Участие в боевых действиях юго-западнее Кана в районе Нуайе-Бокаж
Участие в боевых действиях юго-западнее Кана в районе Нуайе-Бокаж
26 июня 1944 года. В течение дня в полк СС «Дер Фюрер» поступил приказ из штаба 2-й танковой дивизии СС «Дас Рейх» следующего содержания:
«Противник – ll-я британская танковая дивизия – в ходе танковой атаки пересек шоссе Виллер-Бокаж – Кан, форсировал реку Одон и продолжает наступление на фронте стоящей там 12-й танковой дивизии СС «Гитлерюгенд», очевидно с целью взять господствующую высоту 112.
Полк «ДФ» без 3-го и 2-го батальонов (последний все еще оставался в прежнем районе дислокации в Монтобане), однако с подчиненным ему 2-м батальоном полка СС «Дойчланд» переходит в немедленное подчинение 2-й танковой дивизии сухопутных сил и ночным маршем выдвигается сначала в Жюрк. Там доклад в штабе 2-й танковой дивизии и получение дальнейших приказов.
Командный пункт 2-й танковой дивизии: в Лa-Ферье (?). Выступление в 21:00. Предполагаемое введение в бой в районе юго-восточнее Кана для проведения контратаки против прорвавшегося противника».
В 21:00 полк выступил вместе с подчиненными ему подразделениями. Маршрут движения: Тесси – Монбертран– Сен-Мартин – Сен-Пьер – Жюрк. Порядок движения: 15-я рота (мотоциклисты и разведка) – штаб полка «ДФ» и взвод связи – 16-я рота (саперы) – 14-я рота (зенитная) – 13-я рота (пехотные орудия) – 1-й батальон «ДФ» – 1-й батальон «Д».
Прибытие в Жюрк в 24:00. Командир полка тотчас доложил о прибытии начальнику оперативного отдела штаба 2-й танковой дивизии, который ввел его в курс дела, сообщив ему следующее: «Прошедший день оказался самым тяжелым боевым днем для 1-го танкового корпуса СС на участке фронта 12-й танковой дивизии СС и учебной танковой дивизии. С британской стороны в бой были введены очень крупные силы. Противник – 11-я британская танковая дивизия – уже пересек на своих танках шоссе Виллер-Бокаж – Кан. Утром следующего дня ожидается продолжение попыток вражеского прорыва. Командный пункт учебной танковой дивизии: в деревне Мон, примерно в 10 километрах северо-восточнее деревни Виллер-Бокаж и севернее шоссе на Кан. Начало нашей атаки на рассвете. Дальнейшие приказы через штаб учебной танковой дивизии».
27 июня 1944 года. Полк «ДФ» в 1:30 выступил маршем в сторону деревни Виллер-Бокаж и на рассвете вышел в район южнее деревни Мон. На фронте пока царит относительно спокойная обстановка. Беспокоящий огонь по обе стороны от шоссе, ведущего на Кан. Полная неизвестность о положении на фронте. Командир полка доложил о своем прибытии на командном пункте учебной танковой дивизии генерал-лейтенанту Байерляйну, который ввел его в курс дела. На фронте дивизии имеются большие бреши. Днем дивизия понесла большие потери. Положение восточнее и северо-восточнее Нуайе-Бокаж совершенно неизвестно. Бреши на фронте кое-как закрыты подразделениями саперов. С помощью направления разведывательных бронетранспортеров разведывательного батальона поддерживается непостоянная связь с соседями. Постоянная связь с обоими соседями утеряна, и из-за нехватки людей в данный момент ее невозможно восстановить. По мнению генерал-лейтенанта Байерляйна, не может быть и речи о проведении дневной атаки с целью отражения прорыва противника вдоль шоссе Виллер-Бокаж – Кан. Ему кажется, что гораздо важнее вообще стабилизировать фронт и восстановить связь с соседями, пока противник не продолжил попытки прорыва.
Полк получил задание на участке протяженностью примерно километр восточнее, северо-восточнее и севернее Нуайе-Бокаж вновь стабилизировать положение, занять позиции и установить связь с правым соседом, подразделениями и частями 12-й танковой дивизии СС, и с левым соседом, учебной танковой дивизией.
Граница позиций полка, на стыке справа с 12-й танковой дивизией СС: шоссе Виллер-Бокаж – Кан. Граница слева на стыке с учебной танковой дивизией: церковь Нуайе-Бокаж – церковь Тессель-Бретвиль – западная окраина Фонтене-ле-Пенель. До полудня полк был обязан предоставить схему занимаемых позиций. Полк занял предписанные приказом позиции под сильным артиллерийским огнем противника, при этом мы понесли первые потери.
