Тема: Второй этап «горбачевской перестройки» в 1988―1989 гг.
План:
1. Курс на политическую реформу и новый этап горбачевской «перестройки».
2. XIX партийная конференция и ее итоги.
3. Развитие политической реформы во второй половине 1988 г.
4. Создание первых легальных антисоветских политических структур.
5. Первые итоги горбачевской экономической реформы.
6. Выборы народных депутатов СССР и обострение политической ситуации в стране.
7. Тбилисские события в апреле 1989 г.
8. Накануне I съезда народных депутатов СССР.
9. I Съезд народных депутатов СССР и его итоги.
10. Развитие политической ситуации в стране во второй половине 1989 г.
а) Национальный вопрос и кадровая чистка в Политбюро.
б) Новая экономическая реформа.
в) Консолидация либеральной оппозиции.
11. II Съезд народных депутатов СССР и его итоги.
1. Курс на политическую реформу и новый этап горбачевской «перестройки»
В конце декабря 1987 г. на последнем предновогоднем заседании Политбюро М.С. Горбачев предложил всем его членам «крепко поразмыслить», «сформировать концепцию перестройки» и «обсудить все в январе». Подготовку материалов для этого обсуждения генсек поручил А.И. Лукьянову, который в начале января 1988 г. направил ему документ под названием «Набросок возможной концепции дальнейшей демократизации советского государственного строя (к XIX Всесоюзной партийной конференции)».
В процессе планируемой демократизации советского общества А.И. Лукьянов выделил три направления:
1) кардинальное усиление властных полномочий Советов и контроля с их стороны за деятельностью подчиненного им государственного аппарата;
2) обеспечение дополнительных и эффективных гарантий демократических прав и свобод советского человека;
3) проведение глубокой реформы всей системы советского законодательства и деятельности всех правоохранительных органов.
В связи с этим предлагалось «решительно устранить двоевластие партии и Советов, которое прочно укоренилось за последние пять десятилетий» и передать Советам реальную государственную власти, чтобы партия, «освободившись от несвойственных ей функций хозяйственного управления, смогла бы, наконец, сосредоточиться на осуществлении своей авангардной роли, определяя главные направления политики, расставляя и контролируя кадры, соединяя в общественное русло действия всех государственных и общественных организаций». Одновременно с этим намечалась реформа самой государственной власти. Прежде всего имелось ввиду введение альтернативных выборов. При этом предлагалось «возвращение к ленинской системе съездов Советов, при которой население избирает только низовые звенья Советов, а все остальные органы власти формируются съездами Советов».
Тогда же, в начале января 1988 г. на первом в новом году заседании Политбюро ЦК М.С. Горбачев активно продолжил гнуть свою политическую линию и распорядился «больше не ставить в повестку дня его заседаний хозяйственные вопросы», чем: 1) фактически отстранил весь состав Политбюро от реального обсуждения всех проблем экономической реформы и 2) вывел правительство страны из-под текущего контроля со стороны высших органов партии.
Одновременно М.С. Горбачев выступил за резкое сокращение числа заседаний Секретариата ЦК, мотивировав свое предложение необходимостью борьбы с бюрократизмом. Хотя на самом деле он преследовал совершенно иную цель:
1) прежде всего, он решил существенно ослабить и нейтрализовать роль Секретариата ЦК как коллегиального руководящего органа партии, работавшего в постоянном режиме;
2) сознавая, что его «перестройка» вступает в решающую стадию, он стремился полностью парализовать возможное сопротивление его политическому курсу среди консервативного крыла в руководстве партией, олицетворением которого стал второй секретарь ЦК Е.К. Лигачев, который по должности вел все заседания Секретариата ЦК и осуществлял реальное оперативное руководство всем центральным партийным аппаратом и реализацией его решений в жизнь.
Эта тенденция отстранения партии от реального руководства страной дала о себе знать и при подготовке очередного Пленума ЦК, который состоялся в середине февраля 1988 г., поскольку впервые в истории партии доклад генсека был вынесен на суд членов ЦК без предварительного обсуждения на Политбюро ЦК.
На этом Пленуме М.С. Горбачев выступил с докладом «Об идеологическом обеспечении перестройки», который был опубликован во всех центральных газетах под звонким названием «Революционной перестройке — идеологию обновления». Основные положения этого доклада действительно носили революционный характер, поскольку в нем содержались крамольные идеи о том, что:
• поразивший страну кризис носит «не частный, а общий, системный характер»;
• логика реформ требует не простого совершенствования всей советской системы, а «вторжения в самые ее основы»;
• главным направлением дальнейшего движения вперед является «перестройка всей политической системы», а ее «коренным вопросом является разграничение функций партийных и государственных органов».
В этом же докладе М.С. Горбачев, возомнивший себя новым В.И. Лениным, подобно ему указал на срочную необходимость провести «коренную перемену всей точки зрения на социализм», однако, понимая, что этот «теоретический пассаж» может насторожить непосвященных членов ЦК, он цинично и лживо заявил, что «в нашей работе мы должны действовать, руководствуясь нашими, марксистско-ленинскими принципами, а принципами, товарищи, мы не должны поступаться ни под какими предлогами».
На этом Пленуме ЦК произошли очередные кадровые перестановки:
• кандидатами в члены Политбюро ЦК были избраны Г.П. Разумовский и Ю.Д. Маслюков;
• новым секретарем ЦК по оборонке стал О.Д. Бакланов;
• Б.Н. Ельцин был выведен из Политбюро ЦК и «сослан» в ранге министра первым заместителем председателя Государственного строительного комитета СССР.
Естественно, все эти перестановки имели свою логику, так как:
1) повышение политического статуса Г.П. Разумовского, который был главным партийным «кадровиком», выводило его из непосредственного подчинения Е.К. Лигачева;
2) вхождение Ю.Д. Маслюкова в состав высшего партийного ареопага было связано с тем, что, оставаясь на прежнем посту председателя Военно-промышленной комиссии, он становился новым председателем Госплана СССР и первым заместителем председателя Совета Министров СССР;
3) назначение министра оборонной промышленности СССР О.Д. Бакланова новым секретарем ЦК, курирующим весь военно-промышленный комплекс страны, было связано с переходом на работу в Московский горком партии Л.Н. Зайкова, а также с тем обстоятельством, что сам М.С. Горбачев накануне задуманных им «разоруженческих инициатив» и грандиозных планов конверсии военного производства панически боялся испортить отношения с очень влиятельными военно-промышленными кругами страны и стал откровенно заигрывать с ними;
4) наконец, новое назначение Б.Н. Ельцина, вероятнее всего, было связано с тем, что М.С. Горбачев, хорошо предвидя все свои дальнейшие шаги по разрушению политического и общественного строя страны, решил держать его «на коротком поводке» и использовать в нужный политический момент, но, как всегда, просчитался. Ведь генсек мог совершенно спокойно сослать несостоявшегося «бунтаря» в качестве советского посла в любую из «банановых республик» Африки, но сознательно не сделал этого.
Политическая ситуация в стране стала резко обострятся. Все громче стали звучать голоса тех представителей творческой и научной интеллигенции, которые категорически не принимали новый политический курс М.С. Горбачева и его команды.
В середине марта 1988 г. на страницах русской патриотической газеты «Советская Россия», главным редактором которой был В.В. Чикин, была опубликована письмо-статья «Не могу поступаться принципами», автором которой была доцент Ленинградского технологического института Н.А. Андреева. Общее содержание этой статьи, название которой было взято из последнего горбачевского «пассажа» на Пленуме ЦК, состояло в констатации того, что:
1) критика сталинских репрессий в либеральных печатных изданиях превратилась в разнузданную критику всей политики партии в эпоху индустриализации и коллективизации страны;
2) сторонники «леволиберального социализма» и откровенные «троцкисты», стоящие на западнических и космополитических позициях, занялись самой настоящей фальсификацией истории и теории социализма;
3) необходимо твердо стоять на почве «классового подхода» в оценке событий прошлого и настоящего нашей страны и т.д.
В тот же день по рекомендации своего нового помощника Г.Х. Шахназарова М.С. Горбачев ознакомился с этой статьей, но никак не отреагировал на нее, поскольку в Москве отсутствовал его главный «идеологический гуру» А.Н. Яковлев, да и сам генсек на следующий день отправлялся с государственным визитом в Югославию. После возвращения М.С. Горбачева и А.Н. Яковлева из зарубежных поездок генсек, умело накачанный «хромоногим дьяволом», решил дать бой консерваторам в Политбюро. В конце марта 1988 г. в течение двух дней на Политбюро шли самые жаркие баталии вокруг этого письма. М.С. Горбачев, активно поддержанный Н.И. Рыжковым, Э.А. Шеварднадзе и В.А. Медведевым, буквально сорвавшись с цепи, стал всячески поносить И.В. Сталина и сталинизм самыми последними словами. Более того, прожженный партийный интриган-«демократ» А.Н. Яковлев, который, вероятнее всего, и был главным режиссером этого спектакля, в духе «лучших» партийных традиций припечатал к этому письму обвинительный ярлык — «манифест антиперестроечных сил» и подвел «теоретический базис» под свое определение. Результатом этого обсуждения стала подготовленная А.Н. Яковлевым, В.И. Болдиным и другими «реформаторами» анонимная редакторская статья «Принципы перестройки, революционность мышления и действий», опубликованная в «Правде» в начале апреля 1988 г., которая стала определенным водоразделом в развитии политических процессов в стране.
Статья Н.А. Андреевой, в подготовке и публикации которой был не вполне обоснованно обвинен Е.К. Лигачев, открывала для М.С. Горбачева и Ко прекрасную возможность нанести превентивный удар по консерваторам, который был необходим, так как в это время шла подготовка к XIX партийной конференции. К тому времени никаких видимых серьезных покушений на основы марксизма-ленинизма еще не наблюдалось, что позволяло без особого труда отвергнуть все обвинения Н.А. Андреевой как абсолютно беспочвенные, и в связи с этим дискредитировать любую критику перестройки. Эта статья позволяла также поставить вопрос о необходимости сломить сопротивление консерваторов, для чего реформировать всю политическую систему страны.
В своих мемуарах «Омут памяти» А.Н. Яковлев прямо характеризует статью Н.А. Андреевой как «малый мятеж против перестройки». С этой оценкой вполне можно согласиться, но при одном принципиальном уточнении — как и знаменитый корниловский мятеж, этот «мятеж» был спровоцирован теми, кто его потом и подавил. Более того, еще один «прораб горбачевской перестройки» А.С. Черняев не менее цинично писал, что «если бы не было Нины Андреевой, ее надо было бы выдумать, поскольку именно после этой статьи пошел такой шквал критики сталинизма в газетах и журналах, такая раскованность, что до того дня Е. Лигачев и его команда не потерпели бы и дня».
Команда М.С. Горбачева продолжила наращивать усилия по проведению политической реформы, и в середине апреля 1988 г. он «в три приема, чтобы создать непринужденную и доверительную атмосферу, провел беседы со всеми секретарями ЦК компартий республик, крайкомов и обкомов партии». В общей сложности в этих «беседах» приняло участие больше 150 человек, в ходе которых генсек едва ли не впервые открыто поставил под сомнение правомерность существования 6-й статьи Конституции СССР о руководящей и направляющей роли партии.
После окончания этих встреч состоялось заседание Секретариата ЦК, на котором была создана рабочая группа по доработке тезисов доклада М.С. Горбачева на XIX партийной конференции. Первый, еще вполне «сырой» вариант этих тезисов был подготовлен двумя помощниками генсека — И.Т. Фроловым и Г.Х. Шахназаровым.В конце апреля 1988 г. М.С. Горбачев пригласил на приватную беседу в свою резиденцию А.Н. Яковлева, В.А. Медведева, Н.Н. Слюнькова, А.И. Лукьянова, И.Т. Фролова, А.С. Черняева, В.И. Болдина, С.А. Ситаряна, Г.Х. Шахназарова, В.П. Можина и Н.Б. Биккенина, где провел с ними «обстоятельный разговор о характере тезисов». Затем эти тезисы были переданы рабочей группе, которая расположилась в поселке Волынское-2, где завершающая работа над ними велась уже под непосредственным руководством А.Н. Яковлева.
