2. Основные черты политики «военного коммунизма»

2. Основные черты политики «военного коммунизма»

Война потребовала изменения экономической политики, превращения страны в военный лагерь, мобилизации всех сил народа, всех ресурсов государства на оборону страны. В этих целях стала проводиться особая политика «военного коммунизма». Переход к ней совершался постепенно, начиная с лета 1918 г.⁶⁴² Советская власть провела национализацию средней промышленности и части мелких предприятий в дополнение к национализации крупной промышленности, которая была осуществлена в основном уже в первый год социалистической революции, до «военного коммунизма». Вся промышленность была мобилизована и работала на оборону страны. Советское государство в январе 1919 г. установило продовольственную разверстку, обязав крестьян сдавать по твердой цене все излишки сельскохозяйственных продуктов, чтобы снабжать продовольствием армию и рабочих. Была введена всеобщая трудовая повинность для всего трудоспособного населения, была запрещена частная торговля хлебом и другими предметами первой необходимости.

В стране, разоренной империалистической войной, при ограниченности материальных ресурсов нельзя было наладить снабжение фронта всем необходимым без чрезвычайных мер «военного коммунизма». Советская власть не располагала тогда в достаточной степени промышленными товарами для обмена на продукты сельского хозяйства, не могла получить их в порядке товарооборота, путем купли-продажи. Ленин указывал, что в осажденной крепости, какой являлась Советская страна в этот период, надо было «запереть» всякий оборот, запретить частную торговлю, прежде всего хлебом и иными предметами первой необходимости, ибо торговля в тот период грозила сорвать снабжение продовольствием и сырьем армии и промышленности. «Когда нас блокировали, осадили со всех сторон, отрезали от всего мира, затем от хлебного юга, от Сибири, от угля, мы не могли восстанавливать промышленность. Мы должны были не остановиться перед «военным коммунизмом», не испугаться самой отчаянной крайности: вытерпим полуголодное и хуже, чем полуголодное, существование, но, отстоим, во что бы то ни стало, несмотря на самое неслыханное разорение и отсутствие оборота, отстоим рабоче-крестьянскую власть»⁶⁴³.

В годы гражданской войны и интервенции борьба между капитализмом и социализмом в экономической области приняла еще более ожесточенную форму, чем в первый период социалистического строительства. Буржуазия и ее прислужники старались всеми мерами дезорганизовать и развалить военную экономику Советской страны, обеспечить себе победу в войне и реставрацию капитализма. В экономической области капитализм боролся с социализмом прежде всего под лозунгом свободы торговли и частной собственности.

Буржуазно-реставраторская программа замены политики «военного коммунизма» политикой свободной торговли объединяла всех врагов социализма — интервентов и белогвардейцев, капиталистов города и деревни. «Это — самая глубокая, самая коренная, самая повседневная, самая массовая борьба капитализма с социализмом. От этой борьбы зависит решение вопроса о всей судьбе нашей революции»⁶⁴⁴.

Разоблачая меньшевистскую программу «спасения» от голода при сохранении свободной торговли и частной собственности, Ленин показал, что это экономическая программа колчаковщины, программа возрождения капитализма. Свободная, неограниченная торговля означала торжество спекуляции и обогащения капиталистов, разорение и голод трудящихся, подрыв обороны страны, гибель революции.

Одним из наиболее характерных элементов «военного коммунизма» была продовольственная разверстка. В условиях интервенции и гражданской войны, когда страна была разорена, фабрики и заводы не могли работать с полной нагрузкой, невозможен был нормальный товарооборот между городом и деревней. В этих условиях единственным спасением была продовольственная разверстка — сдача крестьянами излишков продовольствия Советскому государству. Без максимального применения монополии, вплоть до изъятия всех излишков и даже части необходимого продовольствия у крестьян, большей частью в долг, без всякой компенсации, нельзя было обеспечить продовольствием армию и рабочих, сохранить промышленность, победить интервентов и белогвардейцев. Продовольственная разверстка, являвшаяся важной основой военной экономики, была продиктована военными обстоятельствами, нуждой и разрухой. «Разверстка не «идеал», а горькая и печальная необходимость. Обратный взгляд — опасная ошибка»⁶⁴⁵, — указывал В. И. Ленин.

