Египет и Россия – духовные и культурные связи

Египет и Россия – духовные и культурные связи

Говорят, что в давние времена (630 г. до н. э.) предки славян, скифы, устремились в далекий почти 30?летний поход. Они прошли Кавказ, Армению, Персию, Малую Азию, подчинили себе мидийского царя Киаксара, заставили его выплатить им дань, вынудили грозного царя Ассирии откупиться, пришли к городам Финикии, взяли и с них дань – и двинулись на Египет. Услышав о приближении грозных воинов, египетский царь Псамметих вышел им навстречу, одарил скифских вождей щедрыми дарами, упросив оставить в покое землю Египта. О скифах в «Библиотеке» Диодора Сицилийского, писавшего в I веке до н. э. и использовавшего более древние труды, сказано, что скифы произошли от брака с Зевсом, у которого был сын Скиф, давший начало грозным скифским царям. «Спустя некоторое время потомки этих царей, отличившиеся воинственностью и стратегическими талантами, подчинили себе обширную страну за рекою Танаисом до Фракии и, направив действия в другую сторону, распространили свое владычество до египетской реки Нила».

Всадник с копьем

Тогда же скифы вторглись в Иудею, предавая сожжению и смерти все на своем пути, и чуть не захватили Иерусалим. Пророчество Иеремии осуществилось: «Объявите в Иудее, разгласите в Иерусалиме и говорите, и трубите трубой по земле… Выставьте знамя к Сиону, бегите – не останавливайтесь, ибо я привел от севера бедствие и великую гибель… Смой злое с сердца твоего, Иерусалим, чтобы спастись тебе; доколе будут гнездиться в тебе злочестивые мысли? Ибо уже несется голос от Дана и гибельная весть от горы Ефремовой: объявите народам, известите Иерусалим, что идут из дальней страны осаждающие и криками своими оглашают города Иудеи… От шума всадников и стрелков разбегутся все города; они уйдут в густые леса и влезут на скалы; все города будут оставлены, и не будет в них ни одного жителя… Вот я приведу на вас, дом Израилев, – говорит Господь, – народ издалека, народ славный, народ древний, народ, языка которого ты не знаешь и не будешь понимать, что он говорит. Колчан его, как открытый гроб. Все они люди храбрые. И съедят они жатву твою и хлеб твой, съедят сыновей твоих и дочерей твоих, съедят овец твоих и волов твоих, съедят виноград твой и смоквы твои, разрушат мечом укрепленные города твои, на которые ты надеешься… Так говорит Господь: вот идет народ из страны северной, и народ великий поднимается от краев земли. Держат в руках лук и копье; они жестоки и немилосердны; голос их шумит, как море, и несутся на конях, выстроенные, как один человек, чтобы сразиться с тобой, дочь Сиона. Мы услышали весть о них, и руки у нас опустились, скорбь объяла нас, муки – как женщину в родах… От Дана слышен храп лошадей его, от громкого ржания жеребцов его дрожит вся земля, и придут и истребят землю и все, что в ней, города и живущих в них». Молодому иудейскому царю Оссия удалось откупиться от грозных воинов и спасти Иерусалим, поделившись большей частью сокровищ евреев. Таковы сведения о первых «международных контактах», имевших место когда-то в древнейшей истории между скифами, евреями, египтянами.

Процессия из Карнака. Реконструкция

Разумеется, те, кто посещал священные храмы Египта в Фивах, могли быть свидетелями самых больших празднеств года – «Опет». Действа разворачивались между святилищами Карнака и Луксора, и кульминацией этого праздника был вынос священной лодки Амона-Ра из храма Карнака. Ладью высшего божества несли 30 жрецов, за ней несли лодку Мут (супруги Амона) и лодку Хонсу (сына Амона). А уже за этими божествами следовали фараон со жрецами и жрицами, двором и воинами, сопровождаемые музыкантами и танцовщицами. Они распевали подобающие празднеству гимны. Зрелище, вероятно, было впечатляющее, незабываемое.

У?входа в Луксорский храм

Интерес к Востоку и Египту у русских возник давно (с принятием христианства на Руси и даже ранее). Древнеегипетские мотивы встречаются в скифских ювелирных украшениях. По версии древнегреческого историка Диодора, скифы дошли до Нила, распространив на Египет власть. О встрече египтян и скифов на границе Египта и Сирии писал Геродот. Он говорил иначе: якобы это египетский царь Сесострис переправился из Азии в Европу и покорил скифов и фракийцев… И то и другое более походит на вымысел. А вот связи с народами Причерноморья и Закавказья сомнений не вызывают. Ведь греки в VII веке до н. э. активно осваивали побережье Черного и Средиземного морей, где создали немало колоний (милетцы – Ольвию, гераклейцы – Херсонес). С разрешения фараона Псамметиха I они обосновались и в Египте (город Навкратис). Тут была масса возможностей наладить торговлю. Египетские скарабеи полюбились древнему населению Осетии и Кабардино-Балкарии. В могилах Пантикапея, Херсонеса, Ольвии находят египетские амулеты (скарабея, фигурки сокола и льва, Беса, Гарпократа и Птаха-Осириса).

Ушебти – магическая фигурка

Жители Причерноморья даже свои корабли называли иногда по имени богов Египта («Исида»). «И в саисское, и в эллинистическое, и в римское время, с VIII–VII веков до н. э. по III–IV века н. э., в причерноморских степях и севернее стали распространяться предметы материальной культуры Египта. И если в столичные города попадали достаточно уникальные предметы, такие, как архитектурные детали, монументальная скульптура, то в глубинные районы в массовом количестве вывозились фигурные амулеты и бусы из египетского фаянса, исключительно широко распространенные во всем тогдашнем мире, от Европы до Китая». Выходцы из Скифии и Бактрии посещали земли Египта; возможно, в свою очередь, земли Руси посещали и дипломаты из Египта.

