Глава 2 Египет и Греция

Глава 2

Египет и Греция

Ксеркс узурпирует власть. – Его послание Артобазану. – Новые дебаты по вопросу преемственности. – Совет Атоссы. – Решение Артобазана. – Незаконченные войны Дария. – Египет и Греция. – Характер египтян. – Характер греков. – Архитектура. – Памятники Греции. – Египетская архитектура. – Очертания Египта. – Дельта Нила. – Богатства Египта. – Отсутствие дождей в Египте. – Разлив Нила. – Подготовка к вторжению. – Постепенный подъем воды. – Вид страны во время наводнения. – Три теории. – Доводы против первой теории. – Вторая и третья теории. – Доводы против них. – Мысли простых людей по поводу наводнения. – История царя Ферона. – Его наказание. – Продолжение истории царя Ферона. – «Ниломеры». – Использование «ниломеров». – Грандиозные сооружения Египта. – Сравнительный возраст различных объектов. – Древность пирамид. – Египет – цель завоевателя. – Связи Египта с Персией. – Ксеркс решает сначала покорить Египет. – Евреи. – Египтяне покорены. – Возвращение в Сузы

Распоряжения о престолонаследии, заблаговременно отданные Дарием, не предотвратили новых споров после его смерти. Ксеркс был на месте и сразу стал исполнять царские обязанности. Артобазан[3] отсутствовал, и новый царь послал ему весть о смерти отца и намерении взять власть в свои руки.

Ксеркс подчеркнул, что в этом случае брат станет второй по важности персоной в державе с соответствующими почестями и государственными обязанностями. Более того, Ксеркс послал Артобазану множество роскошных даров, чтобы умиротворить соперника и показать ему свое дружеское расположение.

Артобазан ответил, что благодарен за подарки и с радостью принимает их, но считает себя законным наследником трона и, когда станет царем, будет относиться к своим братьям, особенно к Ксерксу, с величайшим уважением.

Вскоре Артобазан вернулся в Мидию, и при дворе с новой силой разгорелся спор о том, кому быть царем. В конце концов состоялось открытое заседание суда под председательством Артабана, брата Дария и дяди соперничающих принцев. Принять решение поручили Артабану или потому, что подобный вопрос был в его компетенции, или потому, что его выбрали судьей для решения данного спора. Сначала Ксеркс не хотел подчиниться решению суда, утверждая, что трон принадлежит ему по праву и никто не должен в этом сомневаться. Кроме того, он уже властвовал, а согласившись на рассмотрение дела в суде под председательством дяди, фактически отказывался от своих преимуществ и рисковал, полагаясь на милость Артабана.

Но Атосса, рассчитывая на справедливость и беспристрастность Артабана, посоветовала сыну согласиться на предложенный план. Она не сомневалась, что Артабан вынесет решение в пользу Ксеркса. «А если нет, – добавила она, – ты просто станешь не первым человеком в государстве, а вторым. В конце концов, разница не так уж велика».

Вероятно, у Атоссы были серьезные основания полагать, что Артабан решит вопрос в пользу ее сына.

Ксеркс наконец согласился подчиниться решению суда. Состоялось торжественное заседание: вопрос о престолонаследии обсуждался в присутствии всей аристократии и высших государственных чиновников. В зале стоял трон, на который после вынесения решения должен был взойти счастливый победитель. Артабан выслушал доводы сторон и вынес решение в пользу Ксеркса. Артобазан воспринял решение суда добродушно и без возражений. Он первым поклонился царю, признавая его верховную власть, и сам проводил его к трону.

Ксеркс сдержал свое обещание, сделав брата вторым человеком в государстве. Он дал ему высокий командный пост в армии, и Артобазан преданно служил царю до своей гибели в сражении, о чем мы расскажем позже.

Как только Ксеркс утвердился на троне, ему пришлось решать, какую из двух войн, начатых его отцом, продолжить в первую очередь: войну в Египте или войну в Греции.