При проведении «военного коммунизма», продовольственной разверстки Советская власть опиралась на военно-политический союз рабочих и крестьян, который сложился и упрочился в борьбе с иностранными империалистами и российскими капиталистами и помещиками. Ленин указывал, что экономическая основа военно-политического союза рабочего класса и крестьянства состояла в том, что трудящиеся крестьяне получали от Советской власти землю и защиту от помещика и кулака, а рабочие получали от крестьянства продовольствие по продразверстке, по существу в ссуду, до восстановления крупной промышленности.

Разверстка, указывалось в решениях VII Всероссийского съезда Советов (декабрь 1919 г.), является на практике способом раскладки между крестьянами производящих губерний ссуды, которую они дают государству. Советское правительство заверяло крестьянство, что эта ссуда будет сторицею возмещена, когда будет обеспечена победа над врагами и восстановлена промышленность. Это и было осуществлено на деле.

Трудовое крестьянство выполнило свой долг перед Советским государством: вместе с рабочими крестьяне сражались на фронте, они снабжали армию и рабочих продовольствием, а промышленность — сырьем, помогали фронту своим трудом на заготовках и перевозке топлива и т.д.

Организация продовольственного дела в тот период была необыкновенно трудной задачей, которую враги социалистической революции, в том числе меньшевики и эсеры, объявляли непосильной и неразрешимой для Советской власти. Но советская политика продразверстки увенчалась успехом. Продовольственная разверстка спасла пролетарскую диктатуру в разоренной стране, помогла сохранить промышленность, спасти от голода главную производительную силу — рабочий класс. Победа в гражданской войне была бы невозможна без продразверстки, без политики «военного коммунизма».

В основе военной экономики 1918—1920 гг. лежала мобилизация всей промышленности на службу интересам фронта.

Для победоносной войны необходимы были планомерная концентрация в первую очередь промышленности, жесткая экономия и централизм в использовании этих средств, централизм в хозяйственном управлении, прежде всего в управлении промышленностью. «Партия находится в таком положении, когда строжайший централизм и самая суровая дисциплина являются абсолютной необходимостью», — подчеркивалось в резолюции VIII съезда партии (март 1919 г.). Партия решительно осудила предложения оппортунистической группы «демократического централизма», направленные на подрыв планового централизованного руководства хозяйством, против единоначалия в управлении предприятиями. Ленин требовал сочетания коллегиальности в обсуждении основных вопросов с единоличной ответственностью и единоличным распорядительством в практическом осуществлении этих вопросов.

Управление и планирование промышленности сосредоточивались в отраслевых главных управлениях и центральных комитетах (главки и центры) и производственных отделах ВСНХ. Всего в 1920 г. насчитывалось 52 главка, 13 производственных отделов и 8 «смешанных» отделов, которым подчинялись отдельные отрасли промышленности. Создавались также групповые (кустовые, районные) производственные объединения, которые назывались трестами. К началу 1920 г. в стране имелось 179 трестов, объединявших 1449 предприятий⁶⁴⁶. Мелкие предприятия местного значения находились в ведении губернских советов народного хозяйства; продукция этих предприятий учитывалась и распределялась центральными органами.

Регулирование мелкой кустарной промышленности осуществлял Главкустпром ВСНХ, который разрабатывал производственные программы для промысловой кооперации и мелкой промышленности, распределял заказы, организовывал учет производства, снабжение кооперативных артелей и мелких частных предприятий сырьем и орудиями производства, содействовал сбыту продукции. Политика Советского государства была направлена на то, чтобы способствовать вовлечению кустарей в социалистическое строительство.