В конце мая 1988 г. «горбачевские тезисы» были рассмотрены на Политбюро и одобрены Пленумом ЦК, а затем опубликованы в «Правде». Главное место в этом документе занимали следующие положения:
1) необходимо вернуть Советам реальные властные полномочия, передав на их рассмотрение и решение все без исключения конкретные вопросы государственной, хозяйственной и социально-культурной жизни страны»;
2) исключить из повседневной практики принятие постановлений партийных комитетов, содержащих прямые указания государственным, хозяйственным органам и общественным организациям, поскольку отныне свой политический курс партия должна проводить через коммунистов, работающих в органах государственной власти;
3) для реализации последнего положения предполагалось разрешить секретарям партийных комитетов совмещать свои партийные посты с руководящими должностями в Советах;
4) предлагалось принципиально изменить характер самих выборов, которые впервые должны стать действительно свободными и альтернативными;
5) создать материальные и правовые условия для реализации конституционных прав и свобод граждан, т.е. свободы слова, печати, собраний, митингов, уличных шествий и демонстраций и других.
В «горбачевских тезисах» ничего не говорилось о свободе союзов или партий, но подчеркивалось, что «возникает необходимость в ближайшее время определить правовую основу деятельности всех общественных организаций, добровольных обществ и самодеятельных объединений».
О том, что эти «тезисы» имели не декларативный характер, свидетельствует следующий факт: в начале апреля 1988 г., когда работа над ними еще только начиналась, уже были подготовлены проекты законов о гласности, о средствах массовой информации, о свободе совести, о добровольных общественных и творческих союзах, о порядке проведения собраний, митингов и демонстраций, и велась активная работа над законами о профсоюзах и молодежи. В конечном итоге все ограничилось только тем, что в конце мая 1988 г. был утвержден новый закон «О кооперации», который положил начало приватизации и открыл возможность для легализации «теневых капиталов» в стране.
За неделю до начала конференции состоялось обсуждение проекта доклада М.С. Горбачева на очередном заседании Политбюро, где по странному стечению обстоятельств все его члены, в том числе вожди «консерваторов» А.А. Громыко, В.В. Щербицкий и Е.К. Лигачев, поддержали эти «новаторские предложения», которые, по сути, означали «разгосударствление партии».
2. XIX партийная конференция и ее итоги
28 июня 1988 г. состоялось открытие XIX партийной конференции, на рассмотрение которой было вынесено два основных вопроса:
1) «О ходе реализации решений XXVII съезда КПСС, основных итогах первой половины двенадцатой пятилетки и задачах партийных организаций по углублению процесса перестройки» и
2) «О мерах по дальнейшей демократизации жизни партии и общества».
В центре внимания делегатов конференции оказался второй вопрос, ради которого она, собственно говоря, и созывалась. По мнению ряда современных авторов (Р. Пихоя), «в ходе многочисленных выступлений на конференции довольно ясно определились два крыла в партии». Одно из них (В.В. Бакатин, Л.И. Абалкин, М.А. Ульянов) — «реформаторское», которое выступало за горбачевскую формулу «больше демократии — больше социализма», а другое (Ю.В. Бондарев, Г.В. Колбин, А.А. Логунов) — «консервативное», которое выступало с позиций противников перестройки. Представляется, что подобная трактовка расстановки политических сил внутри партии носит довольно примитивный характер. В частности, если говорить о выступлении директора Института экономики АН СССР академика Л .И. Абалкина, то он:
1) выступил с резкой критикой популярной тогда концепции «ускорения» и заявил, что экономика страны нуждается не столько в увеличении темпов экономического роста, сколько в структурной перестройке;
2) заявил о том, что в нынешних условиях именно решение экономических, а не политических задач должно стать магистральным направлением работы всей партии по реформированию советского общества;
3) первым подверг сомнению поспешное горбачевское предложение о совмещении партийных и государственных постов.
Все эти заявления настолько возмутили М.С. Горбачева, что он был вынужден тут же прокомментировать их, и обвинил Л.И. Абалкина в «экономическом детерминизме». Вместе с тем это выступление было высоко оценено главой правительства Н.И. Рыжковым, который вскоре предложил Л.И. Абалкину стать его советником по вопросам экономической реформы.
Что касается выступления выдающегося советского писателя Ю.В. Бондарева, то оно действительно стало одним из самых критических выступлений в хоре той восхищенной «словесной шелухи», которая неслась в адрес «перестройки» и ее инициатора. Будучи умудренным «инженером человеческих душ», прошедшим самое пекло войны в лейтенантских погонах, он образно сравнил «перестройку» с самолетом, который поднялся в воздух, совершенно не зная место своего будущего приземления.
В центре внимания делегатов конференции оказались также выступления двух ярых политических оппонентов, о существовании которых, но только кулуарно, говорили все последнее время — Б.Н. Ельцина и Е.К. Лигачева. Сначала на трибуну якобы «прорвался с боем» Б.Н. Ельцин, который выступил с тем же набором голословных и чисто популистских обвинений, которые содержались в его сумбурном выступлении на Пленуме ЦК в октябре 1987 г. В частности, он заявил о том, что:
1) «перестройка» практически не затронула партию и, прежде всего, ее консервативный аппарат;
2) необходимо привлечь к ответственности тех лидеров партии, т.е. членов Политбюро, которые довели страну до нынешнего кризисного состояния;
3) следует разобраться со всеми номенклатурными привилегиями партийной верхушки и ликвидировать их и т.д.
Кроме того, в конце своего выступления Б.Н. Ельцин обратился к делегатам конференции с просьбой о прижизненной «политической реабилитации».
Конечно, это откровенно популистское выступление было с восторгом встречено значительной частью советских людей, особенно творческой интеллигенцией, которые еще не знали, что собой представлял этот «народный трибун» и «партийный бунтарь», бывший на поверку банальным алкоголиком и популистом. Поэтому все последующие выступления с критикой Б.Н. Ельцина, особенно эмоциональная речь Е.К. Лигачева, были встречены с большим неприятием в обществе. С этого момента Б.Н. Ельцин, фактически вернувшись в «большую политику», стал стремительно набирать политические очки и постепенно превращаться в лидера всей либеральной оппозиции.
По итогам работы XIX партийной конференции было принято пять итоговых резолюций: «О демократизации советского общества и реформе политической системы», «О межнациональных отношениях», «О борьбе с бюрократизмом», «О гласности» и «О правовой реформе».
Главное место в этом ряду заняла первая резолюция, которая дала старт реформе всей политической системы страны. В частности, было решено незамедлительно внести в Конституцию СССР поправки о создании Съезда народных депутатов СССР и принять соответствующий закон о выборах, в апреле 1989 г. провести на основании нового закона выборы народных депутатов СССР, а осенью 1989 г. провести аналогичные выборы во всех союзных республиках.
Не менее серьезные новшества содержались и в резолюции по национальному вопросу, которые в конечном итоге заложили фундамент разрушения всей союзной федерации. В частности, в этой резолюции говорилось:
1) о необходимости перераспределения власти от союзного центра в пользу республик;
2) о постепенном переходе республик и регионов на принципы хозрасчета;
3) о развитии прямых связей между союзными республиками, минуя союзный центр;
4) о лишении русского языка статуса государственного языка и признание его в качестве средства межнационального общения и т.д.
Через три недели после партийной конференции Политбюро ЦК постановило провести до конца текущего года во всех партийных организациях страны отчетно-перевыборные собрания и конференции и подготовить все документы, необходимые для реформы политической системы страны. В конце июля 1988 г. очередной Пленум ЦК утвердил постановление Политбюро о создании комиссии ЦК во главе с М.С. Горбачевым для подготовки предложений, связанных с осуществлением политической реформы. Одновременно в рамках комиссии была создана рабочая группа по подготовке поправок к Конституции СССР, которую возглавили два профессиональных юриста и прожженных партийных аппаратчика — А.И. Лукьянов и Г.Х. Шахназаров, руками которых М.С. Горбачев стал уничтожать советский политический строй.
Затем «Правда» опубликовала постановление Пленума ЦК «О практической работе по реализации решений XIX Всесоюзной конференции КПСС», в котором говорилось, что:
1) необходимо в кратчайшие сроки осуществить практические шаги по разграничению функций партийных комитетов и Советов народных депутатов всех уровней;
2) впредь исключить принятие совместных постановлений партийных комитетов и исполнительно-распорядительных органов Советов;
3) решительно пресекать любые попытки работников партийного аппарата вмешиваться в осуществление полномочий советских органов власти.
Это «самоотречение» правящей партии от власти необходимо было облечь в юридическую форму, поэтому далее в опубликованном постановлении ставилась прямая задача: подготовить и представить на всенародное обсуждение в октябре 1988 г. проекты закона «Об изменениях и дополнениях Конституции СССР» и закона «О выборах народных депутатов СССР», провести эти выборы в марте 1989 г., а уже в апреле 1989 г. созвать Съезд народных депутатов СССР, который изберет новый Верховный Совет СССР.
Одновременно предлагалось:
1) «развернуть в Верховном Совете СССР работу над проектами законов о молодежи, о правах профсоюзов, о добровольных обществах, органах общественной самодеятельности и иных самодеятельных объединениях, о печати, других законодательных актов, вытекающих из реформы политической системы»;
2) «подготовить к началу 1989 г. необходимые материалы по вопросам совершенствования межнациональных отношений в СССР для рассмотрения на Пленуме ЦК КПСС»;
3) «до середины 1989 г. осуществить в основном судебную реформу, перестройку деятельности прокуратуры, арбитража, следственных органов, адвокатуры, юридической службы в народном хозяйстве и провести серьезную работу по совершенствованию уголовного законодательства».
Характеризуя значение XIX партийной конференции, сам М.С. Горбачев позднее говорил, что она стала «по-настоящему поворотным моментом, после которого перестройка начала приобретать необратимый характер», более того, «перестройку можно датировать именно этим временем, а все остальное — это прелюдия перестройки».
Конечно, М.С. Горбачев, будучи многоопытным партийным функционером, не мог не понимать, что разделяя партию и государство — этих двух сиамских близнецов, он ставит на край гибели и партию, и государство. Несмотря на это, в начале августа 1988 г., находясь на отдыхе в своей новой крымской резиденции в Форосе, он приступил к созданию очередного «теоретического» шедевра — брошюры под названием «О социализме», в которой с присущим ему цинизмом продолжал дурачить партию и народ о «перестройке, призванной раскрыть все преимущества социализма».
3. Развитие политической реформы во второй половине 1988 г.
После возвращения в Москву главные усилия М.С. Горбачева и его команды были направлены на то, чтобы «разработать концепцию преобразования партийного аппарата, и в первую очередь самого Центрального Комитета партии». В результате в конце августа 1988 г. на свет появилась горбачевская записка «К вопросу о реорганизации партийного аппарата», в которой предлагались беспрецедентные меры:
1) передать все функции по оперативному управлению экономикой от соответствующих отделов ЦК Совету Министров СССР;
2) в связи с этим обстоятельством сократить партийный аппарат всех уровней на 700—800 тыс. человек, в том числе половину ответственных и технических работников аппарата ЦК, т.е. около 1500 человек.
В начале сентября 1988 г. эта записка была рассмотрена на заседании Политбюро ЦК, и хотя ряд его членов, в частности, Е.К. Лигачев, Н.И. Рыжков и В.И. Воротников, высказали веские опасения, что столь радикальные меры могут привести к параличу всей системы управления народным хозяйством страны, это убийственное решение было принято. В результате внутри партийного аппарата, как в центре, так и на местах, сложился очень мощный очаг сопротивления горбачевским начинаниям, поскольку практически все партаппаратчики стали тихо ненавидеть генсека и его команду «реформаторов».
