Глава 9. Вевельсбург и «Аненэрбэ»

Как отмечал германский исследователь Маркус Морс, история «проекта Вевельсбург» развивалась по двум направлениям. С одной стороны, мы можем видеть Генриха Гиммлера и его планы по превращению бывшей резиденции падерборнских архиепископов в замок элитного ордена, где должно было происходить мировоззренческое самоутверждение группенфюреров СС. В этой связи Вевельсбург должен быть покрыт тайной, ограничен в доступе и отгорожен от внешнего мира крепкими стенами. Эти намерения Гиммлера реализовывались на протяжении всех 12 лет существования Третьего рейха. По мере роста значения рейхсфюрера СС в структуре национал-социалистической империи все яснее становились его планы относительно вестфальского замка. Поначалу Гиммлер не имел четкого представления относительно того, что должно было возникнуть в замке. Это отражалось не только на самом устройстве Вевельсбурга, но и в программе деятельности работавших в нем эсэсовских офицеров. Однако со временем имевший достаточную свободу действий архитектор Герман Бартельс должен был следовать в реконструкции замка Вевельсбург и перепланировке одноименной деревни идеям рейхсфюрера СС, который предполагал превратить окрестности в некое подобие средневекового дворца.

Письмо направленно Гебхардтом Гиммлером в Вевельсбург. Именно там составлялась родословная Генриха Гиммлера

Для воплощения этой мечты в жизнь близ Вевельсбурга был возведен рассчитанный на 4 тысячи арестантов концентрационный лагерь Нидерхаген. 1229 заключенных погибли во время строительных работ в замке. Можно сказать, что они были принесены в жертву фантазии Гиммлера о создании рыцарской твердыни для ключевых фигур террористической организации СС.

Вторая линия развития «проекта Вевельсбург» связана с намерениями превратить замок в некий централ мировоззренческого обучения офицеров СС, где одновременно должны были осуществляться идеологически ориентированные научные исследования и изыскания. До 1938 года подобные начинания были связаны с именем Рихарда Вальтера Дарре, который, являясь в то время начальником Главного управления СС по вопросам расы и поселений, как раз курировал вопросы мировоззренческий подготовки служащих СС. Первый комендант замка Вевельсбург Манфред фон Кнобельсдорф, который был не только родственником Рихарда Вальтера Дарре, но и восторженным приверженцем его расистских идей, пытался набрать преподавательский персонал для нового учебного заведения. Но на самом деле количество «преподавателей» в Вевельсбурге никогда не превышало восьми человек. При этом подбор кадров во многом осуществлялся по принципу личного знакомства, нежели желанием поднять училище, расположенное в замке, до уровня «Высшей школы СС». Если говорить о тематике научных исследований, которые осуществлялись поначалу в Вевельсбурге, то если не считать составления родословных Гиммлера, Дарре и прочих высокопоставленных эсэсовцев, то они в большинстве случаев ограничивались региональными аспектами, являясь всего лишь специфической разновидностью краеведения. Гиммлер долгое время позволял работать руководителям учебных курсов в Вевельсбурге, а также использовал квазиакадемические устремления персонала замка, чтобы тем самым замаскировать свои истинные планы в отношении его. В 1938–1939 годах большинство эсэсовских исследователей покидают замок Вевельсбург. В то время рейхсфюрер СС предполагал слить учебные курсы, так и не начавшие свою работу в Вевельсбурге, с филиалом «Аненэрбэ», который находился в близлежащем Детмольде. Однако в конце 1938 года Гиммлер в очередной раз изменил свое мнение. На этот раз он стал добиваться академического признания «научных проектов», которые осуществлялись в Вевельсбурге. Однако им было выдвинуто одно принципиальное условие — все эти проекты должны были иметь практическое, даже прикладное значение. Этот план так и остался планом, так как в сентябре 1939 года началась Вторая мировая война, из — за чего почти все предусмотренные для участия в научных проектах эсэсовские ученые оказались призванными в армию.

Вторая фаза попыток учредить в Вевельсбурге исследовательскую структуру во многом перекликалась с планами Гиммлера о создании «ритуального дворца». Переход от первой ко второй фазе этого процесса характеризовался сменой «поколений» эсэсовских служащих замка Вевельсбург. Исследователи, которые в 1938 году покинули Вевельсбург, в большинстве своем родились до 1910 года. Кнобельсдорф был воспитан кадетом, был офицером кайзеровской империи, принимал участие в Первой мировой войне. Политическая социализация других происходила уже во времена Веймарской республики, в большинстве своем в националистических союзах и объединениях. По прошествии весны 1939 года с Вевельсбургом оказались связаны только три исследователя: археолог и куратор музея, расположенного в замке, Вильгельм Йордан, Бернхардт Франк и Руди Бергман. Их политическая и профессиональная карьера во многом была предопределена службой в СС, нежели это было у их «старших товарищей», имевших более богатый жизненный опыт. Франк и Бергман были именно теми членами вевельсбургской команды, которые гибко, но весьма настойчиво ставили науку на службу эсэсовским целям. Они были именно теми самыми «политическими солдатами», которые готовили мировоззренческие обоснования для террора против идеологических противников национал-социализма.

