4.2. Человек идет на север

4.2.1. Ашель Кавказа

Шестой слой Азыха дает очень древний археологический материал. Он относится к миндельской ледниковой эпохе, а согласно местной стратиграфической схеме — к бакинскому времени (500—400 тыс. лет). При этом люди не обязательно жили здесь все 100 тыс. лет, пока продолжалось оледенение. Они могли жить какой-то кратковременный отрезок внутри эпохи оледенения, возможно, во время интерстадиального потепления. Один из самых трудных вопросов в археологии каменного века — определение срока накопления раскапываемого культурного слоя. Поэтому обычно при датировке берутся рамки всего периода в целом.

Орудия не очень сильно отличаются от орудий вышележащего 5-го слоя Азыха, хотя наблюдается значительно большее распространение орудий из гальки — чопперов и чоппингов.

^{Каменные орудия 6-го слоя пещеры Азых — наиболее глубокого ашельского пласта на Кавказе. Трудно пока установить связь 6-го слоя с нижележащими слоями, которые содержат, по мнению М. Гусейнова, галечную культуру олдувайского облика.}

Небольшим количеством представлены весьма грубо обработанные бифасы-рубила. Зато здесь очень много мелких орудий, которые, в отличие от крупных, иногда демонстрируют весьма тонкую и детальную ретушь по краям,— скребел, скребков, клювовидных и долотовидных орудий, тейякских остроконечников. Большой интерес у специалистов вызывают так называемые лимасы — обработанные распространенной (заходящей на спинку) ретушью двухконечные орудия. Обычно такие орудия встречаются значительно позднее, уже в мустьерскую эпоху. Здесь же зафиксирована самая древняя находка очага на территории СССР.

Это уже совсем другая индустрия по сравнению с куручайской. И хотя в 6-м слое еще присутствуют чопперы, но их облик уже иной по сравнению с нижележащими горизонтами. Тут не приходится размышлять, обработан камень или нет. Следы скалывания видны настолько четко, что хорошо можно проследить даже последовательность произведенных ударов. Хорошо выделяются и повторяющиеся типы орудий.

По мнению М. Гусейнова, это средний ашель. 350 тыс. лет — таков возраст азыхантропа, обломок челюсти которого азербайджанские исследователи нашли в 5-м,слое Азыха. Этот слой тоже относится исследователями к среднему ашелю, но орудия, найденные здесь, обладают заметно улучшившимся характером обработки, более совершенной формой.

Вероятнее всего с 5-м слоем Азыха (а по мнению некоторых исследователей — и более древним 6-м) сопоставляются нижние слои хорошо стратифицированных и подробно изученных ашельских пещер Кударо I—III, Цоны в Южной Осетии.

Но в целом, если учитывать все открытые местонахождения, число которых уже насчитывает сотню пунктов, ашель на Кавказе представлен лишь своим поздним, верхнеашельским этапом. Возраст этих памятников не превышает 250 тыс. лет (рисс), а в основном еще моложе (рисс — вюрм) — 150—80 тыс. лет.

Известный исследователь палеолита Кавказа, ленинградский археолог В. П. Любин нашел очень выразительный образ: «Первые люди пришли на Кавказ, по всей видимости, с юга, из области обширных переднеазиатских нагорий; район распространения ашельской культуры на Кавказе представляет собой как бы верхушку айсберга, главный массив которого уходит в глубь территории Передней Азии».

С этой идеей наша наука живет уже давно. И она, по-видимому, правильная. Однако реальная реконструкция пути подобного движения пока не дается в руки.

Еще в 1953 г. В. П. Любин высказал и обосновал идею о том, что расселение первобытных коллективов происходило со стороны Армении, юга Осетии и Черноморского побережья Кавказа в направлении Кубани, Дона и Волги и далее — в более северные районы Русской равнины. При этом отправной точкой оставался Ближний Восток, а рубежи этого движения эшелонированно располагались по времени — чем ближе к югу, тем древнее. На Русской равнине отмечены памятники лишь заключительных этапов ашеля.

