3. Борьба против агрессии Турции и Крымского ханства во второй половине XVI — начале XVII в

Начало борьбы против агрессии. Нападения на Украину татарских орд особенно усилились с образованием в XV в. Крымского ханства, вскоре ставшего вассалом Турции. Первой жертвой нападений всегда становилось население юго-восточных украинских степей, главным образом казачество. Поэтому, естественно, казачество оказалось в первых рядах тех, кто с оружием в руках давал отпор захватчикам.

Казаки громили врага в близких и далеких походах. В 1490 г. «черкасцы киевские» предприняли поход на Очаков, а в 1502–1503 гг. они же, спустившись на лодках по Днепру, напали вблизи Тягинского перевоза (порога) на татарский отряд и разгромили его. Нередко предводителями в таких походах становились представители пограничной администрации. Жестоко угнетая население, прежде всего казачество, они вместе с тем играли важную роль в обороне края от татарских орд, поддерживаемых Турцией. Поэтому историческая оценка подобных личностей должна быть конкретно-исторической и классовой.

Одним из таких смелых и предприимчивых предводителей был черкасский и каневский староста Евстафий Дашкевич. С его именем связан ряд успешных походов на татар и турок в 20—30-х годах XVI в. В одном из документов, повествующих о походе Дашкевича на Очаков[209], говорится, что он счастливый воитель, ставший настоящей грозой для врагов.

Борясь против татар, Дашкевич не раз оказывал услуги русскому правительству, передавая ему важные военные сведения. В связи с этим хан Сагиб-Гирей писал: «Черкасские и каневские властители пускают казаков… вместе с казаками путивльскими по Днепру под наши улусы и что только в нашем панстве узнают, дают весть в Москву».

С возникновением Запорожской Сечи борьба с турецко-татарской опасностью усилилась. Весной 1538 г. казаки напали на Очаков, теперь уже турецкую крепость, и произвели значительные разрушения. Через три года, в 1541 г., казаки повторили свой поход. Они захватили и убили санджака (начальника) Очаковской крепости, двух его помощников, много стражников, разрушили часть замка и порта. 19 сентября 1545 г. казаки на 32 лодках вновь явились под Очаков, где уничтожили и захватили в плен множество турок.

Походы 50—60-х годов. Дмитрий Вишневецкий. Татарские орды беспрерывно совершали нападения и на южные пределы Русского государства. Только в первой половине XVI в. татары предприняли более 40 походов. Со своей стороны, русское правительство для отражения нападений татарских орд посылало в Крым, под Очаков и в другие места военные отряды. Вместе с донскими и украинскими казаками они наносили ощутимые удары противнику. В марте 1556 г., например, на территории Черкасского староства появился русский отряд под начальством дьяка Ржевского. Этот отряд, состоявший преимущественно из путивльских казаков, спустился по Пслу (левый приток Днепра) в Днепр и проследовал в направлении Запорожья. Ржевский, выполняя поручения русского правительства, должен был произвести глубокую разведку, чтобы собрать сведения о татарах.

На Днепре к Ржевскому присоединился отряд украинских казаков, посланный черкасским и каневским старостой Дмитрием Вишневецким. Об этом в Москву сообщалось, что к Ржевскому на Днепре «пристали Литовские люди, атаманы Черкасские, Млынскым зовут да Михайло Ескович, а с ним триста казаков, каневских черкас»[210].

Ржевский успешно выполнил поручение. Отбив у татар под Ислам-Керменом табуны лошадей, он двинулся к Очакову и взял его штурмом. Причинив значительный ущерб врагу и захватив пленных, Ржевский вернулся к Ислам-Кермену. Но тут его уже ждал большой татарский отряд («царевич Калга Крымский, а с ним, — как показалось дьяку, — весь Крым, князи и мырзы»). Ржевскому пришлось остановиться на одном из днепровских островов и шесть дней отбиваться «ис пищалей» от многочисленного татарского войска. Ночью люди из отряда Ржевского захватили у противника лошадей, перегнали их к себе на остров, а затем, двигаясь вдоль Днепра, благополучно достигли границ Русского государства. Украинские казаки вернулись в Черкассы.

