§ 1. Стратегические планы и военно-экономическая подготовка сторон

Основной причиной Первой мировой войны стала борьба за территориальный передел мира. Главный узел противоречий лежал в отношениях между Великобританией, крупнейшей колониальной империей мира, и Германией, возросшее экономическое могущество которой требовало новых рынков сбыта и сырья. Сложной была ситуация на Балканах, в которую были втянуты великие державы и молодые государства, получившие независимость. Экономические (хлебный экспорт через южные порты) и возможные военные проблемы создавали заинтересованность России в благоприятном режиме черноморских проливов. Царское правительство традиционно стремилось укрепить свой авторитет среди балканских, особенно славянских государств, защищая их от посягательств Турции и стран Тройственного союза. Давность династических связей Романовых с немецкими Гогенцоллернами позволяла решить спорные вопросы, не выходившие за границы Балкан и проливов, дипломатическим путем. Не завершив военную подготовку, Россия менее других европейских стран желала ускорить наступление войны. Однако ее огромная сухопутная армия была нужна Франции, чтобы отвлечь германские войска, а Великобритании — разбить Германию на суше. Согласие царского правительства на обязательную военную поддержку союзниц по Антанте не оставляло возможностей для маневра, тогда как Великобритания избегала брать на себя формальные обязательства.

Чреватая войной европейская ситуация ставила вопрос о подготовке к ней. Осуществление преобразований вооруженных сил в период третьеиюньской монархии затянулось на 3–4 года из-за нехватки средств. Более успешно шло перевооружение флота в условиях распространения новой мировой доктрины, определявшей мощь государства по показателям его флота, и незабытых поражений в Русско-японской войне. Этому содействовали энергичность морских министров И. М. Дикова, И. К. Григоровича и благоволение Николая II. Настойчиво поддерживали морскую программу судостроительные монополии, надеясь на получение выгодных казенных заказов. К перевооружению сухопутных сил приступили только в октябре 1913 г., когда «Большую программу по усилению армии к 1918 г.» одобрил Николай II, что реального значения для наступавшей войны уже не имело.

Мобилизационный план предусматривал сосредоточение русских армий у западных границ империи, а направление главного удара намечалось сначала против Австро-Венгрии или Германии. Не исключались и одновременные действия против обеих стран, учитывая союзнические и собственные интересы. Французская сторона открыто оказывала давление на Россию с целью обеспечения большей подвижности и маневренности русских войск на границе с Германией, используя встречи руководителей генеральных штабов, визит президента Пуанкаре летом 1913 г. в Петербург, переговоры Коковцова в Париже о заключении займа. Французский посол в Петербурге убеждал военное ведомство в необходимости расширения стратегических железных дорог, а послу России в Париже давали понять, что средства на это предоставят.

В 1909–1913 гг. ввели территориальную систему комплектования армии, сократив сроки службы в пехоте до 3 лет, а на флоте — до 5, что увеличило численность лиц, получивших военную подготовку. В пехоте, артиллерии, кавалерии крестьянство составляло около 60 %; в инженерных войсках такой же процент — ремесленники, рабочие, служащие. Накануне войны упорядочили внутреннюю структуру основных подразделений армии (корпус и дивизия), состав и соотношение в них полков, батальонов, рот и взводов, упразднили резервные и крепостные части, что позволило увеличить полевые войска. Значительные изменения функций и роли артиллерии в годы войны привели к появлению минометно-артиллерийских дивизионов, батарей противоаэростатной артиллерии, бригад тяжелой артиллерии особого назначения. В сухопутных войсках сохранились казачьи части (сотни) и государственное ополчение, обеспечивавшее обучение резерва. В 1912 г. в армии были созданы авиаотряды. В инженерных войсках во время войны появились химические команды, а в железнодорожных — автомобильные роты. Накануне войны в армии насчитывалось 1,4 млн человек.