Н.?К. Рерих. Вестник

Первыми серьезными источниками о Египте стали византийские хроники. Многие из них переводились на славяно-русский язык: хроники Георгия Синкелла (VIII в.), Иоанна Малалы (VI в.) и Георгия Амартола (IX в.). В трудах первых двух есть сведения из «Египтики» жреца Манефона, что была создана на основе древнеегипетских летописей. Переводчики труда проводят параллели между богами Греции, Египта и Руси (Гефестом, Гелиосом, Птахом, Ра, Гермесом Трисмегистом, Тотом и Сварогом и т. д.). Хроника Георгия Амартола – популярное историческое сочинение в литературе Древней Руси. Амартол – родом из Александрии. Он дает подробнейшее описание завоевания Египта Александром Македонским, историю его смерти и краха империи, правление Птолемея и т. д. Он описывал богов и культы египтян (Аписа, Исиды, Осириса), их грамоту («грамоту иероглуфийскую»), изображал реку Нил («Гион, зовемый Нил») и крокодилов. Он же упоминает о посещении Египта греками Анаксагором, Пифагором, Платоном, Плутархом (для бесед с «премудрыми»). Скупые сведения о Египте есть и в «Повести временных лет» (XII в.). О посещении Египта русскими в ту эпоху сведений нет, хотя в Никоновской летописи сказано, что князь Владимир отправил послов в некоторые страны, в том числе в Египет (1001 г.). Появились рассказы о Египте в хронографах и космографиях (к XVI в.). В них отмечается, что «египтяне издавна к мудрости тщательны, и земледельцы и звездочеты». Первые регулярные связи Руси с Египтом восходят, вероятно, еще к XIII–XIV векам.

Рафаэль. Св. Екатерина Александрийская

Огромный интерес вызывало у путешественников (помимо пирамид) и паломничество на Синай. Ведь именно там совершал восхождение Моисей, согласно легенде, там получил он от Бога скрижали с заповедями. Места эти привлекали паломников и ученых, став прибежищем многих христиан. Здесь же находится и монастырь Святой великомученицы Екатерины. Известно, что эта отличавшаяся редкой красотой дочь правителя Александрии получила блестящее образование. Ум ее был столь глубок и совершенен, что она смогла (в присутствиии самого римского императора Максимина) одолеть в научном споре 50 известных философов-язычников. Победа сторонницы христианства над официальной наукой и религией не могла остаться безнаказанной – ее умную голову отсекли от прекрасного тела (307 г.). Обладавшая энциклопедическими познаниями женщина стала в дальнейшем покровительницей учащихся и ученых. Так и возник орден рыцарей Св. Екатерины.

Монастырь Святой Екатерины

На территории монастыря Св. Екатерины находятся православный храм Преображения Иисуса, колодец Моисея, терновый куст (купина), а рядом с ним часовня Неопалимой Купины, Синайская церковь и т. д. Постоянная тяга русских ученых и духовных отцов к Синаю вполне объяснима. Тут находится уникальная библиотека, состоящая из редких халдейских, греческих, сирийских, арабских, эфиопских, славянских, грузинских рукописей (в частности, здесь самая древняя греческая рукопись Евангелия). Помимо трех тысяч рукописей тут хранится пять тысяч книг и множество икон. Некогда архимандрит Порфирий (1804–1885) обнаружил тут документы по истории Древней Руси. Им найден был древний Псалтырь, написанный глаголицей, манускрипты по вопросам религиоведения. Обнаружен и знаменитый Синайский кодекс Библии, изданный в России к 1000?летию Российского государства (1862). Подаренный императору Александру II в 1869 году кодекс со временем возвратился на Синай, а оттуда, увы, перекочевал в Британский музей, в очередной раз доказав, что правители России (особенно после 1917 г.) не умеют хранить достояние государства.

Около 1370 года монастырь Св. Екатерины на Синае посетил архимандрит Агрефений. Св. великомученица Екатерина на Руси была особо почитаемой. В «Хождении» он указал расстояние меж пунктами назначения: «От Иерусалима до Газы 3 дни, от Газы до Егупта 12 дни; от Егупта до Александрия 6 дни…» Яркое описание Каира и Нила дал во втором паломничестве на Ближний Восток (1461–1462) киевлянин, инок Варсанофий: «Град же Егупет (Каир) стоит великий на ровне месте, под горою. Под него же течет река из раю – златоструйный Нил, и другое имя реце Геон». Его поразили крокодил («лютый зверь») и финиковые пальмы (из них «растет мед дивий»). Первым из наших он упоминал пирамиды, видя их назначение в том, что те являлись «житницами Иосифа Прекрасного». Хождения в Египет и на Восток становились все чаще.

Ценность монастыря Св. Екатерины и в том, что он издревле хранит ценнейшие иконы и рукописи (особенно много рукописей поступило сюда в XVI в. из Константинополя и Крита). Русским о них стало известно от монастырских насельников Синая, часто приезжавших в Москву за пожертвованиями. Сохранился ряд описаний «святой и божественной горы Синайской» на греческом и русском языках. Датируются они XVI–XVIII веками. Паломник Ипполит Вишенский говорил о рукописях так (1708): «Евангелий дорогих много, а все от злота. Евангелие одно злотом писано и за всяким листом белый лист… тое Евангелие писал Юстиниан царь и отдал в монастырь Синайский». В 1734 году трудами Синайского архиепископа Никифора тут была создана монастырская библиотека. Посетившие библиотеку через 100 лет застали плачевную картину. Книги на полках лежали в беспорядке, местами были навалены в кучи. Те, кто работал с ними, бросали их куда попало, едва закончив переборку. Все мечтали об одном – отыскать какую-нибудь неизвестную рукопись и, «правдою или неправдою, увезти ее с собой» (А. Уманец). Рукописи в основном были выполнены на греческом и арабском. Общее число рукописей составляло порядка 1700. Книг русских почти не было. Не нашлось ни одного экземпляра Библии на славянском языке (1843). Помимо многих книг, тут были грамоты, дарованные монастырю покровителями (русскими царями, византийскими императорами, князьями, правителями придунайских или балканских княжеств; была даже грамота, пожалованная Наполеоном, с личной подписью «Buonaparte»). Таковы воспоминания о визите наших предков на Синай.