Одновременно М.С. Горбачев начал радикально менять и свое отношение к старой команде «реформаторов» и избавляться от прежних соратников, с которыми он начал «политику ускорения». Свое новое отношение к бывшим соратникам по перестройке М.С. Горбачев ярко продемонстрировал в конце сентября 1988 г., когда состоялся очередной Пленум ЦК, прошедший, по словам очевидцев, «не более получаса». За столь короткое время без всяких дискуссий и прений, с подачи «демократа» М.С. Горбачева были приняты важнейшие политические и кадровые решения:
• Прежде всего, в отставку были отправлены партийные «аксакалы» — старейший член Политбюро, председатель Президиума Верховного Совета СССР A.А. Громыко, член Политбюро, председатель КПК при ЦК М.С. Соломенцев, кандидат в члены Политбюро, секретарь ЦК В.И. Долгих, кандидат в члены Политбюро, первый заместитель ПВС СССР П.Н. Демичев и один из самых «молодых» секретарей ЦК уже горбачевского призыва А.Ф. Добрынин;
• Полноправным членом Политбюро стал секретарь ЦК по идеологии В.А. Медведев, новым секретарем ЦК по правовым вопросам был избран председатель КГБ СССР генерал армии В.М. Чебриков и новыми кандидатами в члены Политбюро стали А.В. Власов и А.П. Бирюкова.
• Сам М.С. Горбачев был рекомендован на пост председатели Президиума Верховного Совета СССР, А.И. Лукьянов — на пост первого заместителя председателя ПВС СССР, В.И. Воротников — на пост председателя Президиума Верховного Совета РСФСР, А.В. Власов — на должность председателя Совета Министров РСФСР, первый секретарь ЦК КП Латвии Б.К. Пуго — на пост председателя КПК при ЦК КПСС, первый секретарь Кемеровского обкома В.В. Бакатин — на пост министра внутренних дел СССР, а начальник ПГУ КГБ СССР генерал-полковник B.А. Крючков — на пост нового председателя КГБ СССР.
• Вместо прежних 20 отраслевых отделов ЦК было создано всего несколько комиссий ЦК, которые полностью утратили прежние управленческие функции. Е.К. Лигачев и В.П. Никонов возглавили Комиссию по сельскому хозяйству, В.А. Медведев — Идеологическую комиссию, А.Н. Яковлев — Международную комиссию, В.М. Чебриков — Правовую комиссию, Н.Н. Слюньков — Социально-экономическую комиссию и Г.П. Разумовский — Комиссию партийного строительства.
Коренная реформа центрального партийного аппарата естественным образом поставила на повестку дня вопрос о роли Секретариата ЦК, который на протяжении десятилетий являлся основным рабочим органом ЦК КПСС. Он собирался регулярно раз в неделю и коллегиально решал все текущие вопросы партийного и государственного строительства. Заседания Секретариата ЦК традиционно проводил секретарь ЦК, занимавший в партийной иерархии второе после генсека место и обладавший огромными властными полномочиями. С момента прихода к власти М.С. Горбачева этот пост де-юре занимал Е.К. Лигачев, но с начала 1988 г., когда его взгляды вошли в непримиримое противоречие с взглядами новой горбачевской команды, генсек стал сознательно ограничивать властный ресурс второго секретаря ЦК.
В начале октября 1988 г. на первом после Пленума ЦК заседании Политбюро М.С. Горбачев заявил, что отныне «необходимость проведения Секретариата ЦК будет определять сам генсек, а вести его заседания по очереди, ежемесячно, будут все секретари ЦК». До конца года состоялось всего несколько заседаний этого рабочего органа, которые провели сам М.С. Горбачев, а затем В.А. Медведев, на этом заседания Секретариата ЦК прекратились сами собой и «партия лишилась своего оперативного штаба по руководству страной». В результате Е.К. Лигачев, который курировал всю идеологию и кадры и вел заседания Секретариата ЦК, утратил свое прежнее положение и вскоре перешел в открытую оппозицию к генсеку.
Едва завершился сентябрьский Пленум ЦК, как возглавляемая А.И. Лукьяновым и Г.Х. Шахназаровым комиссия ЦК представила свои поправки к Конституции СССР, которые были направлены на рассмотрение М.С. Горбачева. В двадцатых числах октября в печати были опубликованы проекты законов «Об изменениях и дополнениях Конституции (Основного Закона) СССР» и «О выборах народных депутатов СССР», которые должны были пройти процедуру всенародного обсуждения. Однако уже через пять дней состоялся новый Пленум ЦК, который в ускоренном порядке рассмотрел вопрос «О мерах по осуществлению реформы в области государственного строя» и на следующий день внеочередная сессия Верховного Совета СССР одобрила эти законопроекты.
В начале декабря 1988 г. М.С. Горбачев подписал постановление Президиума Верховного Совета СССР «О порядке введения в действие Закона СССР «Об изменениях и дополнениях Конституции (Основного Закона) СССР», в соответствии с которым в стране учреждался новый высший орган государственной власти — Съезд народных депутатов СССР, который получил право избирать постоянно действующий Верховный Совет СССР. А спустя три дня был подписан закон «О выборах народных депутатов СССР», в соответствии с которым общее количество народных депутатов определялось в 2250 человек, из которых 1500 депутатов подлежали избранию на всенародных альтернативных выборах по мажоритарным округам, а 750 депутатов — делегировались общественными организациями страны. Поскольку ЦК КПСС имел прекрасную возможность определять состав этих 750 депутатов, то для контроля над работой Съезда народных депутатов СССР ему требовалось получить на альтернативных выборах чуть больше 370 мандатов в 1500 избирательных округах, что гарантировало «демократическому» горбачевскому руководству необходимое большинство голосов.
4. Создание первых легальных антисоветских политических структур
Параллельно с реформой политической системы, которую проводила узкая группировка горбачевских клевретов, началась бурная активизации общественной жизни страны. По неполным данным КГБ СССР, только в одной Москве за прошедший год состоялось более 600 несанкционированных митингов, организованных рядом неформальных, не подконтрольных партии структур, в развитии которых начинается совершенно новый этап.
В марте 1988 г. ведущий научный сотрудник Института государства и права АН СССР Б.П. Курашвили, который, к слову сказать, был выпускником Высшей школы КГБ СССР, выступил с идеей объединения сторонников перестройки и создания общероссийского «Демократического союза» или «Народного фронта в поддержку перестройки». В апреле 1988 г. в Москве возникла так называемая «Клубная партийная группа», в состав которой вошли «Демократическая перестройка», «Перестройка-88», «Народное действие», «Социальная перестройка» и другие структуры, «вождями» которых стали несколько вузовских преподавателей, в частности, Г.Г. Гусев, В.Н. Лысенко, И.Б. Чубайс и С.Б. Шеболдаев.
В начале мая 1988 г. под Москвой состоялся учредительный съезд «Демократического союза», лидером которого стала В.Н. Новодворская, а в начале июня в Москве состоялся «форум демократической общественности», в котором принял участие ректор МГИАИ Ю.Н. Афанасьев. Главным итогом этого форума стало решение о создании Организационного комитета Московского народного фронта, и хотя вскоре в самом Оргкомитете возник раскол между социалистами и либералами, в конце июля 1988 г. было объявлено о создании Московского народного фронта.
В Ленинграде вопрос о создании аналогичной организации под названием «Союз демократических сил» был рассмотрен на заседании клуба «Перестройка» в конце мая 1988 г., а уже через десять дней возник инициативный комитет Народного фронта Ленинграда, позднее преобразованный в организацию «За народный фронт».
В начале июня 1988 г. в Литве появилась организация, получившая название «Движение за перестройку», которую возглавили детский писатель В.К. Петкявичус и академик Э.И. Вилкас. Тогда же в Прибалтике стали создаваться и первые политические партии, которые открыто провозгласили курс на независимость и выход из состава СССР — Партия национальной независимости Эстонии, Движение за национальную независимость Латвии, Лига свободной Литвы и ряд других.
В начале августа 1988 г. М.С. Горбачев направил в Прибалтику А.Н. Яковлева, который в своем выступлении на собрании в Академии наук Литовской ССР прямо заявил, что «когда В.И. Ленин писал о суверенных республиках, он говорил, что лишь два вопроса составляют общесоюзный интерес — оборона и внешняя политика». Тем самым член Политбюро и секретарь ЦК, один из ближайших сподвижников генсека, открыто признал, что является сторонником развала единого союзного государства и превращения его в аморфную конфедерацию «свободных республик». Завершив свой политический вояж и сорвав бурные аплодисменты у всех русофобов и сепаратистов, А.Н. Яковлев отправился в крымскую резиденцию генсека и заверил его, что «все прибалтийцы выступают за перестройку и за Союз», поэтому «нам не следует выступать с позиции осуждения народных фронтов, а нужно всячески поддержать их и сотрудничать с ними».
Осенью 1988 г. процесс создания альтернативных политических структур антисоветской и русофобской направленности стал набирать новые обороты. В сентябре 1988 г. украинские националисты объединились в народное движение «Рух», а в октябре прошли учредительные съезды Народных фронтов Эстонии, Латвии и Литвы, к которым с приветствиями обратились новоиспеченные первые секретари ЦК прибалтийских компартий В.И. Вяляс, Я.Я. Вагрис и А.М. Бразаускас.
В середине октября 1988 г. состоялось заседание Политбюро, на котором был поставлен вопрос о подготовке Пленума ЦК по межнациональным отношениям. Выступая на этом заседании, М.С. Горбачев ни словом не обмолвился о тревожной ситуации, складывавшейся в Прибалтике, однако на следующий день он предложил Н.Н. Слюнькову выехать в Литву, В.А. Медведеву — в Латвию, а В.М. Чебрикову — в Эстонию. Эти поездки состоялись сразу после праздника, т.е. в первой декаде ноября 1988 г., и по свидетельству А.С. Черняева, «привели в ужас трех членов Политбюро».
В современной либеральной историографии (Р. Пихоя, В. Согрин, Р. Медведев, Л. Млечин) создание всех массовых движений «в поддержку перестройки» традиционно трактуют как «живое творчество масс», возникшее на благотворной волне горбачевской политики гласности и демократизации советского общества, объявленной самой КПСС. Авторы патриотической направленности (И. Фроянов, А. Островский) утверждают, что даже беглое знакомство с известными обстоятельствами возникновения народных фронтов и других подобных им организаций показывает, что на огромной территории Советского Союза они появились на свет почти одновременно, в пределах всего полугода, и уже один этот факт дает все основания думать, что процесс формирования политической оппозиции в стране имел не стихийный, а вполне организованный характер. Более того, в современной мемуарной литературе, в частности, воспоминаниях бывшего начальника Второго Главного управления КГБ СССР генерал-полковника В.Ф. Грушко, уже появились достоверные сведения, что за спиной этой антисоветской оппозиции стояли зарубежные спецслужбы.
Кроме того, в бывшем архиве ЦК КПСС чудом сохранилась записка «О негативном аспекте международных связей ряда самодеятельных общественных объединений», датированная январем 1989 г., в которой содержатся конкретные сведения о работе представителей зарубежных спецслужб, в частности. американских дипломатов, которые являлись кадровыми сотрудниками ЦРУ, на территории Прибалтики.
Не отрицая активной причастности зарубежных спецслужб к организации общественного движения на территории СССР, следует обратить внимание и на другие факты. В частности, в середине января 1989 г. помощник генсека Г.Х. Шахназаров предложил М.С. Горбачеву подумать о том, что делать с быстро растущей оппозицией внутри страны. Рассматривая три возможных варианта действий — подавление, раскол или внедрение, он предложил отдать предпочтение третьему варианту, то есть не только «проникнуть внутрь и постараться интегрировать» оппозиционное движение, но и «встроить в обновленную политическую систему социализма блок конструктивной оппозиции».
5. Первые итоги горбачевской экономической реформы
Пока «архитекторы» и «прорабы» горбачевской перестройки «пекли» политическую реформу, сами же активно создавали оппозиционное движение, провоцировали национальные конфликты и начинали разводить народы по их национальным квартирам и разрушать Советский Союз, общая ситуация в стране продолжала ухудшаться.
Несмотря на то, что ушедшая эпоха «застоя» характеризовалась небольшим замедлением темпов экономического роста и складыванием предпосылок возможного экономического кризиса, само его возникновение во многом имело искусственный характер. Это касается и антиалкогольной кампании, и сознательного понижения мировых цен на нефть, ставшего результатом прямого сговора администрации президента Р. Рейгана с арабскими шейхами, но все же решающий удар по советской экономике нанесла экономическая реформа 1987 г.