В системе ВСНХ имелись также функциональные отделы и комитеты: Центральная производственная комиссия, ведавшая согласованием и утверждением производственных планов отраслевых главков; Комитет государственных сооружений, объединявший строительство промышленных предприятий, электростанций, железных дорог и т.д.; Главтоп, осуществлявший распределение всех видов топлива; Комиссия использования материальных ресурсов, ведавшая учетом и распределением промышленной продукции для фронта и населения, и др. Местными органами ВСНХ являлись губернские советы народного хозяйства, Туркестанский совет народного хозяйства; в конце 1920 г. были созданы областные промышленные бюро (Сибирское, Уральское, Северокавказское, Киргизское).

Вся промышленность работала на основе централизованных планов, подчиненных задачам военного времени. Главные управления и комитеты ВСНХ непосредственно устанавливали производственные планы каждого предприятия, планы их материально-технического снабжения, распределения их продукции. Предприятия получали сырье и нужные машины от вышестоящих хозяйственных органов и сдавали свою продукцию в соответствии с их указаниями.

Система централизованного руководства промышленным производством и распределением (система «главкизма»), несмотря на недостатки, была единственно правильной системой управления и планирования промышленности в период гражданской войны. Она обеспечивала максимальную мобилизацию и сосредоточение в руках государства всех ресурсов страны, их планомерное использование для поддержания основных отраслей военного хозяйства в интересах обслуживания фронта, завоевания победы над внешними и внутренними врагами.

Система «главкизма» как составной элемент «военного коммунизма» была временной мерой, вынужденной войной и интервенцией. Недостатки ее отмечались партией и правительством еще в годы гражданской войны. Так, в решениях IX съезда партии (март — апрель 1920 г.) указывалось на разобщенность предприятий города, района и области, чрезмерную централизацию снабжения предприятий, отсутствие хозяйственной заинтересованности местных органов в результатах деятельности предприятий, на элементы бюрократизма и волокиту. В решениях съезда были намечены меры по правильному сочетанию форм отраслевого и территориального управления промышленностью, — по переходу «к подлинному социалистическому централизму, охватывающему единым планом хозяйство во всех его отраслях и во всех частях страны». Съезд предложил, сохраняя и развивая вертикальный централизм главков, сочетать его с горизонтальным соподчинением предприятий по линии хозяйственных районов, где предприятия разных отраслей промышленности и разного хозяйственного значения вынуждены пользоваться одними и теми же источниками местного сырья, транспортных средств, рабочей силы и пр. В документах съезда указывалось на необходимость предоставления большей самостоятельности местным хозяйственным организациям и усиление непосредственной экономической заинтересованности местного населения в результатах промышленной деятельности⁶⁴⁷.

Характерной чертой «военного коммунизма» являлись вызванные разрухой сокращение товарного производства, натурализация хозяйства и связанное с этим уменьшение роли и значения денег, кредита, финансов. Подавляющая часть общественного продукта сосредоточивалась в руках Советского государства без всякой оплаты (продукция национализированной промышленности и совхозов, конфискованное имущество капиталистических элементов города и деревни) или по твердым ценам в падающей валюте, т.е. почти бесплатно (продовольствие по разверстке, трудовая и гужевая повинность). Ленин отмечал, что кредитный билет не есть эквивалент хлеба, что крестьянин дает хлеб в ссуду своему государству.

Основная доля государственных продовольственных и товарных фондов использовалась для бесплатного снабжения армии, промышленности и рабочих, обслуживающих нужды фронта. Натуральное снабжение имело тогда решающее значение. Бесплатно или по низким ценам трудящееся население получало продовольствие и товары массового потребления. Все это вело к натурализации хозяйственных отношений, сужению сферы денежного обращения.