Персидская империя простиралась на запад до Малой Азии и побережья Средиземного моря и граничила с европейской Грецией, находившейся к северу от нее, и с азиатским Египтом, лежавшим к югу. Греки и египтяне были богаты и сильны, а их земли плодородны и прекрасны, но по своим главным характеристикам эти страны очень различались. Египет располагался в длинной узкой долине в глубине материка. Греция же состояла из бесчисленного множества островов и полуостровов; ее протяженное, извилистое побережье омывалось синими водами Средиземного моря. Монотонность египетской равнины нарушалась лишь разнообразной растительностью и городами, деревнями и величественными памятниками, воздвигнутыми человеком. А Греция могла похвастаться живописным ландшафтом: сменяющими друг друга горами и долинами, отвесными скалами, пологими пляжами, каменистыми, неприступными мысами. Характер и дух народов обеих стран формировался под влиянием географических особенностей земли, которую они населяли. Египтяне были мирным, спокойным и безобидным народом земледельцев. Всю свою жизнь они качали воду из реки, терпеливо пахали жирную, плодородную почву и снимали богатый урожай зерновых. Греки пасли стада в горных ущельях или охотились на диких животных в лесах. Они строили галеры для морских путешествий, работали в шахтах и выплавляли металлы. Они возводили мосты, крепости, храмы и города, создавали статуи из мраморных блоков, высеченных из горных пластов. Поразительно, как влияет перепад высоты в несколько тысяч футов на формирование характера нации.

Архитектурные чудеса Египта и Греции отличаются друг от друга так разительно, как природные условия. В каждом случае эти сооружения не только прекрасно гармонируют с пейзажем, но и украшают его, хотя следует признать, что это гармония контраста, а не сочетания. В Греции, где сам ландшафт величествен и прекрасен, главной целью архитекторов была красота. Абсурдно было бы среди горных утесов, водопадов и бушующих морских волн возводить величественные монументы, и греческие художники интуитивно чувствовали это. Архитекторы возводили прекрасные храмы, чьи белые симметричные колоннады украшали горные склоны или венчали вершины холмов. Скульпторы создавали статуи, украшавшие сады и рощи; строили фонтаны, мосты и акведуки; вершины зубчатых скал превращались под их руками в башни и крепостные стены. В Египте, где местность была равнинной и однообразной, архитектурные творения принимали величественные формы и колоссальные размеры: ряды огромных колонн, громадные статуи, высоченные обелиски и пирамиды, словно горы, поднимались среди пышной зелени долины. Природа дарила стране элементы красоты, а человек завершал ландшафт, дополняя его величием.

Форму и размеры Египта можно представить волнистой зеленой лентой в дюйм шириной и в ярд длиной, небрежно брошенной на большую карту. Чтобы завершить образ, представим бегущую в центре ленты серебристую нить – великий Нил. Приближаясь к морю, лента, представляющая плодородную долину, расширяется и превращается в дельту, шедро удобренную илом великой реки.

В реальности богатая, плодородная долина, образованная наносами разливов, даже выдавалась в море; река разделялась на три огромных рукава примерно в сотню миль длиной, два из которых образовывали обширный треугольник, который именовался Дельтой по названию греческой буквы дельта. Плодородная долина Дельты (шириной 25 или 30 миль) выше по течению Нила постепенно сужалась, ограниченная грядами бесплодных холмов и песчаной пустыней, подступавшими все ближе к реке. Страна состояла из двух длинных полос по обе стороны Нила. Во времена Ксеркса эти земли были густо населены, на каждом возвышении находились деревня или город. Жители пахали землю, выращивали богатые урожаи зерновых культур, большая часть которых отправлялась по реке к устью, а оттуда на торговых судах по Средиземному морю в разные страны Европы и Азии. Кроме того, через пустыню за египетской пшеницей приходили караваны. Как мы знаем из Священного Писания, сыновья Иакова снаряжали такие караваны, когда случался неурожай в Ханаане.

В древности, как и в наше время, Египет славился двумя природными чудесами. Во-первых, там почти не было дождей; они были так редки, что дождь считался чудесным явлением, нарушающим обычный порядок жизни, как землетрясение в Англии или Америке. Вода, капавшая из собравшихся на небесах облаков, была странным явлением, и все население взирало на дождь с изумлением и благоговением. За исключением редких, волнующих случаев, египтяне не видели ни дождя, ни снега, ни града. Всегда светило солнце, а небо было безоблачным. Эти метеорологические условия страны сохранились до наших дней, и арабы, живущие теперь на берегах Нила, хранят собранные урожаи на открытом воздухе, а крышами их хижинам служат легкие лиственные покровы, защищающие обитателей от солнца.

Вторым природным чудом Египта были ежегодные разливы Нила. Примерно в середине лета крестьяне, жившие по берегам реки, обнаруживали, что уровень воды начинает постепенно подниматься. Поток становился все более бурным, но причины этого таинственного явления не выявлялись, так как небо оставалось голубым и безоблачным, а солнце сверкало во всем своем великолепии. Правда, египтяне не удивлялись и не искали никаких объяснений: разлив Нила в определенное время года стал привычным явлением. Все наблюдали бушующие воды год за годом с самого детства и ожидали ежегодный разлив Нила в привычное время. Они, вероятно, сильно удивились бы, если бы это не случилось, поскольку воспринимали разлив как нечто само собой разумеющееся.

