Племя варинаби

Для разрешения этого вопроса можно указать и на ещё одну «ободритскую загадку» – племя варинов или варнабов. Принимается, что племя это жило по реке Варнов к востоку от племени собственно ободритов. Однако при ближайшем рассмотрении не трудно заметить, что описания этого племени коренным образом отличаются от описаний всех прочих ободритских племён. Обратимся к источникам.

Первым славянское племя варинов в контексте земель ободритов упоминал Адам Бременский в XI веке: «Populi Sclavorum multi, quorum primi sunt ab occidente confines Transalbianis Waigri, eorum civitas Aldinburg maritima. Deinde secuntur Obodriti, qui nunc Reregi vocantur, et civitas eorum Magnopolis. Item versus nos Polabingi, quorum civitas Razispurg. Ultra illos sunt Lingones et Warnabi. Mox habitant Chizzini et Circipani» (Adam, 2-18).

Славянские племена многочисленны; первые среди них – вагры, граничащие на западе с трансальбианами; город их – приморский Ольденбург. За ними следуют ободриты, которые ныне зовутся ререгами, и их город Магнополь. Далее, также по направлению к нам – полабы, и их город Ратцебург. За ними [живут] линоны и варнабы. Ещё дальше обитают хижане и черезпеняне (Адам, 2-18(22)).

В разных списках рукописей Адама встречаются формы записи варинов: Warnabi, Warnalii, Warnahi, Varnahi.

Выражение «ободриты, которые ныне зовутся ререгами» указывает на то, что название «ободриты» для славян, проживавших восточнее вагров, казалось хронисту не соответствующим реальности анахронизмом уже в XI веке. Таким образом, формой их названия в XI веке, по Адаму, было ререги. Можно предположить, что другая форма названия ререгов, «ободриты», была позаимствована Адамом из использовавшихся им Фульдских анналов или «Жизни Карла Великого» Эйнхарда – к примеру, момент с упоминанием ободритов из последнего источника Адам цитируют всего несколькими строками ранее («Вот что говорит Эйнхард…» Адам, II 17). Адам практически дословно повторяет этот свой «список племён» в ещё одном месте своей хроники, фрагменте III, 19, где также фигурируют варнабы и ререги, с той лишь разницей, что ререги тут приравнены к ободритам вместе с полабингами без указаний на то, какие из этих форм были более современными: «Igitur omnes populi Sclavorum… hoc est Waigri et Obodriti vel Reregi vel Polabingi, item Linoges, Warnabi, Chizzini et Circipani».

Более пристальное внимание на форме ререги будет уделено впоследствии. Следующим варнабов упоминает Саксонский Анналист в середине XII века дважды под 952 и 983 годами:

952. Uuaigiris, Abotritis vel Reregis, Polabingis, Linogibus, Uuanabis, Chizzinis, Circipanis…

983. Abotriti, qui nunc Reregi vocantur, et civitas eorum Magnopolis…Uuarnabi.

Не трудно заметить, что оба сообщения являются прямыми цитатами из текста Адама Бременского, с которым автор, безусловно, был знаком и нередко цитировал в своей хронике. Упоминание 983 года представляет собой цитату отрывка Адама II 18(22), а упоминание 952 года – цитату из отрывка III 19. Саксонский Анналист не критически подходил к тексту Адама и не делал попыток изменить или исправить его содержание, поэтому за самостоятельный источник его упоминания варнабов и ререгов считать нельзя – это цитаты.

Немногим позже Саксонского Анналиста, во второй половине XII века, варнавов упоминает Гельмольд в отрывке I, 2:

«Deinde venitur ad Cyrcipanos et Kycinos, quos a Tholenzis et Rederis separat flumen Panis et civitas Dimine. Kycini et Circipani cis Panim, Tholenzi et Redari trans Panim habitant. Hii quatuor populi a fortitudine Wilzi sive Lutici appellantur. Ultra illos sunt Linguones et Warnavi. Hossecuntur Obotriti, civitas eorum Mikilinburg. Inde versus nos Polabi, civitas eorum Racisburg. Inde transitur fluvius Travena in nostram Wagirensem provinciam. Civitas huius provinciae quondam fuit Aldenburg maritima.

