«ПАСКУА ФЛОРИДА»

«Земля!» — вот ликующий возглас» издавна ставший символом географического открытия. Для Понсе де Леона открытия начались сразу же после того, как корабли отошли от острова, где сделали остановку. Матросы и офицеры экспедиции до боли в глазах вглядывались в горизонт. Едва ли не каждый день на кораблях звучал этот волнующий возглас: «Земля!»

Но увы! Ежедневные открытия приносили лишь разочарования. Экспедиция один за другим открывала северные острова Багамского архипелага, и все они были невелики и пустынны, покрыты камнями и жалкой растительностью — ничего общего с легендарным островом Бимини. И все же Понсе де Леон останавливался на каждом из островов.

Гремя цепями, в воду быстро уходили якоря, потом за борт спускались шлюпки. Торопливо, стремясь опередить одна другую, они шли к берегу. Дон Хуан Понсе де Леон, как и подобало главе предприятия, сходил на сушу первым. Звучали короткие слова молитвы — так бывало всегда, когда испанцы вступали во владение новой землей, — и участники экспедиции рассыпались по острову в поисках чудесного источника. Конечно, каждый хотел найти его первым.

Воду пробовали из всех родников, озер, даже дождевых луж. В ней купались, обливали себя с ног до головы. Вода была самой обыкновенной, и никто не становился моложе. Лица стариков по-прежнему оставались морщинистыми, а волосы — седыми. И разочарованные путешественники возвращались на корабли, чтобы продолжить путь.

Цепочка голых пустынных островов кончилась, корабли вновь оказались в открытом море. Потянулись медленные, длинные дни томительного ожидания. Корабли Понсе де Леона были в пути уже четвертую неделю. «Девять дней и девять ночей» давно миновали, но испанцы все еще не теряли надежды. Возможно, слишком много времени ушло на обследование бесплодных и пустынных островов, а нужно было, не останавливаясь, проходить мимо.

По вечерам, затворившись в своей каюте, дон Хуан горячо молился своим святым покровителям, чтобы они даровали ему успех. Приближался первый день христианской цветущей Пасхи — по-испански Паскуа Флорида, — и губернатор Пуэрто-Рико верил в то, что в эти дни святые особенно чутки к просьбам о помощи.

26 марта, на двадцать третий день плавания, в небе над кораблями вдруг показалась какая-то птица. Она сделала широкий круг над мачтами и улетела на запад. Птицу увидели сразу очень многие, над кораблями раздались радостные крики, ведь птица была явной предвестницей земли. Земля, очевидно, находилась где-то совсем рядом, поблизости, на расстоянии всего лишь нескольких часов плавания. И когда, в который уже раз, три каравеллы окутали густые южные сумерки, мало кто мог уснуть, с нетерпением ожидая утра.

Утром на горизонте показалась земля. Ее все ярче освещали лучи восходящего солнца, и все отчетливее можно было разглядеть, какая это была земля.

К самой воде подходила сплошная стена зеленых деревьев, перевитых лианами. В воздухе стоял густой пряный аромат чудесных цветов и звучал разноголосый, ласкающий слух мелодичный птичий хор. На желтых прибрежных отмелях ласково плескалась теплая, пронизанная солнцем вода; чем выше поднималось солнце, тем больше вода искрилась и сверкала в его лучах, — в ней словно бы сами собой рождались все новые и новые драгоценные камни…

И чем ближе корабли подходили к берегу, тем прекраснее и притягательнее казалась эта новая, никому не известная прежде земля. Конечно, это и был остров Бимини, цель поисков, потому что только на такой земле и мог существовать чудесный источник, дарующий молодость всему живому. Она и не могла быть другой, раз в недрах ее текла вода юности и счастья.

Так начался для экспедиции Понсе де Леона день 27 апреля 1513 года. Наверное, в жизни дона Хуана это был самый счастливый день, — день, когда очарованный несбыточной мечтой человек свято верил в то, что он действительно достиг своей цели. И конечно, тем горше, во сто крат сильнее оказалось разочарование, которое было уже недалеко…

Каравеллы подошли ближе к берегу. За борт спустили шлюпки, они быстро двинулись к счастливому острову Бимини. Впрочем, теперь он назывался уже не Бимини. Понсе де Леон, увидев Божие знамение в том, что эта земля была открыта в Вербное воскресенье, накануне Пасхи, тут же решил вместо языческого названия дать ей самое подходящее христианское имя — Флорида, «цветущая».