Гиммлер среди персонала Вевельсбурга. Четвертый справа — комендант Кнобельсдорф, за спиной Гиммлера — Руди Бергман

Руди Бергман родился 29 января 1914 года в семье торговца. После года обучения в Высшей торговой школе в октябре 1933 года он вошел в дело отца, который владел к тому моменту автомобильной конторой «Гаражи триумфа». Руди Бергман еще в декабре 1930 года стал членом гитлерюгенда. Год спустя он вступил в СА, а в 1933 году, когда Гитлер пришел к власти, он уже числился в СС. Начиная с ноября 1934 года он проходит подготовку в лагере Ютербог, который курировался «Лейбштандартом СС Адольф Гитлер». Летом 1935 года после прохождения военной подготовки Бергман был направлен в юнкерское училище СС, расположенное в Брауншвейге. Именно там завязывается дружба Бергмана и Бернхардта Франка. Еще в 1934 году Руди Бергман ходатайствовал о том, чтобы попасть на службу в Министерство внутренних дел в качестве эксперта по расовым исследованиям. В 1935 году он пишет новое заявление, на этот раз намереваясь оказаться в составе Имперского комитета по вопросам генеалогии. В этом качестве он был упомянут в документах только в 1940 году (в рамках Имперского родового управления). Показательно, что в 1934 году на вопрос в анкете: «С какой целью планируете заняться генеалогией?» — 20-летний Руди Бергман отвечал: «Любимое занятие». Интерес к поиску своих корней у Руди Бергмана выходит далеко за рамки обязательной для каждого эсэсовца родословной, составленной до 1800 года. Он даже создал некое объединение, к которому могли присоединиться потомки жившего в XVII веке в Хамльне литейщика оловянных изделий Христиана Бергмана. Он не оставил эту деятельность в Вевельсбурге. С 1936-го по 1939 год он частным порядком издавал журнал «Семейного союза Бергмана». Надо отметить, что это увлечение весьма упростило Бергману жизнь, когда он оказался в юнкерском училище в Брауншвейге. Все юнкера СС должны были представлять родословную, прослеженную уже до 1750 года.

Детали того, как в начале 1936 года Руди Бергман оказался в Вевельсбурге (несколько недель спустя после Бернхардта Франка), в настоящий момент неизвестны. Известно лишь то, что с самого момента зачисления Руди Бергмана в Вевельсбург в его основные служебные обязанности входило изучение генеалогии и составление родословных высших эсэсовских офицеров. В самом начале своей службы Бергман был послан на стажировку в Берлин, где должен был осваивать навыки работы в качестве эсэсовского родового исследователя. Месяц он стажировался в Главном управлении СС по вопросам расы и поселений и еще неделю — в Имперском родовом управлении. Эта стажировка была предназначена не только для того, чтобы поведать молодому эсэсовцу о методике работы, но и для того, чтобы тот помог систематизировать знания Кнобельсдорфа, который, как известно, был страстным поклонником составления родословных, что не мешало ему быть полнейшим дилетантом в этом вопросе. Основной сферой деятельности Руди Бергман в качестве эсэсовского родового исследователя в Вевельсбурге стало составление родословной Генриха Гиммлера. Кроме того, он должен был помогать составлять родословную нередко наведывавшегося в замок Вевельсбург начальника Личного штаба рейхсфюрера СС Карла Вольфа.

Гиммлер и Карл Вольф поднимаются в «общинный дом»

В целом же о деятельности Руди Бергмана, который, кроме всего прочего, являлся адъютантом нового коменданта замка Тауберта, известно не очень много. В мае 1940 года он выступил в качестве издателя третьего выпуска «Полевая почта из Вевельсбурга». Это был информационный бюллетень «эсэсовского училища Вевельсбург», который был адресован солдатам частей Ваффен-СС и вермахта. В одной из статей в этом номере Руди Бергман писал: «Камераден! Полные гордости в эти дни, мы можем взирать на нашего фюрера и наших солдат. Мир потрясен феноменальным успехом немецких войск во Франции. Большая часть французских войск окружена, а наша армия продолжает стремительно двигаться вперед. Неприятель видит, что находится в опасности, — для нас это первые звуки грядущей победы. Часть из вас посылает полевой почтой нам в Вевельсбург короткие письма и открытки. Они будут сохранены как вечное воспоминание о самом великом времени в истории Германии… Сам я нахожусь на пути на север. Моя рота расположена в Веймаре близ Бухенвальда. Мой новый адрес: 5/14 пехотный полк «Мертвая голова». В настоящее время Веймар — Бухенвальд. Буду рад слушать вас вновь. Зиг хайль, ваш Руди Бергман, оберштурмфюрер СС и командир роты».

14 января 1943 года в ведомственном издании СС, журнале «Черный корпус», появился некролог Руди Бергмана. В традиционном для Третьего рейха стиле сообщалось, что он «пал во имя Великой Германии и любимого фюрера». Этот некролог интересен двумя моментами. Во-первых, из него следует, что Руди Бергман уже в чине гауптштурмфюрера СС погиб 7 декабря 1942 года под Великими Луками. Во-вторых, некролог сообщает, что он был командиром роты «при штабе рейхсфюрера СС». В издаваемом после войны журнале «Доброволец», предназначенном для бывших служащих СС, была опубликована короткая заметка. В ней говорилось, что бывший родовой исследователь из Вевельсбурга Руди Бергман был командиром 7-й роты 8-го пехотного полка 1-й моторизированной бригады СС. Именно эта бригада участвовала в карательных операциях и «акциях зачистки» на оккупированных советских территориях. Относительно участия в этом терроре персонально Руди Бергмана до сих пор ничего не известно.