Колонны с капителями в виде лотоса гипостильного зала в Карнаке

Египетское монашество находило горячих приверженцев в России. Название Северная Фиваида закрепилось за православными обителями, основанными в XV веке учениками Сергия Радонежского в лесных пустынях по Волге и в Заволжье. «Между тем, – пишет Е. Толмачева, – даже при произнесении этого названия на память сразу приходят египетские старцы-пустынники и знаменитые общины отцов-анахоретов в Нитрийской и Фиваидской пустыне. Называя область заволжских старцев Фиваидой Северной, наши предки не могли не задумываться о преемственности от Фиваиды Южной, египетской. Даже сами принципы жития северных пустынных старцев, подчиненность внешней аскезы внутреннему духовному деланию, смиренная кротость, нестяжательство, полная независимость от мира не могут не напомнить опередившие их на многие и многие столетия духовные установления египетского монашества. Коптское название местности, где были основаны одни из первых монашеских общин, – Шиэт, видоизменившись в греческом в скитис, навсегда закрепилось в русском языке как скит, то есть удаленная монашеская обитель. Монастырский же устав св. Пахомия повлиял и на уставы русских православных мона-стырей. Так, в России впервые воспользовался уставом для киновий св. Феодосий Печерский». В коптских монастырях хранятся ценные рукописи и иконы. И хотя действующих монастырей осталось мало, главный из них – монастырь Св. Антония в Аравийской пустыне на Красном море, с его росписями – все же посещают.

Паломники совершали путешествия, ученые вели изыскания. Одним из первых, кто предпринял такое «хождение», был купец Василий Позняков, сопровождавший на Восток Софийского архидиакона Геннадия (1558–1569 гг.). Иван Грозный поручил ему отвезти милостыню в храмы Царьграда, Иерусалима, Афона и Египта. Одновременно царь наказал послу обычаи в «странах тех писати». В Каире Позняков пробыл недолго. Он отмечал: «Старый Каир ныне пуст, немного в нем живут старых египтян и цыганов; а турки и христиане не живут. А город был каменный да развалился, токмо одне врата стоят целы». О природном ландшафте купец сказал так: «Не наши же там пустыни: в их пустынях нету ни лесу, ни травы, ни людей, ни воды. И идохом пустынею три дня и не видехом ничтоже, точию песок един да камение». Такого же рода впечатления возникают и сегодня, когда часами едешь по пустыне в автобусе, созерцая пески.

Реформатор Египта, хедив Мухаммед-Али

Эти сведения о Египте впоследствии перенесены переписчиками в весьма популярные на Руси «Хождения» Трифона Коробейникова (до нас дошло 200 рукописных списков текста и 40 печатных изданий). Побывал в Египте и купец Василий Гагара и оставил свое описание пирамид (1635 г.): «Да во Египте же, за рекою Нилею, а по-гречески Геон, зделаны полаты (пирамиды) велми велики и страшны, аки горы сильные… А стоят на горе; а зделаны четвероуголны, а верхи у них как башни…» Он полагал, что это – житницы. Гагара был первым на Руси, кто дал описание Гелиопольского обелиска, который «называют турки Фараоновым копием, и подписано на его Фараоново имя». Путешественники продолжали век за веком нащупывать дорогу на Восток и в Египет. В 1651 году прибыл в Александрию А. Суханов, описав «град пречудный зданием», что был знатно украшен, «а ныне пуст». Им же дано описание и «игл Клеопатры»: «Стоит столб дивный из единаго камени изсечен; четверогранен, в высоту будет сажен с двенадцать, а на нем письма вырезаны кругом от низа и до верха, неведомо какия… сказывают, будто некоторая мудрость учинена…» В его записях упоминается и колонна Помпея. В конце жизни А. Суханов, как известно, стал управляющим Печатным двором в Москве, т. е. фактически главного центра книгопечатания на Руси.

Портрет А. С. Норова

Четверть века пробыл на Востоке киевлянин В. Григорович-Барский (1723–1747), ибо, как он писал, «имел охоту видеть чужие страны». Барон Икскуль, о котором упоминает Шампольон, собрал богатейшую коллекцию надписей в долине Нила. После Русско-турецкой войны 1768–1774 годов Россия получила право направлять в Египет консулов. Это сыграло немаловажную роль в деле расширения контактов между нашими странами. Тут стоит отметить заслуги русского консула в Египте А. О. Дюгамеля, прекрасно знавшего историю страны, установившего дружеские отношения с правителем, хедивом Мухаммедом-Али. П. Медем, генеральный консул России (1837–1841), с путешественниками дошел вверх по Нилу до второго порога. Среди других русских имен назовем архимандрита Порфирия, А. Норова, Н. Кондакова, А. Васильева, Н. Марра, Сенковского, капитана Бутенева, академика архитектуры Ефимова, Голенищева и др. Особо выделим визиты Норова, Успенского, Голенищева, Ростовцева. Бывший офицер А.С. Норов (1795–1869) был в родстве с основательницей Российской Академии наук, известной Екатериной Дашковой. После Бородина, где ядро покалечило ему ногу, он решил сменить шпагу на перо. Дабы восполнить свои познания в истории и искусствах, он направляется в Мекку искусств – Италию.