Вскоре после разрушения татарами замка на Хортице Дмитрий Вишневецкий перешел на службу к русскому царю Ивану Грозному. Ловкий политический авантюрист, он преследовал при этом собственные цели. Царь пожаловал Вишневецкого «великим своим жалованьем»: дал ему г. Белев, многие села под Москвой и, кроме того, 10 тыс. рублей «на приезд», не считая дорогого платья. В январе 1558 г. русское правительство поручило Вишневецкому отправиться с крупным отрядом русских войск в Крым. В шести верстах от Перекопа он разбил небольшой татарский сторожевой отряд и затем двинулся «на Тованский перевоз ниже Ислам-Кермена за 25 верст, и на перевозах стоял три дня»[211].

Вишневецкий, как видно, не встретил сколько-нибудь значительного сопротивления со стороны татар. Он объяснял это тем, что польский король предупредил хана об опасности, и поэтому «царь Крымской улусы все забил за Перекоп, а сам в осаде был»[212]. Таким образом, подойдя к самому Перекопу, Вишневецкий счел свое задание выполненным. Между тем уже началась Ливонская война, и Иван Грозный в апреле 1558 г. велел Вишневецкому «к себе ехать». Отправив большую часть войска в Москву, он, однако, остался на Поднепровье, чтобы продолжать военные действия против татар.

Когда в конце 1558 г. на Поднепровье (на Монастырском острове) оставался лишь один Вишневецкий со сравнительно небольшими силами, на территорию Русского государства вторглось 100-тысячное татарское войско. Татары двигались тремя отрядами — на Рязань, Тулу и Каширу. Узнав, что основная масса русских войск еще пе отправилась в Ливонию (на что татары очень рассчитывали, ибо это было в самом начале Ливонской войны), татары, дойдя до р. Мечь, повернули назад.

В ответ на вторжение татар в начале 1559 г. в Крым было отправлено 8-тысячное войско под начальством окольничего Данилы Адашева. Князь Вишневецкий получил приказ отправиться на Дон с 5-тысячным отрядом. Адашев, внезапно появившись в устье Днепра, захватил два турецких корабля, затем вместе с украинскими казаками высадился в Крыму и, причинив татарам большой урон, освободил много невольников.

Напуганный успехами русских, крымский хан Девлет-Гирей обратился к Турции за помощью. Падишах пообещал ему прислать эскадру, «чтобы защитить мусульманские страны от русских».

Тем временем Вишневецкий, в войске которого, по сведениям татар, находились русские (т. е. русские ратные люди, а также украинские и донские казаки) и черкесы, разбил отряд крымцев, двигавшийся в пределы бывшего Казанского ханства. Затем войско Вишневецкого предприняло штурм Азова. Хотя он был отбит, нападение на Азов, совершенное впервые, произвело в Турции огромное впечатление. Утрата или даже блокада этого города-крепости, являвшейся также важным портом, через который из прилегающего сельскохозяйственного района доставлялись в Стамбул продовольствие и строевой лес, представляла серьезную угрозу турецким интересам. Позднее, в том же году, Вишневецкий еще дважды пытался овладеть Азовом. Он причинил крепости большой ущерб, но на помощь гарнизону крепости в устье Дона был направлен турецкий флот во главе с адмиралом Али Рейсом. Турецкий флот помешал Вишневецкому соединиться с другим отрядом в 4000 человек, прибывшим ему на помощь.

После безуспешных попыток взять Азов Вишневецкий прекратил его осаду и стал готовиться к походу на Крым, намеченному на весну 1560 г. В войске Вишневецкого в это время не упоминаются московские стрельцы — теперь с ним оставались украинские и донские казаки, поляки, литовцы, черкесы и даже ногайцы и татары. Приготовления Вишневецкого к походу на Крым вызвали новую волну тревоги в турецких правящих кругах. В Стамбул со всех сторон поступали донесения о том, что у Вишневецкого огромная армия. Бей Кафы, например, доносил, что Вишневецкий к северу от Азова концентрирует армию в 70 тыс. человек.