Дальше мы попадаем к черезпенянам и хижанам, которых от толенцев и редерей отделяют река Пена и город Димин. Хижане и черезпеняне живут по эту, толенцы и редери по ту сторону Пены. Эти четыре племени за свою храбрость называются вильцами, или лютичами. Ниже них находятся линоны и варны. За ними следуют ободриты, город их – Микилинбург. Оттуда по направлению к нам живут полабы, их город – Рацисбург. Оттуда, перейдя реку Травну, мы попадаем в нашу землю вагров. Городом этой земли был некогда приморский город Альденбург».

Как и у Саксонского Анналиста, отрывок с упоминанием варнов в Мекленбурге у Гельмольда восходит к «списку племён» Адама Бременского, II, 18. Разница лишь в том, что Адам описывал славянские племена с запада на восток, от Вагрии до Одры, а Гельмольд же, наоборот, начинает от Одры и заканчивает Вагрией. Никакой новой информации по варнам Гельмольд в своей хронике в дальнейшем не сообщает. Однако принять за самостоятельный источник его упоминание варнавов всё-таки можно. Следует обратить внимание на принципиальную разницу в подходе к использованию текста Адама Гельмольдом и Саксонским Анналистом. В то время как последний просто цитировал Адама и не проявлял какой-то осведомлённости по ободритам XI века из других источников, Гельмольд сам жил и писал в ободритских землях. Он очень хорошо и детально разбирался в здешних славянах и его «Славянская хроника» по праву считается основным и одним из наиболее ценных источников по истории мекленбургских славян. Гельмольд часто и охотно цитировал целые абзацы из Адама, однако к информации он подходил критически, исправлял и дополнял её исходя из своих знаний и актуальности тех или иных событий для своего (XII век) времени. Полный сравнительный анализ хроник Адама и Гельмольда занял бы слишком много места и лишь увёл бы нас в сторону от рассматриваемого вопроса. Поэтому укажем лишь на пару примеров критической правки Гельмольдом конкретно того отрывка Адама, который связан со «списком славянских племён» (II 18; II 19). Так, объяснение Адама о тождественности мекленбургских славян винулам и вандалам Гельмольд (I, 2) перенимает, дополняя уже своими подробностями, в частности тем, что племя гаволян – это племя герулов. Последующее описание Юмны (II, 19 у Адама) Гельмольд также перенимает, дополняя сообщением, что руины этого города сохраняются ещё в его время. Из чего можно сделать вывод, что Гельмольд не просто цитировал отрывки Адама, II, 18 и II, 19, но и задумывался над соответствием этих описаний реалиям второй половины XII века и исправлял или дополнял то, что считал нужным. Конкретно в «списке племён» Гельмольд оставляет «варнов» и «ободритов», дополняя это место сообщением о реке Траве, как о границе между ваграми и ободритами, но, в тоже время «исключает» из этого списка «ререгов». Со всей очевидностью – намеренно. К объяснению этого момента нам также предстоит обратиться впоследствии, пока же укажем на следующее обстоятельство.

Помимо обширных цитат из Адама, хроника Гельмольда содержит большое число уникальной и нигде более не встречающейся информации об ободритах и ваграх, что и понятно – он долгие годы посвятил христианизации этих земель и должен был знать их лучше других. Не «вычеркнув» варнов как ререгов, он, таким образом, должен был быть согласен с существованием такого наименования мекленбургских славян к северу от Эльбы, к востоку от крепости Мекленбург и к западу от устья реки Варнов. И, в то же время, он сообщает новые, не восходящие к Адаму подробности истории всех мекленбургских племён «списка Адама» (вагров, полабов, ободритов, линонов, хижан, чрезпенян и др.), кроме варнавов. Очевидно, что у этого странного обстоятельства должны были быть свои причины. В то время как для вагров, ободритов и полабов в текстах Адама и Гельмольда упоминаются свои князья, столицы (для вагров – Старигард/Ольденбург, для ободритов – Мекленбург, для полабов – Ратцебург) и «племенные боги», точнее «боги земли племени» (для «альденбургской земли» вагров – Проне, для полабов – Жива, для ободритов – Радегаст), ничего подобного их хроники не сообщают о варнах. Более того, во время активной христианизации ободритских земель князем Готтшальком, в них создаётся два или три епископства: Ольденбургское, Ратцебургское и, возможно, также и Мекленбургское:

«Итак, при этом князе христианскую веру смиренно почитали все славянские племена, которые относились к Гамбургскому диоцезу, а именно, вагры, ободриты, ререги и полабы; а также линоны, варны, хижане и черезпеняне вплоть до реки Паны, которая в грамотах нашей церкви именуется Пеной… Тогда же во всех городах были основаны обители живущих согласно канонам святых мужей, а также монахов и святых дев, как то свидетельствуют те, которые видели их в Любеке, Ольденбурге, Ленцене. Ратцебурге и других городах. В Магнополе же, славном городе ободритов, как говорят, было три общины служивших Богу людей».

В этом, уже знакомом нам отрывке III, 19, Адам снова повторяет свой «список земель и славянских племён», вошедших в Гамбургский диоцез при Готтшальке. Главные города, в которых тогда были основаны епископства вполне соответствуют «племенным землям» этого списка следующим образом: Ольденбург был столицей вагров, Ленцен – линонов, Ратцебург – полабов, Магнополь – ободритов. Любек находился также на территории ободритов. Возможно, возвышение этого города было связано с обмелением канала, называемого сейчас Валленштайнграбен и обеспечивавшего некогда соединение крепости Мекленбург с морем. Адамом он упоминается как значительный город уже в XI веке. Позже сменивший Готтшалька князь Крут построил напротив него новую крепость – Буковец, а сменивший Крута Генрих Любекский восстановил заново Старую Любицу. Упоминание Адама, таким образом, отображает процесс постепенной утраты роли крепости Мекленбург перед новым городом в устье Травы.

Интереснее же в этом случае другое. В землях варнавов опять не упоминается ровно ничего. Там не было ни князей, ни столицы, ни племенного бога, там не возводили церквей, не создавали епископств – нельзя не признать, что «варнавы» в текстах Адама и Гельмольда не выступают как отдельная от племени ободритов политическая сила или культурная общность. Варнавы в хрониках Адама и Гельмольда выступают лишь как название славян, живших на территории, контролируемой «ободритами», что становится отчётливо ясно при попытке сопоставления границ «земли ободритов» и места проживания варнавов. По описанию Адама варнавы находились между крепостью Мекленбург, хижанами и линонами. Столицей хижан был город Кессин в устье реки Варнов. То есть нижнее течение Варнова, у впадения его в море, варнам уже не принадлежало. Столицей линонов был город Ленцен на Эльбе. Для варнов, таким образом, остаётся территория к востоку от Шверинского озера в бассейне реки Варнов, до нижнего её течения, бывшая уже землями ободритов.

Упоминаемые в хрониках Адама и Гельмольда города полабов, линонов, ободритов и хижан (чёрным) и «варская» топонимика(белым)

Можно было бы предположить, что тут-то и были земли варнавов, однако противоречия этому обнаруживаются в самом тексте Гельмольда. Как уже отмечалось выше, отрывок с варнавами позаимствован им из текста Адама. Там же, где описания ободритских земель были оставлены самим Гельмольдом и не восходят к Адаму, эти земли упоминаются просто как «ободритские». Так, сообщается, как после смерти Генриха Любекского между его сыновьями возникла междоусобица из-за наследства. Один из его сыновей, Святополк, «призвав графа Адольфа с гользатами и штурмарами, предпринял поход в землю ободритов и осадил город, который называется Вурле. Когда город перешел в его власть, Святополк отправился дальше,

в город хижан, и осаждал его в течение пяти недель» (Гельмольд, 1-48).

Из чего выходит, что расположенная на Варнове крепость Вурле находилась не в варнских, а в ободритских землях и ободритские земли прямо граничили с землями хижан. Это же косвенно подтверждается и в отрывке I 87, где Гельмольд упоминает Вурле в одном ряду с другими крепостями ободритов – Илово, Мекленбургом, Зверином, Добином, замечая, что Никлот из всех этих крепостей оставил себе одну лишь «Вурле, расположенную на реке Варне, возле земли хижан». Варнавы не упоминаются. Несколькими строками ниже в числе ободритских земель упоминается и Миликов, очевидно, тождественный Мальхову и находящийся, таким образом, на крайнем восточном пределе подконтрольных ободритам земель. Та же ситуация наблюдается у Гельмольда и в отрывке I, 52. После смерти Кнуда Лаварда ободритские князья «Прибислав и Никлот, разделив государство на две части и управляя: один землей ваирнов и полабов, другой землей ободритов». Под «ваирнами» имеются в виду вагры, так как во владение Прибиславу, по хронике Гельмольда, достался Старигард. Варнавы не упоминаются, в то время как под «землёй ободритов» понимаются все земли к востоку от вагров и полабов.