Рамессеум

В 1827 году Норов поступил на службу в Министерство иностранных дел, став по существу историографом почтенного заведения. Мечтая увидеть древнюю землю Ветхого Завета, он с 1834 по 1836 год путешествовал по Востоку. Там он надеялся обрести душевный приют и поклониться следам Спасителя. Все увиденное он отразил в сочинении «Путешествие по Святой земле». Сочинение издавалось трижды и было высоко оценено писателем О. Сенковским, да и видными востоковедами Европы. Под влиянием притягательной силы великой культуры, желая отследить истоки христианства, Норов в 1838–1839 годах совершил путешествие в Египет и Нубию, а затем описал свои впечатления в одноименном двухтомнике. В дальнейшем, став видным государственным деятелем и занимая высокие посты, он с честью и достоинством исполнял свой долг. Благодаря его усилиям, в университетах России возобновили изучение древних языков. Им была организована археографическая комиссия, которую он и возглавил. Комиссии удалось издать 35 томов важнейших исторических актов, включая русские летописи. Норов вел и большую научную, переводческую работу: перевел сочинение игумена Даниила (XII в.) о путешествии в Палестину и Египет, издал Новый Завет с русско-греческими текстами. Как важно для Государства Российского иметь на вершине власти не невежественных олухов, которые и своей-то истории толком не знают, да и знать не хотят, а подлинно просвещенных людей.

Панорама Долины царей. Фивы

Будучи действительным членом Российской Академии наук, членом Государственного совета, он вновь (спустя двадцать лет после первого своего путешествия) отправляется в Египет. Результатом этой поездки стала работа, исследующая состояние экономики, сельского хозяйства, финансов, флота, культуры и религии Египта. Поездка началась с посещения Александрии. Далее путь его лежал в Каир, вверх по Нилу – вплоть до самой Нубии. Норов высказывает мысль о связи истории Египта с библейской историей, пытается понять происхождение и назначение пирамид. И даже говорит о желательности увенчать их крестами. В русле тогдашних воззрений Норов считал, что хронологию и историю Египта можно объяснить лишь Библией. Время показало несостоятельность таких крайних подходов. Вера и подлинное знание порой находятся дальше друг от друга, нежели наука и неверие. Тем не менее его заметки о коптских святынях в старом Каире до сих пор читаются с интересом. В Саккара его внимание привлекли мумии, которыми бойко торговали арабы («торгуют древними мертвецами, как товаром»). Пирамида Джосера не задержала взора, зато он обратил внимание на опрокинутую статую Рамсеса II, покрытую слоем ила и заливаемую водами Нила. От древней столицы Мемфиса остались руины. Как скажет Норов, «гробы пережили столицу фараонов». Кстати, и сам он кое-что вывез из некрополя в Западных Фивах.

У древней гробницы

Фивы произвели на него неизгладимое впечатление. Он писал: «Я перед Фивами! Кто-то сказал, что разрушение Фив древнее, чем основание наидревнейших городов мира. Какова притягательность этой «колыбели первобытных народов, которая начинается только с эпохи ее разрушения варварскими полчищами Камбиса»». Проведенная им ночь в гробнице фараона Сети I, в Долине царей, вырвала у него эмоциональное признание: «В символах мистических картин древних египтян скрываются древнейшие истины, которые мы теперь считаем самыми новыми». Размышляя ночь у горы с символичным названием «Любящая тишину», он старался понять тайны и загадки великой страны. Хотя иные визитеры лишь дивились масштабу египетских строений, видя в них символ надменности земных владык.

Нынешняя панорама Долины царей (официальное название «долина царских гробниц Бибан эль-Мюлюка») представляет собой фантастическое зрелище. Кажется, будто попал в некую марсианскую горную долину. Гробницы Тутмоса I, Рамсесов II, III, VI, IX похожи на катакомбы, украшенные росписями сцен, навеянных Книгой мертвых, «Молитвами Солнцу», Книгой Дуата и т. д. Таинственность гробницы Тутанхамона поддерживается тем, что она в наши дни закрыта для посетителей. Приходится уповать на силу воображения.

Храм Хора в Эдфу (из книги Норова «Путешествие по Нубии и Египту»)

Первое систематическое изучение рукописей начал после приезда на Ближний Восток в конце 1843 года архимандрит Порфирий Успенский, работавший в патриаршей библиотеке Иерусалима с общим числом книг и рукописей – 2200. Краткость времени пребывания и слабость здоровья не позволили ему заняться подробным рассмотрением сокровищ. Он обратил внимание лишь на маститые рукописи, показавшиеся ему замечательными. Труд его был вознагражден «не мало»: он нашел знаменитый Синайский кодекс Библии, датированный IV веком по Р.Х. Манускрипт хранился отдельно от других рукописей. Приоритет русского исследователя в деле привлечения внимания ученых и общества к сему раритету несомненен. Он имел там и немало интереснейших бесед. Во время одной из них, в Каире, патриарх Ерофей сказал: «Вы, русские, – железные люди. Самые женщины у вас закалены особенным образом. Я никогда не забуду той русской поклонницы, которая (с больными) ногами недавно съездила на Синай сухим путем и воротилась благополучно. Не знаю, что в вас крепче: кости и мышцы или вера в благочестие, или то и другое равно твердо и несокрушимо». Успенский уверенно сказал: «То и другое». И добавил: «Снеги и вихри нас укрепляют; частые громы и молнии придают нам отвагу, а с верой и со знамением крестным мы готовы в огонь и в воду». С верой и любовью к России!