Еще в 1552 г. адыгейско-кабардинское (черкесское) посольство обратилось к Ивану Грозному с просьбой принять черкесов с их землями в русское подданство и защитить от крымского хана. В 1557 г. кабардинские послы приняли присягу на подданство России.

Как сообщают русские источники, в том же 1560 г. Вишневецкий получил от царя указание вместе с черкесскими князьями Сиболом и Машуком, подданными царя, «промышлять над Крымским ханом».

Присоединение черкесов к войску Вишневецкого вызвало тревогу в Литве и Стамбуле. Сигизмунд II Август предупреждал крымского хана Девлет-Гирея: «…поразумети можешь, якими причинами и на черкесы пятигорские [московский царь] заходить, хотечи их собе пригорнути и сповиновати, абы их противно тобе, брату нашему, обернул…»[213]. Французский посол в Стамбуле в начале 1561 г. сообщил, что войско Вишневецкого вместе с черкесами, спустившись но Дону мимо Азова, захватило несколько крепостей и достигло Кафы. Встревоженный султан приказал 12 санджакам района Трапезунда выступить против «капитана Дмитрашки [Вишневецкого]» — предводителя черкесов.

В донесениях от февраля и марта 1561 г. французский посол говорит о приготовлении турками к отправке 20 галер для защиты Кафы и Азова и об ожидаемом походе Вишневецкого с участием черкес в направлении Мегрелии. Все это свидетельствовало о широких масштабах военных действий войска Вишневецкого.

Однако политическая обстановка в это время резко изменилась. Вишневецкий без помощи России, занятой войной в Ливонии и опасавшейся усложнять отношения с Турцией и Крымом, не мог развернуть военные действия в прежних масштабах. С другой стороны, он не мог рассчитывать на поддержку Сигизмунда II Августа, готовившегося к войне с Россией и тоже не желавшего обострять отношения с Портой и ханом. В таких условиях Вишневецкий решил прекратить борьбу и вернуться на Поднепровье. Уже 5 сентября 1561 г. в ответ на его просьбу Сигизмунд II Август издал охранную грамоту, разрешавшую Вишневецкому прибыть в Черкассы. Вишневецкий явился в Черкассы, где старостой был его двоюродный брат Михаил Вишневецкий. Заигрывая с польским правительством, Вишневецкий не отказывается от продолжения борьбы с Турцией и обращается к молдавским делам.

Молдавия, непосредственно граничившая с владениями Польши и Литвы, играла важную роль во взаимоотношениях Польско-Литовского государства с Турецкой империей, являлась своеобразным буфером между этими государствами. Каждое из них стремилось посадить на молдавский трон своего сторонника. Хотя Турция со времени превращения Молдавии в ее вассала ставила на господарский стол своих клевретов из среды молдавских бояр, в Польше и Литве всегда имелись силы, стремившиеся заменить их своими ставленниками. В это время в Молдавии шла ожесточенная борьба за трон между Томшей и Гераклидом.

Вишневецкий с отрядом вступил в Молдавию. Вначале он оказывал поддержку Гераклиду, а затем его противнику Томше (Тимше), который обещал помочь Вишневецкому самому занять молдавский трон. Но в ходе борьбы, преданный Томшей, он был схвачен и под усиленной охраной отправлен в Стамбул.

15 октября 1563 г. французский посол в Стамбуле, живо интересовавшийся положением в Молдавии, сообщил своему правительству: «Сегодня или завтра утром ожидается приезд сюда Дмитрашки со своими товарищами». Вскоре после этого Вишневецкий и его соратник Пясецкий были казнены. «Вишневецкий и Пясецкий, — пишет польский хронист Мартин Бельский, — были брошены с башни на крюки, вделанные в стены у морского залива по дороге от Константинополя в Галату. Пясецкий немедленно скончался, а Вишневецкий, зацепившись ребрами за крюк, жил в таком положении три дня, пока турки не убили его из луков за то, что он порицал их веру». Всех остальных лиц, бывших с Вишневецким, в большинстве своем казаков, отправили в качестве невольников на галеры. Так окончил жизнь безусловно талантливый военачальник, заботившийся, однако, больше о личных, чем о народных интересах.