Бернхардт Франк родился 15 июля 1913 года во Франкфурте-на-Майне. Как и его приятель Руди Бергман, он происходил из семьи торговца — его отец владел табачной лавкой. После получения в 1932 году аттестата зрелости Франк сначала изучал в родном городе германистику. Однако после первого семестра, наверное, под давлением отца он перешел на курс политической экономии. В мае 1933 года Бернхардт Франк вступает в СС. Причины этого шага до сих пор остаются непонятными, так как до этого момента юноша не проявлял сколько-нибудь заметной политической активности. Некие намеки имеются в его письмах, которые были адресованы будущей жене. В них Франк говорил, что в ближайшее время избавится от финансовой зависимости, подразумевая отца. Вероятно, это и послужило причиной его вступления в СС. Свою учебу он прекратил на четвертом семестре. Во время визита во 2-й штандарт СС (Франкфурт) Генрих Гиммлер обратил внимание на высокий рост Бернхардта Франка (196 сантиметров). Это, казалось бы, на первый взгляд незначимое обстоятельство стало поводом для того, чтобы Франк был приглашен на учебные курсы кандидатов в офицеры СС. 1 октября 1934 года юноша начинает подготовку при только что начавшем формироваться штандарте «Германия». В 1935 году он оказался зачисленным в юнкерское училище СС в Брауншвейге. После войны Франк утверждал, что он был вынужден окончить юнкерское училище «без патента». В качестве причин этого назывались его недостаточно хорошие навыки в верховой езде, «отсутствие необходимой твердости», а также оставление поста. Однако это сказано уже после войны. В составленной же для эсэсовских ведомств биографии Франка говорилось лишь о том, что он по инициативе преподавателя по основам мировоззрения 15 декабря 1935 года был переведен из юнкерского училища СС в «училище СС Вевельсбург».

В Вевельсбурге Франк получил должность «ответственного за этнографию». В последующие месяцы вместе Карлом Эрнстом Лашем, одним из руководителей учебных курсов, Франк занимался созданием «краеведческого отдела Вевельсбурга». В этом начинании большую поддержку эсэсовцам оказывал Вестфальский краеведческий союз. Но задача Франка не столько заключалась в том, чтобы собирать предания из вестфальской древности, сколько была направлена на «возрождение» и «придание новой формы» древним обычаям. Вне всякого сомнения, речь шла о первых попытках создания эсэсовской эрзац-религии в рамках национал-социалистического «народного сообщества». О событиях тех дней Бернхардт Франк писал так: «Это судьба, разумеется, это судьба. Весьма показательная судьба. Когда наступило время либерализма, эпоха, в которую внутренняя жизнь человека считалась ничем, а деньги, напротив, всем, стали исчезать до сих пор хранимые вестфальские традиции. От них остались только осколки. Сейчас же, наконец, наступил миг освобождения германского крестьянства. Крестьяне сами могут видеть это возрождение. Ценность крестьянина более не определяется только количеством гектаров земли, которой он владеет. Адольф Гитлер вернули ему внутреннее предназначение. Теперь крестьянину надо доказать, что хотя бы раз в год он может забыть про заботы, отвлечься от будней, чтобы показать, как чувствует себя свободный человек. Он должен организовать праздник сбора урожая в своей деревне как один из главных праздников».

«Либерализм» и «деньги» могли идентифицироваться современниками, прежде всего из числа «народных товарищей», как синонимы «евреев», на которых Франк возлагал всю ответственность за мнимое или реальное умирание вестфальской народной культуры. При поддержке сотрудников Вевельсбурга праздник сбора урожая должен был превращаться в ежегодное действо по вознесению благодарностей Адольфу Гитлеру. Но, тем не менее, первое задание, порученное Франку в замке Вевельсбург, состояло в том, чтобы заняться изучением микротопонимов на границах с общиной Вевельсбург. Можно предположить, что это было личным поручением Генриха Гиммлера.

Зимой 1936–1937 года Франк был зачислен в университет Мюнстера. Гиммлер предполагал использовать накопленные им в Вевельсбурге знания о сельской ономастике для получения научной степени кандидата наук. Это имело своим следствием то, что Франк долгое время отсутствовал в Вевельсбурге. Но, с другой стороны, осуществление данного проекта позволило Франку, равно как и строившему «крестьянский общинный дом» архитектору Вальтеру Франциусу, постоянно поддерживать контакт с местным населением. Только так Франк мог пополнить свои сведения относительно местной топонимики и устных преданий.

Гиммлер беседует с Бернхардтом Франком

При написании диссертации Франку помогал лингвист и фольклорист Карл Шульте Кеммингхаузен. В предисловии к своей работе Франк писал, что изучение сельской топонимики являлось «частью общей научной работы, ведущейся в училище СС Вевельсбург» (на самом деле эта работа почти не велась). Но это не смущало Франка, так как он заявлял, что исторические, лингвистические и этнографические исследования Вестфалии были очень важны, ибо «речь шла о древнейшем ядре Германии». Далее он продолжал: «Здесь в стране Германа Освободителя и Видукинда можно найти самые ценные свидетельства германского прошлого». Этот тезис неоднократно использовался и самим Франком, и Генрихом Гиммлером. В итоге микротопонимы считались одним из «важнейших свидетельств подобного рода». В топонимике, по утверждению Франка, находили свое отражение «труд крестьян на немецкой земле, культурное состояние сельской общины, сказки и сказания, исторические события и многое другое». «Тот, кто хочет объяснить сельскую топонимику, должен понимать законы жизни сельской общины». На первый взгляд в подобных суждениях не было ничего ненаучного или предосудительного. Однако Франк не ограничивался сугубо научным подходом к проблеме. В одной из частей своей диссертации он писал: «Как я уже подчеркивал во вступлении, я хотел разграничить сведения о немецких крестьянах со сведениями о жизни негров или других народов, принадлежащих к низших расам. Поэтому я принципиально ограничиваю трактовку понятия “культура”. Я заявляю: немецкая сельская топонимика — это часть культурной жизни немецких людей, обрабатывающих землю. Однако я предполагаю, что культурная жизнь немцев зиждется на немецком духе, на расовых основах, а не на “примитивных” позывах. Если немецкий крестьянин дает название какому-то месту, то он делает это осознанно. Он не придает, подобно каким-то дикарям, топонимике некое “мистическое” значение. Он формирует ее рациональным способом, прибегая к ясному языку». Франк полагал, что его диссертация являлась частью «немецкой этнографии», главным призванием которой было «исследование немецкой общинной жизни».