4.2.2. Королево ставит новые вопросы

Близкий, но иной вариант предложил В. Н. Гладилин. Он построил другую цепочку движения древних людей: с Ближнего Востока через Балканы и прилегающие с запада к границам Советского Союза районы Центральной Европы — через Украину на Кавказ и Русскую равнину. В конце концов оба варианта отнюдь не исключают друг друга и движение древних людей могло происходить одновременно с разных сторон.

Свои взгляды украинский археолог изложил еще до начала работ в Закарпатье. Открытие Королево в значительной степени подтвердило его предположения.

В Королево после описанных мной выше 8-го и 7-го археологических слоев следует 6-й слой, который определяется миндельским временем, т. е. соответствует среднему ашелю Кавказа.

Для 7-го слоя характерны очень крупные, так называемые клектонские отщепы, характерные для раннего палеолита многих стран, в частности Франции и особенно Англии. Размеры их достигают иногда 11 —12 см и более в длину. Очень часто ширина таких отщепов больше длины. Для них обычны широкая, сильно скошенная к отбивной поверхности площадка и широкий ударный бугорок. В отдельных случаях прослеживается плохо видимая ретушь. Хорошую коллекцию в 7-м слое составляют разнообразные чопперы. Настоящих бифасов еще нет. Имеются лишь невыразительные изделия, оббитые весьма грубо, но с двух сторон,— протобифасы. Зато более выразительны обработанные с одной стороны орудия — унифасы, напоминающие триедры, присущие раннему палеолиту Африки и Ближнего Востока.

И чем выше по разрезу Королево, тем больше меняется облик каменной индустрии, тем более развитой она становится. Наряду с крупными отщепами, чопперами, унифасами, сечками появляются очень еще грубо оформленные бифасы. Среди них есть изделия небольших размеров, много «долек апельсина», преимущественно из кварцитовых галек. Самую интересную часть составляют чрезвычайно выразительные, очень четко и детально обработанные скребла различных типов с прямым, чаще выпуклым, выемчатым, а также зубчатым рабочим краем. В технике скалывания прослеживаются элементы будущих леваллуазских приемов, основой которых является специально подготовленный нуклеус.

Еще более развитой кажется индустрия следующих трех ашельских слоев Королево. Их коллекции весьма внушительны и в отдельных случаях насчитывают тысячи предметов.

4.2.3. Если нанести на карту бифасы

Дальнейшее расселение человечества происходило уже в следующих археологических этапах — средний и поздний ашель. Посмотрим, что сохранилось от этого времени в восточных районах СССР. Посмотрев на карту стоянок, легко убедиться, что, за исключением Средней Азии, Казахстана, Южного Урала и Южной Сибири, памятники этих этапов на территории более северных районов явно отсутствуют. Как на западе, так и на востоке ашельские памятники почти не переступают линию 52° северной широты.

Наибольшее количество бифасов имеется в Казахстане. Тут они встречаются от Мангышлака до Сары-Арки в Центральном Казахстане. Говоря об ашеле Казахстана, нельзя не вспомнить очень талантливого и оригинального ученого из Алма-Аты A. Г. Медоева.

Алан Георгиевич, с которым я поддерживал самые тесные и дружеские контакты вплоть до его безвременной кончины в 1980 г., был буквально одержим идеей о выделении человека из животного мира именно в Казахстане. Он очень отрицательно относился к утвердившейся в 60-е гг. теории восточноафриканского происхождения человека. Наши споры зачастую затягивались далеко за полночь, и живой, экспрессивный Алан Георгиевич порой громко кричал, сверкая темными глазами:

— Да пойми же ты, наконец,— не обязательно думать, что первые люди появились в Южном Казахстане в результате миграции из Африки, ведь все могло происходить наоборот!

— Как,— кричал я в ответ,— что же, они пришли, по-твоему, в Восточную Африку из Казахстана?

— Да! — И мой собеседник делал энергичный жест рукой, словно рубил воздух шашкой.— Именно! Смотри, гиппарионовая фауна плиоцена пришла ведь в другие районы мира не откуда-нибудь, а именно из Азии. А Казахстан, это известно, был центром развития гиппарионов. Вместе с гиппарионами в Африку мигрировали и предки человека.