Когда вода поднималась, постепенно заполняя каналы и низины и предупреждая о приближении наводнения, египтяне деловито завершали приготовления. Урожай убирали с полей, фрукты и зерно складывали в хранилища без крыш, построенные на возвышенностях вне досягаемости разбушевавшейся стихии. Водные потоки растекались во все стороны, пруды и озера расширялись день ото дня, покрывая луга и пашни. Пока вода поглощала сушу, воздух становился все суше, солнце палило все жарче, а на небе по-прежнему не было ни облачка.

С развитием наводнения пропорции воды и суши, очертания временных берегов постоянно менялись. Жители собирались в своих деревнях, построенных на холмах, некоторые из которых были насыпаны их руками. Вода поднималась все выше, пока над ее поверхностью не оставались отдельные заполненные людьми островки. Наконец вся долина становилась обширным водным пространством, похожим на летнее море. Днем оно сверкало отраженными лучами тропического солнца под голубым сводом, а ночью отражало бесчисленные звезды безоблачного неба.

Наводнение достигало пика в октябре. Затем вода постепенно спадала, оставляя на равнине илистые, очень плодородные наносы.

Как мы уже отметили, сами жители равнины, с детства привыкшие к разливу Нила, не интересовались его причинами. Но современные им философы и иноземные путешественники, посещавшие Египет, неоднократно пытались найти объяснение этому явлению. Геродот упоминает и рассматривает три теории.

Первое объяснение: подъем воды в реке вызывается господствующими в это время года северными ветрами со Средиземного моря, которые гонят воду в устье реки и выше по течению. Геродот считал это объяснение неудовлетворительным: иногда, по его утверждению, не было северных ветров, а наводнение наблюдалось, как в обычный сезон. Кроме того, были известны другие реки, подобным образом расположенные по отношению к господствующим морским ветрам, нагоняющим воду в устья. Но на них никогда не было наводнений.

Вторая теория состояла в том, что Нил берет начало не во внутриматериковых озерах или горах, как остальные реки, а в далеком неизвестном океане с другой стороны материка. Далекий океан, по мнению сторонников этой теории, испытывает огромный ежегодный прилив и отлив, и его воды изливаются в русло реки. Но эта теория несостоятельна, ибо нильские воды во время наводнения остаются пресными, то есть не подпитываются соленым океаном.

Третья гипотеза: подъем уровня воды происходит из-за летнего таяния снегов в горах, где зарождается река. Против этого предположения Геродот выдвигает еще более убедительный довод, чем против первых двух: река течет с юга, а путешественники на собственном опыте убедились: в том направлении жара возрастает с каждой лигой (мера длины), создавая невыносимые условия для жизни. Нелепо предполагать существование там снегов и льдов, что подтвердили туземцы из еще более отдаленных районов. Следовательно, эта причина исключается.

Научные теории обсуждались философами и учеными, простые люди проще решали данную проблему. Их воображение превращало реку в живой организм. Когда они видели поднимающиеся, а потом отступающие воды, то представляли Нил живым разумным существом, управляемым таинственными силами, природа коих неизвестна. Существо милостиво к стране и ее обитателям – ежегодно по своей собственной воле дарит им плодородие и изобилие. Люди преклонялись и благоговели перед загадочной, чудотворной рекой и были бесконечно ей благодарны.

Среди древних египетских легенд есть одна о царе Фероне, которая замечательно иллюстрирует эти чувства. Во время одного из наводнений, когда царь с придворными наблюдал за прибывающей водой, из-за сильного ветра уровень поднялся более обычного, водовороты усилились, разбушевались волны. Такое поведение реки объяснялось ее гневом. Ферон, гордый и высокомерный, как большинство египетских царей, с вызовом бросил в один из водоворотов копье… Он тут же ослеп!

Продолжение этой истории, хотя не имеет отношения к характеру Нила, довольно любопытно. Ферон оставался слепым десять лет, а затем сверхъестественные силы объявили ему, что срок его наказания истек: зрение вернется, если его глаза омоет добродетельная женщина. Ферон бросился выполнять это условие, не предполагая, какими трудными окажутся поиски добродетельной женщины. Сначала он испытал собственную жену. Она омыла его глаза – безрезультатно. Затем он подверг испытанию всех придворных дам, множество женщин различного общественного положения, выбирая тех, кто прославился своими добродетелями. Ему пришлось разочароваться. Наконец он нашел жену одного крестьянина. Она омыла его глаза, и монарх мгновенно прозрел. Царь достойно вознаградил крестьянку, чья добродетель была подтверждена неопровержимо. Остальных женщин царь собрал вместе и заточил в одном из своих городов, а затем сжег город вместе с несчастными.