Как указывалось в резолюции XI съезда партии, в условиях «военного коммунизма» экономические ресурсы Советского государства были в то же время непосредственно и его финансовыми ресурсами: как снабжение рабочих, служащих и армии, так и обеспечение государственной промышленности сырьем, полуфабрикатами и прочими материалами происходило в натуральной форме; соответственно этому финансовая политика исчерпывалась вопросами распределения денежных знаков, второстепенное значение которых определялось крайне узкими пределами рыночного оборота⁶⁴⁸.

Финансовая политика Советской власти в 1918—1920 гг. была направлена на то, чтобы содействовать сосредоточению ресурсов страны в руках государства и использованию их в интересах победы над врагом. Этому была подчинена налоговая политика с изъятием максимума средств у капиталистических элементов города и деревни, у зажиточных слоев крестьянства. Широко применялись контрибуции и другие формы единовременного обложения капиталистических элементов города и деревни. Чрезвычайные революционные налоги являлись оружием классовой борьбы, важной формой мобилизации ресурсов для финансирования войны и хозяйственно-культурных мероприятий Советского государства.

При сокращении денежных доходов государства важнейшим источником финансирования предприятий и учреждений была эмиссия бумажных денег. Советская власть добивалась того, чтобы основная тяжесть инфляции ложилась на капиталистические элементы города и деревни. Этому способствовала политика неизменных твердых цен на продовольствие и предметы массового потребления для трудящихся при увеличении номинальной заработной платы рабочим и служащим, денежного довольствия солдатам и командирам Красной Армии, пособий семьям красноармейцев и т.д.

В условиях хозяйственной разрухи, при недостатке материалов, сырья и топлива, при быстром падении покупательной способности денег невозможна была хозрасчетная организация работы промышленности. Государственные фабрики и заводы, кооперативные предприятия, все хозяйственные организации были переведены на сметно-бюджетное финансирование. Кредитные отношения свертывались, что привело к упразднению кредитной системы до конца войны, до перехода к мирному хозяйственному строительству на рельсах новой экономической политики.

Характерное для «военного коммунизма» уменьшение значения денег, кредита и финансов было временным явлением, вызванным интервенцией и гражданской войной. Это вовсе не означало «отмирания» или отмены денег, ненужности их в переходный период и при социализме, как это утверждали некоторые экономисты⁶⁴⁹. В Программе Коммунистической партии, принятой VIII съездом в марте 1919 г., указывалось, что пока не организовано полностью коммунистическое производство и распределение продуктов, уничтожение денег представляется невозможным⁶⁵⁰. Это положение развивалось Лениным в ряде работ. «Еще до социалистической революции, — отмечал Ленин в мае 1919 г., — социалисты писали, что деньги отменить сразу нельзя, и мы своим опытом можем это подтвердить. Нужно очень много технических и, что гораздо труднее и гораздо важнее, организационных завоеваний, чтобы уничтожить деньги…»⁶⁵¹.

Политика «военного коммунизма» изображалась врагами социализма как «потребительский» и «солдатский» коммунизм. Разоблачая прислужничество меньшевиков и подобных «социалистов» перед буржуазией, Ленин указывал, что первая и основная задача «военного коммунизма» — обеспечение победы над эксплуататорами, интервентами и внутренней контрреволюцией, упрочение диктатуры пролетариата, спасение рабочего класса в разоренной стране.

В стране, ограбленной империалистами, лишенной основных топливных и сырьевых баз, отрезанной от источников продовольствия, первая задача: спасти от голода главную производительную силу общества — рабочего, трудящегося. «…Когда страна разорена войной и доведена до края гибели, то главным, основным, коренным «экономическим условием» является спасение рабочего. Если рабочий класс будет спасен от голодной смерти, от прямой гибели, тогда можно будет восстановить разрушенное производство… Потребление изголодавшегося рабочего есть основа и условие восстановления производства»⁶⁵².

Буржуазные экономисты и оппортунисты изображали «военный коммунизм» как распределение и проедание старых запасов, игнорируя строительную работу, которая осуществлялась Советской властью в трудный период интервенции и гражданской войны. Основная строительная энергия, естественно, уходила на развитие военного хозяйства в интересах обороны страны.