Любопытно, что не упоминают варнавов в числе владений Никлота и его сына Прибислава и генеалогии Доберанского монастыря (Lisch 1846). Вместо этого титул ободритских князей по ним звучит как «король вагров, чрезпенян, полабов, ободритов, хижан и всех славян», что соответствует не восходящим к Адаму описаниям Гельмольда, где земли ободритов на востоке доходили до крепости Вурле и Мальхова и граничили где-то в этой области с племенем хижан и лютичей.

Аналогичная ситуация прослеживается в отрывках Гельмольда I 6 и I 36, где за ободритами сразу следуют хижане или кессины:

I 6. Winithos, eos scilicet qui dicuntur Wagiri, Obotriti, Kycini, Circipani, et usque ad flumen Panim et urbem Dimin.

I 36. Wagiri, Polabi, Obotriti, Kycini, Cyrcipani, Lutici, Pomerani et universae Slavorum naciones.

Первый отрывок (I, 6) похож на компиляцию из двух отрывков Адама (III, 19) «Chizzini et Circipani, usque ad Panem fluvium» + (II, 18) «Chizzini et Circipani, quos a Tholosantibus et Retheris separat flumen Panis, et civitas Dimine».

Итак, анализ источников показывает, что, несмотря на упоминание вскользь неких варнабов Адамом Бременским и перенявшим позже его слова Гельмольдом, никаких варнавов в XI–XII веках, получается, и не было, а были только ободриты. Само же имя ободритов, в то же время, было учёным анахронизмом и не соответствовало реальному самоназванию племени уже в XI веке.

Привлечение топонимики в качестве дополнительного источника показывает, что если кто и оставил в ней следы, то именно варнавы, вары или варны, а не ободриты. Топонимика на «вар» достаточно распространена на южной Балтике. Показательно, что вся эта топонимика на «вар» выказывает черты славянского словообразования (за единственным исключением Hwerеnofeldа/Werinofelde), то есть передаёт не сохранившийся в источниках живой язык мекленбургских славян, а не «учёные» немецкие термины. С одной стороны, настолько широкое распространение «варнской» топонимики в славянских землях, говорит, скорее, за то, что такие топонимы восходят к севернолехитскому «варна» – «ворона», так как эта топонимика известна в землях разных племён. Собственно, именно так и трактует большинство южнобалтийских «Варновов» немецкая лингвистика (Trautmann 1949, S. 63, 64). Кроме возможно имеющего связь с названием племени варинов, названия реки Варнов, протекавшей как раз через земли ободритов и частично бывшей их границей, можно указать и на топоним Варин, находящийся как раз в центре расселения племени ободритов в узком смысле. Этот топоним не может происходить от названия варны-вороны, так как имеет основу Вар-, а не Варн-. Занимавшаяся топонимикой Мекленбурга Корнелия Виллих предлагала для объяснение происхождение Варина от основы «вар», возможную связь его со славянским глаголом «варить» или личным именем «Вар» (Donat/Reimann/W?lich 1999, S.99). Однако в таком случае чисто лингвистически не менее вероятна и связь его с названием племени «вар», «варь» или «вары». Можно обратить внимание на соответствие в этом случае со словообразованием и латинской передачей этнонима Wari с этнонимом русских, известным по немецким латинским средневековым текстам в форме Rusi, славянским прототипом для которого было не «русы», а «русь». Схожим же образом можно предположить словообразование и латинскую транскрипцию в этнониме Wari (множественное число), которому соответствовало бы славянское «War-in», подобно Rusi Rusin. Достаточно обильная «варинская», «варская» или «варнавская» топонимика в интересующем нас регионе, даже несмотря на возможное восхождение большинства из них к названию «вороны», крайне показательна на фоне полного отсутствия топонимики, указывающей на «ободритов» где бы то ни было.