Назначенный министром просвещения в 1853 году А. Норов проявил немалые способности, помог немецкому ученому К. Тишендорфу организовать поездку на Синай. Таким вот образом сей документ и попал в Россию (1859). Когда же Александрийский патриарх Калинник, проживавший в Константинополе, попытался, было, оспорить право приобретения Кодекса русскими (рукописная Библия «дана вам на время и должна быть возвращена из России на свое место»), – Порфирий с достоинством заметил: «Нет, владыка мой святый, она отдана нам навсегда. Естественно вам жалеть об отчуждении ея, но и вам естественно радоваться о добровольной передаче нам этой древности. Итак, весы стоят ровно. У вас старина эта может исчезнуть и попасть в руки англичан, французов, немцев, а у нас она будет сохранена. Наша кафолическая Церковь есть один большой дом, в котором вместе живут эллины и скифы, только в разных горницах, потому и тужить не надобно, ежели какая рукопись перенесена из одного жилья в другое, с Синая, например, в Петрополь. Допустим, что она понадобится вам для ученых справок. Так и что же? Приезжайте к нам и справляйтесь по ней, как приезжаем к вам мы и роемся в ваших библиотеках». Стоит упомянуть, что тут были также сирийские, коптские, грузинские и еврейские рукописи. Были и сочинения Иоанна Златоуста в 4-х томах, написанные им собственноручно. В дальнейшем Синайский кодекс в печатном виде прибыл из России в монастырь Св. Екатерины. Англичанин Бургхард, посетивший библиотеку, рассматривал арабские рукописи и не нашел в них «ничего интересного». Место это со временем стало столь популярно, что русские принцессы подарили монастырю золотую крышку саркофага для гроба, неоднократно передавали в дар русские иконы и колокола (XIX в.). Ранее Николай I, исполняя давний завет Анны Иоанновны, передал в дар коптской церкви 40 000 рублей.

Крымские караимы

Интерес к землям Египта и Палестины подтолкнул к более тщательным розыскам. Визит в Каир некоего А. Фирковича, если он имел место, преследовал цель доказать царскому правительству, что караимы осели в Крыму еще с дохристианских времен и непричастны (в отличие от раввинских евреев) «как к распятию Христа, так и к созданию ненавистного Талмуда». Чтобы достичь успеха наверняка, ему пришлось прибегнуть к фальсификации документов. Л. Дойель писал, что он зашел столь далеко, что удревлял даты надписей на надгробиях караимских кладбищ в Крыму. Естественно, когда стало известно о подобной практике, многие из рукописей Фирковича стали вызывать подозрение. По сей день среди специалистов имеются разногласия по поводу того, какие из тех рукописей подлинные, а какие – лишь подделки. «Подобно Симониду, он был фальсификатором, но как будто бы не руководствовался в первую очередь материальными соображениями. Он безжалостно опустошал синагоги и генизы, включая некоторые из тех, что находились в Крыму и Бухаре, но он был, вероятно, в числе первых людей, проникшихся сознанием огромной ценности этих хранилищ». Как бы там ни было, а заслуги у Фирковича перед Россией все же имелись.

Подъем на пирамиду

Говоря об одном из первых научных описаний Египта и Востока, нельзя не упомянуть еще одно издание XVIII века, десятитомник французского историка Шарля Роллена – «Древняя история об египтянах, о карфагенянах, об ассирианах, о вавилонянах, о мидянах, персах, о македонянах и о греках…» Труд сей вышел в России в прекрасном переводе поэта В. К. Тредиаковского (1749–1762). Первый том полностью посвящен Египту («Древняя история о египтянах»). Но самым заметным событием стала публикация 18?томного французского издания «Описание Египта» (1809–1816), поставившего изучение египтологии на строго систематизированную основу. Благодаря французам мы пришли к изучению Египта и его древностей. Когда в Европе подбор коллекций египетских редкостей вошел в моду и стало создаваться ядро египетских отделов в музеях, разумеется, не могли остаться в стороне и мы. Приходится лишь сожалеть, что коллекция французского консула Б. Дроветти, которую Ж. – Ф. Шампольон рекомендовал купить России, не попала к нам, а осела в Турине и Лувре. Некоторым утешением явилось разве что создание в Петербурге (на основе купленной в 1825 г. коллекции австрийского офицера Кастильона) «Египетского музеума», вошедшего в состав Эрмитажа.

Кормление антилопы. Роспись гробницы Хнумхотепа II

Видное место в плеяде ученых-египтологов эпохи занял и Владимир Семенович Голенищев (1856–1947). Это – истинный основатель «русской египтологии», переводчик текстов и автор комментариев к ним. Сын царскосельского купца, из купеческой семьи владельцев Сампсоньевской мануфактуры, с 14 лет увлекся Египтом, окончил Петербургский университет, работал в Эрмитаже. Имея средства, он мог позволить себе в течение 30 лет ежегодно проводить в Египте большую часть времени. Подобно «Странствиям Синухе», что впервые в мировой литературе передало страдания и радости героя, Голенищев передал России огромный пласт великой египетской культуры. Особенно насыщенной была его поездка в 1888–1889 годах. Он побывал на Красном море, провел раскопки в Нижнем Египте, в Тель эль-Масхута, обрел в Александрии фрагменты клинописных папирусов, надгробные плиты греко-римского периода, холст из могилы правителя Фив и многое многое другое. Он делал фотографии и вел дневник во время путешествия, записывая названия гор и долин… Посетив эту страну много раз (с 1879 по 1939 г.), в дальнейшем он организовал в Каирском университете кафедру египтологии, воспитавшую немало крупных ученых, опубликовал и перевел ряд уникальных литературных шедевров Древнего Египта. Почти все деньги он вложил в приобретение бесценных шедевров у Египта. Женившись на француженке до Первой мировой войны, он выехал в Ниццу, куда вывез, словно верный страж Тота, свой египетский архив, что лег в основу центра его имени в Париже. Французы признали исключительные заслуги ученого.