В 1938 году Гиммлер решает, что библиотека Вевельсбурга, а вместе с ней и все исторические, этнографические и лингвистические изыскания, ведшиеся в замке, должны были быть перенесены в Детмольд. Там они должны быть влиты в филиал эсэсовского исследовательского общества «Наследие предков». Однако подобные намерения никак не входили в планы местных партийных чиновников, которые приложили все усилия, чтобы сорвать это объединение. Судя по всему, их никак не устраивало появление крупной эсэсовской структуры, что автоматически означало вмешательство в «местные дела» рейхсфюрера СС. В конце года Гиммлер в корне меняет свою идею. На этот раз он, наоборот, планирует сосредоточить все исторические и этнографические исследовательские проекты, которые осуществлялись в рамках «Аненэрбэ», в замке Вевельсбург. Об этом рейхсфюрер СС ставит в известность научного куратора «Наследия предков» профессора Вальтера Вюста. Принимая во внимание тот факт, что Гиммлер предполагал получение всеми сотрудниками Вевельсбурга научных степеней, речь шла о давнишнем плане по созданию академически признанной «Высшей школы СС» (читай: эсэсовского университета). Однако на тот момент Бернхардт Франк был единственным сотрудником Вевельсбурга, кто смог получить университетский диплом и защитить диссертацию. В феврале 1939 года его посылают в Мюнхенский университет, где Франк должен был стать ассистентом Вальтера Вюста, чья должность именовалась не иначе как «профессор арийской культуры и языкознания». Франку было поручено работать над темой, которая была близка не только Гиммлеру, но и «Аненэрбэ». Она называлась «Немецкая мифология в сказаниях и в обычаях Германии». Только уже оказавшись в Мюнхене, Бернхардт Франк узнал, что его сослуживцы по Вевельсбургу Вальтер Франциус и Карл Эрнст Лаш претендовали на попадание в проект «Аненэрбэ», который назывался «Лес и дерево в арийско-германской духовной истории и в истории культуры».

К тому моменту Бернхардт Франк уже работал в рамках данного проекта. Ему было поручено разработать тему 1а: «Лес в религиозных переживания и обычаях германского человека». В плане работы, который был составлен Франком 4 марта 1939 года в Мюнхене, фольклорист из Вевельсбурга пояснял, что не планировал осуществлять сугубо историческое исследование. Он вел речь о рассмотрении взаимоотношений с лесом тех национальных групп, которые он трактовал как «германские». Не сложно предположить, что работа Франка должна была иметь актуальное для национал-социалистической идеологии политическое звучание. Лес и деревья в их культовом восприятии были всего лишь ресурсом для утверждения немецкого расистского мировоззрения.

В опубликованных в рамках проекта «Лес и дерево» работах Франк писал:

«Я трактую германца не только с исторической точки зрения. Я предпринимаю попытку показать, что германские творческие задатки имелись в историческом германце с самого начала. Только сейчас, после времени страданий и тяжких испытаний, выпавших на долю германцев, возникли условия, которые позволяют выявить эти задатки… Предполагается развитие темы в двух направлениях:

1) собирание материла о времени и ареале обитания германского человека (языковые области готского, древневерхненемецкого, средневерхненемецкого, староисландского, древнесаксонский, средненижненемецкого наречий и т. д.);

2) осознание германца в нынешней Германии. Условием такого развития является религия (обычаи как иная форма выражения истинной религии). Немецкий лес, то есть немецкая земля с ее особенностями, как условия для появления подобной религии. Германский лес как сокровищница немецкой свободы и в то же время как хранитель нашей немецкой Родины».

Три недели спустя после составления этого плана Бернхардту Франку была присуждена исследовательская стипендия, которая составляла 120 рейхсмарок ежемесячно. А 23 апреля 1939 года Гиммлер поручает профессору Вальтеру Вюсту как научному главе «Аненэрбэ» подобрать «трех молодых способных исследователей», которые должны были быть направлены в Вевельсбург. 31 июня 1939 года Вюст в письме, направленном на имя Генриха Гиммлера, называет имена Отто Якоба (эсэсман), Карла Ганса Эртля (кандидат на вступление в СС) и Герхардта Шмидта (унтерштурмфюрер СС). При этом Вюст отмечал, что «Аненэрбэ» до сих пор испытывало явный недостаток в научных кадрах. Дата приема всех троих на работу в Вевельсбург была назначена на 1 сентября 1939 года.