На первый взгляд, вторая половина 1980-х гг. характеризовалась ростом производства товаров и услуг. По данным советских экономистов (Н. Федоренко, Л. Абалкин, Г. Ханин, В. Катасонов), в этот период размер валового внутреннего продукта (ВВП) страны вырос с 780 млрд до 1 000 млрд рублей, то есть почти на 30%, однако за эти же годы «перестройки» общий объем промышленного производства увеличился менее чем на 15%, а сельскохозяйственного производства — лишь на 5%.
Ранее уже отмечалось, что когда в конце 1987 г. Н.И. Рыжков представил на заседание Политбюро ЦК план развития народного хозяйства на 1988 г., то получил одобрение на его реализацию только после того, как большинство его коллег приняли решение, что «госзаказ по многим министерствам будет снижен сразу на одну треть, а в некоторых отраслях — наполовину и более от общего объема производства». Это означало, что, начиная с 1988 г., все предприятия получили прекрасную возможность сократить объем выпускаемой ими «обязательной» продукции, а всю остальную продукцию, произведенную сверх госзаказа, реализовать на рынке по «договорным ценам».
Когда началась экономическая реформа 1987 г., многие специалисты полагали, что ее ждет печальная судьба экономической реформы 1965 г., так как было совершенно невозможно перевести на полный хозяйственный расчет и самофинансирование основу всей советской промышленности — военно-промышленный комплекс СССР. В этой казавшейся неотразимой логике была одна существенная ошибка: все тогдашние «непосвященные» экономисты исходили как из аксиомы, что советское правительство не способно пожертвовать интересами ВПК. А между тем, провозгласив курс на сближение с «цивилизованным» Западом и начав безудержное разоружение, «архитекторы перестройки», прежде всего, пошли на сокращение госзаказа именно военной промышленности, нанеся первый, смертельный удар по экономике всей страны. Единственным выходом из такого положения вещей стала конверсия военного производства, хотя, начиная экономическую реформу и подписывая первые крупные соглашения по разоружению, советское правительство не имело никакой программы конверсии. Более того, не учитывая специфики отдельных военных предприятий, оно поставило перед ними одну, общую задачу — производство товаров народного потребления.
Второй мощный удар по советской экономике был нанесен абсолютно бездумным решением правительства предоставить всем предприятиям страны право на реализацию производимой сверх госзаказа продукции по договорным ценам, а также произвольно повышать цены на любые виды новой продукции и импортные товары. Доказательство этого мы находим в специальной справке Госкомстата СССР, представленной в ЦК КПСС, где сообщалось, что на предприятиях Министерства легкой промышленности СССР в 1987?1988 гг. при общем росте производства изделий легкой промышленности в рублевом выражении всего на 3%, объем товаров, реализуемых по договорным ценам, увеличился в 3 раза, а производство остальных товаров, реализуемых по твердым ценам, сократилось почти на 10%. При этом рентабельность товаров, реализуемых по договорным ценам, стала в 3 раза выше средней цены и превышает 60?80% к ее себестоимости, в результате только за счет этих надбавок к твердым розничным ценам на различных предприятиях легкой и текстильной промышленности страны было получено более половины прироста всей прибыли. Одновременно с этим сократилось производство в натуральном выражении ряда товаров массового спроса, в частности, шерстяных тканей, пальто, плащей, брюк, женского трикотажа, радиоприемников, холодильников, термосов и т.д. На ряде предприятий сокращение объемов производства в натуральном виде достигло 20?25 %.
Более того, в условиях товарного дефицита процесс вымывания из ассортимента недорогих изделий принял массовый характер. Сначала это сказалось «на ассортименте товаров для детей, молодежи и лиц старшего возраста», а затем с прилавков магазинов стали исчезать такие повседневные товары, как мыло, домашняя обувь, школьная форма, карандаши, зубные щетки, керосин, геркулес, макароны, мука, сигареты и т.д., то есть все то, на чем невозможно было сразу получить крупную торговую прибыль. Поэтому осенью 1989 г. академик Л.И. Абалкин вынужден был констатировать, что экономическое положение в стране продолжает стремительно ухудшаться, в большинстве отраслей и предприятий производство не растет, а если и растет, то нередко в силу элементарного завышения цен.
Третий удар по советской экономике был нанесен ликвидацией прежних нормативов на заработную плату. С января 1987 г. начало действовать новое постановление Совета Министров СССР «О совершенствовании организации заработной платы и внедрения новых тарифных ставок и должностных окладов работников производственных отраслей народного хозяйства», отменившее ее предельный уровень, следствием чего стал стремительный рост фонда заработной платы. Если в 1985 г. средняя зарплата в стране составляла 190 рублей в месяц, то уже 1989 г. она достигла 275 рублей, то есть выросла почти на 50%. И это при том, что в стране именно тогда существенно усилился товарный дефицит, что еще больше обострило социальную обстановку в советском обществе.
Обратной стороной роста цен и фонда заработной платы было быстрое увеличение денежной массы. По данным все того же Госкомстата СССР, в 1985 г. общий объем денежной массы в стране составлял менее 71 млрд рублей, а уже в 1989 г. он составил почти 110 млрд рублей, то есть всего за пять лет он вырос на 40 млрд рублей. Таким образом, при средней оборачиваемости одного рубля пять раз в год, в 1985 г. товарный спрос населения составлял 355 млрд рублей, а уже в 1989 г. он составил 550 млрд рублей. Если сопоставить эти показатели с розничным товарооборотом, который составлял в 1985 г. 325 млрд рублей, а в 1989 г. — 420 млрд рублей, то окажется, что в начале перестройки неудовлетворенный спрос не превышал 30 млрд рублей (10%), а на ее пике он составил 130 млрд рублей (40%).
В результате всех этих «реформ» потребительский рынок в стране был буквально взорван, а традиционный для советской экономики разрыв между денежной и товарной массой, возникший во времена Н.С. Хрущева, приобрел просто угрожающий характер, и полки всех магазинов стали пустеть буквально на глазах. Одним из зримых проявлений этого развала потребительского рынка в стране был стремительный рост денежных вкладов населения в Сберегательный банк СССР: если в 1985 г. общая сумма вкладов населения страны составляла 221 млрд рублей, то уже в 1989 г. она выросла до 338 млрд рублей, т.е. почти на 55%.
Еще быстрее рос внутренний государственный долг страны: если в 1985 г. он составлял около 142 млрд рублей, то уже в 1989 г. он вырос до 399 млрд рублей, т.е. за прошедшие пять лет он увеличился почти в 3 раза. А поскольку Сбербанк СССР принадлежал исключительно государству, то по сути дела все вклады населения представляли собою внутренний государственный долг.
Четвертый сокрушительный удар по советской экономике нанесли печально знаменитые нормативные акты, принятые Верховным Советом и Советом Министров СССР, в частности, закон «Об индивидуальной трудовой деятельности» (ноябрь 1986 г.), постановление СМ СССР «О создании кооперативов по производству товаров народного потребления» (февраль 1987 г.) и особенно пресловутый закон «О кооперации в СССР» (май 1988 г.). Когда разрабатывались эти правовые акты, значительная часть высших руководителей страны наивно полагала, что они позволят быстро создать рядом с государственным новый, дополнительный сектор советской экономики, который, аккумулируя негосударственные средства, приведет к существенному росту потребительских товаров и услуг. На самом деле этот кооперативный сектор стал расти и развиваться исключительно за счет государственного сектора, дополнительно дестабилизируя и без того тяжелое положение в экономике страны. Как констатировал тогдашний зам. главы советского правительства академик Л.И. Абалкин, к середине 1990 г. из 210 тысяч кооперативов, существовавших к тому времени стране, более 85% действовали при существующих государственных предприятиях. Кроме того, не следует забывать, что эти правовые акты, и прежде всего, «либеральный» закон «О кооперации» положили начало легализации старых подпольных цехов, начальной, абсолютно незаконной, приватизации государственной собственности, отмыванию гигантских теневых капиталов и возникновению первых очевидных очагов организованной преступности, которая с начала 1990-х гг. будет контролировать значительную часть промышленных и крупных аграрных предприятий страны.
Наконец, пятый смертельный удар по советской экономике был нанесен отменой государственной монополии внешней торговли. Если в начале 1986 г. право непосредственной экспортно-импортной деятельности в порядке эксперимента было предоставлено очень ограниченному кругу предприятий и организаций, то с апреля 1989 г. практически все советские государственные и кооперативные предприятия и другие организации получили право непосредственно экспортировать собственную продукцию и закупать на заработанные средства товары для развития производства и удовлетворения потребностей своих трудовых коллективов. К этому времени только официально было зарегистрировано свыше 14 тысяч советских участников внешнеэкономической деятельности, среди которых было более 10 тысяч государственных предприятий, 2,5 тысяч кооперативов и около 1,5 тысяч совместных предприятий с участием зарубежного капитала. Не случайно именно тогда Министерство внешней торговли СССР, которое почти три десятка лет возглавлял легендарный управленец Николай Семенович Патоличев, было ликвидировано и на его месте создано аморфное Министерство внешнеэкономических связей СССР, которое возглавил либерал-министр К.Ф. Катушев, чья блестящая партийная карьера как секретаря ЦК по связям с соцстранами закатилась еще в брежневские времена.
Если в 1987 г. на децентрализованные операции всех участников внешней деятельности приходилось только 20% общего товарооборота страны, то уже в 1989 г. государственные объединения и предприятия, находящиеся в подчинении Министерства внешнеэкономических связей СССР, сохранили за собой только 60% всего внешнеторгового товарооборота страны, в том числе примерно 70% экспорта и 50% импорта, приходящихся исключительно на ключевые товары общегосударственного назначения.
Принимая это решение, правительство наивно рассчитывало на то, что разрушение одного из основополагающих столпов сталинской советской экономики позволит достаточно быстро насытить внутренний рынок новейшим высокотехнологичным оборудованием и качественными импортными товарами ширпотреба, а также принесет существенные дополнительные доходы в казну. Реальность превзошла все самые мрачные прогнозы: в 1985—1990 гг. общий экспорт советской продукции за рубеж сократился с 73 млрд до 61 млрд рублей, а импорт зарубежной продукции увеличился всего с 69 млрд до 70,5 млрд рублей. Таким образом, если в 1985 г. СССР имел положительное сальдо внешнеторгового баланса, которое составляло порядка 4 млрд рублей, то уже в 1990 г. получил отрицательное сальдо внешнеторгового баланса, которое составляло почти 12 млрд рублей.
По мере того как сокращались доходы от внешнеторговых операций, а сами эти операции стали приобретать откровенно убыточный характер, рос и внешний долг государства. Только в 1986?1990 гг. на обслуживание внешнего долга государственная казна потратила более 80 млрд долларов. В таких условиях было неизбежно увеличение дефицита государственного бюджета и ограничение расходов на капитальное строительство и незавершенные работы. По данным ряда экономистов (Н. Федоренко, Н. Шмелев, Г. Ханин), если в 1985—1986 гг. ежегодный бюджетный дефицит составлял в среднем 20 млрд рублей, в 1987—1988 гг. он постепенно подобрался к отметке в 60 млрд рублей, то уже в 1989 г. был запланирован на уровне 120 млрд рублей. Если же взять только союзный бюджет, без местных бюджетов союзных республик, краев и областей, то картина будет еще более ужасающей: если в 1985 г. ежегодный бюджетный дефицит страны составлял порядка 5,5%, а уже в 1989 г. он вырос до астрономической цифры в 35,5%, т.е. почти в 7 раз.
В 1985?1989 гг. доходы государственного бюджета практически стабилизировались на одном уровне.
Объясняя причину такого положения вещей, некоторые известные экономисты (Е. Гайдар, Н. Шмелев) утверждали, что серьезное сокращение доходов госбюджета шло по двум крупным статьям:
• налога с оборота от реализации спиртных напитков и
• доходов от внешней торговли,
а также двух дополнительных факторов:
• борьбы с нетрудовыми доходами и
• увеличения капиталовложений.
Другие авторы (А. Островский, Г. Ханин), не отрицая действия этих факторов, считают, что гораздо более важным фактором такого бедственного положения вещей стало гигантское перераспределение прибыли в пользу предприятий, произошедшее в результате реализации экономической реформы 1987?1988 гг.