Походы казаков в Молдавию в 70-х годах. Иван Подкова. Борьба против турецкого владычества в Молдавии в 70-х годах приобрела для Порты значительную опасность. Молдавский господарь Ивоня (Иван) Лютый, стремившийся к самостоятельности во внутренней и внешней политике, решил выступить против Турции. В поисках союзников он обратился к польскому королю. Последний, однако, не желая осложнять отношения с Портой, отказал господарю в поддержке.

На помощь Ивоне пришли украинские казаки. Польский современник событий Л. Горецкий так говорит об этом: во главе войска стоял гетман Сверчевский, имевший отряд в 200 человек конницы, «сверх того 200 человек брацлавян и столько же барян». Основу отряда составляли украинские казаки, но была в нем и украинская, а также польская шляхта, о чем свидетельствуют такие фамилии, как Янчик, Земковский, Либишовский, Цишовский, Богшицкий и др. 20 марта 1574 г. отряд, насчитывавший уже 1200 человек, прибыл в Сучаву, где его торжественно встретил сам господарь. Вскоре начались военные действия. Отряды Ивони Лютого с помощью воинов Сверчевского вблизи Фокшан разбили турецко-валашско-венгерское войско и заняли Бухарест. Отдельные молдавские и казацкие отряды нанесли удары по турецким крепостям Бендеры (Тягиня) и Белгород. При взятии Бендер отличился отряд казаков Сверчевского. «Казацкая конница, — замечает Л. Горецкий, — сражалась в первом ряду и решила битву рукопашною схваткой». После взятия Бендер казацкий отряд в 600 человек овладел Белгородом, где ему достались большие трофеи.

Однако развитию успеха помешало обострение социально-политических противоречий в молдавском лагере. Молдавская аристократия была недовольна централизаторской политикой Ивони Лютого и его союзом с казаками. Она боялась объединения молдавских крестьян с казаками и развертывания антифеодальной борьбы.

Вскоре Ивонн Лютый во время решающей битвы с турецко-татарскими войсками потерпел поражение, попал в плен и был казнен. Молдавский престол перешел к турецкому ставленнику Петру Хромому (1574–1607).

Со смертью Ивони Лютого борьба не закончилась. Весной 1577 г. в Молдавии началось еще более мощное по своему размаху антитурецкое движение, связанное с именем Ивана Подковы. «Иван Подкова, — писал Иоахим Бельский, — находился в среде запорожских казаков и был братом (как некоторые думали) покойного Ивони — воеводы молдавского. Он ломал подковы, и поэтому его называли Подковой». Сторонники Ивони Лютого призвали Подкову в Молдавию, чтобы изгнать турецкого ставленника Петра Хромого и занять трон. Иван Подкова с отрядом казаков, насчитывавшим 330 человек, «над которым гетманом был Шах», отправился в Молдавию. Однако этого войска для достижения намеченной цели оказалось недостаточно. Подкова вернулся на Украину и остановился в Немирове.

Стефан Баторий очень опасался, что поход Подковы в Молдавию вызовет враждебную акцию со стороны Турции. Она была бы тем опаснее, что Речь Посполитая в это время вела тяжелую войну с Россией. Король приказал арестовать Подкову. Но польский гетман Сенявский не смог выполнить королевского приказа как из-за сочувствия местной шляхты походу Подковы в Молдавию для борьбы с турками, так и потому, что войско его быстро росло. Важную роль в пополнении казацкого войска сыграл Шах, ходивший для сбора казаков в низовья Днепра. Он привел Подкове 600 казаков, кроме того, 400 казаков должны были подойти позже.

Подкова с новым войском опять вступил в пределы Молдавии. Когда он прибыл в Сороки, пишет Иоахим Бельский, «чернь признала его своим господином». О поддержке Подковы народными массами Молдавии есть свидетельства и других современников.

