Где жили вараки и зачем Рюрику каменный лабиринт?

Где жили вараки и зачем Рюрику каменный лабиринт?

Рюрику, может, и ни к чему, а вот его товарищам вполне пригодился бы…

Великая Варака… Средняя Варака… Варницкая Варака…

Что это?

Есть в Архангельской области, на самом берегу Онежской губы Белого моря, заброшенная деревенька Унежма. Покосившиеся от возраста дома, ни телефона, ни дорог, ни даже электричества… И жителей — по пальцам пересчитать… Есть еще одна Унежма — на железной дороге, связывающей Вытегру с Беломорском, но я о той, что на самом берегу.

А всякие Вараки — это небольшие горушки вокруг деревни: ближе к устью реки Унежмы Великая Варака, потом Средняя и так далее… До Джомолунгмы, конечно, далеко, и даже на Кавказские пики не тянет, но на той местности вполне заметно, а Великая Варака даже Унежму от холодного ветра с моря прикрывает.

Но какое отношение к Рюрику и его варягам может иметь заброшенная деревенька на берегу Белого моря?

Не спешите откладывать книгу в сторону, тут есть над чем поразмышлять. Еще раз попробуем по порядку, то есть с тех самых времен, когда последний по счету Валдайский ледник начал отступать, освобождая территорию ото льда. Давненько это было даже относительно призвания варягов, тысяч двенадцать лет назад.

Ледник — это не значит с севера, где льда побольше, на юг, где, как водится, море теплое и пляжи с ласковой волной и белым песочком (а еще красотками в купальниках или их имитации, в смысле, имитации купальников, а не красоток — ммм…). Ледники были разные и оледенения тоже, но именно этот, перекроивший в Европе все и изменивший ее до неузнаваемости, наползал с северо-запада, дотянувшись до самой Валдайской возвышенности, за что таковым и прозван, отступал соответственно в обратном направлении. На территории Скандинавии задержался дольше, чем, например, на побережье Белого моря.

Отступал ледник, за ним уходили и северные олени (чего им в теплых краях делать, там ягель не растет и к тому же жарко), за оленями уходили те, кто их добывал. Освобождающуюся территорию занимали леса, разная живность в них и охотники на живность. Открывалось ото льда и морское побережье, а море — это рыба и все, кто ею питается. Но морская рыба не речная, которую можно бить острогой или даже ловить на мормышку, стоя на берегу или по колено в воде, за северной морской надо выходить в море хотя бы на сотню метров от берега и желательно не на утлом плотике. То есть можно и на плотике, только риск получить воспаление легких из-за незапланированного купания в ледяной воде слишком велик. Это вам не южные лагуны, где одна опасность — акулы и всякая жгучая живность вроде медуз.

Идея ясна: строили лодки и всякие разные плавсредства, у кого на что руки и мозги годились, и гребли себе в разные стороны (или шли ко дну, это уж кто как).

У людей на побережье Белого моря руки и головы были на месте, причем каждое на своем, а потому суда получались устойчивые и без перекосов. Вообще, у людей везде так, просто на земле необходимость прикладывать эти самые руки и головы распределена не одинаково по регионам, результат очевиден, объяснять, думаю, не нужно. В доказательство «годности» жителей побережья в качестве мореходов и рыбаков можно привести только одно слово: «поморы», и россиянину все станет ясно. Люди суровых северных широт, кажется, рожденные в море, у которых даже пеленки в рыбьей чешуе, своих гениев в столицы отправляли с рыбным обозом (надеюсь, Михайло Васильевича Ломоносова не забыли?). Мореходы знатные, ни студеных ветров, ни волн, ни льдов не боялись, вернее, знали, как с непогодой справиться, или не лезли на рожон, если слишком опасно. Умение не совать голову туда, где ее обязательно потеряешь, — это тоже дар.

Но рыба — продукт исключительно скоропортящийся, ее надо как-то хранить. Можно, конечно, высушить, накоптить, навялить, закатать в консервные банки, смолоть на муку, наконец, но хотелось бы целиком… да и где их возьмешь, консервные банки, в деревне без телефона? Есть еще способ — засолить! Хороший, между прочим, действенный. А для засолки что требуется? Правильно, соль. Для засолки соль даже нужней телефона.