Якоб должен был заниматься в Вевельсбурге проблемами классических языков и лингвистики Ближнего Востока. Эртля предполагалось направить на вопросы новой и средневековой истории. При этом он должен был уделять повышенное внимание так называемому «германскому Востоку». Историк Шмидт должен был работать над диссертацией, чье название звучало следующим образом: «Отношение немецкой общественности к восточным целям войны в 1914–1918 годах». Но если верить письмам профессора Вюста, то Шмидт на тот момент был уже призван в ряды вермахта. Следовательно, исследовательские интересы «училища СС — дома Вевельсбург» на новой стадии должны были выйти далеко за рамки задач, ограниченных вестфальским краеведением. Как видно из тем, которыми должны были заняться новые сотрудники Вевельсбурга, интересы ученых из СС и Гиммлера были обращены к востоку от традиционных границ Немецкой империи. То есть к той части Европы, которая должна была быть подвергнута «интенсивной германизации». Это было не просто одно из направлений национал-социалистической политики, это была одна из основных задач, возложенных на СС, которые вместе с армейскими частями в марте 1939 года заняли остатки распадавшейся Чехословакии.

Гиммлер посещает Вевельсбург во время войны

Много дней спустя после этих событий Франк сообщал о своем возвращении в Вевельсбург. В своих послевоенных публикациях, в которых делался упор в основном на задачах, которые Франк в 1943–1945 годах выполнял в Оберзальцберге, эсэсовский изыскатель коротко отмечал, что в 1939 году он стал преемником Ганса Петера Коудреса в качестве смотрителя и руководителя замковой библиотеки. Однако правильнее было бы говорить о том, что Франк был чем-то вроде представителя или даже «наместника» «Наследия предков» в замке Вевельсбург. По большому счету, на тот момент всеми библиотечными делами в замке занимался один из бывших сотрудников Коудреса Эрих Рихтер.

Начиная с 23 августа 1939 года Франк принимал активное участие по линии «Аненэрбэ» в организации так называемой «Зальцбургской научной недели». Именно в рамках этого проекта он наладил сотрудничество с представителями Имперского министерства науки, воспитания и народного образования. Зальцбургская научная неделя была очень важна для «Наследия предков». Эта конференция должна была продемонстрировать зарубежным гостям формы и методы работы национал-социалистической науки. Организация этого мероприятия было поручена непосредственно «Аненэрбэ», но проводилась при поддержке Имперского министерства воспитания, Национал-социалистического союза немецких студентов и гауляйтера Зальцбурга бригадефюрера СС Фридриха Райнера. Все эти структуры были связаны с научной деятельностью и опасались усиления Альфреда Розенберга. Министр воспитания Руст, подобно профессору Вюсту, был заинтересован в повышении собственного престижа. Это мероприятие ассоциировалось у него с традиционными «зальцбургскими празднествами». В этой конференции приняли участие всего лишь трое ученых из «Наследия предков». Франц Дирльмайер выступал с докладом «Аполлон — бог и воспитатель эллинистической знати», Герберт Янкун — «Политические силы германизма», Вальтер Вюст — «Об индогерманской религиозности: дух и призвание».

«Научная неделя» должна была проходить с 23 августа по 2 сентября 1939 года. Она была организована именно в Зальцбурге, чтобы подорвать влияние католицизма в этом районе. Дело в том, что в период с 1622-го по 1810 год университет в Зальцбурге был католическим. Даже после того, как он формально стал светским, католическая церковь имела там достаточное влияние. В 1931 году увидел свет альманах «Зальцбургская неделя высшей школы», который привлекал внимание общественности к проблеме католицизма в высшей школе. Незадолго до аншлюса Зальцбурское университетское объединение предложило проект реорганизации высшей школы. Он был жестко пресечен нацистами в 1938 году. Тут же рейхскомиссариат «остмарки» отдал приказ гестапо прекратить работу «недель высшей школы». Ирония судьбы заключалась в том, что Зальцбургская научная неделя, проводимая «Аненэрбэ», была почти точной копией католической «недели высшей школы». Естественно, сходны они были по форме проведения, акценты в новом мероприятии были поставлены абсолютно другие. Собственно, идеологической предтечей Зальцбургской научной недели являлись проводимые с 1903-го по 1931 год курсы Зальцбургского университетского объединения, которые рассматривались как средство борьбы против религиозных псевдонаучных устремлений экзальтированной интеллигенции.

Но что же объединяло «старую беспочвенную» и «новую национал-социалистическую» науку? Последняя со всей откровенностью заявляла о себе как о политической дисциплине, которая должна выполнять геополитические задачи своего народа (слова В. Вюста из юбилейного сборника). Авторитетные докладчики в 1939 году должны были повлиять на иностранную публику, так сказать, создать образ нового ученого. Но темы докладов не всегда могли способствовать этому. Например, мюнхенский историк Карл Александр фон Мюллер говорил об английской мировой империи и великой Германии с точки зрения произошедших за последние сто лет геополитических изменений. Юрист Пауль Риттербуш посвятил свой доклад исторической необходимости национал-социалистического мировоззрения. Представитель СД Франц Зикс был приглашен на конференцию, чтобы доложить гостям о масонстве как проблеме духовной истории. Банкир, входивший в «кружок Гиммлера», сделал доклад «Из культурной истории денег». Эта конференция, само собой разумеется, не могла продлиться до конца, то есть до 2 сентября 1939 года. «Блестящий зачин конференции был скомкан молниеносным броском вермахта, перешедшего польскую границу», — сообщал в одном из писем имперский руководитель «Аненербе» Вольфрам Зиверс. Многие ученые, приписанные к вооруженным силам, были срочно отозваны с конференции. Началась Вторая мировая война.