Из Сорок Подкова двинулся на Яссы, разгромил турецкий отряд, посланный против него господарем Петром Хромым, и 20 ноября с триумфом вступил в молдавскую столицу. Петр Хромой бежал в Валахию, надеясь на поддержку султана и тамошних феодалов. Господарем Молдавии был провозглашен Иван Подкова. Автор «Кронички козацкой» об этом говорит так: Шах «по желанию Молдавцов возвел им на господство славного козака своего Подкову»[214].

В качестве господаря Иван Подкова вынужден был лавировать между простым народом и молдавскими боярами, что делало положение его крайне неустойчивым. Неудачной была и внешняя политика Подковы. Он тщетно обращался за поддержкой к польскому королю. Посол, отправленный к султану просить об утверждении Подковы на господарский престол, также получил отказ. Не имели успеха и попытки установить дружеские отношения с другими соседними государствами.

Между тем над головой Подковы сгущались тучи. В Турции собирались против него большие силы. Первым вступил в борьбу с Подковой Петр Хромой, который собрал большое войско и двинулся к Яссам. Подкова выступил ему навстречу. Противники сошлись неподалеку от столицы. Казацкие отряды выстроились в голове войска Подковы, выслав вперед дозор. Противник, стремясь смять казацкую пехоту, пустил на нее быков и лошадей. Подпустив испуганных животных поближе, казаки осыпали их градом пуль. Испуганное стадо повернуло назад и стало топтать войско Петра Хромого. В это время Подкова, стоявший на правом фланге, и Шах, занимавший левый фланг, воспользовавшись замешательством в рядах неприятеля, дружно ударили с обеих сторон и обратили противника в бегство. Сам Петр Хромой едва спасся.

Несмотря на этот успех, положение Подковы все более ухудшалось. В Валахии сосредоточивались турецкие войска и дружины отступивших туда верных Петру Хромому бояр. На помощь Петру Хромому двигалось войско семиградского воеводы — племянника польского короля Стефана Батория. Подкова, располагая значительно меньшими по сравнению с противниками силами, вынужден был покинуть Молдавию. 31 декабря 1577 г., оставив Яссы, Подкова двинулся на Сороки, а затем вернулся в Немиров. Он не переставал надеяться на возможность договориться со Стефаном Баторием о совместном выступлении против Турции.

Из Немирова Иван Подкова по совету брацлавского старосты отправился в Варшаву, но по дороге был арестован. Стефан Баторий, занятый в это время приготовлением к сейму, где должны были обсуждаться вопросы, связанные с продолжением войны против России, приказал бросить Подкову в тюрьму. Король не сразу решился покончить с Подковой ввиду крайнего возбуждения, царившего среди народа, который сочувствовал антитурецкой позиции Подковы. Однако Стефан Баторий вынужден был выполнить волю султана, приславшего чауша (дипломатического агента) с требованием выдать Подкову Турции или казнить его. Такая позиция османских политиков вызвала возмущение даже у шляхты, которая, по словам Иоахима Бельского, «очень жалела этого Подкову, ибо был он муж добрый». Кроме того, высокомерное требование султана задевало политический престиж Польши как суверенного государства. Тем не менее король, обвиняемый султаном в потворстве Подкове и казакам в походе на Молдавию, не решился отклонить требование падишаха в ответственное для Польши время подготовки нового выступления против России.

Свидетель переговоров польского правительства с турецким посланцем ксендз Ян Пиотровский сообщал: «На днях приехал турецкий чауш и на завтра же имел аудиенцию, бранится, грозит; падишах пишет, чтобы мы прислали в Константинополь или Подкову с Константином (молдавский сподвижник Подковы. — Ред.) живьем, или их головы; поэтому тут Подкове уже конец». В другом письме Ян Пиотровский, выражавший, видимо, настроение шляхетства, писал: «Бедняга Подкова должен быть казнен и, наверное, или еще в бытность чауша, или тотчас после отъезда будет ему отрублена голова». Казнь Подковы произошла во Львове на Рыночной площади 18 июня 1578 г. — через пять месяцев после заточения его в тюрьму.