Военное обучение солдатских кадров осложнялось наличием среди них большой доли неграмотных крестьян. Офицерские кадры готовились в системе военно-профессионального образования. Накануне войны армия испытывала определенный недостаток унтер-офицеров, которые уходили из армии, получив краткосрочную подготовку, так как их не устраивали статус и материальное обеспечение. Привлекательной мерой могло стать получение офицерского чина, чему решительно противился Военный совет. В итоге уже в годы войны пришлось вести спешную подготовку унтер-офицерских чинов без учета их социального положения. Из-за активного размывания дворянского сословия в начале XX в. намечается несоответствие численности офицерского корпуса потребностям приближавшейся большой войны. Кадровые офицеры армии и флота имели отличную подготовку, чего нельзя было сказать об офицерах запаса. Хотя события Русско-японской войны продемонстрировали недостаточный профессионализм и преступную халатность многих генералов и адмиралов, но решительных выводов из этого сделано не было. Высший командный состав армии и флота сохранял сословную кастовость (доля дворян среди генералов и адмиралов доходила до 100 %) и весьма заметное представительство в своих рядах остзейского, немецкого дворянства. И тем не менее благодаря организации службы, проведению учебных сборов и маневров, накопленным традициям русского военного искусства, солдатский и офицерский состав русской армии отличался высоким уровнем подготовки.

Создание мобилизационных запасовармии заняло важное место в подготовке к войне. Основу промышленно-стратегического потенциала России составляла система казенных заводов. Привлечение частной промышленности к созданию мобилизационных запасов было очень ограниченным. Не были задействованы в полной мере и все казенные предприятия. Производство винтовок на Тульском, Сестрорецком, Ижевском оружейных заводах с 1900 г. неуклонно сокращалось. К переоборудованию предприятий приступили за 4 месяца до начала войны. На всех 3 заводах изготовлялась только постоянно модифицирующаяся винтовка С. И. Мосина. Прошедшие в 1912 г. испытания более совершенные винтовки В. Г. Федорова и Ф. В. Токарева не были приняты к серийному производству ни до, ни во время войны. Пулеметы, выпускавшиеся небольшими партиями на Тульском оружейном заводе, в основном закупались у фирмы «Виккерс-Максим». В 1914 г. их нехватка по штатному расписанию составляла 833 шт. Сложным оставалось обеспечение армии патронами для винтовок и пулеметов, производившимися на казенных Петербургском, Луганском заводах и частном Общества Тульских меднопрокатных и патронных заводов. Из опыта Русско-японской войны, когда армии недоставало патронов, уроки не извлекли. Более того, в течение 1903–1914 гг. Министерство финансов требовало снижения мобилизационных запасов патронов.

К началу войны армия была полностью обеспечена полевой артиллерией и снарядами согласно штатам мирного времени и имела запас для потребностей новых артиллерийских формирований в условиях войны. Однако в основе расчетов лежала ложная идея о краткосрочности войны и ведении военных операций с имеющимся запасом артиллерии и боеприпасов без последующего наращивания производства. Между тем намеченные потребности в артиллерийских орудиях и снарядах были превышены во время войны в 12–15 раз! К тому же русская армия фактически не имела тяжелой артиллерии в отличие от своих противников. Не лучше обстояли дела с минометами, которые до войны считались второсортным оружием. Производство снарядов осуществлялось на 7 казенных горнозаводских и 10 частных металлообрабатывающих предприятиях. Оценка мобилизационного запаса, превышавшего на 21 тыс. ед. плановые расчеты, оказалась совершенно недостаточной. Начавшаяся война моментально поглотила имеющиеся запасы. Уже в конце 1914 г. потребность определялась в 1,5 млн снарядов в месяц, и встал вопрос, как и на каких производственных мощностях решать эту задачу. Низкая производительность казенных Охтенского, Шостенского, Казанского пороховых заводов, к тому же работавших в 1906–1911 гг. не на полную мощность, усугублялась отсутствием отечественного производства сырья для них, которое ввозилось в основном из Германии.

Незавершенность подготовки вооруженных сил России обусловила нежелание ряда членов правительства, прежде всего премьера В. Н. Коковцова, намеренно обострять отношения с Германией, оттягивая начало войны. Эта линия не находила поддержки у министров иностранных дел, военного и морского, среди чинов Генштаба, ратовавших за жесткую линию в отношениях с Германией. На проходивших в конце 1913 — начале 1914 г. Особых совещаниях министров, при участии дипломатов и военных, поддержку большинства получила выраженная С. Д. Сазоновым линия на укрепление связей с Францией и Англией и одновременно проявление неуступчивости в отношениях с Берлином и Веной. Николай II разделял эту позицию. В таком поведении верхов отразились во многом наивные после событий Русско-японской войны и революции 1905 г., но традиционные представления, что война поможет приглушить недовольство и укрепить авторитет власти в обществе. Царь не прислушивался и к мнению сановников из лагеря правых, предупреждавших об опасности военного конфликта с Германией. П. Н. Дурново в начале 1914 г. писал Николаю II, что при любом итоге войны «Россия будет ввергнута в беспросветную анархию, исход из которой не поддается даже предвидению». Ему вторил Н. А. Маклаков: «Война у нас, в народных глубинах, не может быть популярной, и идея революции народу понятнее, нежели победа над немцами». В период Балканских войн либералы проявляли активность (проведение демонстраций, мощная кампания в прессе), подталкивая царизм к решению проблемы проливов. Однако подъем революционного движения и их заставил быть сдержаннее. В позиции либеральных партий сказались и недоверие к способности власти осуществить победоносную военную кампанию, и нежелание идти на компромиссы с Германией. Такая противоречивость обусловила голосование кадетов в Думе против выделения правительству военных кредитов. Прогрессисты проголосовали за кредиты, но вместе с кадетами не поддержали законопроект об увеличении призыва в армию.