Далее, можно отметить, что не находит каких-либо подтверждений существование отдельного славянского племени, селившегося большей частью по реке Варнов, так чтобы название его могло происходить от названия реки, и в археологии. Археологически более-менее плотная концентрация славянских находок фиксируется в западной области «земли ободритов в узком смысле» – в районе города Висмар и от него далее на север, к современному городу Рерик и на юг, к Шверинскому озеру, на востоке не доходя до реки Варнов. В непосредственной близости от реки Варнов плотная концентрация славянских находок известны из бассейна реки Небель, восточного притока Варнова. Однако странно было бы предполагать, что жившая по реке Небель группа славян называлась по названию реки Варнов, а не той, по которой жила, и была племен варнавов. Можно бы было предположить, что в славянские времена река Небель также могла называться Варновом, но выведение лингвистами названия реки Небель из дославянского языка (Donat/Fischer 1994, S. 27) южной Балтики полностью исключает этот вариант.

Гораздо менее значительная концентрация находок известна в самом верхнем течении реки Варнов, в районе его истока и Штернбергского озера и представлена остатками валов трёх славянских крепостей разных периодов и несколькими, связанными с ними открытыми поселениями. Наиболее хорошо изучена одна из этих крепостей возле деревни Гросс Раден (Schuld 1985), где в настоящее время располагается реконструированное древнеславянское поселение и музей. Несмотря на большое число и хорошую документацию находок из этой крепости, практически полное отсутствие в ней импорта и предметов роскоши, следов дальней межрегиональной торговли или богатых захоронений, как и прочих указаний на постоянное проживания богатых и знатных лиц, не дают оснований предположить здесь княжескую резиденцию, бывшую племенной столицей, подобно Старигарду, Мекленбургу или Любеку. Так же и полное отсутствие письменных упоминаний этого места в непосредственно славянский период до второй половины XII века указывает скорее на то, что крепость эта была малозначительной, возможно, приграничной, но никак не значительным культурным и политическим центром целого племени. Первые упоминания этого населённого пункта относятся к второй половине XIII века, когда здесь была построена первая церковь. Крепость же не упоминается здесь и вовсе. Кроме того, река Варнов, берущая начало недалеко от этих мест, в районе Штернбергского озера представляет из себя очень мелкую и неглубокую речушку, перейти которую во многих местах возможно и вброд. Учитывая то, что «ободриты в узком смысле» жили в среднем, гораздо более широком и судоходном месте течения реки Варнов в районе крепости Верле, а хижане в её нижнем течении, где Варнов и вовсе разливается до ширины многих метров, выделение маленькой группы славян, живших в районе едва ли даже судоходных верховьев Варнова, и связь с рекой именно их, в то время как жизнь ободритов и хижан должна была быть связана с Варновом намного больше, казались бы не менее странным.