Собственно, профессор Вюст полагал, что главной задачей конференции была проверка, «насколько немецкая наука нашего времени восприняла германское индоевропейское наследие как святое обязательство, может ли она планомерно развиваться как политическая наука». Можно предположить, в таком же агрессивном духе должны были развиваться и научные проекты, запланированные для осуществления в замке Вевельсбург. Однако начало Второй мировой войны внесло свои коррективы с этот проект. Бернхардт Франк как эсэсовский офицер, равно как и многие участники Зальцбургской научной недели, был вынужден спешно покинуть мероприятие. По пути на мобилизационный пункт Франк успел обратиться из «города Моцарта» к коменданту замка Зигфриду Тауберту с просьбой, чтобы тот посодействовал его попаданию в части Ваффен-СС. В качестве обоснования Франк указывал на свою учебу в юнкерском училище СС в Брауншвейге. Тауберт сразу же приложил все усилия, чтобы исполнить эту просьбу. В те дни с аналогичным прошением к нему обратился и Руди Бергман, который был не только сотрудником Вевельсбурга и приятелем Франка, но также выпускником юнкерского училища СС в Брауншвейге.

Вольфрам Зиверс во время Нюрнбергского трибунала

По пути следования из Зальцбурга Франк в Нюрнберге встретился с одним из запланированных для сотрудничества в рамках «проекта Вевельсбург» — Отто Якобом. Франк сообщил Якобу, что тот должен прибыть в замок, если не будет призван в действующие воинские части. При этом он мог стать сотрудником Вевельсбурга только при условии сдачи заранее оговоренного экзамена. Как показала история, никто из троих молодых специалистов, подобранных «Аненэрбэ» для Вевельсбурга, до 1945 года в замке так и не появились. Вероятно, к моменту вступления в новые должности все они были мобилизованы.

30 сентября 1939 года Франк по приказу Генриха Гиммлера был назначен командиром взвода в штандарте «Мертвая голова». С декабря 1939 года Франк являлся командиром роты и одновременно адъютантом командира 3-го запасного пехотного батальона «Мертвой головы». Сам батальон в то время располагался в Бреслау. В конце 1940 года по просьбе научного куратора «Аненэрбэ» профессора Вальтера Вюста Франк на несколько месяцев был направлен в Вевельсбург. Там он должен был составить некий «меморандум». О том, чему был посвящен данный документ, не сохранилось никаких упоминаний. Скорее всего, Франк должен был написать проект программы научных изысканий, которые проводились бы в Вевельсбурге начиная с 1941 года. На это указывает запись в личном деле Франка, которая гласит, что тот во время своего продолжительного «отпуска готовил предложения по окончательному планированию научных зданий и помещений замка Вевельсбург». Позже Франк ссылался на якобы высказанное Гиммлером намерение «со временем иметь в замке специалистов, каждый из которых должен был курировать отдельное гуманитарное направление». При этом будущие эсэсовские исследователи не должны были находиться непосредственно в самом замке. Для их работы было запланировано возведение специальных корпусов (см. проект реконструкции замка и его окрестностей, подготовленный Германом Бартельсом в 1940 году). Эти здания должны были полукругом охватывать Вевельсбург с нескольких сторон.

Внутренний двор во время реконструкции замка

В центральном научном здании (на проекте Бартельса оно тянулось как древко копья к собственно замку) было предусмотрено три помещения для «начальника научного штаба и его доверенных лиц». В настоящее время очень сложно сказать, подразумевались ли под «доверенными лицами» прошлые сотрудники Вевельсбурга, или же планировалось набрать новых. Опять же оставалось не совсем ясно, кто должен был стать начальником научного штаба: Бернхардт Франк или профессор Вюст? В любом случае планирование помещений, предназначенных для научной работы в «дворцовом проекте Вевельсбург», занимался именно Франк. Он намеревался создать в центральном научном здании большой лекционный зал, рассчитанный приблизительно на 500 посадочных мест, два средних лекционных зала, каждый из которых был рассчитан приблизительно на 250 посадочных мест, и четыре малых лекционных зала — по 50 посадочных мест каждый. Кроме того, планировалось выделить под каждую научную дисциплину свое отдельное помещение. Проекты Франка позволяют судить о том, что в будущем хотели преподавать в Вевельсбурге философию, германскую филологию, историю литературы, этнографию, древнюю, средневековую и новую историю, генеалогию, славистику (!), общую древнюю историю, геральдику и изучение символики. Кроме того, в том же самом научном корпусе Вевельсбурга предполагалось выделить помещения под редакционную коллегию книжного издательства — она должна была занимать как минимум два кабинета. Кроме того, Франк полагал, что для «древней истории» надо было выделить не менее четырех кабинетов, часть которых должна быть «позаимствована» из отведенных 20 кабинетов под «естественнонаучное направление». Здесь Франк хотел разместить технические службы (фотограф, печатник, рисовальщик, переплетчик).

Тонкое вытянутое центральное научное здание должно было связывать между собой три больших здания, которые размещались полукругом в «стенном кольце». Одно из них, пятиэтажное строение, планировалось использовать под «музей древней и ранней истории». Среднее строение (три этажа) Франк думал превратить в библиотеку с читальным залом и книгохранилищем, рассчитанным на 100 тысяч томов. Кроме того, на эскизе научных зданий он пририсовал с наружной стороны библиотеки полукруглое строение — будущую обсерваторию. Архитектурный ансамбль «нового Вевельсбурга» должен был завершать «Дом природы» — музей естественных наук.