Польское правительство, опасаясь возможных попыток со стороны шляхты и простого народа освободить Подкову, предприняло соответствующие предупредительные меры, однако на Рыночной площади во Львове собралась огромная толпа. Обратившись к ней, Подкова сказал, что он всю свою жизнь боролся против турок и действовал всегда на благо страны, а казнят его потому, что «турок… так приказал Вашему королю, как своему подданному». «Польша, — продолжал он, — еще испытает много несчастий от такой услуги султану». Многие в толпе плакали, особенно «воины, которые прибыли сюда ради него, но не могли ему помочь из-за больших приготовлений, проведенных правительством».

Казнь Подковы произвела сильное впечатление на народ. По этому поводу Ян Пиотровский писал: «Удивительное дело, как вся здешняя чернь сожалеет о нем: печатают о нем книги, песни. Живописцы нарисовали его обезглавленное тело».

Еще в то время, когда Подкова находился в заключении, в Молдавии произошли важные события, известия о которых находим в письме султана польскому королю от марта 1578 г. В нем говорится, что некий человек (как потом стало известно, Александр, выдававший себя за брата Ивони Лютого и Подковы. — Ред.) во главе более 2 тыс. пеших и конных казаков из-под Киева, Канева, Черкасс и Брацлава, вооруженных огнестрельным оружием, ворвался в Молдавию, наполнил край пожаром и войной и, наконец, расположившись в прилегающей к Яссам местности, опоясал город цепью отрядов и подверг его тесной блокаде. Петру Хромому, вновь занявшему молдавский трон, удалось бежать из Ясс. Александр вступил в столицу Молдавии. Через месяц, однако, войско Александра потерпело поражение, а сам он попал в плен. Турки посадили его на кол, а захваченных казаков отправили в Константинополь.

Деятельность Подковы сохранилась в памяти украинского народа. В сознании последующих поколений он выступает как мужественный предводитель украинского казачества в борьбе против турецкой агрессии. Н. В. Гоголь писал, что память «про молодецкие дела Подковы» жива в народе. Т. Г. Шевченко одно из лучших своих произведений, посвященных борьбе украинских казаков против турок, назвал «Иван Подкова», а И. Франко видел в совместной борьбе казаков и молдаван «свидетельство прошлого братства по оружию».

Борьба с турецко-татарской агрессией в конце XVI — начале XVII в. С конца XVI в. начался социально-политический и экономический упадок Турции. Замедлилось развитие городов, ремесел, торговли, усилился феодальный гнет. Произвол бейлербеев (правителей провинций) при раздаче ленов, дробление их и другие причины приводили к распаду военно-ленной системы — основы, на которой зижделась сила феодального турецкого государства. Повсеместно вспыхивали крестьянские восстания, происходили волнения городской бедноты. Покоренные Турцией народы развернули борьбу против жестокого национального гнета. Ширилось освободительное движение в Южной Черногории, Герцеговине, Морее, Далмации, Албании и других подвластных Турции землях. С начала XVII в. заметно уменьшается военная мощь Турции. После неудачной войны с Австрией (1593–1606) значительно ослабевают ее позиции на Балканах. Наблюдается и упадок власти султана.

Ухудшение внутреннего и международного положения Турции привело к усилению борьбы феодальных группировок внутри страны. Янычары, ранее являвшиеся верной опорой турецкого султана, стали превращаться в руках феодальных клик в орудие дворцовых переворотов. Они сажали на престол угодных им кандидатов.