Таким образом, если в 1985 г. дефицит государственного бюджета в значительной степени был порожден антиалкогольной кампанией, если в 1986?1987 гг. важным фактором его формирования стало резкое снижение мировых цен на нефть, то в 1988?1989 гг. дефицит госбюджета в значительной степени был результатом начатой экономической реформы.
6. Выборы народных депутатов СССР и обострение политической ситуации в стране
Новый 1989 г. начался под знаком предстоящих выборов на Съезд народных депутатов СССР. Согласно новому избирательному закону, две трети народных депутатов СССР подлежали избранию всем населением страны, а треть депутатов должны были избрать из своей среды общественные организации. На 750 мест, принадлежащих этим организациям, в частности, КПСС, Академии наук СССР, Союзам писателей и композиторов СССР и другим структурам, было выдвинуто 870 кандидатов, при этом 100 мандатов приходились на долю КПСС. Разумеется, состав этой «красной сотни» был предварительно лично определен М.С. Горбачевым и узким кругом его соратников, затем утвержден Политбюро ЦК и только после этого предложен Пленуму ЦК. Во время самой процедуры голосования за «красную сотню» такие антагонисты в Политбюро, как А.Н. Яковлев и Е.К. Лигачев, получили больше всего «черных шаров», что говорило о серьезном расколе внутри самого ЦК.
Поскольку после сентябрьского Пленума ЦК Комиссию партийного строительства ЦК продолжал возглавлять верный горбачевский клеврет Г.П. Разумовский, то именно ему были доверены подготовка и проведение выборов народных депутатов СССР. В конце января 1989 г. А.И. Лукьянов и Г.П. Разумовский представили в ЦК записку «Об основных итогах выдвижения кандидатов в народные депутаты СССР», в которой речь шла о необходимости усилить работу партийных комитетов в связи с проведением окружных предвыборных собраний по регистрации кандидатов в народные депутаты СССР.
Появление этой записки во многом было связано с тем, что горбачевское руководство не могло не учитывать тот важный факт, что в предстоящих выборах впервые примет участие политическая оппозиция. В столице своеобразным центром этой оппозиции стала «Московская трибуна», вокруг которой консолидировались все интеллектуальные силы либеральных сторонников «перестройки», не входивших во властные структуры страны.
Идея этого клуба родилась летом 1988 г., сразу после XIX партийной конференции. По одним данным, инициатором создания «Московской трибуны» был научный сотрудник Института всеобщей истории АН СССР Л.М. Баткин, а по другим данным, у ее истоков стоял никто иной, как член Политбюро и секретарь ЦК А.Н. Яковлев. Как бы то ни было, но уже в начале октября 1988 г. в актовом зале Московского историко-архивного института состоялось первое легальное собрание «Московской трибуны», в котором приняли участие ряд видных либеральных ученых и писателей, в том числе А.Д. Сахаров, Ю.Н. Афанасьев, Л.М. Баткин, Л.В. Карпинский, Ю.Ф. Карякин, С.С. Аверинцев, А.М. Адамович, М.Я. Гефтер, Т.И. Заславская, А.Б. Мигдал, Р.З. Согдеев и другие представители либеральной научной элиты страны.
Тот факт, что среди инициаторов и организаторов «Московской трибуны» были ректор МГИАИ профессор Ю.Н. Афанасьев, который, как известно, являлся доверенным лицом помощника генсека А.С. Черняева, а также Л.В. Карпинский, входивший в редколлегию главного партийного журнала «Коммунист», позволяет утверждать, что вся работа этого клуба контролировалась и направлялась именно аппаратом ЦК.
В результате очень агрессивной избирательной кампании, которая впервые носила откровенную антисоветскую и антипартийную направленность, народными депутатами СССР были избраны многие тогда еще малоизвестные представители прозападной либеральной интеллигенции, которая сыграет роковую роль в судьбе великой страны: А.Д. Сахаров, А.А. Собчак, Г.Х. Попов, Ю.Н. Афанасьев, Г.Э. Бурбулис, С.Б. Станкевич, Ю.Н. Болдырев, А.Н. Мурашев, Ю.Д. Черниченко и многие другие. Особую известность на этих выборах приобрела фигура опального Б.Н. Ельцина, который баллотировался по одному из московских избирательных округов. Все прекрасно понимали, что после «октябрьского эпизода» у генсека существовала масса способов добить своего политического оппонента и навсегда убрать его из «большой политики». Однако именно М.С. Горбачев настоял на том, чтобы оставить его в Москве, не выводить из состава ЦК и назначить на министерскую должность — первого заместителя председателя Госстроя СССР, которая была создана именно под него.
После отставки с поста первого секретаря МГК КПСС Б.Н. Ельцин на время ушел в тень, но на протяжении полутора лет подцензурные средства массовой информации периодически вспоминали о нем и его имя неоднократно выплывало то по радио, то по телевидению, то в периодической печати. Особый резонанс вызвало интервью Б.Н. Ельцина английским средствам массовой информации, которое он дал в мае 1988 г. во время визита президента Р. Рейгана в Москву. Этот факт даже обсуждался на заседании Политбюро ЦК, где его интервью было признано ошибочным, и КПК при ЦК КПСС провел с Б.Н. Ельциным воспитательную беседу, напомнив ему, как члену ЦК, о партийном уставе и партийной дисциплине.
Несмотря на это, Б.Н. Ельцин оказался среди делегатов XIX партийной конференции и даже выступил на ней, что вызывает целый ряд недоуменных вопросов. В своих мемуарах он утверждает, что это произошло случайно, и ярко описывает, как ему пришлось прорваться к микрофону и заставить М.С. Горбачева предоставить ему слово. Этой версии противоречит тот хорошо известный факт, что выступление Б.Н. Ельцина на партийной конференции было полностью показано по центральному телевидению. Более того, к ноябрьским праздникам опальный «бунтарь» получил приглашение на торжественный прием в Кремль, и расчувствовавшись от такого внимания со стороны генсека, направил ему личное послание: «Уважаемый Михаил Сергеевич! Примите от меня поздравление с нашим Великим праздником — годовщиной Октябрьской революции. Веря в победу перестройки, желаю Вам, силами руководимой Вами партии и всего народа полного осуществления в нашей стране того, о чем думал и мечтал В.И. Ленин». Именно поэтому «записной демократ» Б.Н. Ельцин пошел на выборы не с критикой самой политики «горбачевской перестройки» или бездарной экономической реформы, а с чисто популистской критикой партийных привилегий, которая была очень популярна в народе и обеспечила ему поддержку почти 90% москвичей.
Первые альтернативные выборы народных депутатов СССР состоялись 26 марта 1989 г., 4 апреля Центральная избирательная комиссия подвела их первые итоги, которые выглядели следующим образом: на 2250 депутатских мандатов в первом туре голосования было избрано 1958 депутатов, т.е. в 292 мажоритарных округах предстояли повторные выборы. Из общего числа выбранных депутатов 1716 мандатов получили члены и кандидаты в члены КПСС, а 242 мандата — беспартийные кандидаты, шедшие по мажоритарным округам.
Первый «крупный разговор» о результатах выборов состоялся на Политбюро ЦК в конце марта 1989 г., где сразу обозначился явный раскол среди его членов. Одна часть высших руководителей страны, в частности, Е.К. Лигачев, В.М. Чебриков, В.В. Щербицкий, В.И. Воротников, В.П. Никонов и другие, расценили их как унизительное поражение партии. Сам М.С. Горбачев и его клевреты А.Н. Яковлев, Э.А. Шеварднадзе и В.А. Медведев цинично заявили «о крупной политической победе», «народном референдуме в поддержку перестройки», поскольку, дескать, большинство депутатов съезда были членами КПСС.
Конечно, это заявление было на грани «добра и зла», поскольку реальные цифры говорили совершенно о другом: 1) из 458 членов и кандидатов в члены ЦК депутатские мандаты получили только 134 представителя этого высшего партийного органа страны; 2) 35 первых секретарей обкомов партии не были избраны народными депутатами СССР, в том числе и кандидат в члены Политбюро, первый секретарь Ленинградского обкома Ю.Ф. Соловьев. Столь плачевные для партии итоги выборов во многом стали результатом той разнузданной травли, клеветы и лжи, которую «демократическая» пресса, умело руководимая А.Н. Яковлевым, буквально обрушила на «противников» перестройки и весь партийный аппарат. Кроме того, не надо забывать, что среди делегатов-партийцев были такие «перевертыши», как Б.Н. Ельцин, Ю.Н. Афанасьев, Г.Х. Попов, А.А. Собчак, А.С. Черняев, Г.А. Арбатов, Е.В. Яковлев, В.А. Коротич и сотни других «внутрипартийных диссидентов», вступивших в партию только ради карьеры и собственного благополучия.
7. Тбилисские события в апреле 1989 г.
Фактическое завершение избирательной кампании, которая стала мощнейшим фактором общей политизации всей страны, удивительным образом совпало с печально знаменитой «тбилисской трагедией». В современной историографии существуют совершенно разные оценки тех событий, которые во многом носят лживый и чисто политический характер.
1) Первая оценка «тбилисских событий» принадлежит представителям так называемого «демократического» лагеря, среди которых оказалось поразительно много талантливых сказителей и баснописцев. Весь смысл их «изумительных» по своей фантазии сказок и сочинений заключается в том, что 5—8 апреля 1989 г. в центре Тбилиси проходила вполне мирная и дружелюбная манифестация сторонников перестройки, которые пели старинные грузинские песни, танцевали, истово молились и даже целовались от избытка чувств к «горбачевской перестройке» и ее замечательному лидеру. Совершенно неожиданно московский сатрап и диктатор Е.К. Лигачев, который в отсутствие М.С. Горбачева находился на «хозяйстве» в Москве, отдал приказ разогнать эту мирную демонстрацию силой. В результате этого преступного приказа командующий Закавказским военным округом генерал-полковник И.Н. Родионов, еще один «палач и убийца грузинского народа», «взял под козырек» и силами хорошо экипированных десантных частей, применивших саперные лопатки и отравляющие газы, жестоко разогнал мирных жителей грузинской столицы. В результате этой кровавой расправы более 4000 человек было ранено, а 19 безвинных грузинских старушек и юных красавиц были убиты саперными лопатками.
Эта откровенная ложь была сразу озвучена и на I Съезде народных депутатов СССР из уст народного депутата Т.В. Гамкрелидзе и в докладе «съездовской комиссии», которую возглавил депутат А.А. Собчак, а затем в мемуарах М.С. Горбачева, Э.А. Шеварднадзе, А.А. Собчака и других записных демократов и в работах многих либеральных историков, в частности, Р.Г. Пихоя.
2) Вторая, вполне правдоподобная оценка тех событий, принадлежит представителям патриотического лагеря и содержится в работах многих добросовестных историков и мемуаристов, в частности, генерала И.Н. Родионова и профессоров И.Я. Фроянова и А.А. Островского. Вся суть произошедших событий состоит в том, что:
а) 5?8 апреля 1989 г. в самом центре Тбилиси у Дома Правительства проходил несанкционированный властями многотысячный митинг, организованный руководителями общества «Церетели» — З.К. Гамсахурдия, М.И. Костава, Г.О. Чантурия, И.И. Церетели и другими грузинскими националистами.
б) На этом митинге не только звучали антисоветские и русофобские призывы и лозунги, но и было принято обращение к американским конгрессменам и президенту США, в котором содержались пункты о признании советской оккупации и оказании помощи Грузии для выхода из состава Союза ССР путем ввода войск НАТО или ООН.
в) Все руководство республики, в том числе первый секретарь ЦК КП Грузии Д.И. Патиашвили, председатель республиканского КГБ Г.Г. Гумбаридзе и министр внутренних дел ГССР Ш.А. Горгадзе заняли откровенно выжидательную позицию и отклонили предложение генерала И.Н. Родионова о наведении порядка в Тбилиси. Одновременно они держали постоянный рабочий контакт с высшим руководством в Москве, в том числе с Е.К. Лигачевым, В.М. Чебриковым и Д.Т. Язовым, однако до приезда М.С. Горбачева никто из тогдашних членов Политбюро не рискнул дать санкцию на разгон митинга в центре Тбилиси.