Начало Первой мировой войны непосредственно связано с событиями на Балканах. В июне 1914 г. в Сараево на маневры австро-венгерской армии прибыл наследник престола, эрцгерцог Франц Фердинанд. 15 июня 1914 г. он и его супруга были убиты членом организации «Молодая Босния» Г. Принципом. Австро-Венгрия, согласовав свою позицию с Германией и не прислушавшись к мнению русского министра иностранных дел об опасных последствиях такого шага, 10 (23 по нов. ст.) июля предъявила Сербии ультиматум. Он содержал требование предоставить австрийской полиции право вести на сербской территории расследование убийства, что было неприемлемо для суверенного государства. Сербское правительство обратилось за помощью к России, которая, сознавая свою неготовность к войне, предложила уступить и обратиться к посредничеству великихдержав. Сербия последовала рекомендации, но Австро-Венгрия сочла ответ неудовлетворительным и 15 (28) июля объявила войну.

В ответ российское правительство заявило о начале мобилизации, проинформировав Берлин, что она носит оборонительный характер. К этому времени Россией были получены подтверждения от Франции и Англии о готовности исполнить союзнический долг. Хотя для германских правящих кругов вопрос о начале войны был решен, Вильгельм II направил Николаю II телеграмму, в которой предлагал посредничество между Россией и Австро-Венгрией и просил не торопиться с военными приготовлениями. Это кайзеровское послание, как и последующие, преследовало цель возложить ответственность за развязывание масштабной войны на Россию. Попытке Николая II заменить всеобщую мобилизацию частичной решительно воспротивился Генштаб, поскольку плана таковой не существовало. Сазонов сумел убедить царя в необходимости всеобщей мобилизации с 17 (30) июля 1914 г. В ответ германское правительство в своем ультиматуме России потребовало в течение 12 часов ее прекратить. Пытаясь оказать давление на Николая II, кайзер в очередной телеграмме подчеркивал: «Вся тяжесть решения ложится теперь исключительно на тебя, и ты несешь ответственность за мир или войну». Вечером 19 июля (1 августа) 1914 г. германский посол в России Ф. Пурталес вручил С. Д. Сазонову ноту с объявлением войны. Принятый 1 августа (по нов. ст.) царский Манифест извещал о вступлении России в войну.

24 июля (6 августа) объявила войну России Австро-Венгрия. В последующие дни взаимные объявления войны сделали другие европейские государства, а также Япония, выступившая на стороне Антанты. Италия и Турция, являвшиеся сторонниками Тройственного союза, первоначально уклонились от участия в войне. Однако германское давление на младотурецкое правительство было велико, и уже в октябре 1914 г. турецкие корабли без предупреждения обстреляли Севастополь и Одессу. Италия, объявив в мае 1915 г. войну Австро-Венгрии, присоединилась к Антанте.

Масштабы Первой мировой войны в целом и участия каждой отдельной страны поражали воображение современников, что породило по ее окончании в Западной Европе кризис массового общественного сознания, отразившийся в философии, историографии и художественной литературе. Война продолжалась свыше 4 лет — по 11 ноября (нов. ст.) 1918 г. В ней участвовало 38 государств мира, на ее полях сражалось более 70 млн человек. На стороне Антанты воевали 34 страны, а в составе австро-германского блока — только Германия, Австро-Венгрия, Болгария и Турция. Боевые действия происходили в Европе, Азии и Африке, но исход войны решился на Западном (Бельгия, Франция) и Восточном (Россия) фронтах.