Без «военного коммунизма» нельзя было победить интервентов и белогвардейцев, отстоять диктатуру пролетариата в разоренной мелкокрестьянской стране. «И тот факт, что мы победили (вопреки поддержке наших эксплуататоров могущественнейшими державами мира), показывает не только, на какие чудеса героизма способны рабочие и крестьяне в борьбе за свое освобождение. Этот факт показывает также, какую роль лакеев буржуазии играли на деле меньшевики, эсеры, Каутский и К°, когда они ставили нам в вину этот «военный коммунизм». Его надо поставить нам в заслугу». В то же время Ленин указывал, что необходимо знать «меру этой заслуги». Политика «военного коммунизма» была продиктована чрезвычайными условиями иностранной интервенции и разрухи. «Военный коммунизм» был вынужден войной и разорением. Он не был и не мог быть отвечающей хозяйственным задачам пролетариата политикой. Он был временной мерой»⁶⁵³.

«Военный коммунизм» был единственно правильной политикой диктатуры пролетариата в условиях войны и разрухи. Мы должны были, говорил Ленин, применить «путь наиболее революционный, с минимумом торговли, разверстка, наиболее государственное распределение: иначе бы мы не осилили войны…»⁶⁵⁴.

Вместе с тем Ленин, партия отмечали и отрицательные стороны «военного коммунизма», а также ошибки, допущенные в практике его применения. Ленин говорил о том, что тогда «было сделано много просто ошибочного», что «мы меры не соблюли, не знали, как ее соблюсти». В частности, тогда «слишком далеко зашли по пути национализации торговли и промышленности, по пути закрытия местного оборота»⁶⁵⁵. Практически национализация мелкой промышленности оказалась малоэффективной мерой; закрытие местного оборота ухудшало снабжение населения продуктами местного производства и вызывало рост спекуляции.

Особенно отразилось нарушение оборота, нормальных экономических связей между промышленностью и земледелием на мелкотоварном крестьянском хозяйстве: свертывание оборота (обмена, торговли) подрывало материальные стимулы развития производства, вело к сокращению посевов, уменьшению поголовья скота и т.д. Упадок сельскохозяйственного производства ударил и по промышленности, затруднив ее развитие. «…Обнаружилась невыносимость «запертого» оборота промышленности с земледелием»⁶⁵⁶.

Ленин говорил, что в период «военного коммунизма» мы зашли гораздо дальше вперед, чем позволял экономический союз рабочих и крестьян. Это необходимо было сделать, чтобы выиграть войну, победить интервентов и отечественных капиталистов и помещиков. Сделано это было с успехом, врагов наших мы победили на поприще политическом и военном⁶⁵⁷. Но на экономическом фронте политика «военного коммунизма» не могла увенчаться успехом. «Военный коммунизм» не мог обеспечить вовлечения основных масс крестьянства в социалистическое строительство. В период «военного коммунизма» социалистическое строительство шло «до известной степени в сторонке от того, что делалось в широчайшей крестьянской массе». Не было смычки между экономикой, которая строилась в национализированных, социализированных фабриках, заводах, совхозах, и экономикой крестьянской⁶⁵⁸.

Характеризуя «военный коммунизм», Ленин вскрывает ошибочность представлений о путях перехода к социализму и коммунизму, складывавшихся в обстановке революционного энтузиазма масс, политического подъема и военных успехов. «Мы решили, что крестьяне по разверстке дадут нужное нам количество хлеба, а мы разверстаем его по заводам и фабрикам, — и выйдет у нас коммунистическое производство и распределение. Не могу сказать, что именно так определенно и наглядно мы нарисовали себе такой план, но приблизительно в этом духе мы действовали»⁶⁵⁹. Этот план (или метод, система) был рассчитан на то, чтобы восстановить крупную промышленность и наладить непосредственный продуктообмен ее с мелким крестьянским земледелием, помогая его обобществлению. Такой план, отмечал Ленин, проводился до весны 1921 г.⁶⁶⁰