Только где ж ее в Унежме или окрестностях взять (между прочим, на тех же Соловецких островах)? Можно из дальних стран привезти, можно от Ильменя, там есть соленые источники и солеварни, но в таком случае рыба слишком дорогая получится. Соль вообще продукт исключительно дорогой и сейчас дешевый одновременно, просто мы имеем возможность грести ее, выпаренную солнышком на побережье Кара-Богаз-Гола или на Баскунчаке, грейдерами, черпать экскаваторами, грузить вагонами и сыпать без счета даже в гололед на асфальт, находясь за тридевять земель от этого самого побережья. А во времена оные такая роскошь не позволялась никому, соляные бунты не были редкостью, и за крупицы хлористого натрия с привычным нам вкусом, позволяющие продуктам какое-то время не портиться, а нам самим не морщиться от безвкусия, платили огромные деньги.

Чтобы не отправлять гостей «несолоно хлебавши» и не страдать самим, вопрос на Белом море решали просто. Море — это соль, правда, растворенная в воде. Оставалось придумать, как эту соль оттуда извлечь, либо пользоваться сразу раствором. Извлекают и по сей день выпариванием, другого не придумали. На Каспии выпаривает горячее солнце, там, где оно не так горячо, приходится подкладывать под котлы дровишки.

Это очень сложный и долгий процесс — сначала повышение концентрации солевого раствора, а потом рождение тех самых белых крупинок, без которых и застолье не застолье.

Понимаю, что сейчас напишу то, за что меня предадут анафеме не только историки, но и все, кто свято верит: каменные лабиринты Соловецких островов и иже с ними — это пока закрытые от нас входы в потусторонний мир, можно сказать, Врата перехода. Да, возможно, перехода в прошлое, но несколько иное, чем представляется любителям превращать в тайну все, что не получается объяснить с первой попытки.

Есть такое развлечение: иностранцам, никогда не бывавшим в Советском Союзе, но сейчас работающим в России, дают в руки что-то из предметов советского быта (не такой уж плохой быт был, если честно, не во всем плохой) и просят догадаться, для чего этот предмет нужен. Камера фиксирует рассуждения молодых, уверенных в себе людей, пытающихся осознать степень полезности незнакомого объекта и придумать ему применение. Забавно, хотя после трех-четырех эпизодов приедается. Никто не смог догадаться, зачем нужна мясорубка, как ни крутили, применение этому предмету домашнего обихода не нашли. А еще не поверили, что медицинское банки (все ли помнят, что это такое?) использовали не как орудие пыток КГБ, а психически нормальные граждане вполне добровольно (ну, почти, но КГБ здесь ни при чем).

Сколько поколений отделяют тех, кому ставили банки хотя бы в детстве, от тех, кто их в глаза не видел? Одно. А если десять? Двадцать? Двадцать поколений — это «каких-то» четыре сотни лет. А если пользовались далеко не все и по особому назначению? И видео не было, а записей не вели, потому что…

А правда, почему наши предки никак не указали, зачем выкладывали все эти камешки зигзагами по кругу в виде лабиринта? Странно выкладывали, как какие-то канальчики, узкие канальчики, кстати, а центр обычно чуть приподнят… И еще что удивительно — вся эта конструкция часто располагалась рядом с морским побережьем. Если вспомнить, что раньше уровень моря был заметно выше (это очень хорошо видно на снимках из космоса), то получается, многие лабиринты и вовсе накрывались приливом. Где логика?

Еще странности каменных лабиринтов Белого моря? Пожалуйста.

Это сейчас они поросли мхом, а подо мхом гранит, то есть сам лабиринт в основании гранитный, этакий гранитный желобок, свернувшийся клубком змей.

И ведь не все издревле построены, есть те, что камнями выложены несколько столетий назад. Зачем? Почему народная память напрочь забыла сакральную составляющую каменных зигзагов у моря? Вот всё помнят: и Серого волка с Иваном-царевичем на спине, и Змея Горыныча, и даже Бабу-Ягу, которая, похоже, старше многих персонажей не только по сказочному возрасту, но и по давности, вернее, древности появления. А о лабиринтах просто ни гугу.

Гранитные камни нужно принести и уложить, если каналы сделаны прямо в гранитном массиве, и того трудней — выдолбить. Древним заняться было нечем? Считается, что это сакральные сооружения, в которых зажигали огни и приносили жертвы богам. Во-первых, каким, если лабиринт затапливался приливом, то не иначе богам морским. Во-вторых, если не имеете возможности сами походить по извилинам лабиринта, то посмотрите на многочисленные снимки — там с трудом проходит взрослый человек. Какой огонь, зажженный по кругу?! Если, конечно, не ради поджарки из приносивших жертвы.

А что, если разгадка просто лежит на поверхности и каменные лабиринты не имеют ну никакого отношения к Вратам вечности? И не сохранила память человеческая таинственные обряды жрецов прошлого не потому, что слишком уж таинственные, а потому, что ничего не было. Не жрецов или обрядов, а тайны в использовании лабиринтов.