Стражи гробницы фараона

Интересна история передачи всей этой бесценной египетской коллекции в Россию… Туда снаряжались специальные экспедиции для покупки папирусов, других ценных памятников искусства и культуры. В приложении к записке от 1914 года Б. Тураев, в частности, отмечал, что западноевропейские библиотеки обогащаются коптскими рукописями, вывозимыми из древних монастырей Египта, уже с XVII века, а в XIX веке эти материалы увеличиваются в огромной степени благодаря раскопкам. Материалы такого рода являются драгоценным источником для историков не только египетской, но и вообще древней христианской церкви. Коптские и древнехристианские рукописи украшены интересными миниатюрами и орнаментами. Причем, как отметил наш ученый, все это важно и для понимания корней русской истории и культуры. Уже указывались египетско-кавказские связи, обращались к коптскому письму для объяснения происхождения славянских алфавитов (Ф. Фортунатов). Собрано и описано немалое число памятников во время экспедиции В. Ю. Бока и В. С. Голенищева, издан дневник этой экспедиции: «Материалы по археологии христианского Египта». Б. Тураев присоединяется к просьбе Ростовцева о необходимости командировки ученых специалистов в Египте для закупки греческих папирусов (1915). «Было бы весьма желательно продолжать столь удачно начатое дело участия России в изучении родного по культуре христианского Египта, тем более что в последнее время западноевропейская наука проявляет особо деятельный интерес в собирании памятников…»

В. С. Голенищев

Как говорит директор Музея изящных искусств И. Антонова, в коллекции Голенищева представлено всего около 6 тысяч памятников египетской древности. Фактически это был египетский музей в миниатюре. Поэтому о египетском зале ГМИИ им. А. С. Пушкина в Москве ныне говорят как о «почти на сто процентов личной коллекции Голенищева». В начале ХХ века перед Россией встал вопрос о возможности ее приобретения. Основатель Музея изящных искусств Цветаев писал об этом как о чем-то невозможно-фантастическом («какое это было бы прекрасное начало»). К тому же разнесся слух, что Америка и Англия готовы приобрести это сокровище за 500 тысяч рублей золотом. Государственная дума России приняла, однако, специальный закон о покупке знаменитой коллекции, перехватив идею у Лондонского музея (1909). Похоже, тогдашние министры и мужи парламентаризма гораздо более помышляли о славе России и о судьбах ее культуры, нежели нынешние. Голенищев твердо заявил, что его искренней мечтой является желание оставить коллекцию в России. В результате переговоров 6000 предметов из его собрания были куплены государством за 365 700 рублей с рассрочкой и переданы на хранение в Музей изящных искусств в Москве.

М. И. Ростовцев

Когда коллекцию привезли из Петербурга в Москву, это был настоящий праздник (1911 г.). В ней были представлены керамика и каменные сосуды додинастического периода Египта, рельефы из гробницы Иси от эпохи Древнего царства, стела Хенену и скульптурный портрет Аменемхета III из эпохи Среднего царства. Особенно богато и разнообразно было представлено Новое царство: саркофаги, рельефы, мелкая скульптура, памятники быта и художественного ремесла (парные статуэтки «певицы Амона» Раннаи и ее мужа – жреца Аменхотепа, туалетная ложечка в виде плывущей египтянки и другие). О стеле Хенену В. С. Голенищев писал: «С точки зрения египтян, да даже, пожалуй, и с точки зрения современных египтологов, обе сидящие фигуры могут считаться шедеврами египетского искусства времен IX династии». За образец египетского зала Музея изящных искусств им был взят зал храма в Луксоре. При входе в зал видим колонны, напоминающие стебли папируса. Б. А. Тураев, «святой человек египтологии», увидев зал, назвал оный «храмом, куда надо ступать с трепетом душевным». Обо всех сокровищах коллекции рассказать в нашей книге было просто невозможно. Тут ведь многочисленные статуи фараонов, вельмож, дивные фаюмские портреты, «первые портреты в европейской живописи», «Барельеф с плакальщицами» эпохи Эхнатона, потрясающий по эмоциональной силе (вторая часть «Плакальщиц» находится в музее г. Бостона, США), и многое другое. Тысячи бесценных экспонатов.

Основатель ГМИИ?им. А. С. Пушкина?– И. В. Цветаев

Первый директор и собственно создатель музея И. В. Цветаев писал: «Храня в своих стенах драгоценнейшее собрание, не имеющее себе равного в России, музей… обязан перед наукой озаботиться научным описанием собрания». В. С. Голенищев в течение семи десятилетий самоотверженно служил России и народу на почве культуры, бескорыстно отдавая знания и богатства любимому Отечеству.

Египетский зал в Музее изобразительных искусств им. А. С. Пушкина в Москве

Ему же принадлежит и публикация перевода «Потерпевшего кораблекрушение». Этот папирус долгие годы пролежал в Эрмитаже. В 1906 году он его перевел и опубликовал, назвав «сказкой». С тех пор этот жанр и утвердился в египтологии.

Будь крепок сердцем,

чтоб не билось в страхе!

Достигли мы подворья фараона;

Уже и молот взят, и кол вколочен,

И носовой канат на землю брошен,

И возданы хвалы во славу бога,

И обнял всяк собрата своего…

Послушай же меня, о первый в номе, —

Мне чуждо понапрасну пустословить:

Омойся и возлей на пальцы воду,

Чтоб пальцы не дрожали пред владыкой.

Когда тебя потребуют к ответу —

Ответствуй!.. Обращаясь к фараону,

Владей собой и молви без запинки.

Уста ведь человеку – во спасенье…

Предполагаемый портрет Абрама Ганнибала и его герб

Древние греки не зря дали Египту имя, означающее «тайна» или «загадка»… Сказочно-мистическая страна была тайной, вызывая неподдельный интерес у ученых, поэтов, писателей России (Пушкина, Толстого, Лермонтова, Достоевского, Лескова, Н. Гумилева). «Под небом Африки моей», на границе Чада и Камеруна, родился и предок великого русского поэта А. С. Пушкина – Абрам Ганнибал. Поэт назвал деда своей матери негром. В прошении Ганнибала на имя императрицы Елизаветы было сказано: «Родом я из Африки, тамошнего знатного дворянства, родился во владении отца моего, в городе Лагоне». Величайшим национальным поэтом северной державы (и белой расы) стало дитё негроидной цивилизации. Тем не менее А. Григорьев, Ф. Достоевский, А. Островский и другие будут говорить о нем: «Пушкин – наше всё». Лев Толстой изучал арабский язык в Казанском университете, интересовался историей арабов. Он вел переписку с многими деятелями религии и культуры Востока. Н. С. Лесков пишет повесть «Гора» («Роман из египетской жизни»), где героя, златокузнеца Зенона, хотела соблазнить некая Нефора. Он просвещает знатную египтянку, открывая ей все прелести православия, и та в итоге становится его женой. Издания в России публикуют очерки, путевые заметки о путешествиях в Египет.