Не только археология, но и последующее административное деление контролируемых уже христианскими ободритскими князьями областей, не позволяет предположить какой-то исторически отдельной области на Варнове. После принятия Прибиславом саксонского подданства, ему удалось вернуть в своё управление большую часть восточной половины ободритских земель, доставшихся ранее при разделе ободритского королевства его отцу Никлоту. С конца XII и в последствии, эти земли были разделены на несколько областей, называемых «господствами» (нем. Herrschaft). Центрами новых господств стали старые наиболее значительные славянские города, а сами области были представлены традиционной «зоной влияния» этих городов и крепостей – то есть, теми землями, с которых и в старые, независимые времена собиралась дань сидевшими в этих городах князьями. Потому неудивительно, что границы новых господств христианских ободритских князей в целом совпали со старым племенным делением – в языческие времена области племени так же контролировались из тех же самых наиболее важных княжеских крепостей и платили им дань. Так границы господства Росток приблизительно соответствуют с расселением племени хижан, как археологически, так и по письменным источникам, с той только разницей, что центром их стал не пришедший в упадок город Кессин, а отстроенный в нескольких км от него заново город Росток. Господство Мекленбург включило в себя основную часть «земель ободритов в узком смысле» – области к востоку от реки Траве на северо-восток до современного города Рерик и также совпадает с наибольшей концентрацией славянских находок. Исключение составляет лишь южная часть бывших земель «ободритов в узком смысле» в районе Шверинского озера. Эти земли оказались отделены от господства Мекленбург, но лишь потому, что они были единственными, которые не удалось вернуть Прибиславу – после крестового похода на славян 1147 года они остались под контролем наместника Генриха Льва и впоследствии здесь было создано не «господство», подобно другим ободритским областям, а немецкое графство Шверин. Этому графству принадлежал и небольшой «островок» между ободритскими господствами Мекленбург и Верле, однако, как и было указано выше, причины такого разделения земель «ободритов в узком смысле» лежали в последствиях крестового похода, а не собственно славянском делении на области и племена. К западу от господства Мекленбург начиналось господство Верле, центром которого была одноимённая, известная с 1160 года, ободритская крепость н Варнове. На юго-востоке границы её доходили до города Мальхин, что в целом соответствовало границам племени ободритов середины XII века. В это господство вошла и область с большой концентрацией славянских находок в бассейне реки Небель. В начале XIII века в этой густонаселённой славянами области внуком Прибислава, ободритским князем Генрихом Борвиным II, был основан город Гюстров, ставший впоследствии резиденцией князей, управлявших господством Верле. Однако, такое развитие региона указывает скорее на то, что и область с плотной концентрацией славянских находок в бассейне реки Не-бель должна была подчиняться и платить дань ободритской крепости Верле и в языческие времена и таким образом должна была быть «ободритской землёй». Область же верховьев Варнова в районе Штернбергского озера стала северной границей господства Пархим. Центром этого господства был одноимённый город Пархим, где в славянские времена находилась крепость и значительное торгово-ремесленное поселение с многочисленными следами импорта и роскоши, также, как и окружающими их открытыми славянскими поселениями. Подчинение земель в районе Штернбергского озера Пархиму указывает на то, что центр этой группы славян находился далеко от Варнова, так что невозможно себе представить ассоциацию Пархимской области в Варновом и бывшими землями племени варнавов. Сама река Варнов оказалась по большей части разделена между тремя областями – Ростоком, Шверином (отнятыми у Мекленбурга землями) и Верле, так что верховья его представляли собой границу господства Пархим и графства Шверин. Всё это прекрасно подтверждает сообщения современных событиям письменных источников о том, что река Варнов в XII веке находилась в пределах земли «ободритов в узком смысле» и там исторически не было отдельной славянской провинции, связанной исключительно с Варновом. Потому и не было впоследствии и «варновских» титулов ободритских князей, в то время, как титулы «князь ободритов», «князь полабов», «князь кессинов» и др. хорошо известны.

Анализ всех этих свидетельств наводит на мысль, что вары, варны, варины, варнавы или какая-то близкая форма попросту и была славянским самоназванием племени «ободритов», как в узком, так и широком смысле. Хронисты, привыкшие к «учёному» названию в то же время отмечали, что название это «уже» не соответствует действительности. Само представление Адама о том, что «ободриты» было самоназванием племени в более ранние времена, могло попросту являться его интерпретацией «ободритов», к примеру, из цитируемого им текста Эйнхарда. Другими словами, прочитав Эйнхарда и Фульдские анналы, Адам, конечно, понял о ком речь, и, возможно, удивившись незнакомой ему до этого форме названия, мог принять её за более древнее название ререгов и перенять в свою хронику. Вероятно, зная, что тех славян, что правят в Мекленбурге, ранние хроники называли ободритами, а в его время их называли ререгами, ему в то же время было известно и то, что по окраинам контролируемых мекленбургскими князьями земель славяне называют себя иначе – ваиграми, полабами, линонами, варнабами. Возможно, ввиду плохого знания славянского, несколько локальных названий одного племени и «учёная» традиция старых хроник были приняты им за отдельные племена.