Но все эти идеи были связаны с еще не начавшейся реконструкцией и перепланировкой окрестностей Вевельсбурга. На тот момент, пока не начались никакие строительные работы (они, по большому счету, так никогда и не начались), Франк предполагал перенести располагавшиеся в здании замка исследовательские структуры, в первую очередь библиотеку, в вахтенное здание и примыкавшее к нему штабное здание. Показательно, что на новом проекте Бартельса этих зданий не было — ими было решено пожертвовать во имя общей концепции циклопического комплекса строений вокруг Вевельсбурга.

Если говорить о продолжении научных изысканий, которые намеревались продолжить в Вевельсбурге после окончания войны, то в глаза бросается указание Гиммлера, отданное профессору Вюсту. Рейхсфюрер СС заявлял научному главе «Аненэрбэ», что в Вевельсбург в первую очередь должны были быть переведены редакционная коллегия книжного издательства и управление, занимающееся проблемами гербов и родовых символов. Если первая структура, скорее всего, являлась несколько замаскированным отделом, который должен был заниматься цензурой научной литературы (хотя не исключалось, что это могло быть издательство «Нордланд»), то вторая структура явно должна была иметь привилегированное положение. Вне всякого сомнения, речь шла об эсэсовском управлении, которое должно было заниматься разработкой родовых гербов для офицеров СС. Это было составной частью утверждения СС как «новой элиты», как «новой аристократии» Третьего рейха. В этой связи «новая аристократия» должна была обладать необходимыми «аристократическими регалиями», важнейшим из которых являлся родовой герб. Если ранее гербы создавались только для отдельных обергруппенфюреров СС, то в перспективе их должны были получить все старшие офицеры СС.

В апреле 1941 года Бернхардт Франк в чине гауптштурмфюрера СС оказался составе командного штаба рейхсфюрера СС (не путать с Личным штабом). Командному штабу подчинялись воинские подразделения, которые после нападения Германии на СССР начали осуществлять уничтожение евреев, мнимых и настоящих партизан, а также красноармейцев, пойманных в немецком тылу. 28 июля 1941 года Франку была поручена совершенно новая деятельность. Он как эсэсовский офицер должен был превращать «особые приказы» Гиммлера в «Директивы по прочесыванию и зачистке болотистой местности кавалерийскими частями СС». В одной из подобных директив говорилось: «Если с национальной точки зрения местное население является враждебным, расово неполноценным или же состоит из тех, кто является партизанами (что очень часто случается в болотистых районах), а также тех, кто может быть заподозрен в поддержке партизан, то мужчины могут быть расстреляны, женщины и дети подлежат вывозу, крупный рогатый скот и продукты питания подлежат конфискации, а сами деревни полному уничтожению». С августа до середины ноября 1941 года Франк вел журнал боевых действий командного штаба рейхсфюрера СС, а потому был прекрасно осведомлен обо всех акциях, в том числе и карательных, которые осуществлялись пехотными и кавалерийскими частями СС.

В конце осени Франк был назначен командиром роты, а затем и командиром батальона в эсэсовском формировании, укомплектованном добровольцами из числа голландцев. Созданный после нападения на СССР легион «Нидерланды» к январю 1942 года состоял из двух эсэсовских бригад. Вторая бригада была сформирована несколько позже, чем первая. К тому моменту именно 1-я бригада легиона «Нидерланды» наряду с кавалерийской бригадой СС подчинялась командному штабу рейхсфюрера СС. По прибытии в Северную Россию голландцы почти сразу же столкнулись с так называемой «айнзац-группой А», которая осуществляла массовые убийства в этих краях. К великому недовольству Гиммлера, 2-я бригада чаще использовалась на фронте, в тылу, в первую очередь это было связано с тем, что она была подчинена командованию вермахта. Именно в составе этой эсэсовской бригады Бернхардт Франк принимал участие в боях под Волховом, где немецкие части попали в котел. Это время было описано Франком в своих воспоминаниях. В частности, он писал: «В декабре 1941 года мы стали нести на Волховском фронте первые крупные потери после начала похода на Россию. Наш батальон был окружен. Мы отражали вражескую атаку за атакой. Когда нас смогли высвободить в апреле 1942 года, то я как командир батальона оставил позиции только с 90 оставшимися в живых товарищами. После пополнения батальона нас снова перебросили под Волохов, где мы приняли участие в битве, ставшей одним из последних крупных немецких военных успехов в той войне».

Различные штемпели и конверты с подписью Тауберта

5 июня 1942 года Франк направляет организационному руководителю «Наследия предков» Вольфраму Зиверсу письмо, в котором сообщает, что не мог как «командир батальона Ваффен-СС временно принимать участие в исследовательском проекте Лес и дерево в арийско-германской духовной истории и в истории культуры». Можно предположить, что это письмо было ответом на запрос самого Зиверса, хотя бы в силу абсурдности предположения, что Франк на фронте мог заниматься гуманитарными изысканиями. В сентябре 1942 года Бернхардт Франк вновь оказался в командном штабе рейхсфюрера СС. На этот раз он являлся адъютантом, который занимался вопросами личного состава (Па). 2 декабря 1942 года начальник командного штаба, группенфюрер СС и генерал-лейтенант Ваффен-СС Курт Кноблаух ходатайствовал о повышении Франка по службе. В ходатайстве были написаны следующие слова: «Гауптштурмфюрер СС д-р Франк — очень способный офицер СС, обладающий хорошими личными качествами, а также ярко выраженными чувством долга и здоровым честолюбием. Он оказался пригодным во всех заданиях и отличился в боях с противником. Как командир батальона в добровольческом легионе «Нидерланды» и как офицер IIa в командном штабе рейхсфюрера СС успешно справился с ролью штабного офицера. На всех занимаемых должностях его отличала незаурядность».