Анализируя ошибочные представления о переходе к социалистическим принципам производства и распределения, которые складывались в период «военного коммунизма», а также некоторое забегание вперед в решении отдельных экономических вопросов, В. И. Ленин отмечал, что они были вызваны отчаянным положением республики, труднейшими условиями войны и разрухи. «Слишком поспешный, прямолинейный, неподготовленный «коммунизм» наш вызывался войной и невозможностью ни достать товары, ни пустить фабрики». Эти попытки непосредственного перехода к коммунизму «без промежуточных ступеней социализма» делались «и по военным соображениям; и по почти абсолютной нищете; и по ошибке, по ряду ошибок…»⁶⁶¹. Начатый в нашей стране впервые в истории человечества переход от капитализма к социализму был сопряжен с огромными трудностями. Неизбежны были поиски разных путей перехода к новому обществу, испытание различных приемов и форм борьбы против капитализма. Вполне закономерна была и попытка победить крепость капитализма лобовой атакой — она была необходимой и полезной пробой сил, расчисткой почвы для более постепенного перехода к социализму⁶⁶².

Ленинский анализ «военного коммунизма» с положительной оценкой его как политики мобилизации народного хозяйства для обороны страны в условиях гражданской войны и разрухи и вместе с тем с признанием несостоятельности «военного коммунизма» как пути перехода к социализму и коммунизму — имеет важное значение для борьбы с буржуазными фальсификаторами. Ленинская аргументация опрокидывает «теории» буржуазных экономистов и историков, которые искажают сущность и значение «военного коммунизма». Они изображают «военный коммунизм» как «классический» марксистский план «насадить коммунистический строй хозяйства», как «столбовую дорогу» к коммунизму. Вызванные иностранной интервенцией и гражданской войной бедствия, разруху и голод они объявляют «следствием коммунизма».

Извращая историю социалистического строительства, буржуазные экономисты и историки называют весь период после Октябрьской революции до весны 1921 г. эпохой «военного коммунизма». Настоящая революция в России, утверждает Е. Лемберг в книге «Восточная Европа и Советский Союз», изданной в ФРГ, «осуществилась впервые… в формах так называемого военного коммунизма, решительно перестраивавшего общественный и экономический порядок». Об этом заявляет И. Г. Раух в «Истории большевистской России»⁶⁶³. Правый социалист Л. Лора в 1966 г. писал, что «со времени октябрьского переворота 1917 г. и до начала 1921 г. в Стране Советов существовал тот строй, который называли «военным коммунизмом». Такую точку зрения разделяет и 3. Шульц, характеризуя «практику, применявшуюся после Октябрьской революции», как систему, «которую в настоящее время принято называть военным коммунизмом»⁶⁶⁴.

Ошибочные высказывания по этому вопросу встречаются и в советской литературе; отдельные авторы пытаются объявить весь период с 1917 г. по 1920 г. «единым этапом проведения «военно-коммунистической» политики, включая в него ленинский план приступа к социалистическому строительству весны 1918 г., который якобы преемственно связан не с новой экономической политикой, а именно с «военным коммунизмом»⁶⁶⁵.

Сделанный Лениным критический разбор ошибочных представлений о путях перехода к социализму и коммунизму, которые сложились в условиях «военного коммунизма», помогает глубже уяснить сущность и значение крутого поворота, каким был переход после окончания войны к новой экономической политике, раскрыть научный характер этой политики, основанной на марксистском анализе закономерностей построения социализма.