г) Поздним вечером 7 апреля, вернувшись из Лондона в Москву, М.С. Горбачев прямо в аэропорту дал указание Э.А. Шеварднадзе и Г.П. Разумовскому срочно вылететь в Тбилиси и разобраться на месте с возникшей ситуацией, однако они проигнорировали это указание генсека. А утром 8 апреля ситуация в Тбилиси стала предметом обсуждения на встрече ряда членов Политбюро, в ходе которой М.С. Горбачев дал прямое указание министру обороны генералу армии Д.Т. Язову навести порядок в городе и послать в качестве руководителя этой операции его заместителя генерала армии К.А. Кочетова, который долгие годы служил в этом регионе в качестве командира армейского корпуса, командующего 7-й общевойсковой армией, а затем и войсками всего Закавказского военного округа.
д) Вечером 8 апреля, когда организаторы митинга запланировали штурм Дома Правительства, части советских войск, несмотря на отчаянное сопротивление агрессивно настроенных боевиков, без какого-либо применения оружия и спецсредств, вытеснили демонстрантов с площади и установили в центре Тбилиси порядок. В ходе проведения этой операции в результате сознательно созданной давки, устроенной грузинскими провокаторами, погибло 19 гражданских лиц, и более 160 военнослужащих советской армии получили ранения.
Тогда эта достоверная информация была сознательно искажена и представлена на съезде и в средствах массовой информации именной в той «упаковке», которая нужна была ее организаторам и провокаторам, преследовавшим далеко идущие цели развала великого советского государства.
8. Накануне I съезда народных депутатов СССР
14 апреля М.С. Горбачев подписал указ «О созыве Съезда народных депутатов СССР» на 25 мая 1989 г. С этого момента развернулась не только подготовка к съезду, но и организация парламентской оппозиции.
По мнению ряда авторов (А. Островский, А. Барсенков), первые шаги в этом направлении были сделаны в Москве еще в период проведения выборов, когда в избирательный штаб Б.Н. Ельцина было направлено письмо 22 кандидатов в народные депутаты СССР в поддержку его кандидатуры. После подведения итогов выборов этот процесс пошел семимильными шагами.
Один центр либеральной оппозиции сложился в середине апреля 1989 г. в МНТК «Микрохирургия глаза», который возглавили его директор профессор С.Н. Федоров и ректор МГИАИ профессор Ю.Н. Афанасьев, сразу получивший поддержку со стороны их тайного куратора, помощника генсека А.С. Черняева.
Другой центр оппозиции сложился в Академии наук СССР, где главными фигурами стали академик-диссидент А.Д. Сахаров и профессор экономики Г.Х. Попов, активно поддержанные одним из лидеров Московского народного фронта С.Б. Станкевичем. Эта группировка либеральных «демократов» имела прямой выход на самого М.С. Горбачева и активно контактировала с первым заместителем председателя КГБ СССР генералом армии Ф.Д. Бобковым, который, будучи начальником знаменитого 5-го Управления КГБ СССР, почти четверть века курировал все подпольное «диссидентское» движение страны.
К концу апреля 1989 г. при посреднической миссии Г.Х. Попова, ставшего идейным кукловодом всей московской оппозиции, были быстро преодолены все разногласия между «группой Ю.Н. Афанасьева» и «группой Б.Н. Ельцина», и в московском Доме политпросвета состоялось организационное оформление так называемой «Московской группы депутатов». Вскоре в журнале «Огонек» была опубликована программная статья Г.Х. Попова, которая стала альтернативой «аппаратному» регламенту и повестке дня самого съезда, а также замыслам А.И. Лукьянова, готовившего этот общенародный форум.
По утверждению самих либералов, объединение всех оппозиционных сил в тот период шло на базе следующих основных требований:
• отмены 6-й статьи Конституции СССР о руководящей и направляющей роли КПСС;
• перехода к рыночной экономике и введения частной собственности на землю;
• отмены всей цензуры и введение свободы слова.
Пока шло объединение либеральной оппозиции, состоялся внеочередной Пленум ЦК, решение о созыве которого было принято спонтанно, практически сразу по возвращении М.С. Горбачева в Москву. Казалось бы, главным на этом Пленуме должен был стать вопрос об итогах прошедших выборов и приближающемся Съезде народных депутатов СССР. В реальности он был посвящен совершенно другой проблеме. Поскольку итоги прошедших выборов вызвали огромный рост протестных настроений в партийном аппарате, то возникла реальная угроза отставки М.С. Горбачева и всей команды «реформаторов» со своих высоких постов. Об этом на последнем заседании Политбюро заявил и глава правительства Н.И. Рыжков, предупредив своих коллег о возможной «коллективной отставке Политбюро с последующим избранием нового руководства страны».
По свидетельству осведомленного А.С. Черняева, еще «в середине месяца генсек решил на Пленуме освободить из ЦК 83 членов, пенсионеров... знают об этом пока человек пять». Вероятнее всего, в эту «пятерку посвященных» в тайный замысел генсека, кроме самого М.С. Горбачева и А.С. Черняева, входили В.И. Болдин, А.И. Лукьянов и Г.П. Разумовский, которые, возглавляя ключевые отделы ЦК, и провели всю «черновую» работу в преддверии этого Пленума ЦК. В результате их титанических усилий, уговоров, посулов и даже угроз большая часть пенсионеров ? членов ЦК написали добровольные прошения о досрочном выходе из состава ЦК, мотивируя это тем, что они не хотят и не могут быть преградой на пути грандиозных перемен, намеченных «мудрым» руководством партии и правительства. Одновременно М.С. Горбачев замыслил кооптировать в обновленный состав ЦК группу своих явных сторонников, однако из-за резкого протеста ряда членов Политбюро, прежде всего, Е.К. Лигачева, который напомнил генсеку о том, что члены ЦК должны избираться только партийным съездом, тот не рискнул пойти на столь явное нарушение партийного устава.
25 апреля 1989 г. состоялся Пленум ЦК, на котором М.С. Горбачев зачитал коллективное обращение 122 членов и кандидатов в члены ЦК и членов ЦРК, избранных на XXVII съезде КПСС, о досрочном и «добровольном» сложении своих полномочий. «Под раздачу» попали все ветераны партии и крупнейшие государственные и партийные деятели страны, в том числе А.А. Громыко, Н.А. Тихонов, А.Г. Алиев, В.И. Долгих, П.Н. Демичев, Е.П. Славский, С.А. Афанасьев, А.П. Александров и другие, которых горбачевская команда подозревала в подготовке «госпереворота». Однако, как верно заметил ряд авторов (А. Островский, А. Барсенков), был ли в результате этой нечистоплотной «операции» подавлен зревший в руководстве партии бунт или это был только превентивный удар по консерваторам, еще предстоит выяснить.
Этим крупнейшим разгромом всего партийного ЦК, который не снился даже И.В. Сталину, дело не ограничилось, и в начале мая в здании Моссовета М.С. Горбачев встретился с московскими депутатами, где их «идейный гуру» Г.Х. Попов поднял вопрос о необходимости участия московских депутатов в подготовке всех съездовских документов. М.С. Горбачев отнесся к этому предложению более чем благосклонно, и тут же предложил ему связаться с тов. А.И. Лукьяновым, который вскоре собрал народных избранников либеральной ориентации в Доме Политпросвета, где закипела работа по дальнейшему разрушению страны.
Накануне открытия съезда состоялся новый Пленум ЦК, который был целиком посвящен I Съезду народных депутатов СССР. Основные выступления членов ЦК касались чисто рутинных и тактических вопросов, и лишь один Б.Н. Ельцин вновь выступил с «политическим заявлением» и предложил на этом съезде «передать реальную власть от партии к Советам». И хотя именно в этом и заключалась главная цель всей горбачевской политической реформы, его предложение никто пока не поддержал.
9. I Съезд народных депутатов СССР и его итоги
25 мая 1989 г. открылся I Съезд народных депутатов СССР, который сам М.С. Горбачев назвал «крутым поворотом» и «настоящей сменой вех», за которыми должна была последовать постепенная замена старых институтов власти и ее символики, то есть государственного герба, государственного гимна и государственного флага страны.
Согласно Конституции СССР, «первое после выборов заседание Съезда народных депутатов СССР ведет председатель Центральной избирательной комиссии по выборам народных депутатов СССР, а затем председатель Верховного Совета СССР или его заместитель». Однако, видимо, опасаясь неожиданностей, едва только был избран президиум съезда, как М.С. Горбачев взял председательствование в свои руки. В связи с этим обстоятельством вся последующая работа съезда, по сути дела, приобрела незаконный характер.
После доклада Мандатной комиссии съезда народные депутаты избрали председателя Верховного Совета СССР, которым стал М.С. Горбачев, и только затем — сам Верховный Совет СССР, что также было вопиющим нарушением закона. При этом надо отметить три любопытных факта:
1) При избрании председателя Верховного Совета СССР «опереточную» альтернативу М.С. Горбачеву попытался создать никому не известный депутат А.М. Оболенский, который якобы стал самовыдвиженцем. Подавляющее большинство делегатов съезда проголосовало против включения его кандидатуры в бюллетень для тайного голосования, поэтому «демократ» М.С. Горбачев был избран на пост главы советского государства на безальтернативной основе, получив голоса практически всех народных депутатов СССР.
2) При избрании членов Верховного Совета СССР, который в отличие от Съезда народных депутатов должен был работать на постоянной основе, все кандидатуры, предложенные оппозицией, были провалены, среди них оказался и Б.Н. Ельцин. Тогда на следующий день сибирский депутат А.И. Казанник «добровольно» сложил свои полномочия в пользу Б.Н. Ельцина, который не просто вошел в Верховный Совет СССР, но и был избран председателем Комитета по строительству и архитектуре, который создали специально под него.
Непосвященным гражданам страны все эти события были преподнесены как сплошная импровизация, однако на самом деле все было далеко не так. После того, как состоялись выборы в Верховный Совет СССР, куда не прошел ни один из лидеров либеральной оппозиции — Б.Н. Ельцин, А.Д. Сахаров, Ю.Н. Афанасьев, А.А. Собчак и другие, куратор всех съездовских демократов Г.Х. Попов встретился с М.С. Горбачевым. На этой «тайной вечере» генсек-интриган, прекрасно сознававший роль взращенной им же «оппозиции» в Верховном Совете как реального противовеса власти ЦК, дал согласие на эту комбинацию, а затем активно поддерживал ее на всех пленарных заседаниях съезда, постоянно, в нарушение регламента, давая слово Ю.Н. Афанасьеву, А.А. Собчаку, А.Д. Сахарову и другим «демократам».
3) Явное недовольство «демократов» подобным исходом голосования в Верховный Совет СССР заставило одного из их идейных лидеров и кукловодов — Ю.Н. Афанасьева заявить, что в результате выборов был сформирован «сталинско-брежневский» Верховный Совет и назвать большинство народных избранников, не поддержавших либеральную оппозицию, «агрессивно-послушным большинством».
Помимо чисто организационных вопросов, в центре внимания депутатов съезда оказались и другие острые проблемы общественной и политической жизни страны.
1) Жаркие, но пустые прения прошли по вполне заурядному докладу М.С. Горбачева «Об основных направлениях внутренней и внешней политики СССР», по итогам обсуждения которого была принята совершенно абсурдная резолюция. Однако при этом в данном документе было записано о необходимости в кратчайшие сроки «перейти к новой экономической модели» и отстранить государство «от функций непосредственного вмешательства в оперативное управление всеми хозяйственными предприятиями и объединениями страны», т.е. фактически речь шла о полной ликвидации плановой социалистической системы хозяйства и перехода на рыночные отношения.
2) Не меньшие споры вызвало предложение академика А.Д. Сахарова принять на съезде «Декрет о власти» и провозгласить в нем отмену 6-й статьи Конституции СССР о руководящей и направляющей роли КПСС и передаче реальной власти в стране Советам всех уровней. Многие рассматривали вызывающее поведение А.Д. Сахарова на съезде как поведение энтузиаста-одиночки. Это было далеко не так, поскольку в настоящее время доподлинно установлено, что весь период работы съезда он активно поддерживал контакты с М.С. Горбачевым, а в роли челнока между ними выступал один из основателей эстонского Народного фронта академик-диссидент В.А. Пальм.