В бой были введены: справа 1 – й батальон полка СС «Дер Фюрер», слева 1-й батальон полка СС «Дойчланд». Разделительная линия: дорога Нуайе-Бокаж – Шё, дорога входит в сектор обороны 1-го батальона полка СС «Дойчланд».
13-я рота пехотных орудий поддерживала оборонительные действия батальонов с позиций в районе деревни Нуайе-Бокаж, причем с каждым батальоном взаимодействовал один взвод 13-й роты.
15-я мотоциклетная разведывательная рота оставалась в резерве для нанесения контрударов, она дислоцировалась севернее деревни Нуайе-Бокаж и вела разведку в зоне действия обоих батальонов. 16-я саперная рота вела разведку возможностей инженерного оборудования местности в секторе обороны полка и являлась резервом для обоих батальонов на случай нанесения контрудара. Связь: радиосвязь и телефонная связь с обоими батальонами. Командный пункт полка: крестьянский двор на северной окраине деревни Нуайе-Бокаж.
До полудня с помощью посыльных была устанавлена связь с учебной танковой дивизией. Связь с 12-й танковой дивизией СС поддерживалась с помощью дозоров на бронетранспортерах. К сожалению, невозможно было установить постоянную связь с обоими соседями. Противник пока не предпринимал попыток атаковать. Наши разведывательные дозоры находились в предполье. Все попытки противника позже провести разведку боем в секторе обороны 1-го батальона были отбиты. В воздухе не видно ни одного самолета люфтваффе. Ночью противник вел беспокоящий артиллерийский огонь.
28 июня 1944 года. С рассветом по всему фронту полка начались вражеские атаки. Многочисленные прорывы обороны в секторах действия 1-го батальона полка СС «Дер Фюрер» и 1-го батальона полка СС «Дойчланд» удалось тотчас ликвидировать, проведя стремительные контратаки. Атаки противника хорошо поддерживались прицельным массированным артиллерийским огнем. На 1-й батальон полка СС «Дер Фюрер» дополнительно обрушился фланкирующий огонь с востока из места прежнего прорыва. Полк понес тяжелые потери. Прервана связь с обоими батальонами. Возникшую брешь закрыла 15-я рота.
Тяжелые оборонительные бои продолжались весь день. Создавалось впечатление, что противник постоянно получал подкрепление. Происходили интенсивные огневые налеты на деревню Нуайе-Бокаж и на командный пункт полка. В то же время ответный артиллерийский огонь наших полевых орудий почти не слышен. В вечерние часы и ночью в бой вступали вражеские орудия самого большого калибра (корабельная артиллерия).
Ранним утром 29 июня 1944 года из района юго-вос-точнее деревни Виллер-Бокаж началась контратака 2-го танкового корпуса СС под командованием генерала Биттриха силами: 10-й танковой дивизии СС «Фрундсберг» под командованием бригадефюрера СС Хармеля справа от позиций полка и южнее шоссе Виллер-Бокаж – Кан и 9-й танковой дивизии СС «Гогенштауфен» под командованием бригадефюрера СС Штадлера слева от позиций полка в секторе действия танковой учебной дивизии в северо-восточном направлении. Верховное главнокомандование вооруженных сил сняло 9-ю и 10-ю танковые дивизии СС с Восточного фронта, где они вели тяжелые оборонительные бои, и бросило их на фронт вторжения в самую горячую точку обороны. (Не совсем так. После тяжелых боев на Востоке в апреле (куда были переброшены после формирования в феврале на Западе) обе дивизии в мае 1944 г. были на пополнении, а уже затем переброшены на Запад. – Ред.)
Эти соединения, точно так же как и занимавшая позиции восточнее 1-я танковая дивизия СС лейбштандарт «Адольф Гитлер», не обладали полной боеспособностью. Тем не менее в ставке фюрера придерживались мнения, что эти закаленные в боях на Восточном фронте танковые дивизии СС внесут перелом в критическое положение на Западном фронте вторжения.
Контратака танкового корпуса СС преследовала цель уничтожить британские силы, глубоко вклинившиеся на юг, и ликвидировать прорыв. На время контратаки полк СС «Дер Фюрер» подчинялся 10-й танковой дивизии СС. Он должен был присоединиться к контратаке обеих танковых дивизий, когда их передовые части выйдут на одинаковый рубеж с полком.
Эта решающая контратака без поддержки с воздуха и без массированной артиллерийской подготовки, что могло бы способствовать ее успеху, была остановлена на рубеже позиций полка под ураганным огнем вражеской артиллерии, который не утихал ни на минуту. При таком преимуществе противника в живой силе и технике невозможно было достичь поставленной цели. Правда, по крайней мере, удалось создать почти сплошной оборонительный рубеж.
В этих боях армейское командование впервые столкнулось с неизвестными до сих пор трудностями.
