Глава 13 О цейкаузе и припасах воинских водных

Глава 13

О цейкаузе и припасах воинских водных

Междо иными вещми, видения достойными, в Константинограде есть цекауз или арсенал султанский [то есть двор различных припасов], в нем же яко на море, так и на землю воинския вещи готовят. Паче же то вещь изряднейшая видети — есть бо сто осмьнадесять палат, яко врата великия высоко зело зделаны над брегом морским, под которыя своды галеры с моря в цекауз входят. Те полаты таковы широки и высоки, яко в коейждо могут три галеры вкупе стати.

Что же еще, то место, под которым покровом вси суды морския обычно сохраняют, посреди самога цейгауза. Идеже вкупе есть и баня на пленников, дабы в ней после работы нощию измывалися. Никогда тамо не бывает менши трех тысящей пленников, иже художником работати и тяжкия вещи подъимати помогают. Сии и в сарай работать ходят тайными проходы между стенами.

Точию сии вси на галерах не работают, ибо тамо иныя суть пленники, яко близ града в пристанищи, тако и на море, их же толикое бывает множество, яко преходят времянем число тридесят тысящ, яко бяше их во время Амурата султана сполна тридесят две тысящи на галерах точию, кроме цекауза.

В цекаузех художников и капитанов или приставников над ними, такоже и иженеров, и учителей художеств различных, клюшников в разныя храмины, и воинов стрегущих есть числом тридесять шесть тысящ, которыя за плату себе на всякой месяц из казны емлют всякой по своему чину, ов болши, ов менши. Вси же суть мало не вси или множайша их часть христиане потурчени или дети их.

Особно есть четырнатцать тысящ художников, иже ручное оружие делают в сарае непрестанно, и повинни суть чистить то в палатах во всякую неделю, дабы ничтоже ржаваго обреталося, егда сам султан смотрить имать. Сих художников называют гобёи, иже и в войну с султаном ходят вместо пехоты. Иныя же суть туффекй, то есть стрелцы с пищалми, иже на войну ходят и пищали делают непрестанно, ибо на то емлют деньги; есть тех седмь тысящ.

По них суть топёи или пушкари, их же числом осмь тысящ, из них же болшая часть художников, иже и льют пушки болшия, и верховыя, и полковыя, на оной стране, где Галата во едином дворе каменном великом названном Тофама, идеже есть пушек множество неисчетное, болши же христианских, яже иманы в розных государствах христианских, яко мощно познати из гербов и подписаний.

Такожде и янчары, их же есть непрестанно тридесять шесть тысящ, в дву дворех, яко выше описахом, учатся оружия различнаго делать, дабы не празновали и не купили себе в лавках оружий потребных, но сами бы себе во время покою готовили непрестанно.

Есть еще в сарае придверников до дву тысящ, иже такожде на войну с султаном ходят. Сих уряд есть казнити злодеев, егда везирь повелит им, ибо тамо несть особнаго спекулатора. Обаче же, яко числятся они междо юношами султанскими, яко и прочия служивыя его, того ради имеют на то мужей худейших, дабы сами таковым поносным делом не осквернялися.

И оныя мужи в их место сотворяют то, разве аще прилучится казнити какова честнаго мужа или пашу яковаго, то уже сами повинни исходити, зане началныя спекулатори суть. И такожде егда началника некоего, или пашу, или яковаго инаго знаменитаго чиновника яковы ради вины измещут из чину его, тогда они же ходят оному возвещати немилость султанскую.

Паче же егда имать султан везиря изметати из началства, тогда призывают его в полату к султану и един от тех, приступив к нему, отьемлет печать султанскую с руки ево, и закрывает ему пол лица бумагою хлопчатою, и махнет нань рукою [ибо не достоит им говорити при султане], дабы шел за двери ис полат султанских; и от того времяни бывает своего токмо дому владетель.

Есть еще комнатных султанских две тысящи, их же солях называют. Те ходят около султана, носяще лук его и стрелы. Сами же и луки делают и во время войны в саадаках на коней садятся.

Чаушей в Константинограде непрестанно четыре тысящи обретается. Их же чин посылаемых быти в посланниках во окрестные государства, такожде и ко владетелем в государстве турецком, иже началствуют над городами и областьми. Всякий от сих чаушей яковый ни есть художник, особно же паче они наметы на войну делают.

Сии ставятся по чину своему у врат третиея стены сарая, ожидающи, камо кто послан будет. Сей их чин прибыточен им, имеют бо от тех, к ним же посыланы бывают, немалой прибыток. Еще же и ис казны корм им дается, егда куды посылают.