На берегу срубили дерево и вытесали из него большой крест. Зазвучали протяжные слова молитвы, под них крест поднялся к небу — в знак того, что у испанского короля появилось за океаном еще одно новое владение. И, скомкав последние слова молитвы, конкистадоры двинулись по какой-то едва приметной тропинке в глубь острова.

Вскоре они действительно нашли чудесную поляну, где негромко журчал среди цветов родник с чистой, кристально прозрачной водой. Легенда была правдой, сбылось все! Дон Хуан первым приник к источнику и, вглядываясь в свое отражение — стареющий человек с морщинистым лицом и поседевшей бородой, — начал жадно пить холодную воду.

Это тоже оказалась самая обыкновенная вода.

Дальше для Понсе де Леона, для всех участников его экспедиции началась длинная цепочка разочарований, пережить которые становилось все тяжелее.

В течение двух недель кормчий Антон Аламинос вел каравеллы вдоль восточного побережья прекрасной Флориды на север. Испанцы высаживались на берег вновь и вновь, продолжая пробовать воду из каждого источника, будь то ручей, родник или маленькое озеро.

В нескольких индейских селениях произошли стычки с местными жителями, упрямо отказывающимися показать — они никогда и не слышали о нем, — где же все-таки бьет источник вечной молодости. Правда, добычей испанцев стали несколько золотых безделушек, но золото было малоценным, низкой пробы, как сказали бы в наше время.

Наконец, у 30-го градуса северной широты дон Хуан Понсе де Леон высадился на берег в последний раз. Здесь испанцев встретили сильные индейские племена, люди, как писал один из испанских хронистов того времени, «рослые, сильные, одетые в звериные шкуры, с громадными луками, острыми стрелами и копьями на манер мечей». Вступить с ними в сражение Понсе де Леон не решился — испанцы были истощены бесплодными поисками, — и приказал повернуть корабли в обратный путь. Может быть, чудесный источник бил где-то на другом конце острова, оказавшегося таким большим? Искатель вечной молодости и не подозревал о том, что на самом деле он открыл не остров, а часть Северо-Американского материка — полуостров Флориду.

Это было одним из самых важных открытий в истории изучения Нового Света.

Когда корабли повернули на юг, они почти сразу же попали во встречный поток мощного теплого морского течения; оно шло в океан между Флоридой и Багамскими островами. Словно громадная река темно-синего цвета, резко отличавшегося от зеленоватой океанской воды, текла с запада, чтобы у юго-восточного края Флориды круто повернуть на север. Мощь этой «реки» была такой, что во время какой-то стоянки один из кораблей сорвало с якорей и унесло в открытый океан; лишь ценой огромных усилий экипажа ему удалось соединиться с двумя остальными каравеллами.

Что это было за течение? Кормчий Антон Аламинос, насколько мог, изучил его направление и несколько лет спустя выдвинул верную идею: этим мощным течением можно пользоваться при возвращении из Нового Света в Испанию, оно, по всей вероятности, должно подходить и к берегам Западной Европы…

Так в 1513 году Понсе де Леон открыл Гольфстрим — великую «реку в океане», переносящую в десятки раз больше воды, чем все пресные реки материков.

Теперь экспедиция искателя вечной молодости двигалась на север, следуя вдоль западного побережья Флориды. Еще в нескольких местах испанцы высаживались на берег, но источника вечной молодости не было нигде. 4 июня 1513 года Понсе де Леон отдал приказ возвращаться на Пуэрто-Рико.

Но, по-видимому, и тогда он не потерял надежды, потому что еще несколько месяцев его корабли были в плавании, обследуя острова Багамского архипелага. Так был открыт остров Большая Багама, причем, судя по корабельным журналам, участники экспедиции дали прекрасное описание мангровых зарослей этого острова — низких, густо переплетенных прибрежных лесов, заливаемых во время приливов водой, — и прибрежных отмелей, отметив, что их цвет резко отличается от густой синевы бездонных проливов между островами архипелага.

Были открыты еще несколько островов. Возле какого-то из них один из кораблей потерпел крушение, но команде удалось спастись. Однако ни сохранившиеся корабельные дневники, ни дошедшие до наших дней старинные испанские хроники не говорят о том, что явилось причиной крушения, как не говорят они и о том, что стало с экспедицией дальше. Известно лишь, что в середине октября 1513 года два уцелевших корабля Понсе де Леона подошли к Пуэрто-Рико.