В действительности же до Адама во франкских хрониках не было упоминаний варнабов в западном Мекленбурге, хотя земли ободритов «в широком смысле» предстают как состоящие из нескольких областей с самых первых упоминаний. В 808 году Франкские анналы сообщают о подчинении датским королём Готтфридом двух ободритских областей. Кроме того, сообщается о двух зависимых от ободритов славянских племенах на Эльбе, поднявших мятеж и перешедших на сторону Готтфрида – смельдингах и линонах. О последних достоверно известно, что их столицей был город Ленцен на юге современного Мекленбурга. По всей видимости, это племя было изначально «вильцким», а не ободритским, так как Видукинд Корвейский описывает в X веке разрушение саксонцами столицы линонов, Ленцена, как ответ на нападение редариев. То же можно заключить и из описанного Гельмольдом похода ободритского князя Генриха Любекского на брежан, в ходе которого он «случайно» узнал о проживавшем по соседству славянском племени линонов, не собиравшемся поднимать мятеж или выступать против него, однако разорил их земли и увёл много пленных.

Смельдинги должны были находиться к северу от Эльбы, в её нижнем течении, и к востоку от линонов, примерно в районе современного города Дёмиц и, возможно, далее на запад. Упоминания о них прекращаются к концу IX века, а в XI веке примерно на этих же территориях между полуостровом Вагрия и Ленценом описывается племя полабов со столицей в Ратцебурге. Выше уже высказывались аргументы в пользу их того, что изначально они отличались от ободритов, потому не могут рассматриваться в качестве собственно ободритского племени в VIII–IX вв., а лишь зависимым от них племенем. Потому сообщение Франкских анналов 808 года нельзя поминать как сообщение о четверном делении ободритского королевства в это время на 4 провинции: речь идёт о двойном разделении собственно ободритских земель и ещё о двух зависимых от них племенах иного происхождения. Появление в ободритских землях третьего «племени» или третьей провинции, должно было прийтись на более позднее время, после того как смельдинги были окончательно ассимилированы подчинившими их ободритами – не ранее X века, или даже XI–XII вв. В случае, если упоминающийся в XI веке князь Ратибор действительно был князем племени полабов, то упоминание его Адамом как одного из трёх правивших одновременно ободритских князей, может указывать опять же на деление ободритского государства в это время лишь на 3, но не на 4 области.

Баварский географ во второй половине IX века также говорит о существовании двух групп ободритов, из которых первая – северные абодриты (Nortabtrezi), проживающие возле данов и граничащие с франкскими землями, и вторая – восточные абодриты (Osteratrezi), обитающие где-то в другом месте, за пределами франкского государства. На первый взгляд, может показаться, что под «восточными ободритами» имеются в виду «дунайские ободриты», известные франкам примерно в то же время. Однако в 823 году, то есть за год до прибытия послов дунайских ободритов к императору, в анналах королевства франков говорится о гибели короля вильцев Люба в сражении с восточными ободритами (orientalibus Abodritis). Ход событий тех лет не позволяет поместить этих восточных ободритов 823 года нигде, кроме современного Мекленбурга. Очевидно, что под «восточными ободритами» должна была подразумеваться восточная часть южнобалтийских ободритов, действительно воевавших в начале VIII века с вильцами и, таким образом, это сообщение также указывает на деление ободритского государства во второй половине IX века не менее, чем на две области.

В X веке на двойное деление ободритов – на собственно ободритов и варов – указывает Видукинд Корвейский, то же подтверждает в начале XI века и Титмар Мерзебургский, упоминая «ободритов и варов» как нечто единое. Более подробно на этих сообщениях ещё предстоит остановиться впоследствии.

Гельмольд, хоть и перенявший якобы у Адама «четверное деление» ободритов на вагров, полабов, ободритов и варнабов, в другом, не восходящем к Адаму моменте, сообщает о разделении государства ободритов на три части (Вагрию, провинцию полабов и земли ободритов до Варнова), притом, что при разделе этих трёх провинций между двумя ободритскими князьями Никлотом и Прибиславом, Прибиславу достались две западные области – Вагрия и Полабье, а Никлоту всего одна – «ободритская».