Обзор на местности был крайне затруднен. Поперек участка обороны полка примерно через каждые 100 метров тянулись густые колючие живые изгороди. Во всей зоне обороны полка нет ни одной точки, откуда можно было бы обозревать всю местность. Из-за плотного артиллерийского огня телефонные линии постоянно рвались, и связь между подразделениями прерывалась. Из-за этого чрезвычайно возросла нагрузка на ремонтные бригады связистов, на санитаров, связных, посыльных и офицеров для поручений. Среди них наблюдаются и самые высокие потери. Почти никто из них не вышел из этих боев невредимым.
Из-за частого отсутствия телефонной связи с батальонами и из-за ненадежности сообщения через посыльных руководство полка почти постоянно находилось в неведении об истинном положении дел на участке обороны полка.
При прямом попадании снаряда крупного калибра в здание рядом с командным пунктом полка погибло сразу десять человек. Большая часть отделения связных-мотоциклистов, несколько связистов и военный корреспондент были убиты. Росли потери и на передовой.
При таких условиях невозможно четкое управление войсками в бою. Весь день положение оставалось неясным и запутанным.
Вражеская артиллерия вела огонь по любой более или менее примечательной точке местности с помощью разведывательно-корректировочной авиации, самолеты которой без помех с нашей стороны постоянно «висели в воздухе». Огневые налеты становились все более мощными и происходили все чаще.
Наши части и соединения совершенно напрасно были «собраны по тревоге». Они несли огромные потери, так и не успев вступить в бой. Это была односторонняя битва материальной части союзников с нашей пехотой в невиданных до сих пор размерах.
Ближе к вечеру с полком связался первый адъютант 10-й танковой дивизии СС. Он сообщил, что командир дивизии (бывший командир полка СС «Дер Фюрер») бригадефюрер СС Штадлер ранен. В настоящее время в командование дивизией вступил штандартенфюрер СС Мюллер. Он тоже посетил наш полк.
Управление дивизией осуществлялось практически с помощью офицеров для поручений, так как телефонная связь постоянно нарушалась, а в эфире согласно приказу царило полное радиомолчание. Во всех подразделениях был заметен страх перед радиосвязью. Очевидно, что вражеская артиллерия взаимодействовала с подразделениями радиоперехвата, оснащенными быстродействующими пеленгаторами, так как она очень быстро открывала массированный огонь по работающим радиостанциям. Поэтому командир полка отдал приказ всем радистам: «Сектор обстрела проходит перед нашими укрытиями – это касается и радистов!»
В самом полку никогда не было трудностей в отношении обеспечения связи. В качестве офицеров для поручений в полку использовали только проверенных в бою командиров. Наряду с доставкой приказов в письменной форме они были обязаны заучивать все приказы по дивизии наизусть.
У них была инструкция, согласно которой в случае опасности или непредвиденного осложнения обстановки, что происходило почти постоянно, письменный приказ ни в коем случае не должен был попасть в руки противника. Эта мера предосторожности отлично зарекомендовала себя как раз в последующих боях на фронте вторжения.
30 июня 1944 года. Тщетные попытки продолжить контратаку. При каждой новой попытке начать контратаку артиллерийский огонь перерастал в ураганный и буквально сметал с лица земли целые отделения и взводы.
Из-за сильных потерь среди личного состава полка на рубеже обороны возникали все новые и новые бреши. 9-я и 10-я танковые дивизии СС просто не в состоянии были сдвинуться с места. На левый фланг полка и на участке фронта у левого соседа, учебной танковой дивизии, все сильнее напирали три британские дивизии: 2-я британская танковая дивизия, 49-я и 50-я пехотные дивизии, которые относились к элитным частям фельдмаршала Монтгомери.
После полудня у своего командного пункта севернее деревни Нуайе-Бокаж в результате попадания осколка снаряда погиб командир 1-го батальона, штурмбаннфюрер СС Дикман. Из-за гибели командира, являвшегося душой обороны, создалось критическое положение. Фронт 1-го батальона был готов в любую минуту рухнуть. К вечеру командный пункт полка оказался уже на передовой, и вскоре прямо перед ним появилось четыре английских танка. Огнеметные бронетранспортеры 16-й роты под командованием их командира, оберштурмфюрера СС фон Эберштайна, поспешили на помощь. Им удалось вывести из строя вражеские танки и взять в плен их экипажи. Среди пленных оказался командир батальона в чине майора. После короткого допроса их отправили в тыл.
В то время как понесший большие потери 1-й батальон, который действовал в месте вражеского прорыва, в ночные часы были отведен в тыл на перегруппировку, бравые саперы 16-й роты заняли его место на переднем рубеже обороны. Почти непрерывный трехдневный вражеский артиллерийский огонь с севера и фланкирующий огонь с востока из места прорыва вызвал в процентном отношении наибольшие потери как раз в 1-м батальоне.