Он нашел в районе Шахбагаты на Мангышлаке несколько крупных отщепов, снятых особой техникой, очень характерной для далекой Африки и носящей название «комбева». Эту технику Алан Георгиевич почему-то очень нежно любил.

Однако геологическая привязка этих находок оставляет желать много лучшего.

А вот орудия найденные в Центральном Казахстане B. С. Волошиным на стоянке Вишневка вблизи Целинограда,— это действительно ашельские бифасы. Жаль, что все это находки на поверхности или в перемещенных слоях, и поэтому нельзя датировать их сколько-нибудь определенно.

Отдельные бифасы, хотя и не очень хорошо датированные, известны у Магнитогорска (стоянка Мысовая — работы Г. Н. Матюшина) и на юге Сибири (в Приангарье — исследования Г. И. Медведева).

В Средней Азии известны лишь единичные бифасы (юг Туркмении, Усть-Юрт, Кульбулак, пещера Сель-Ункур), причем возраст этих находок также пока имеет неустойчивые определения.

4.2.4. Каратауская культура — ашель без бифасов

Зато «ашель без бифасов», этот особый вариант археологических культур второго и третьего этапа расселения первобытных людей, хорошо представлен в лёссовых районах Южного Таджикистана.

Каменные орудия эпохи ашеля из многослойной стоянки Королево. Это унифасы, т. е. орудия, обработанные только с одной стороны. В Королево более ярко, чем в любом другом памятнике на территории нашей страны можно проследить развитие приемов обработки камня.

^{Унифас и скребло со стоянки Каратау I. Этим орудиям 200 тыс. лет. Индустрия этой стоянки кажется архаичнее, чем можно было ожидать по ее возрасту. Это связано с развитой здесь галечной техникой раскалывания камня, которая практически не изменялась в течение многих тысячелетий.}

Правда, для времени, соответствующего среднему ашелю Кавказа, мы имеем пока лишь изолированные находки в 9-й (500 тыс. лет) и 7-й (300 тыс. лет) палеопочвах. Но зато в 6-й (200 тыс. лет) и в 5-й почвах (130 тыс. лет)[15], которые соответствуют потеплению внутри холодного рисского оледенения и последующего рисс-вюрмского межледниковья, найдено большое количество археологических материалов — более тридцати пунктов, из которых раскопки пока проводились на двух. Именно это время было, очевидно, наиболее благоприятным для жизни человека каменного века. Практически все находки связаны с погребенными почвами, а в лёссовых промежутках между ними очень редко встречаются лишь изолированные изделия.

Вот уже более 10 лет раскапываются две стоянки — Кара-тау и Лахути. Первая расположена на водоразделе хребта Яванский Каратау, в 52 км юго-восточнее столицы Таджикистана, вторая — в Ховалингском районе, около поселка Лахути, на берегу реки Оби-Мазар.

Мощности плотных лёссов, перекрывающих здесь нужные археологам палеопочвы, значительны и измеряются многими метрами (в Каратау — 64 м, в Лахути — 55). Поэтому в Каратау нам даже пришлось для расширения площади раскопок прибегнуть к взрыву, выбросившему много сотен кубических метров археологически стерильного лёсса.

Площадь, вскрытая на стоянке Каратау, где исследована вся толща (около 2,7 м) 6-й погребенной почвы, немного превышает 500 м². Коллекция орудий, найденная при раскопках, относительно невелика — около 1 тыс. предметов, из них только половина представляет собой бесспорные орудия, остальное — так называемые манупорты, т. е. камни, принесенные на стоянку человеком для своих нужд и плохо определимые осколки.

На стоянке Лахути вскрыта площадь в 216 м², но только на 100 м² были найдены каменные изделия. Концентрация их оказалась очень высокой — здесь найдено свыше тысячи предметов, что для находок в палеопочвах Южного Таджикистана является редким случаем.