3) На этом съезде была сформирована Межрегиональная депутатская группа (МДГ), скромно обозвавшая себя «демократической» фракцией Съезда народных депутатов СССР и первой легальной парламентской оппозицией в стране. В состав этой МДГ первоначально вошло порядка 60 депутатов, а ее сопредседателями стали А.Д. Сахаров, Б.Н. Ельцин, Ю.Н. Афанасьев, Г.Х. Попов и В.А. Пальм, к которым достаточно быстро присоединилась вся националистическая и сепаратистская оппозиция прибалтийского, грузинского, украинского и молдавского розлива.
4) Важную роль в объединении всей либеральной оппозиции и партийных диссидентов сыграли еще три, явно провокационных вопроса, сразу поднятых на съезде депутатами-националистами и либералами всех мастей. Речь шла:
а) об оценке «тбилисских событий» и установления виновных в произошедшей трагедии;
б) об оценке советско-германского пакта «О ненападении» и секретных протоколов к нему;
в) о так называемом «деле кремлевских взяточников», где с подлой подачи «демократов-прокуроров» и продажной «демократической» прессы фигурировали имена безупречных с моральной точки зрения бывших и нынешних высших руководителей страны — Е.К. Лигачева, М.С. Соломенцева и Г.В. Романова.
По всем этим вопросам были созданы специальные парламентские комиссии, которые, естественно, возглавили горбачевские «прорабы» А.А. Собчак, А.Н. Яковлев и Р.А. Медведев. Надо отметить тот факт, что все эти решения были приняты на фоне совершенно разнузданной антисоветской и антирусской пропаганды во всех трех прибалтийских республиках, где при активной поддержке руководителей местных компартий В.И. Вяляса, Я.Я. Вагриса и А.М. Бразаускаса Верховные Советы Эстонии, Латвии и Литвы приняли декларации «О государственном суверенитете» и законы «Об основах экономической самостоятельности», «О верховенстве республиканских законов» и другие, которые заложили прочный фундамент крушения СССР.
Союзная власть в лице М.С. Горбачева, А.Н. Яковлева, Э.А. Шеварднадзе и других «реформаторов» в Политбюро не только не препятствовала открытым и провокационным действиям прибалтийских сепаратистов, но и активно поддерживала и подстрекала их к более радикальным шагам. В частности, сразу после завершения съезда на одном из заседаний Политбюро, где в присутствии первых секретарей местных компартий обсуждался прибалтийский вопрос, М.С. Горбачев прямо заявил, что «за союзным центром надо оставить лишь оборону, внешнюю политику, транспорт и связь, а все остальное отдать республикам».
Таким образом, I Съезд народных депутатов СССР можно с полным основанием рассматривать как поворотное событие в истории нашей страны, ставшее важной вехой на пути отстранения КПСС от власти, перехода страны на принципы рыночной экономики и подготовки к разрушению СССР.
10. Развитие политической ситуации в стране во второй половине 1989 г.
а) Национальный вопрос и кадровая чистка в Политбюро
В середине июня 1989 г., сразу после I Съезда народных депутатов СССР, должен был состояться очередной Пленум ЦК, посвященный проблемам национальной политики, однако, рассмотрев представленные материалы, М.С. Горбачев пришел к выводу, что нужен более глубокий документ, поэтому «отложил этот разговор до сентября».
Межнациональные конфликты в стране приобрели лавинообразный характер, и после кровавых событий в Карабахе и Сумгаите, где в 1988 г. в смертельной схватке сошлись армяне и азербайджанцы, в 1989 г. пламя межнациональной резни перекинулось в Новый Узень (Казахстан), Фергану (Узбекистан), Кишинев (Молдавия) и Сухуми (Абхазия), где в братоубийственной бойне схлестнулись казахи, киргизы, узбеки, турки-месхетинцы, грузины, абхазы, молдаване и гагаузы. По данным МВД СССР, к этому времени на территории страны произошло более 4000 погромов и более 600 тыс. советских граждан стали беженцами. Однако союзный центр продолжал тянуть резину и «работать» над программными документами по национальному вопросу.
Новый проект платформы КПСС «О путях гармонизации межнациональных отношений в СССР» был рассмотрен Политбюро ЦК в середине июля 1989 г. Сам текст этого проекта пока неизвестен, но, как явствует из его обсуждения, он предполагал перевод всех республик на полный хозяйственный расчет, заключение нового союзного договора, предоставление республиканским компартиям полной самостоятельности и т.д. Кто именно готовил этот документ и как протекала работа над ним, установить пока не удалось. Можно лишь констатировать тот факт, что в тот период национальную политику в ЦК курировал В.М. Чебриков, а непосредственно этой проблемой занимались специально созданный Отдел национальной политики ЦК, который возглавлял В.А. Михайлов, и Комиссия ЦК по Прибалтике во главе с В.А. Медведевым.
Представляя проект этого документа на заседании Политбюро, М.С. Горбачев заявил, что «хотя в нем не все бесспорно, с этим проектом можно идти на Пленум ЦК» и предложил «через неделю направить его членам ЦК». Однако вокруг этой «платформы» разгорелись настолько горячие споры, что от своего первоначального замысла генсеку пришлось отказаться. Если идея республиканского хозрасчета ни у кого не вызвала особых возражений, то против заключения нового союзного договора и предоставления большей самостоятельности республиканским компартиям решительно выступил первый секретарь ЦК Компартии Украины В.В. Щербицкий, активно поддержанный Е.К. Лигачевым, В.И. Воротниковым, В.П. Никоновым и другими членами партийного ареопага. Примирить спорящие стороны не удалось, поэтому было решено отложить обсуждение данного вопроса до лучших времен.
Под мощным давлением прибалтийских сепаратистов в конце июля 1989 г. Верховный Совет СССР начал активно рассматривать вопрос об экономической самостоятельности прибалтийских республик и вскоре принял постановление «О переходе Литовской ССР, Латвийской ССР и Эстонской ССР на хозрасчет». Практически параллельно с принятием этого убийственного документа, к началу августа в кулуарах «медведевской комиссии» была завершена работа над «тезисами по национальному вопросу» и новый проект платформы КПСС «Национальная политика партии в современных условиях» был сразу опубликован в печати. В основе этого документа лежали всего две идеи: 1) перевод союзных республик на полный хозяйственный расчет и 2) подписание нового союзного договора, что фактически означало признание союзных республик независимыми государствами.
В середине сентября 1989 г. состоялся отложенный Пленум ЦК, все участники которого, заслушав доклад М.С. Горбачева «О национальной политике партии в современных условиях», одобрили представленную «платформу КПСС», где особое место занимало совершенно ложное «теоретическое» положение о том, что «в современных условиях суверенитет находит свое выражение в переходе всех союзных республик на хозрасчет и самофинансирование». Иными словами, это де-факто означало признание за каждой союзной республикой права собственности на саму землю и ее недра, закрепление за ними в собственность всех промышленных предприятий республиканского значения, предоставление республикам права самостоятельно определять «экономические методы и формы хозяйствования», перевод всех республиканских и союзно-республиканских экономических отношений на договорные, т.е. рыночные основы, и т.д.
Кроме национального вопроса, Пленум ЦК рассмотрел и кадровый вопрос, при этом М.С. Горбачев умудрился не только избавиться от последних рудиментов «брежневской команды», доставшейся ему в наследство от К.У. Черненко, но и вывести из руководства страны своих первоначальных выдвиженцев:
• Из состава Политбюро ЦК были выведены первый секретарь ЦК КП Украины В.В. Щербицкий, секретари ЦК В.П. Никонов и В.М. Чебриков, бывший первый секретарь Ленинградского обкома Ю.Ф. Соловьев и заместитель председателя Совета Министров СССР Н.В. Талызин.
• Полноправными членами Политбюро были избраны председатель КГБ СССР В.А. Крючков и председатель Госплана СССР Ю.Д. Маслюков, а кандидатами в члены Политбюро ЦК стали председатель Совета Союза ВС СССР академик Е.М. Примаков и председатель КПК при ЦК КПСС Б.К. Пуго.
• Новыми секретарями ЦК были избраны первые секретари Орловского, Липецкого, Татарского и Крымского обкомов партии Е.С. Строев, Ю.А. Манаенков, Г.И. Усманов и А.Н. Гиренко.
Показательно, что вопрос о столь масштабных кадровых перестановках в руководстве страны, который всегда в предварительном порядке обсуждался на Политбюро, на сей раз был решен кулуарно самим «демократом» М.С. Горбачевым, и все остальные члены Политбюро были поставлены в известность о планируемых переменах только во время работы Пленума ЦК.
б) Новая экономическая реформа
В июле?августе 1989 г. Верховный Совет СССР, ставший впервые за годы советской власти работать на постоянной основе, сформировал новое союзное правительство, члены которого также впервые прошли «парламентское чистилище». В результате этого состав нового Совета Министров СССР обновился почти на 90%. Председателем Совета Министров СССР вновь был утвержден Н.И. Рыжков, его первым заместителем по общим вопросам был назначен Л.А. Воронин, а остальными первыми заместителями главы правительства стали председатель Госплана СССР Ю.Д. Маслюков, председатель Госкомиссии по чрезвычайным ситуациям В.Х. Догужиев и председатель Госкомиссии по продовольствию В.В. Никитин. Сам факт создания этих комиссий и назначение их руководителей первыми заместителями главы правительства говорил о многом, а именно о том, что экономика страны находится в катастрофическом состоянии.
Должности «простых» заместителей председателя Совета Министров СССР заняли А.П. Бирюкова, В.К. Гусев, И.С. Белоусов, Н.П. Лаверов, П.И. Мостовой, Л.Д. Рябев, И.С. Силаев и С.А. Ситарян, которые курировали конкретные отраслевые блоки правительства, в частности, социальный, оборонный, топливно-энергетический, машиностроительный и другие важные комплексы народного хозяйства страны. Еще одним заместителем председателя Совета Министров СССР стал бывший директор Института экономики АН СССР академик Л.И. Абалкин, который возглавил Комиссию по экономической реформе.
Ему и его команде экономистов было поручено в кратчайшие сроки разработать и представить на рассмотрение правительства страны новую стратегию экономической реформы, базой для которой должно было стать постановление Съезда народных депутатов СССР «Об основных направлениях внутренней и внешней политики СССР». В рамках этой комиссии было рассмотрено три основных варианта реформы:
1) Первый, так называемый «эволюционный вариант», предусматривал посредством административных методов управления постепенно преобразовать нынешние формы советского планового хозяйства и умеренные темпы структурных экономических реформ.
2) Второй, «радикальный вариант», подразумевал «шоковую терапию», т.е. практически одновременное снятие всех ограничений для рыночных механизмов, полный отказ от контроля над ценами, массовый переход к новым формам собственности и ведения хозяйства, массовую приватизацию предприятий и т.д.
3) Третий, «радикально-умеренный вариант», предполагал комплекс предварительных мер для создания стартовых условий перехода к новому хозяйственному механизму, развитие рыночных отношений, но при сохранении регулирующей роли государства, контроля за ценами, доходами, инфляцией и т.д.
Именно этот вариант экономической реформы и был взят за основу комиссией Л.И. Абалкина, которая уже к середине августа предложила свою концепцию перехода страны к многоукладной рыночной экономике в три этапа: 1989?1990, 1990—1992 и 1993—1995 гг. Предлагалось к окончанию реформы создать в стране три основных формы собственности:
• государственную, в размере 60% основных фондов, из которых 30% будут сданы в долгосрочную аренду;
• акционерную, в размере 25% основных фондов;
• кооперативную, в размере 15% основных фондов.
К концу августа 1989 г. проекты основных законов о собственности, о земле, об аренде, о налогах были готовы и в начале сентября поступили в Верховный Совет СССР, где Н.И. Рыжков сделал доклад «Стратегии углубления экономической реформы — новую законодательную инициативу», в котором была поставлена задача перевода всей экономики страны на рельсы многоукладного хозяйства, что, по своей сути, означало реставрацию индивидуальной и расширение корпоративной частной собственности, иными словами, возрождение капитализма.