Они же вся чины и уряды, егда кого чем султан пожаловать изволит, оным объявляют, аще той в Константинограде или где во иной стране обретается. Ибо егда султан раздает великия властелства, иже имеют своя великия доходы, тогда грамоту, написанную на властельство назначеному, дает в руки каморнаго своего, дабы той послал ее. Тут же есть и указ написан, елико тому властелю велено дати камерному оному. Камерный же посылает грамоту с чаушем, ибо сами каморныя из сарая не выходят. Той же властель сверх того, еже посылает камерному по указу, дает еще и чаушу дары, даст же ему и камерный, егда принесет указные дары за грамоту. И таким образом обогащает султан камерных своих, дабы могли по достоинству убратися, егда самому коему на каком властельстве повелит быти.

К тому есть еще четыреста мужей султанских, их же турки называют пейх. От сих чина всегда ходят при коне султанском по четыре человека, егда куды ехать изволит. Имеют шапки на главах своих зделаны ис чистаго злата, наподобие епископской шапки, точию не раздвоени [яко у римских бископ]. Сии имеют повеление приимати челобитные у общаго народа и отдают их султану. Мало же не вси умеют художество златницкое.

Есть обаче и особных златарей и алмазников числом до пятисот, их же зовут гнусхй, то есть златари, и дзиордар — тии иже запаны делают и камения познавают. Вси сии во едином доме пребывают и непрестанно делают в сараи различныя вещи, яко ясен ради его, тако и для всего двора его, елицы с ним в самом замкнении пребывают. Всем сим ис казны платят за работу. И есть един началной над ними, но подобает тому дом свой богатой имети во граде.

Оных же работников, иже древеса привозят из лесу в цекауз и в сараи на различныя потребы, такожде и тех иже доски пилами режут, с ними же считаются древодели, плотники, столяры, бочкари, иже в поварни и в конюшни различный сосуды делают же, и во граде пашам и чиновником градским, паче же везирю — есть же таковых до осми тысящ человек, их же называют белтагй.

Художников иже на весь двор султанской и на янчаров шьют платье есть числом две тысящи пятьсот, называют их фестилцр. Те все живут во едином доме, в нем же при греческом владении жили причетники святыя Софии, близ церкви тоя.

В конце же сарая султанскаго, идеже кончается, клином входящи в море, и надвое разделяет течение воды, из Чорнаго моря текущия немалою быстротою, ея же едина часть называется проливою великою и течет в Белое море, вторая часть идет в проливу, яже есть между Константиноградом и Галатою и называется уским протоком.

Егда же приходят тамо суды морския: карабли, или галеры, или иныя какия купецкия струги с товары, того ради тамо приставлен есть бустанги-паша, иже началник над огородниками, дабы он с людми на то учиненными стрегл непрестанно, и уже толстыми судно увязав, препровождал мимо то опасное место, дабы не разбилося о клин или рог полат тех, оттягивающи судно елико мощно, паче же егда ветр на море, ибо тамо вода женет судно велми быстро.

Судна же того началник, его же потурецку зовут раис, повинен за то уставленную цену оному бустанги-паше дать, елико от какова судна достоит.

От того клина сарайскаго в неколикодесять статиах есть на мори един холм каменной из моря являющийся [а в том месте наиглубочайше есть место моря], на нем же зделана башня круглая, юже называют Хискуляти, то есть башня девичья. Ибо поведают, яко ту башню дщи некоего царя греческаго повелела зделать и сама в ней пребывала, житие девственное до смерти провождающи. И есть в ней внизу три жилищечка изрядные, зрение веселое на вся страны имеющи. Ныне тут непрестанно четыре воина пребывают на страже и имеют три пушки с собою.

Из среди тоя башни из онаго холма, на нем же та башня зделана, источник здравыя воды истекает. Яже вода летом велми бывает студена, яко питию невозможно, донеле же пригреется от солнца. Подле того источника есть масличное древо, безпрестанно зеленеющеся и плод на коеждое лето издающее. Егда султан повелит кого утопити, тогда того тамо приводят и связав руки и ноги сверху тоя башни мещут в море.

А на толико великий двор султанский и на воинов его, дабы всегда была осторожность готова приключения яковаго ради, есть в самом Константинограде [особно же во едином углу Галаты] несколко сот хлебных житниц полных с различным хлебом на разных местех, все же крыты свинцом досчатым и у всех врата железныя. Те житницы по-турецку называют амбар.

Те все запасы во всякую три лета переменяют. Толико же их доволство имеют, яко на многа лет могут войска султанския препитати.

Оныя же амбары, яже на Галате, ничего инаго в себе не имеют, точию яглы[30]. И во время Амурата султана продаваны быша оныя яглы, им же поведают соблюдатися осмьнадесять лет, обаче тако быша свежи, яко бы единаго лета, ни единыя худости в себе имевшыя. Аще то соблюдение воздухом тамошних стран учиняется или каковою тайною вещию, того не вемы.

Елико же о порохах, без которых то волное собрание воинское ничто есть, тех не держат в цекаузе, ниже где блиско моря. Но есть зело крепкия башни за Галатою над морем, тамо все порохи кладут и соблюдают, егда привозят их ис Каира — ибо тамо лучшие порохи делают и селитры доволство имеют.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.