На обеих раскопках каменные орудия встречены как бы во «взвешенном состоянии», в нижней части палеопочвы, примерно в 1,5 м над плотной известняковой коркой, подстилающей древние почвы.

Это наиболее сильно окрашенная в красно-бурый цвет палеопочва, так как она формировалась в наиболее благоприятное время, с максимумом тепла и влажности. Именно в этом промежутке времени (6—10 тыс. лет) и находятся палеолитические орудия.

В палеопочвах нам не удалось найти скоплений костей (так называемых «кухонных остатков») и каких-нибудь конструкций из камней, очагов и других признаков жилища человека. Встал вопрос: как же объяснить положение каменных изделий в палеопочве? Для выяснения его в процессе раскопок была проведена фиксация каждого встреченного камня в трех измерениях.

Это позволило сделать точную реконструкцию раскопанных участков и установить положение каждого предмета, а также произвести статистические расчеты скоплений каменных орудий. Исходя из расчетов, мы пришли к выводу — люди неоднократно, в течение по меньшей мере пяти тысяч лет, приходили на эти удобные места высоких лёссовых водоразделов, где у них были временные сезонные лагеря.

* * *

Индустрия погребенных почв Южного Таджикистана ввиду ее ярко выраженных особенностей, отличающих ее от синхронных ашельских комплексов других мест, получила название каратауской.

В чем главная особенность каратауской культуры? Прежде всего — это хорошо выраженная галечная культура. В ней в очень малой степени, да и то на позднем, лахутинском этапе, проявляется тенденция к скалыванию заготовок с заранее подготовленного ядрища — нуклеуса. Заготовки здесь есть результат обработки края галечных орудий — чопперов, специфических форм раскалывания гальки — долечной техники. Хорошо выраженные отщепы — скорее случайность, некоторые орудия сделаны из осколков, получившихся при дроблении гальки в результате очень сильного удара. Возможно, особенный тип каратауской культуры связан с первичным материалом. Это речные гальки, которые древние люди собирали в руслах рек.

Такие гальки принадлежали к изверженным породам с невысокой степенью окремненности, а значит, и не очень пластичными в процессе раскалывания. Присутствуют и осадочные породы, например кварцитовидный песчаник, кристаллический сланец и т. д.

Набор типов орудий очень беден. Это не очень многочисленные, но разнообразные чопперы, редкие скребла на крупных отщепах, более мелкие скребла с зубчатой ретушью, выемчатые орудия, проколки.

В небольших количествах встречены весьма грубо сделанные остроконечники, очень схожие с остроконечниками Европы. Совершенно отсутствуют хорошо знакомые нам бифасы — рубила и триедры африкано-ближневосточного типа. Присутствуют лишь представленные небольшим количеством унифасы. Следует еще отметить, что индустрия стоянки Лахути, которая на 70 тыс. лет моложе индустрии стоянки Каратау, значительно более развита, особенно по количеству типов орудий. Очевидно, на этот период падает какой-то серьезный сдвиг в развитии каратауской культуры.

Первая идея, возникшая у меня еще в самом начале исследований каратауской культуры,— связь ее с соаном, культурой северо-западной Индии, также имеющей технические традиции галечной.

Сыграла определенную роль и общая тенденция — много лет нам казалось, что галечные культуры пришли в горную часть Средней Азии с юга, из-за Гималаев.

Еще больше линий связей можно провести с памятниками лёссовых районов Китая. Правда, эти аналогии строятся исключительно по рисункам в публикациях китайских археологов, а это источник явно недостаточный. И тем не менее сходство налицо.

Но теперь я думаю иначе — каратауская культура является хорошим примером автохтонного, т. е. местного развития, проходившего на протяжении многих десятков и даже сотен тысяч лет. И ее начало — в кульдаринской индустрии, приближающейся по возрасту к рубежу одного миллиона лет.

Каратауская культура продолжается позже рисс-вюрмского времени — ее следы зафиксированы и в 4-й погребенной почве (70 тыс. лет). Изучение каратауской культуры показывает, какие разнообразные местные формы могут принимать каменные индустрии даже на ранних стадиях своего развития.