Противоположную позицию занимали Троцкий и его сторонники, считавшие систему «военного коммунизма» единственно возможной и в дальнейшем экономической политикой пролетарского государства. Ошибочная концепция о путях перехода к социализму пропагандировалась также в книге Н. Бухарина «Экономика переходного периода», которая вышла в свет в начале 1920 г. Экономика переходного периода и социалистическая система хозяйства, утверждал автор, не знают объективных закономерностей, они развиваются по усмотрению пролетарского государства. После победы социалистической революции якобы отпадает необходимость изучения экономических закономерностей развития общества, отмирает и политическая экономия. Упраздняя марксистскую политическую экономию, Бухарин выдвинул ошибочную теорию внеэкономического принуждения, ратовал за освобождение от всяких руководящих начал в области хозяйственной политики. Эта проповедь волюнтаризма встретила решительный отпор В. И. Ленина. Ознакомившись с книгой «Экономика переходного периода», он критиковал ошибочные взгляды Бухарина, в частности отход автора от марксистского определения политической экономии. Ленин подчеркнул необходимость познания объективных экономических закономерностей и после свержения капитализма; политическая экономия как наука об экономических законах развития общества сохранится и при коммунизме⁶⁶⁶.

Ошибочная характеристика «военного коммунизма» имела довольно широкое распространение в исторической литературе. Наиболее ярким примером идеализации эпохи «военного коммунизма» является книга Л. Крицмана, вышедшая в середине 20-х годов. Собрав большой материал о состоянии народного хозяйства Советской страны в годы интервенции и гражданской войны, о проведении мер «военного коммунизма», автор дал неверную оценку этой политики. «Военный коммунизм» восхваляется в книге как «предвосхищение будущего, прорыв этого будущего в настоящее»⁶⁶⁷.

В. И. Ленин, партия на основе исторического опыта сделали вывод о том, что «военный коммунизм» не является экономически неизбежной фазой развития социалистической революции, не является экономической политикой, отвечающей хозяйственным задачам диктатуры пролетариата, строительства социализма. После ликвидации иностранной интервенции и победоносного завершения гражданской войны пролетарская диктатура перешла от политики «военного коммунизма» к новой экономической политике, основы которой были провозглашены и проводились с начала 1918 г.

Опыт социалистической революции в других странах после второй мировой войны полностью подтвердил правильность положения о том, что «военный коммунизм» не является неизбежной фазой развития пролетарской революции. Благодаря помощи и поддержке СССР — могучей социалистической державы — страны народной демократии избежали интервенции иностранных империалистов. Пролетарская диктатура в форме режима народной демократии начала свою созидательную работу в этих странах с проведения экономической политики, направленной на преодоление капитализма и построение основ социализма путем использования рынка, товарооборота, денежного хозяйства.

Иностранные империалисты, как и их российские собратья, считали победу пролетарской революции и установление Советской власти в России случайным и временным явлением; враги пророчили ей близкую гибель. Американская газета «Нью-Йорк таймс» с 1917 по 1919 г. 91 раз сообщала о «гибели» большевистской России. Русский корреспондент этой газеты Роберт Уилтон писал в книге «Агония России», опубликованной в 1919 г., что «большевизм не способен созидать, напротив, он несет с собой только уничтожение. С экономической точки зрения, продолжение существования советского режима невозможно, с политической — абсурдно», то же на все лады твердила буржуазная пресса других капиталистических стран. Советский народ, однако, преодолел все трудности, успешно отразил попытки внутренней контрреволюции и иностранных империалистов, направленные против социалистического государства, рожденного Октябрьской революцией, отстоял ее великие завоевания.

В эти тяжелые годы Ленин, партия большевиков непоколебимо верили в победу Советской власти, в торжество социализма. Такая уверенность основывалась на знании объективных закономерностей развития общества, правильном учете расстановки классовых сил, научном предвидении хода исторических событий. С точки зрения основной экономической проблемы диктатуры пролетариата у нас, писал Ленин в ноябре 1919 г., обеспечена победа социализма над капитализмом. Именно поэтому буржуазия всего мира организует заговоры и военные нашествия против Страны Советов: «…Она превосходно понимает неизбежность нашей победы в перестройке общественного хозяйства, если нас не задавить военной силой. А задавить нас таким образом ей не удается»⁶⁶⁸.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.