Философ В.?В. Розанов

Кто только не увлекался тогда искусством Египта! И не только пирамидами, сфинксами и обелисками. Сюда ехали, чтобы «удовлетворить свой исторический каприз». Как писал историк-славист Д. Л. Мордовцов, автор «Поездки к пирамидам» (1905): «Историческая блажь напала на человека». Среди паломников в Египет, охваченных такой «блажью», разумеется, гораздо больше мужчин. Философ К. Леонтьев, секретарь консульства на Крите и в Андрианополе, пишет роман «Египетский голубь», писатель В. Крестовский создает в конце XIX века трилогию «Тьма египетская», а философ В. Розанов пишет прекрасный философско-поэтический труд «Возвращение в Египет», где находим массу тончайших наблюдений и зарисовок.

Вячеслав Иванов. Фотография 1907?года

Ученик Т. Моммзена, поэт Вяч. Иванов, учась в Берлинском университете девять семестров, вдруг страстно увлекся Египтом. В Британском музее, собирая материалы о религиозно-исторических истоках римской веры, он, после его поездок в Палестину, Александрию и Каир, стал поклонником «александрийства», сравнивая европейскую культуру конца XIX века с новым «александрийским периодом» в мировой истории. В статье «Александрийство и варварское возрождение на Западе» он писал: «Истинно александрийским благоуханием изысканности и умирания, цветов и склепа дышит на нас искусство, ознаменовавшее ущерб прошлого века, бледнее в других странах, остро и роскошно во Франции, и недаром в Париже вместило оно тончайшие яды времени, под знаменательным и горделивым в устах граждан древней и благородной гражданственности лозунгом «decadence». Люди хотели слыть поздними; и, чем настойчивее они провозглашали себя последними из не-варваров, тем энергичнее утверждали генеалогическую древность своего рода и весь свой культурный атавизм». Другой Иванов, художник А. Иванов, долго и тщательно изучал и копировал египетские древности. В частности, он сделал кальки амарнского рельефа, показавшего Эхнатона с семьей, кальку с изображения играющего арфиста, кальку, воспроизводящую сцену приношения фараону даров из Нубии, и т. д. Будучи в Италии, он пишет Н. В. Гоголю: «Я здесь занимался в библиотеке древностями Египта и, наконец, решился иметь собственностью лучшее издание, то есть Розеллини».

Фотография Н. С. Гумилева

Тяготевший к Востоку Н. Гумилев посещал Египет в 1908–1913 годах. Внимание его привлекла и Эфиопия, где он собрал этнографическую коллекцию и оставил о поездке дневниковые воспоминания «Африканская охота». Европеец, если ему повезет, писал Гумилев, «еще может увидеть Африку такой, какой она была тысячи лет тому назад». И добавил: континент довольно гостеприимен, но он «ждет именно гостей и никогда не признает их хозяевами». Восток занимал в творчестве Гумилева одно из центральных мест, но, к сожалению, факт сей обойден вниманием литературоведов. «В настоящее время нам неизвестно ни одного исследования, посвященного развернутому анализу «восточных» произведений поэта, и мы можем предполагать, чем была вызвана такая тяга к «чужому небу»: работами К. Леонтьева, общими настроениями начала XX века, среди которых и повышенный интерес русской интеллигенции к духовности ориентального мира». В ИРЛИ сохранился подготовленный Н. С. Гумилевым (с пометками самого Блока) список пьес, которые он считал необходимыми для создания серии исторических картин (программа-минимум). В списке – доисторический период, Древний Восток, Эллада, Рим, переселение народов и раннее христианство, Средневековье, Возрождение, Новая история, Новейшая, Русская история. В грандиозном замысле роли распределялись следующим образом: «Египет» был заказан Блоку, «Ассирия» и «Иудея» – Шилейко, пьесу об Индии намерен был писать Ольденбург. В работе должен был принять участие и В. П. Алексеев. Все больше паломников у безмолвных пирамид. Египет продолжал оставаться местом тайн и притяжений. И. Бунин писал: «В жарком золоте заката Пирамиды, вдоль по Нилу, на утеху иностранцам» (1915).

Пирамида Микерина

Кажется уместным вспомнить и гумилевские строки, посвященные Египту:

Как картинка из книжки старинной,

Услаждавшей мои вечера,

Изумрудные эти равнины

И раскидистых пальм веера.

И каналы, каналы, каналы,

Что несутся вдоль глиняных скал,

Орошая Дамьетские скалы

Розоватыми брызгами пен…

Вот каким ты увидишь Египет

В час божественный трижды, когда

Солнцем день человеческий выпит

И, колдуя, дымится вода.

К отдаленным платанам цветущим

Ты приходишь, как шел до тебя

Здесь мудрец, говоря с Присносущим,

Птиц и звезды навек полюбя…

Сфинкс улегся на страже святыни

И с улыбкой глядит с высоты,

Ожидая гостей из пустыни,

О которых не ведаешь ты.

Но Египта властитель единый,

Уж колышется Нильский разлив

Над чертогами Елефантины,

Над садами Мемфиса и Фив…

И столетья затем не при мне ли

Хороводы танцующих жриц

Крокодилу хваления пели,

Перед Ибисом падали ниц?

