§ 149. Смерть императора Александра I. Преемство престола. Декабристы

§ 149. Смерть императора Александра I. Преемство престола. Декабристы

Император Александр прибыл в 1825 г. в Таганрог вместе со своею супругою императрицею Елизаветою Алексеевною для лечебных целей. Грудная болезнь императрицы (чахотка) требовала климатического лечения. Врачи указали на Таганрог как на подходящий по климату город южной России. Устроив свою супругу в Таганроге во временном дворце, Александр отправился в Крым для осмотра войск и укреплений. В Крыму он схватил простуду, не поберегся и возвратился в Таганрог совершенно больным. Простуда перешла в тиф, и 19 ноября 1825 г. император скончался.

Так как у императора Александра не было детей (две его дочери умерли во младенчестве), то наследовать престол, по закону 1797 г. (§ 139), должен был старший из его братьев, цесаревич Константин Павлович. Так и подумали сопровождавшие Александра в Таганрог вельможи: о кончине Александра они известили императора Константина Павловича, находившегося в Варшаве. То же полагали и в Петербурге: по получении в Зимнем дворце известия о смерти государя, великий князь Николай Павлович, третий сын императора Павла, тотчас же привел войска и народ к присяге императору Константину. Между тем Константин, женатый на простой польке (Грудзинской), не желал трона и давно (еще в 1823 г.) отказался от него; Александр же особым манифестом утвердил его отречение и передал право на престол следующему из братьев — Николаю. Только манифест об отречении Константина, по не известным никому причинам, не был обнародован. Он хранился в тайне (запечатанный в пакете самим Александром) в Москве, в Успенском соборе, и в Петербурге — в синоде, государственном совете и сенате. Тайна была так строга, что самому Николаю Павловичу не объявили прямо об ожидавшем его высоком жребии; лишь по некоторым намекам старших братьев мог он смутно догадываться о происшедшей перемене в престолонаследии. По смерти Александра пакеты в Петербурге были вскрыты, согласно надписи на них самого покойного государя («хранить до моего востребования, а в случае моей кончины раскрыть прежде всякого другого действия»). Но Николай Павлович не счел возможным принять трон в отсутствии брата Константина и надеялся, что сам Константин лично перед ним подтвердит свое отречение. Таким образом, столица, а за ней и вся Россия присягнула Константину. Константин же в Варшаве, согласно с своим прежним отречением, присягнул Николаю и совсем не имел в виду ехать в Петербург подтверждать свое отречение. Таким образом, в России оказалось сразу два императора, из которых ни один не желал вступить на престол. Между Варшавою и Петербургом происходили торопливые сношения, и младший великий князь Михаил Павлович, приехавший от Константина в Петербург, служил как бы посредником между своими старшими братьями.

Замешательство в царском семействе не осталось скрытым от петербургского населения. Члены северного союза, мечтавшие о политическом перевороте, решились так или иначе воспользоваться этим замешательством для своих целей. Они повели агитацию в войсках, надеясь добиться с их помощью желательных политических перемен. По предположению заговорщиков, было всего удобнее начать движение тогда, когда вместо недавней присяги Константину призовут к новой присяге Николаю. Новая присяга в отсутствии самого Константина могла смутить солдат, не знавших о добровольном отречении его от трона. Легко было возбудить в них различные сомнения и подозрения и затем привести их к открытому ослушанию. Расчеты заговорщиков до известной степени оправдались. Некоторая часть солдат действительно стала сомневаться в том, благополучен ли Константин и правильно ли властью овладевает Николай. Подозревая зло и обман, эта часть солдат вышла из послушания и не приняла присяги Николаю Павловичу. Но из того не получилось никакой пользы для заговорщиков. Они не в состоянии были произвести переворот с горстью возмутившихся солдат; напротив, сами они вскоре были открыты и понесли жестокую кару.

Обстоятельства военного беспорядка и бунта, произведенного заговорщиками, были таковы. Получив в письме решительное отречение Константина от престола и отказ его прибыть в Петербург, император Николай решился принять власть и 14 декабря 1825 г. издал манифест о своем воцарении, призвав к присяге себе войска и население. Во всех полках, стоявших в Петербурге, присяга совершилась в порядке. Только в двух полках (Московском и Лейб-Гренадерском) произошло замешательство: часть солдат не присягнула, а двинулась с оружием из казармы на условленное место — к зданию сената и стала толпой у памятника Петра Великого (поставленного Екатериной II в 1772 г.). К солдатам присоединились гвардейские матросы и простонародье. Толпа кричала: «Ура, Константин!», «Ура, конституция!», но ничего не предпринимала, потому что ждала прибытия вожаков; а вожаки не являлись, вследствие различных между ними недоразумений. Между тем, император Николай поставил против бунтовщиков все гвардейские войска и окружил их со всех сторон (выход оставался только в Галерную улицу). Начали с увещаний. Речи духовенства не подействовали на толпу. Петербургский генерал-губернатор граф Милорадович (герой 1812 г.) подъехал к мятежникам и своею речью, своею личностью возбудил было внимание и сочувствие бунтовавших солдат. Однако во время речи он был убит из пистолета одним из руководителей мятежа. Тогда на мятежников была пущена конница; но мятежники отбились. Ввиду наступавших сумерек прибегли к решительному средству: пушечными выстрелами рассеяли скопище. При первой крови толпа разбежалась, и в ночь трупы были убраны, порядок на улицах восстановлен, и многие участники и руководители беспорядка пойманы. Почти в то же время на юге южным союзом также была произведена попытка вооруженного восстания, причем восставшие думали было идти походом на Киев, но скоро были остановлены и задержаны.

Началось следствие. Дня за два до мятежа на Сенатской площади император Николай получил из Таганрога тот доклад о революционном движении, который был изготовлен для императора Александра (§ 148). В докладе уже значились имена главарей движения. Поэтому легко было всех их привлечь к ответу как истинных виновников мятежа и руководителей революционного заговора. Было арестовано более ста причастных к делу лиц, получивших от бунта 14 декабря название «декабристов». Все они были преданы «верховному уголовному суду», в состав которого вошли важнейшие сановники, члены государственного совета, сената и синода. На суде раскрылась вся картина политического движения, направленного против династии и самодержавия. Верховный суд приговорил почти сорок человек к смертной казни, остальных же — к ссылке и каторжной работе; так суровы были законы того времени в отношении к политическим преступлениям. Император Николай несколько смягчил приговор. Смертной казни было предано только пять главарей союзов (между прочими Пестель и Рылеев). Остальные были отправлены в Сибирь, где и поселены навсегда. Лишь те из декабристов, которые дожили до кончины императора Николая, получили помилование от его преемника, императора Александра II (1856).