Тем не менее Турция еще оставалась сильной в военном отношении державой и продолжала политику захвата чужих земель. На протяжении первых двух десятилетий XVII в. она дважды (1602–1612 и 1616–1618) воевала со своим соседом на востоке Ираном за Армению, Грузию, Нахичевань, Азербайджан и представляла собой постоянную угрозу для стран Западной и Восточной Европы. Ее вассал — крымский хан иногда по нескольку раз в год вторгался на территорию Речи Посполитой. Наибольшие страдания от этого выпадали на долю украинского народа. В 1616 г. крымская орда совершила набег на Подолию, «умывая, — как выразился очевидец, — по локоть руки в нашей крови и опустошая все огнем и мечом». После этого набега хан обратился с издевательским письмом к королю, похваляясь, что его орда уничтожила на сей раз «200 сел и местечек и что каждый татарин захватил по семи и больше невольников, а о числе скота угнанного никто не знает». «Воевать государства, — писал крымский хан, — это наш удел, унаследованный нами от отцов, а вам где взяться за войну? Это не ваше дело».

Основная тяжесть обороны юго-восточных границ Речи Посполитой ложилась на плечи населения, в первую очередь казаков. На пограничье почти не было государственных крепостей и гарнизонов. Обороняя родную землю от захватчиков, казаки, в массе своей оказачившиеся крестьяне и мещане, объединялись с реестровыми, запорожскими и донскими казаками и совершали походы на Крым и Турцию, разрушая вражеские крепости, опустошая владения турецких и татарских феодалов, освобождая пленных, помогая угнетенным народам Османской Порты бороться со своими поработителями. У казаков существовали дружеские связи, например, с Грузией. В начале XVII в. грузинские князья, как писал современник — английский дипломат Т. Рой, «сносились постоянно с казаками запорожскими, дарили и жаловали их, а те, в свою очередь, защищали и буксировали торговые суда грузинские, плававшие в Черном море».

Борьба казаков против Турции и Крыма приобретала еще больший размах. Бывали времена, когда казаки по нескольку раз в течение года предпринимали смелые походы в турецкие владения. Венецианский посол Л. Бернардо сообщал о ряде нападений казаков только в течение лета 1587 г.: 12 июня о штурме Варны, через несколько дней о взятии крепости Усианы, 5 июля о боях под Бендерами. Действия казаков вызывали беспокойство в польских правящих кругах, так как Речь Посполитая находилась в мирных отношениях с Турцией. В королевской инструкции сеймикам от 13 декабря 1589 г. приводятся любопытные факты. Так, во время пребывания польского посла Фредро в Стамбуле султан узнал, что казаки на чайках напали на несколько турецких кораблей и сожгли их. Султан, однако, не придал этому особого значения и не предъявил в связи с этим претензий польскому послу. Когда же посол выехал на родину и был уже в Добрудже, в Стамбул поступила новая весть: казаки совершили нападение на Козлов (Евпаторию) и захватили склады с турецкими товарами. На сей раз взбешенный султан двинул против Речи Посполитой турецкое войско, повелев присоединиться к нему крымскому хану.

Турки принимали различные меры, чтобы положить конец походам казаков. Почти не было случая, чтобы Порта после нападения казаков не требовала от Польши истребить или сурово наказать их. Султан Мурад III (конец XVI в.) отчитывал польских послов в Константинополе за то, что их правительство не может удержать запорожцев от походов на турецкие владения: «В своем ли уме вы? Кто когда мог мне противиться?.. Боится меня Персия, дрожат венецианцы, просят пощады испанцы, немцы должны дать то, что я им приказываю… весь мир дрожит передо мною». Султан требовал от польского правительства суровой кары для виновных. Однако в ответ польские представители заявили, что их правительство не может справиться с казаками и предоставляет право покарать их самому султану.

Крупное выступление против Турции и Крыма имело место в середине 90-х годов XVI в. — во время народного восстания на Украине под руководством С. Наливайко.

Взятие Кафы запорожцами. Гравюра. 1622 г.

Большое впечатление на современников произвело взятие в 1606 г. казаками Варны — крупнейшей турецкой крепости на западном побережье Черного моря, до того считавшейся неприступной.

Борьба против турецко-татарской агрессии усиливалась. В 1608 г. казаки «удивительной хитростью» взяли и сожгли Перекоп. В 1609 г. они напали на придунайские турецкие крепости Измаил и Килию, а также на Белгород. В 1614 г. казаки появились даже перед Трапезундом, куда, как говорили современники, еще не проникал никто из противников с того времени, как турки овладели Малой Азией. В этом же году они захватили Синоп и сожгли корабли, находившиеся в гавани.