Как следует из этого документа, Франку поручалось множество самых различных заданий, с которыми он «успешно» справился. В 1943 году он прошел подготовку в качестве офицера зенитной артиллерии, после чего сразу же был переведен в Оберзальцберг. Там Франк был назначен командиром эсэсовских зенитных расчетов, которые обеспечивали прикрытие резиденции Гитлера. Эта воинская часть также была формально подчинена командному штабу рейхсфюрера СС. 23 апреля 1945 года Бернхардту Франку, уже оберштурмбаннфюреру СС, было поручено еще одно важное задание. Он должен был произвести в Оберзальцберге арест Германа Геринга. Согласно воспоминаниям Франка, в тот же день, что и пришло сообщение о смерти Гитлера, он получил приказ расстрелять Геринга. Тем не менее он проигнорировал данный приказ. Вместо расстрела он препроводил Геринга в замок Маутерндорф, который находился в окрестностях Зальцбурга.

С 7 июля 1945 года по 9 января 1948 года Бернхардт Франк находился в американском, а затем в британском лагерях для военнопленных. Этот период жизни в своих мемуарах он изображал как наполненный неимоверными страданиями, но в то же время он не нашел на страницах своей рукописи места для того, чтобы хотя бы вскользь упомянуть жертв эсэсовского террора. Кроме того, почти сразу же после войны Франк начал писать еще одни вольные мемуары, которые так и не были опубликованы. В них в художественной форме он пытался описать свои переживания, которые испытывал после крушения Третьего рейха. В этой 419-страничной рукописи Франк выводит себя под именем Родериха. Биография главного героя книги очень сильно напоминает биографию самого Франка, что позволяет с некоторыми оговорками поставить между ними знак равенства. Родерих был «сыном сапожника из вестфальской деревни». Отец хотел, чтобы сын стал преемником его дела. Однако Родерих, обладая даром предвидения, превратился в «духовное оружие». Все остальные сюжеты являлись пересказом полученных Франком поручений, которые он пытался показать в деполитизированном виде. Синопсис книги выглядел следующим образом: «Мир вращается в основном вокруг неспешно идущей учебы. Приход Гитлера (к власти). Переоценка всех ценностей. Родерих прекращает учебы и идет на службу. Офицерская подготовка. Инцидент с оставлением вахты. Кажется, что оставление поста должно поставить крест на его военной карьере. Прежде времени покидает училище. На этот раз с большим усердием обращается к гуманитарным проектам. Недолгое счастливое время. Солдатская жизнь настигает главного героя. Начало большой войны позволяет Родериху продолжить карьеру офицера. Во время пребывания в России пользуется любовью подчиненных и уважением командования. Карьерный рост, и после специальной подготовки он назначается комендантом штаб-квартиры. Здесь он вступает в конфликт с совестью, который приводит к тому, что он отказывается повиноваться фюреру. Родерих не может понять, почему Гитлер обличил себя правом свою личную катастрофу превращать в закат всего народа. Начало второй карьеры. Бегство от Гитлера и одновременно бегство от победителей. Пленение. Пребывание в лагерях».

Суд по денацификации, на котором рассматривалось дело Бернхардта Франка, вынес приговор, подтверждавший его «очевидный характер ученого». В приговоре говорилось, что Франк якобы никогда не проявлял интереса к политике и военной службе. После начала Второй мировой войны он опять же якобы только в силу стечения обстоятельств оказался в действующих частях Ваффен-СС. Скорее всего, во внимание в первую очередь принималось невыполнение приказа о расстреле Геринга, что характеризовалось судом как «мужественный поступок». Именно на этом основании делался вывод о том, что Франк был «очень редким явлением в рамках СС», что ему никогда «не был присущ эсэсовской образ мышления». В итоге суд по денацификации приговорил Бернхардта Франка лишь к штрафу в тысячу рейхсмарок, что было очень легким наказанием для бывшего офицера СС. О своей деятельности в командном штабе рейхсфюрера СС, который был ответствен за расправу с десятками тысяч людей, Франк предпочел заявить, что занимался в нем лишь вопросами снабжения (это отнюдь не входило в сферу деятельности офицера Ш).

После войны Франк все-таки пошел по стопам своего отца и стал торговцем табаком. В ФРГон сделал себе неплохое состояние и даже смог купить загородную виллу в Таунусе. 15 июля 2003 года местная газета опубликовала хвалебную статью в честь 90-летия Франка. В этом материале даже мельком не была упомянута его служба в СС. О деятельности в Вевельсбурге лишь коротко говорилось в связи с защитой диссертации о микротопонимах. Война была упомянута только как событие, которое поставило крест на научных планах Франка. В той же статье говорилось:

«Поскольку после войны он не смог найти подходящего для себя места библиотекаря, то решил сделать своей профессией курение табака другими». Впрочем, племянник Бернхардта Франка был не столько льстив в своих суждениях. Он как-то произнес: «Не делая никаких глобальных обобщений, я как-то заметил, что все преуспевшие в своей профессии люди странным образом развиты в эмоциональном плане, они не только инфантильны, но страдают нарциссизмом, всегда пытаются быть в центре внимания. Я — дуб, вокруг которого все обвивается, — как-то заявил мой дядя. Бывший эсэсовский офицер, комендант Оберзальцберга, он так и не постиг бедствий, которые выпали на его время».