Однако вернемся к Нилу. В различных частях долины были воздвигнуты колонны c разметкой в кубитах (единицах длины, равных 0,5 м) и их долях, предназначенные для точного измерения уровня воды, – «ниломеры». Одна такая колонна стояла близ Мемфиса в самой высокой точке Дельты, а другие – выше по течению. Эти «ниломеры» используются до настоящего времени.

Причиной точного измерения высоты подъема воды было не любопытство, а государственные интересы. От размаха наводнения почти полностью зависела плодородность земли, а от урожая зависела способность людей платить налог. «Ниломер» служил правителям критерием, по которому регулировался ежегодный налог. Существовала сеть каналов, отводивших воду к отдаленным полям. Когда вода поднималась высоко, открывались плотины; когда река входила в свои берега, плотины закрывались, а часть воды задерживалась в ирригационной системе.

Во времена Ксеркса Египет славился своими огромными сооружениями и руинами монументов, чье происхождение уже тогда терялось во тьме веков. Пирамиды, таинственные и величественные, предстали пред глазами Геродота такими же, какими их увидел Наполеон. Геродот размышлял над происхождением и историей пирамид так же, как философы и путешественники наших дней, только он знал о пирамидах гораздо меньше, чем известно сейчас. Задумываясь, мы поражаемся древности архитектурных чудес Египта в сравнении с тем, что считается древним в западном мире. Старинным зданиям колледжей Оксфорда и Кембриджа две-три сотни лет. В Лондоне сохранилась городская стена, возраст которой семь веков. И это считается глубокой древностью, хотя остатки римских укреплений в Британии и других европейских странах старше. Люди с благоговением смотрят на эти образцы древнего зодчества, так долго противостоящие разрушительному влиянию природы. Что касается пирамид, то если бы мы смогли вернуться на двадцать пять веков назад, то обнаружили бы путешественников, взирающих на эти загадочные и величественные сооружения с тем же благоговением. Однако, проследив долгую историю пирамид, обелисков, гигантских статуй и храмов, мы остались бы далеки от разгадки тайны их происхождения.

Таким был Египет, изолированный от остального мира, изобильный и богатый. Длинная и узкая зеленая долина, испещренная величественными творениями рук человеческих, знаменитая аномальными явлениями природы и, как их следствие, удивительным течением жизни ее обитателей, всегда волновала воображение человечества. Честолюбивые завоеватели считали эту загадочную страну особенно заманчивым местом для свершения славных военных подвигов. Еще Кир, основатель Персидской монархии, размышлял о том, как присоединить Египет к своей империи. Он не успел осуществить свои планы, оставив их в наследство своему сыну Камбизу. Дарию удавалось держать Египет в подчинении в течение почти всего царствования, лишь в конце своей жизни он столкнулся с мятежом. Это случилось, когда Дарий готовился к грандиозному военному походу против Греции. Перед персидским царем остро встал вопрос, что делать в первую очередь: усмирить египтян или завоевать греков. Дарий неожиданно умер, не решив эту дилемму, оставив ее в наследство своему сыну.

Успешное восстание одной из провинций отцовской империи в период новых завоеваний было очень опасным, и Ксеркс решил сначала провести египетскую кампанию, отложив покорение Греции до тех пор, пока долина Нила вновь не покорится власти Персии.

Великий полководец Мардоний, главнокомандующий персидской армией, на которого Ксеркс возлагал большие надежды, очень неохотно согласился с этим планом. Ему не терпелось завоевать Грецию. Подавление мятежа на покоренной территории не могло принести ему большой славы. Он жаждал нового поля деятельности. Но Ксеркс настоял на своем, и армии отправились в Египет. На своем пути они пересекли Иудею, где вернувшиеся из вавилонского плена люди восстанавливали свои города и вновь заселяли страну. Ксеркс подтвердил привилегии, дарованные им Киром и Дарием, и оказал помощь. Затем он направился к Нилу. Мятеж был с легкостью подавлен. Не прошло и года, как царь покинул Сузы, а весь Египет был вновь покорен, и главари мятежников наказаны. Оставив наместником брата, Ксеркс благополучно вернулся в Сузы.

Это произошло на втором году его царствования.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.