Помните Семь чудес света? Если не все, то хотя бы названия некоторых помимо египетских пирамид? Была такая огромная статуя — Колосс Родосский, 36-метровый бог Солнца Гелиос приветствовал суда, входящие в Большую Родосскую гавань. Все о нем знали, многие знают и сейчас, но описания статуи почему-то не сохранилось, только отрывочные сведения. Землетрясение разрушило многие постройки на острове, в том числе и Колосса. Статуя была изготовлена из глины на основе железного каркаса и обшита бронзовыми пластинами — красиво, но непрочно, земля дрогнула, колени Колосса подломились, и он рухнул (отсюда выражение «Колосс на глиняных ногах»).

Бронзу, видно, растащили, глину размыли дожди, железо поржавело, местным после землетрясения оказалось не до поверженных силами природы статуй богов, и… от Колосса осталось одно воспоминание, довольно смутное: стоял, мол, такой огромный дядя, держал в руках факел, показывающий вход в гавань, а потом упал. Как выглядел? Во!.. Остальное не запомнилось. Одним словом, большой был, и ладно. А еще глиняный, что непрочно.

Почему подробного описания не оставили? А зачем, если он у всех перед глазами, даже с соседних островов видно?

То есть то, что все время перед глазами и чем постоянно пользуются, описывать ни к чему. Кому пришло бы в голову подробно описывать светец (специальная подставка для горящей лучины), если без него ни одна изба не обходилась? А медицинские банки? Ну, разве что в инструкции по прокаливанию их изнутри, чтобы не пытались холодные к спине прилепить или, наоборот, не обожгли подопытного бедолагу.

Может, потому нет описания «полезности» каменных лабиринтов? И никакие жертвы там не поджаривали, и схожесть с извивами Аркаима и Стоунхенджа в них ищут зря?

Рядом кости от старых захоронений нашли (правда, совсем немного)? Так, если хорошо порыться, по всей земле, кроме разве Антарктиды, кости найти можно, их даже на Эвересте немало, потому что не все штурмовавшие к подножию вернулись и не все останки были найдены и спущены.

Но не будем о грустном, вернемся к каменным лабиринтам Белого моря.

А что, если…

Сознаюсь честно: идея не моя, я только излагаю своими словами. Прочитала у А. В. Галанина в его «Варягах — солеварах Севера».

Что, рука невольно нащупывает камень, который можно в меня бросить? Согласна, швыряйте, только в компьютер не попадите, он в моих измышлизмах не виноват.

А если серьезно?

Представьте такую картину:

Мужчины (да и женщины тоже, поморки были знатными рыбачками издревле) вернулись с богатым уловом. Сколько можно съесть за один присест, ну, за два, в крайнем случае? Не так много, а остальное куда — собакам, которых немного, не ездовые все же, прожорливым чайкам или просто вывалить на свалку? Предки так не поступали, потому что каждая рыбешка тяжелым трудом доставалась, все выловленное должно быть съедено, а до того времени сохранено, например засолено.

И вот уже ловкие женские руки (и не только женские, у мужчин-поморов тоже ловкие) потрошат рыбин больших и малых и складывают. Вот потроха чайкам, а остальное… остальное засолить. И тут помогут лабиринты.

В те, что совсем рядом с морем, рыбу можно просто уложить по желобкам (боже, какое прозаическое применение сакральных изгибов гранитных желобов!), пусть лежит, пока прилив не накроет. А дальше? В хорошую погоду прилив спокойно залил лабиринт с рыбой (ну читать же противно — какая-то рыба вместо таинственных жертвенных костров, следов которых, кстати, не находили), а потом в положенное время вода отступила. Вода-то отступила, а вот ее соль вполне себе осталась — в рыбе. А если рыбу травами всякими нашпиговать, так и вовсе рассол получается. И так раз за разом. Чем не засол на природе и с использованием природного ресурса? К чему соль выпаривать, если она вон в воде есть?

Но не все лабиринты прямо у моря, бывали такие, что никогда приливом не затапливались. Эти зачем?

Вспомните кубики льда из холодильника, если в формочки налить воду из-под крана, внутри льда непременно соберется желтоватый сгусток. Так и в морской воде — более соленые слои оседают вниз, а лед на поверхности вполне себе пресный (кстати, тоже полезно — как питьевую воду использовать можно).