Таким образом, все источники во все времена сообщали о разделении государства ободритов на две (до Х века) или три области (XI–XII вв.), и никто из авторов, кроме Адама, не сообщает о четвёртой, «варнабской» составляющей ни до, ни после него. В результате закрадывается подозрение, что «список» Адама был следствием недостаточно детального знакомства его со славянскими землями. С одной стороны, он определённо знал ещё из старых франкских хроник о том, что славян, правящих землями от Вагрии до Варнова, называли ободритами, но знал также и современные ему названия проживавших на этих землях племён, причём некоторые в немецких (полабинги, раны и, возможно, вагры), а некоторые в славянских (варнабы и, возможно, ререги) формах. И всё это попало в один «список», являющийся ввиду этого компиляцией всей известной Адаму в то время информации по балтийским славянам, собранной из разноязычных и разновременных источников, но совсем не обязательно точно отражающим собственно славянские названия и деления на области. Такие компиляционные неточные «списки славянских племён» и перечисление нескольких разных форм названий одного племени, как нескольких разных племён, были характерны для Адама. То же самое он описывал и в более восточных землях в том же самом отрывке II, 18, где им раздельно перечислены ободриты и варнабы: «Есть и другие славянские племена, которые проживают между Эльбой и Одером, как-то: гаволяне. живущие по реке Гавель, доксаны, любушане, вилины, стодоране и многие другие» (выделено автором).

Гаволяне и стодоряне перечислены как два отдельных племени, причём разделённые при этом аж целыми тремя славянскимsи племенами, хотя в действительности гаволяне и стодоряне – было двумя разными названиями одного и того же племени, немецким и славянским его вариантами. Поэтому, нельзя исключать подобного и для неподтверждаемых другими источниками варнабов, вполне возможно бывших просто другим названием «ободритов в узком смысле». При этом локализация их между Ратцебургом (полабы), Ленценом (линоны) и Кессином (хижане) как раз и является описанием области, неоднократно называемой Гельмольдом просто «ободритской» и которая при разделе досталась Никлоту.

Более того, учитывая, что более древняя форма названия «северных ободритов», населявших Вагрию ещё во время двойного разделения ободритского государства, до появления полабов, звучала как «вари», кажется вполне вероятным, что именно эта древняя или какая-то близкая к ней форма и была изначально славянским самоназванием всех славян от южной Ютландии на западе до реки Варнов на востоке. Возможно, ввиду многовековой самостоятельности «северных» и «восточных» ободритов, формы их самоназвания на полуострове Вагрия и в землях к востоку от него, существовавшая до X века форма «вари» претерпела некоторые фонетические изменения, на западе перейдя к XI–XII векам в «ваиров/вагиров», а на востоке – сначала в «варинов», а позже, в XI–XII веках – в «варнавов». Приводимая Адамом форма вар-[и]н-ове (Warnabi) имеет ту же основу «вар», что упоминается для «северных ободритов» в X–XI вв. и которую можно подозревать в топониме Варин. Ближайшая параллель такому словообразованию обнаруживается в самоназвании другого славянского племени, восточных соседей ободритов – велетов, формы названия которых записана у Эйнхарда на латыни как Weletabi (в других списках – Uueletabi, Uuelletabi, Uelatabi, Uuelezabi), восходящей к славянскому велетове, или велеты (Herrmann 1985, S. 14). Это говорит о равноправности форм славянских этнонимов как с окончанием – ове, так и без него. Таким, образом, по схеме Weleti Weletabi, стоит принять и равноправность форм Warni Warnabi. Это «варни» в свою очередь можно легко вывести из славянского, если принять в нём типично славянское образование этнонимов при помощи суффикса – ин или – ян от известной для этого ободритов и хронологически более ранней основы «вар». Наиболее древней формой славянского самоназвания всех ободритов в таком случае должно было быть «вар-ы», которое у восточной их части позже перешло в «вар-ин-ы», а ещё позже – в «вар-ин-ове». У западной ветви в XI–XII веках оно перешло в ваиры/вагиры/ваигры или в результате развития собственного диалекта, или, что не менее вероятно – их название стало звучать так в немецкой передаче, в то время как сами славяне могли продолжать называть себя варами или варинами. На ту же модель словообразование и равноправность форм с и без окончания – ов, указывает и тождественное названию племени название реки Варнов, в одном из немецких топонимов сохранившееся при этом в форме Варна или Варне (нем. Warne-m?nde – «устье [реки] Варне», также «река Варна» у Богухвала).

Территории ободритов или варинов с самых ранних времён показывали деление на две или три провинции со своими князьями, традициями (храмы и святыни) и столицами, в результате чего и воспринимались немцами как изначально разные племена. Само название «ободриты» применялось в узком смысле – к варинам или варам, управлявшим всеми этими землями из крепости Мекленбург, и в широком переносилось на всех славян, подчинённых их власти.