В предутренние часы 1 июля, в 3:00, планировалось предпринять последнюю попытку в ходе ночной атаки крупными силами устранить глубокий вражеский прорыв.
Танковый полк дивизии СС «Гогенштауфен» должен наступать в секторе полка СС «Дер Фюрер», и, как только стемнело, он выдвинулся в этот район. На командном пункте полка «ДФ» прошло совещание с участием всех командиров, которые должны были принимать участие в атаке. Командир танкового полка дивизии «Гогенштауфен», оберштурмбаннфюрер СС Войт, находится в штабе своей танковой дивизии и должен был привезти приказ о наступлении. Поскольку Войт не появился, то командир полка «ДФ» недолго думая сам направился в штаб дивизии, где узнал, что оберштурмбаннфюрер СС Войт был тяжело ранен во время очередного артиллерийского налета. Из-за этого возникла полная неясность с началом атаки. В секторе обороны полка «ДФ» танковый полк СС дивизии СС «Гогенштауфен» обнаруживал неблагоприятную для танковой атаки местность, и той же ночью он был отведен назад.
Позднее пришел приказ, что атака должна начаться в 6:00. Ровно в 6:00 роты полка «ДФ» бросились в атаку и быстро продвинулись вперед. Гренадеры понимали, что еще немного, и они смогут достичь поставленной цели атаки, но в это время дивизия СС «Гогенштауфен» остановила атаку. Наши подразделения, которые в ходе стремительной атаки продвинулись вперед дальше всех, теперь должны были при свете дня отступать назад и отрываться от противника, неся значительные потери. Ослабленная 3-я рота, которая под командованием юного унтерштурмфюрера СС Клара прорвалась вперед дальше всех, понесла наибольшие потери.
Англичане преследуют наших бойцов по пятам, но их удалось отсечь плотным автоматным и пулеметным огнем, правда, при этом часть раненых гренадеров из 3-й роты попала в плен. 1-я (оберштурмфюрер СС Шольц) и 2-я (оберштурмфюрер СС Шварц) роты стабилизируют положение. Унтерштурмфюрер СС Клар пропал без вести.
В течение всего дня приходилось отражать настойчивые атаки британских войск. Таким образом, и эта последняя попытка в ходе контрнаступления устранить прорыв противника на данном важном участке фронта потерпела неудачу. После полудня командир полка «ДФ» обсуждал на командном пункте дивизии СС «Гогенштауфен» подготовку к выводу полка с передовой.
2 июля 1944 года. Полк продолжал удерживать свои позиции. Командующий 7-й армией, генерал-полковник Дольман, умер от сердечного приступа. Бывший командир дивизии СС «Дас Рейх», генерал-полковник Пауль Хауссер, принял командование 7-й армией в эти критические дни и недели. Весь наш полк радовался и гордился тем, что наш «старый папаша Хауссер», который пользовался огромной популярностью среди офицеров и гренадеров, взял на себя эту трудную задачу.
Особенно храбро сражался в последние дни 1-й батальон полка СС «Дойчланд» – под командованием своего превосходного командира, гауптштурмфюрера СС Шустера, который погиб несколько дней спустя. Несмотря на тяжелейшие потери, батальон смог удержать свои позиции, часто в рукопашных схватках с помощью саперных лопаток, автоматов и ручных гранат. При этом особой храбростью отличился командир 1-й роты батальона, оберштурмфюрер СС Громан. За свою отвагу он получил Рыцарский крест.
В 15:00 полк «ДФ» на его позициях сменили части 277-й пехотной дивизии, и полк был отведен с линии фронта и выведен из подчинения учебной танковой дивизии. Часть этой дивизии перебрасывалась в район города Сен-Лo.
Полк отправился маршем в Жюрк. Командир полка выехал вперед на командный пункт 2-й танковой дивизии СС «Дас Рейх» и доложил о результатах первого боевого применения полка на фронте вторжения случайно оказавшемуся здесь командующему 7-й армией генерал-полковнику Хауссеру и командиру дивизии генерал-майору Ламмердингу.
Из-за больших потерь 1-й батальон пока не мог вести боевые действия, поэтому он оставался в районе дислокации обоза вблизи фронта для пополнения личного состава бойцами из полевого запасного батальона. Командование батальоном принял гауптштурмфюрер СС Майзенбахер.
Батальоны и роты, сражавшиеся в течение пяти дней в зоне обороны полка, потеряли в среднем около 40 % своего боевого состава. А 1-й батальон даже 60 %! Полк вместе с подчиненным ему 1-м батальоном полка СС «Дойчланд» без своих 2-го и 3-го батальонов потерял в этих первых боях на фронте вторжения 846 человек личного состава убитыми и ранеными.
3 июля 1944 года. Отправка в расположение 2-й танковой дивизии СС «Дас Рейх» в Пон-Беленж и Кув.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.