Если в лабиринте сначала привалить камень на выходе, а затем налить воду в центре, а центр лабиринтов обычно чуть приподнят относительно его «окраин» (это объясняют посвящением центра главному божеству, только вот придумать, какому именно, не могут), то она равномерно растечется по всем загогулинам (потому они и не с прямыми углами, а по кругу) и быстренько застынет. Как обычно: соленая внизу, пресная наверху. И как обычно, например, в колодцах, сверху корочка льда, а под ним вода. Еще раз под лед долили, снова застыла, потом еще раз…

К моменту, когда корка льда будет уже достаточно крепкой, внизу скопится настоящий рассол, который можно либо попросту слить в подставленные емкости, отвалив камень на выходе, либо оставить замерзать окончательно, чтобы получить слоеный лед. Как застынет, лед частями из лабиринта, как мы из холодильника, вынимать и распиливать, раскалывать по степени солености раствора — от крепкого до пресного.

Коробит от столь прозаичного объяснения тайны? Трудно отказываться от твердого, тверже гранита лабиринтов, убеждения, что это древние святилища, а не форма для заливки соленой воды? Сочувствую, но пока нормального, без откровенных фантазий с временными переходами объяснений лабиринтам нет, а этот вполне внятно предлагает их практическое использование и то, почему не сохранилось никаких сказаний о лабиринтах. Зачем, если Колосс Родосский и без того всем известен и виден, а светец в каждой избе имеется? Не потому, что ли, не объясняли, что каждая пусть не семья, но деревня рассолы так готовила? Чего же объяснять, какой стороной молотка по гвоздю бить?

Нашим предкам и в голову не приходило, что лабиринты и с Минотавром свяжут, и с Вратами времени, как иностранцы обычные медицинские банки — с «застенками КГБ».

И вот уже крепкий соляной раствор со дна лабиринтов или соленую часть льда из них можно выпаривать — наливать на широкие, плоские сковороды и нагревать, уворачиваясь от раскаленных соленых брызг.

В те времена, когда сковород еще не было, использовали плоские камни с углублениями. Археологи нашли на побережье Белого моря немало таких костровищ с каменной обкладкой и плоских камней с углублениями, которые после размышлений отнесли к якорям (не самые удобные якоря получались — плоские и зачем-то с плоскими же углублениями).

Выпаривать соль — это очень долго и трудно, зато какой сумасшедший доход приносит! Именно из соли, но уже из соленого озера на Вычегде черпал свои миллионы граф Строганов, и город Сольвычегодск вырос, и целая соляная индустрия, подкосившая соляной промысел Беломорского побережья, которому было трудно соперничать с промышленным производством, поставленным графом на широкую ногу.

Соль с берега Белого моря называлась поморкой, ее не рассыпали в пакеты или банки, а пропекали с травами и зернами злаков, получалась буханка. Это самая полезная в мире соль — черная, добытая из морской воды и прокаленная в печи. Все лечит. Только не пытайтесь запечь в хлеб морскую соль для ванн, она имеет мало общего с той, которую получали вараки.

Вараки вовсе не обязательно варяги, хотя вполне созвучно.

Дело в том, что берег Белого моря — это поморы, люди с обветренными с младенчества лицами, пропахшие морем и умеющие найти с ним общий язык. Блестящие мореходы, которые сотнями лет выходили в море на одних и тех же судах, не боясь ни волн, ни ветра, ни льдов.

Они огибали Скандинавский полуостров и спокойно доходили, например, до Тронхейма, хотя считается, что строить кочи и ходить по морю их научили разумные новгородцы (вот как: сами моря в глаза не видели, сидели у озера, а живущих на побережье суда строить учили!).

Не меньше споров, чем о варягах, ныне идет и о легендарной Биармии, о которой фантастично рассказал королю норвежский конунг Отар, мол, плавали, знаем. Правда, конунг не рискнул врать о том, что на суше, выдумывал лишь морские приключения, честно сознавшись, что, подойдя где-то там на краю земли к устью большой реки, войти в нее не рискнули.

Из-за выдумок о водоворотах, в которых запросто может за считаные мгновения скрыться большой корабль, о ветрах, выбрасывающих корабли на скалы, как щепки, и прочих чудесах и приключениях, что сродни рассказам Одиссея или Синдбада-морехода, Биармию стали считать сказочной страной, землей «где-то там за горизонтом», добраться до которой просто невозможно.

Но если поверить рассказу Отара, пропустив мимо ушей нелепости, то место положения Биармии определяется легко: он просто обогнул север нынешней Норвегии, попросту дошел до Мурманска и повернул в Белое море либо в Двинскую губу к устью Северной Двины, либо в Онежскую, соответственно к устью Онеги. Войти в реку не рискнул, хотя с местным населением немного пообщался.

Не буду пересказывать выдумки и реальные факты, сообщенные конунгом, конечно, ему хотелось представить все в более выигрышном свете, потому и трудности, и проявленный героизм в рассказе явно преувеличены, но в целом описания Беломорского побережья вполне приемлемы.