Вероятно, самой большой экспедицией был морской поход на Кафу в 1616 г., когда казацкий флот под предводительством гетмана Петра Сагайдачного захватил и сжег эту турецкую твердыню — символ господства Османской империи на северном побережье Черного моря, освободив при этом несколько тысяч невольников.

В известном произведении «Вършъ на жалосный погребъ» гетмана Петра Сагайдачного читаем:

За своего гетманства

Взял в Турцех мъсто Кафу,

Аж и сам цесар турскій

был в великом страху,

бо му четырнадцать тисяч

там люду збил;

каторги єдини палил,

другіе потопил;

много тогды з невол?

христіан свободил…

Характерно, что в годы польской интервенции в России в польских официальных кругах вновь обсуждался вопрос о необходимости ликвидации казачества, в особенности в связи с постоянными жалобами турок и татар на их нападения. В связи с этим появилась книжка польского публициста К. Пальчевского «О казаках — уничтожить их или нет?». Выступив в защиту казаков, автор развивал такие тезисы: 1. Уничтожить казачество — значит сломать стену, которая защищает Речь Посполитую от турок и татар; 2. Казаков невозможно уничтожить из-за их силы. А если кто скажет: «Немецких же рыцарей уничтожили!», — то на это следует ответить: «С немецким орденом Польша боролась 200 лет, пока его уничтожили. Кто будет советовать начать двухсотлетнюю борьбу с казаками для их уничтожения, того надобно подвергнуть остракизму».

Бесстрашие и военное искусство украинских казаков, их важную роль в борьбе с агрессией Турции и Крымского ханства признавали и многие иностранцы. Петр делла Валле (1586–1652) — известный итальянский путешественник, ученый и писатель — оставил интересные заметки о войнах казаков с турками. Делла Валле был очень высокого мнения о силе и военном искусстве казаков. Он даже допускал, что казаки способны разрушить Османскую империю. Находясь в Персии в 1618–1620 гг., делла Валле убеждал шаха в необходимости установления союза Персии с казаками. Он рассказывал, что во время его пребывания в Персии к шаху явился казак Степан из Сечи. Шах принял его, после чего, обратившись к сановникам, сказал: «Вы не цените этих людей, их храбрости и не знаете, как к ним относиться. Они из тех, кто господствует на Черном море… Они могут нам быть очень полезны…». Шах, по словам делла Валле, проявил интерес к возможности использовать казаков в борьбе с Турцией.

Другой современник — польский бискуп Павел Пясецкий отмечал: «Можно было бы без конца перечислять преимущества… [казацкой] милиции, которая подрывает силу турок и намного превосходит любое из европейских войск. По словам самих турок, никого они не страшатся больше казаков». Действительно, турецкий хронист Наима писал о морских походах казаков: «Можно уверенно сказать, что не найти во всем мире людей более отважных, которые бы меньше думали о жизни или меньше боялись бы смерти. Как рассказывают люди, сведущие в военном деле, эта голь своим умением и храбростью в морских битвах превосходит все другие народы».

Заслуги казаков в борьбе с агрессорами польский современник событий Б. Папроцкий охарактеризовал следующим образом. «Не имея от вас никакой помощи, — писал он, обращаясь к шляхетству, — они [казаки] доставляют вам такое спокойствие, как откармливаемым волам, а вы, считая себя выше их, выпрашиваете себе в этих [украинских] областях имения». Когда султанская Турция открывает, подобно зверю, свою пасть, то казаки без страха кладут туда свою руку. Они кидаются в бездну войны, пренебрегая любой опасностью, «и когда совершат что-нибудь полезное, — пишет Папроцкий в заключение, — всем вам прибывает от того славы».

Героическая борьба казачества против агрессии султанской Турции и ханского Крыма не только помогала защитить Украину и Польшу, но и поддерживала освободительное движение покоренных Турцией народов.