Решающий контрудар северо-восточнее рубежа Ворволинцы – Соленое

Решающий контрудар северо-восточнее рубежа Ворволинцы – Соленое

В этот день боевая группа вновь была введена в состав 59-го армейского корпуса под командованием генерала Шульца, и начальник штаба, полковник фон Нацмер, лично прибыл на командный пункт боевой группы, чтобы ввести командира в курс дел.

Боевая группа уже получила приказ следующей ночью продвигаться дальше на запад. Но из-за критического положения, в котором оказался корпус, этот приказ был отменен, и поступил новый приказ – готовиться к предстоящему тяжелому бою.

11 апреля в ходе внезапной атаки силами двух стрелковых дивизий при поддержке крупных танковых, минометных и противотанковых частей русские войска заняли господствующую высоту 347 северо-восточнее железнодорожного вокзала станции Ворволинцы, и теперь они держат под обстрелом всю равнину от села Соленое до села Тлусте Място (Толстое). Вражеская артиллерия уже успела занять свои позиции, и по ее точному огню сразу видно, насколько хорошо расположены наблюдательные пункты противника.

Если мы не хотим, чтобы отвод корпуса через эту равнину под массированным огнем вражеской артиллерии и атакующих русских подразделений завершился катастрофой, то тогда нам надо обязательно отбить у противника эту господствующую высоту.

Для выполнения этого трудного задания снова назначали нашу боевую группу. Для этого ее подчинили 75-й пехотной дивизии, и ближе к вечеру она отправилась маршем в район сосредоточения вблизи станции Ворволинцы. Станция находится под сильным вражеским артиллерийским обстрелом. Командир боевой группы доложил о своем прибытии командиру дивизии генералу Бойкеману, который, словно демонстрируя свое хладнокровие, до прибытия боевой группы играл с офицерами своего штаба в скат (наиболее популярная карточная игра в Германии. – Ред.).

Когда командир боевой группы подходил к командному пункту дивизии, в крышу здания попал вражеский снаряд, который пробил в потолке огромную дыру – прямо над столом, за которым играют в скат. Вниз полетели кирпичи, посыпалась штукатурка, но в остальном не произошло ничего страшного. На это генерал недовольно проворчал: «Какие негостеприимные люди! Видимо, нам придется пересесть в другой угол гостиной».

Командир боевой группы доложил о прибытии подчиненной ему части в расположение дивизии. В штабе дивизии, очевидно, рассчитывали на полноценную «танковую боевую группу» с тяжелым вооружением, танками и тому подобным.

Вскоре мимо командного пункта дивизии в полном составе прошла наша боевая группа.

Когда генерал увидел этих оборванных, изможденных солдат, которые перевозили тяжелое оружие на лошадях, запряженных в сани (а некоторые ехали верхом, вставив ноги в стремена из старых веревок), он лишь покачал головой, а кто-то в шутку назвал нашу группу «конной боевой группой СС».

До этого мы еще раз перетрясли весь свой обоз – и все, кого удалось освободить от выполнения необходимых работ, пополнили сильно поредевшие ряды батальона, которому предстояло выполнить такой трудный приказ, как захват господствующей высоты, атакуя через открытую равнину.

В ночь с 12 на 13 апреля боевая группа заняла исходные позиции. Атаку поддерживала артиллерия 75-й пехотной дивизии и два штурмовых орудия 1-го дивизиона 300-й бригады штурмовых орудий. Особенно ценной для нас опять стала огневая поддержка последних двух 20-мм зенитных самоходных установок. В то время как оберштурмфюрер СС Экерт командует батальоном, недавно переведенный к нам гауптштурмфюрер СС Граф-Зайферт взял на себя командование ротой, составленной из танкистов, артиллеристов и солдат из нашего обоза.

Все понимали, что эта атака является решающей для всех последующих дней. Восточный фронт котла ни в коем случае не должен был рухнуть в последний момент, в то время как на его западном фронте происходило установление контакта со 2-м танковым корпусом СС, наступающим навстречу с запада на восток.

На рассвете при огневой поддержке всего тяжелого оружия боевая группа начала атаку очень широким, глубокоэшелонированным фронтом против многократно превосходящих (как всегда. – Ред.) сил противника и после ожесточенного боя взяла высоту 347, правда с тяжелыми потерями. При этом удалось захватить или уничтожить несколько противотанковых пушек, большое число пулеметов и личного огнестрельного оружия.

После успешного завершения атаки один из штабных офицеров 75-й пехотной дивизии позвонил командиру боевой группы и в восторженных словах выразил свое восхищение стремительной атакой, за которой он наблюдал в стереотрубу. Он сказал дословно следующее: «Подобную атаку я видел только во время Первой мировой войны, когда ее проводили специально обученные штурмовые отряды, а также однажды в начале этой войны. Ваши бойцы – великолепные солдаты! Я никогда бы не подумал, что на этой стадии войны возможно что-либо подобное».

Несмотря на большие потери, нам удалось удержать высоту до вечера 13 апреля, отбив многочисленные атаки противника.

Даже когда после массированного огня из всех видов оружия противник временно вытеснил боевую группу с высоты, она немедленным контрударом снова возвратила высоту.

К сожалению, эта последняя и особенно тяжелая атака стоила нам около сорока убитых и в два раза больше раненых.

При этом смертью солдата погиб гауптштурмфюрер СС Граф-Зайферт, еще совсем молодой и энергичный артиллерист, который шел в атаку в первых рядах бойцов своей роты. Вскоре за эту решающую атаку в составе корпуса командир батальона, оберштурмфюрер СС Экерт, получил Рыцарский крест.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.