Так что, Биармия — это Поморье?

Вполне возможно, хотя сейчас находится немало возражений. Что именно не устраивает? Археологи не находят никаких скандинавских вещей на всем побережье Поморья. А почему они там должны быть, это же не скандинавы, а поморы?

Во-вторых, первое появление норвежцев в Поморье зафиксировано в XV веке.

Кем зафиксировано и кто сказал, что каждый норвежец, прибывший в Биармию, обязательно вставал на регистрационный учет?

Но главное не это, почему для отрицания Биармии в Поморье нужно равняться на норвежцев? Ну, не ходили они туда, боялись своего Локки, способного затянуть в водоворот целое судно вместе с моряками. Но это же не значит, что не ходили поморы! Ходили, огибали Скандинавский полуостров и даже оставили массу русифицированных названий на всем северном побережье Норвегии вроде Русского острова или Лысой горы.

Мало того, князь Александр Невский заключал договор с королем Норвегии Олафом о совместном пользовании некоторых земель ныне Северной Финляндии, а также границах. Так вот, по этому договору получается, что весь север Норвегии до самого Тромсё был либо наш, либо находился в совместном пользовании. И Варангерфьорд принадлежал Руси. Потомки все это потеряли, посчитав, что бодаться с соседями ради обледенелых скал не стоит, и без них земли предостаточно. Они же не ведали, что есть такое слово НЕФТЬ и из-за этого слова могут идти целые войны.

Так, может, и варяги призваны из Варангерфьорда, только не норвежцы или шведы, даже не финны, а наши поморы, широко севшие по северу Скандинавского полуострова?

Потому и княжна урманская.

Потому и перевода не нужно, слова понятны.

Потому и «из заморья», но свои, которые русь.

А первых, скандинавов, прогнали, не дав дани…

Потому и прийти смогли всеми родами, не прячась от монастырских служек или не приводя откровенных бандитов.

Вы никогда не задумывались, почему о Рёрике Ютландском только плохое в памяти осталось, о Рорике лишь то, что ему поститься пришлось, а о Рюрике хорошее? Не потому, что свои летописи вычистили, в большинстве о нем вообще ничего, но если есть, то упоминание, что правил справедливо, в легендах также.

И умер Рюрик в Кореле, у своих.

Что ему удалось, а что нет?

Удалось замирить, утихомирить местных. Жестоко? Наверное, потому что еще несколько лет взбрыкивали, не желая подчиняться, но это понятно, никто власти добром отдавать не желает.

Создать государство Древнюю Русь?

Нет, потому что никто не может объяснить, чем же отличается его государство от того, что было прежде. Возможно, объяснить нельзя потому, что мы просто не знаем, что именно было. Но стоило Рюрику уйти из жизни, и государства не стало, развеялось, как дым, потому что его родственнику (брату жены) Олегу пришлось все начинать сначала в Киеве.

Никакой Древней Руси не существовало, была Киевская Русь, как ее называют, потом период страшной раздробленности, когда каждая деревня своего князя имела и все, ему подобающее. Каких только «Русей» в тот период не было!.. Немало столетий прошло, прежде чем над всеми встала Московия. Государство Московское волею Петра было переименовано в империю Российскую.

И где Древняя Русь?

В качестве общеопределяющего понятия это название использовать можно, мол, была Древняя Русь, потом стала не очень Древняя, а потом и вовсе не Древняя. Но это не название государства.

Объединить тоже не смог, так и остались племена, так и перетягивали одеяло на себя.

И все же старания и деяния Рюрика не пропали даром, потому что через много лет Новгородская республика сложилась именно в тех пределах и по той системе, что были при Рюрике, — с даже не выборным, а нанятым князем, отвечающим за свои дела.

И последнее — династия.

Основал ли Рюрик династию Рюриковичей?

НЕТ. И никакую другую тоже. Потому что княжеская династия — это когда сын правит за отцом или дедом в том же княжестве. Все иное — это не династия.

Сын Рюрика Игорь не правил там, где правил его отец, князь Олег увез его в Киев и там все начал сначала. Почему — это другой вопрос, но так получилось. Потому по правилам династию надо бы называть Игоревичи. Кстати, ничуть не хуже.

Его сыну Игорю не повезло. Не только в том, что остался без отца мальчишкой, не потому, что ждал своей очереди столько лет, не потому, что принял страшную смерть, а потому, что память о нем незаслуженно изгадили.

Давайте попробуем оправдать Игоря Старого, он вовсе не был таким глупым, жадным и недальновидным, каким его представили летописи.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.