В начале ноября 1989 г. вопрос об экономической реформе был рассмотрен на специальном совещании, которое состоялось в ЦК КПСС. Затем эта концепция была опубликована в «Экономической газете» и вскоре стала предметом обсуждения на специальной научной конференции, прошедшей в середине ноября, а вслед за этим в печати появился проект закона «О собственности», который ставил крест на прежней социалистической системе всего народного хозяйства страны.
в) Консолидация либеральной оппозиции
В конце июля 1989 г. в Московском Доме кино под председательством Г.Х. Попова прошло общее собрание членов МДГ, в состав которой к тому времени вошли 393 народных депутата СССР. На этом сборище был избран Координационный совет из 25 человек и 5 сопредседателей. В Координационный совет МДГ вошли А.Д. Сахаров, Б.Н. Ельцин, Ю.Н. Афанасьев, Г.Х. Попов, А.А. Собчак, Н.И. Травкин, Ю.Д. Черниченко, А.Н. Мурашов, А.М. Оболенский, Г.Э. Бурбулис, Ю.Ф. Карякин, С.Б. Станкевич, Е.А. Гаер, М.М. Мартиросян, В.А. Тихонов, В.А. Пальм, В.А. Логунов, А.А. Ярошинская, М.А. Бочаров, В.В. Гончаров, М.Н. Полторанин, А.М. Емельянов, Т.Х. Гдлян и А.В. Яблоков. Сопредседателями Координационного совета МДГ стали Б.Н. Ельцин, Ю.Н. Афанасьев, Г.Х. Попов, В.А. Пальм и А.Д. Сахаров.
Ю.Н. Афанасьеву была поручена координация действий со всеми общественными движениями, Б.Н. Ельцину доверены контакты с Верховным Советом СССР, в том числе с М.С. Горбачевым и А.И. Лукьяновым, на В.А. Пальма возложена обязанность поддерживать отношения со всеми республиками, на А.Д. Сахарова — аналогичные контакты с заграницей, а Г.Х. Попов взял на себя организационные вопросы. Ответственным секретарем МДГ был избран А.Н. Мурашев, который руководил так называемым оргбюро — группой депутатов, ведавших финансами и подготовкой различных документов.
Несмотря на то, что для всех непосвященных МДГ представляла собою реальную оппозицию, Ю.Н. Афанасьев постоянно контактировал с А.С. Черняевым и А.Н. Яковлевым и пользовался личным покровительством самого М.С. Горбачева. А сам М.С. Горбачев активно поддерживал тайные связи с А.Д. Сахаровым, Б.Н. Ельциным и Г.Х. Поповым. Таким образом, все пять сопредседателей МДГ прямо или опосредованно были связаны как со Старой площадью, так и с Кремлем. Подтверждая этот факт, сам М.С. Горбачев недавно признался, что «у меня с межрегиональной группой сложились самые нормальные, самые хорошие отношения — даже лучшие, чем отношения с некоторыми другими секторами депутатского корпуса». Все это вместе взятое дает основание утверждать, что МДГ была сформирована если не по прямой указке, то, во всяком случае, при активном участии самого М.С. Горбачева и его ближайшего окружения.
Доморощенная «оппозиция» была нужна не только лично М.С. Горбачеву и его ближайшему окружению. По мере того как перестройка приобретала все более радикальный характер, все теснее становились связи наших неформалов, а затем и «демократов» с представителями иностранных посольств, в частности, американским послом Дж. Мэтлоком, в гостях у которого частенько бывали Г.Х. Попов, Ю.Н. Афанасьев, Г.А. Арбатов, Н.П. Шмелев и даже Б.Н. Ельцин с супругой.
А пока шло формирование МДГ, три его сопредседателя — Ю.Н. Афанасьев, Б.Н. Ельцин и А.Д. Сахаров — получили приглашения на зарубежный вояж. В частности, в сентябре 1989 г. в американское турне отправился главный «демократ» Б.Н. Ельцин, который с самых первых своих шагов по американской земле шокировал тамошнюю публику своими неординарными поступками и заявлениями. Злые языки утверждали, что для бодрости, храбрости и преодоления разницы во времени бывший прораб целую неделю не расставался с «Черным Джеком» — самой дешевой американской водкой. Дело доходило до того, что во время некоторых встреч он с большим трудом вязал лыко, однако на это старались не обращать особого внимания, так как в США Б.Н. Ельцин представлял поднимающуюся антисоветскую оппозицию.
Во время этого путешествия он сделал ряд громких заявлений, в частности, объявил, что выступает за право республик на выход из СССР и многопартийность, а также заверил американцев, что уже в следующем году М.С. Горбачев уйдет со своего поста. Во время этого визита Б.Н. Ельцину были устроены очень серьезные смотрины, в которых приняли участие сам президент Дж. Буш, Б. Скоукрофт, Д. Рокфеллер, З. Бжезинский, О. Андреас, Д. Хамбург и другие воротилы американской политики и бизнеса.
А пока Б.Н. Ельцин путешествовал по США, в стране шла дальнейшая работа по сплочению либеральной оппозиции. В середине сентября 1989 г. в Ленинграде прошла Всесоюзная конференция демократических движений, на которой были сделаны три доклада: Ю.Н. Афанасьева «Политическая ситуация в стране», Г.В. Старовойтовой «Национально-государственное устройство страны» и М.Е. Салье «Революционная ситуация, задачи революционного движения и координация действий».
Главный лейтмотив всех этих провокационных выступлений состоял в следующем:
• передать всю власть от партии государству;
• передать всю государственную собственность в частные руки;
• денонсировать союзный договор и предоставить всем компактно проживающим народам право на образование новых союзных республик и заключение ими нового союзного договора на конфедеративной основе.
В конце сентября 1989 г. состоялось второе собрание членов Межрегиональной депутатской группы, где были приняты «Тезисы к платформе МДГ» и выдвинут фальшивый лозунг «Вся власть Советам!», под которым развернулась массированная агитация против 6-й статьи Конституции СССР. С этой целью в большое агитационное турне по всей стране отправилась целая группа «оппозиционеров», в том числе Г.Х. Попов, А.А. Собчак, Ю.Н. Афанасьев, А.Д. Сахаров, Г.В. Старовойтова, А.М. Адамович, М.А. Бочаров, Т.Х. Гдлян, И.И. Заславский, Н.В. Иванов, В.И. Новодворская, М.Н. Полторанин и другие либерал-демократы. Впоследствии эти идеи МДГ были очень четко отчеканены в пяти «де»: департизация, децентрализация, демонополизация, деидеологизация и демократизация.
Тем временем в Воркуте, Кузбассе и Донбассе стала подниматься волна массовых шахтерских забастовок, которыми решили воспользоваться в МДГ. Как признавались сами либералы, после контактов Г.Х. Попова, Н.И. Травкина, А.Д. Сахарова и С.Б. Станкевича с лидерами шахтерских комитетов забастовочное движение в стране стало приобретать откровенно политический характер.
11. II Съезд народных депутатов СССР
В конце ноября 1989 г. лидеры МДГ решили вынести на II Съезд народных депутатов СССР вопрос об отмене 6-й статьи Конституции СССР о руководящей роли КПСС. С этой целью ее представители предложили на заседании Верховного Совета СССР включить данный вопрос в повестку дня съезда. При голосовании этого вопроса им не хватило всего трех голосов. Тогда в начале декабря 1989 г. лидеры МДГ обратилась к населению с призывом провести накануне Съезда народных депутатов СССР предупредительную забастовку в поддержку их предложения об отмене 6-й статьи. Какого-либо отклика этот «пламенный» призыв тоже не получил. Не оказалось единства и среди самих членов МДГ, часть из которых считала постановку этого вопроса явно преждевременной.
Накануне съезда прошел и очередной Пленум ЦК, на котором М.С. Горбачев впервые был подвергнут резкой критике со стороны ряда его членов, в частности, советского посла в Польше В.И. Боровикова. И хотя эта критика носила вполне объективный и деловой характер, она не была поддержана большинством участников Пленума ЦК, и М.С. Горбачев в очередной раз сумел выйти «сухим из воды». Более того, он протащил в руководящие партийные органы еще двух своих клевретов: полноправным членом Политбюро стал новый первый секретарь ЦК КП Украины В.А. Ивашко, а секретарем ЦК — бывший горбачевский помощник, главный редактор газеты «Правды» академик И.Т. Фролов.
12 декабря открылся II Съезд народных депутатов СССР, в центре внимания которого была программа новой экономической реформы, разработанной под руководством академика Л.И. Абалкина и представленная съезду в докладе главы правительства Н.И. Рыжкова. Особый интерес к этой программе и обсуждению экономических проблем был связан с тем, что к концу 1989 г. экономический кризис в стране начал вступать в самую острую фазу. В декабре произошло абсолютное снижение объемов промышленного производства, ускорился развал потребительского рынка, стал быстро обесцениваться рубль и стало очевидным, что народное хозяйство страны стоит перед серьезными потрясениями.
Казалось бы, эта ситуация должна была привести руководителей страны к мысли о необходимости сохранения и даже укрепления плановых начал в экономике страны. Между тем, предложенная Н.И. Рыжковым новая программа экономических реформ предусматривала дальнейшее движение к рынку, переход к которому теперь предлагалось осуществить не в три, а в два этапа — по три года каждый.
На следующий день после горбачевского доклада скоропостижно скончался академик А.Д. Сахаров, считавший «духовным гуру» всей либеральной оппозиции, и эта роль «по наследству» перешла к Б.Н. Ельцину, который, выступив на съезде, неожиданно взял под свою защиту М.С. Горбачева, резко раскритиковал программу правительства и заявил о необходимости отмены пресловутой 6-й статьи. Тем не менее, большинством народных депутатов экономическая программа правительства была одобрена, а проблема руководящей роли партии была отодвинута на второй план. Кроме того, на этом съезде были заслушаны доклады комиссии «По политической и правовой оценке советско-германского договора 1939 года» (А.Н. Яковлев), комиссии «По расследованию тбилисских событий» (А.А. Собчак) и комиссии «По проверке материалов, связанных с деятельностью следственной группы Прокуратуры СССР» (В.А. Ярин).
Конечно, особое место в работе съезда имел иезуитский доклад «комиссии А.Н. Яковлева», который, признав советско-германский пакт «О ненападении» сговором двух диктаторов и косвенно подтвердив наличие секретных протоколов к нему, фактически дал беспроигрышный карт-бланш всем прибалтийским сепаратистам, выступавшим за выход из состава СССР.
В те самые дни, когда в Москве заседал II Съезд народных депутатов СССР, в Вильнюсе состоялся XX внеочередной съезд Коммунистической партии Литвы. На своем последнем заседании, одновременно с принятием II Съездом народных депутатов СССР постановления о преступном характере пакта «Молотова-Риббентропа», литовские коммунисты во главе со своим первым секретарем А.М. Бразаускасом не только одобрили «Декларацию о самостоятельности Компартии Литвы», но и провозгласили в качестве главной своей цели создание независимого демократического литовского государства. И лишь меньшинство делегатов съезда, не согласное с принятым решением, заявило о своем выходе из КПЛ и создании собственной партии на платформе КПСС.
В самом конце декабря 1989 г. был проведен очередной Пленум ЦК, на котором было рассмотрено положение в Литве, но так и не принято никаких конструктивных решений. Выступая на нем, М.С. Горбачев лишь лицемерно и беспомощно предостерегал литовских коммунистов от принятого ими решения, но ведь, назначая A.Н. Яковлева главой этой комиссии и голосуя за осуждение советско-германского пакта «О ненападении», он прекрасно сознавал, что творит, и давал им козырной карт-бланш на выход из СССР.
В конце работы Пленума ЦК был решен и традиционный кадровый вопрос: в состав Политбюро ЦК был введен В.А. Ивашко, сменивший выдающегося советского партийного и государственного деятеля, многолетнего лидера Украинской ССР B. В. Щербицкого на посту первого секретаря ЦК КП Украины в сентябре 1989 г.