И, томясь по Антонии милом,

Поднимая большие глаза,

Клеопатра считала над Нилом

Пробегающие паруса.

Но довольно! Ужели ты хочешь

Вечно жить средь минувших отрад?

И не рад ты сегодняшней ночи

И сегодняшним травам не рад?

Не обломок старинного крипта

Под твоей зазвеневшей ногой,

Есть другая душа у Египта

И торжественный праздник другой…

Колосс Рамсеса II

Поэт А. Блок, в минуты охватившей его бездонной тоски, разочарований, болезни и тревог, все же напишет пьесу «Рамсес», посвященную, по собственному его признанию, не только Египту, но и российской действительности… Рамсес II процарствовал 67 лет, и это был период наивысшего могущества Египта, сопровождавшийся укреплением позиций империи. Пьеса встретила прохладный прием у известных египтологов (В. В. Струве). В ней увидели лишь огрехи. Хотя мысль Блока о том, что тысячи лет человек жил, стремясь к небу, очень интересна. Вспомним тут известные слова А. Блока: «Да, скифы – мы! Да, азиаты – мы…» И далее: «Россия – Сфинкс… Ликуя и скорбя, и обливаясь черной кровью, она глядит, глядит, глядит в тебя, и с ненавистью, и с любовью!..» Блок видел в скифах принадлежность к могущественному роду индоариев, определивших во многом судьбы Азии и Евразии. Но в этих отрывках видится нечто большее – образ России как великой наследницы древних цивилизаций. Тайную мысль поэта озвучил академик Ольденбург (в некрологе на смерть Блока), так сказавший о значении «Скифов»: «Эта Россия – скифов, тот третий, удивительный мир, который для Блока и не Восток, и не Запад, а именно Россия. Это любимая мысль многих из нас, русских, что мы – новый, третий мир». Полагаю, ныне подобная мысль могла бы получить новую жизнь.

Золотая гривна со сфинксами из кургана Куль-Оба

Голова царицы Тийи. Берлин. Египетский музей

Побывали тут поэты А. Белый и В. Иванов, создатели «башни поэзии символизма». О египетской мощи и египетском государственном строе писал Осип Мандельштам. Мережковский создаст роман «Мессия», где уверял, что у древних египтян было предчувствие Христа и предзнание его троичной природы («три естества в Боге»). Рассуждения о Египте встречаем у «русского Фрейда» В. Розанова. Сюда устремился Вл. Соловьев, на свидание то ли с Софией, то ли с вечной Женственностью. Изучая философию в Лондоне («памятники индийской, гностической и средневековой философии»), он читал в Британском музее литературу о Софии – Премудрости Божией. И ждал Ее откровения… В зале он увидел лицо «Вечной подруги» в золотой лазури. Пожелав разглядеть ее всю, он услышал внутренний голос, повелевавший ему направиться в Египет.

Пропитана лазурью золотистой,

В руке держа цветок нездешних стран,

Стояла ты с улыбкою лучистой,

Кивнула мне и скрылася в туман…

В Египте и Вавилоне увидел источник поэтического вдохновения и М. Волошин… Находясь в Париже, он так размечтался о Египте, что писал в дневнике (1904 г.): «Немедленно явилась возможность и желание отъезда из Парижа» (в Египет). Об этом он вел серьезные переговоры с С. Семеновым в ресторане, где выражал готовность (ради поездки в эту волшебную страну) пойти в компаньоны «к богатому старику, едущему на полгода в Египет». Друзья ему отсоветовали, ибо это означало бы идти в добровольное рабство к Шейлоку. Но мечта о Египте продолжает его преследовать в образах цариц и фараонов.

М.?А. Волошин в своем доме в Коктебеле

Увидев в Берлинском музее копию бюста египетской царицы Тийи, поэт был настолько поражен ее внешним сходством с лицом первой своей жены, М. В. Сабашниковой (брак был кратким, но любовь к ней он сохранял до конца жизни), что сумел-таки убедить дирекцию музея отдать ему копию статуи. Ради этого ему пришлось несколько месяцев проработать подсобным работником музея в Берлине. В итоге бюст царицы Тийи, что была свекровью Нефертити, украсил второй этаж Дома поэта Волошина в Коктебеле.

Так будь же сам вселенной и творцом!

Сознай себя божественным и вечным

И плавь миры по льялам душ и вер.

Будь дерзким зодчим

Вавилонских башен,

Ты – заклинатель сфинксов и химер!..

Теософка Блаватская, сбежав от мужа, объявила себя «ученицей египетского копта». В древнюю Азию и Египет уходили истоки многих сакральных знаний. Оккультизм и теософия становились модными течениями. А не было и нет на свете женщины, что могла бы устоять перед натиском моды. Любовь к Египту и оккультизму стала поводом для ее мудрствований. Женщинам вообще свойственно искать у магов и колдуний ответы на все вопросы жизни, надеясь найти легкое решение.

Один из авторов книг о Египте сказал: «Мудрость Египта должна была стать легендой, но его ученость была потеряна под грузом 20 столетий пыли и невежества» (Б. Мертц). Мы же уделили Египту столько внимания потому, что в корне с этим не согласны. То немногое, что нам удалось рассказать, надеемся, убеждает в обратном. Психология, дух и характер народа Египта в каких-то чертах напоминают наши собственные. Отмечая присущие всему человечеству черты единства, В. И. Вернадский говорил, что близость воззрений разных народов отражает космичность сознательной жизни. В частности, он спрашивал: «Было это течение в древности? У жрецов Египта, или это фикция? Или в них зерно истины?» Зерно истины содержится в культурном универсуме народов. Русские и египтяне думают сердцем (понятия «ум» и «сердце» египтяне выражают одним и тем же словом – «сердце»).

Абракас – гностическое божество

Данный текст является ознакомительным фрагментом.