Контрнаступление Манштейна
Контрнаступление Манштейна
Состояние неустойчивого равновесия, последовавшее за взятием Советской армией Харькова, довольно неожиданно решилось достаточно благоприятно для германской стороны. С военной точки зрения, удивительным периодом для немцев оказались две последние недели февраля и первая неделя марта. Военное везение оказалось — довольно неожиданно — на их стороне. Роммель пишет жене 24 февраля: «Наконец-то коммюнике с востока снова звучат позитивно. Это луч света после таких тяжелых времен».
Наиболее важное обсуждение германского ответа на советское наступление произошло в украинском Запорожье 17–19 февраля 1943 года. Гитлер прибыл в Запорожье вместе с Йодлем и Цайцлером на второй день после потери немцами Харькова. Ситуация была воистину драматическая: передовые танки 25-го советского корпуса рвались к городу, и дивизии генерала Попова приблизились к Запорожью вплотную — на расстояние восьмидесяти километров от Днепра. Присутствующие словно договорились игнорировать фактическое распадение левого фланга Манштейна. То было место максимальной приближенности Гитлера к частям Советской армии. Советские казаки вышли к Днепру, а танки были на расстоянии пушечного выстрела от аэродрома, на котором приземлился Гитлер, где охрана была незначительна — зенитчики и рота охраны штаба группы армий «Юг». Это заставляло нервничать даже уравновешенного фельдмаршала Манштейна.
Буквально под дулами советских пушек совещание продлилось три дня. Собственно, это был диалог Гитлера и Манштейна. Йодль и Цайцлер по большей части молчали. Может быть впервые, оглушенный Сталинградом, Гитлер позволил Манштейну самому справиться с кризисом на Северском Донце. Свои «пожелания» Гитлер изложил сразу: возвратить Харьков, стабилизировать фронт. Осуществить контрнаступательные операции. При этом Гитлер был в своей лучшей физической форме, он позволял генералам проявлять стратегическую самостоятельность, а сам, пользуясь своей исключительной памятью, как бы оживлял обсуждение то описанием возможностей 88-милиметровой пушки, извлеченными из памяти требованиями к обслуживанию взвода, роты, батальона; характеристикой особенностей авиационной поддержки и т. п.
Манштейн тоже был в своей лучшей форме. Он не воспринимал трагически даже то, что части Советской армии появились буквально под окнами, и подробно обрисовал сложившуюся ситуацию. Дивизия СС «Викинг» (в которой много было добровольцев-прибалтов) не может одна сдержать Попова. 4-я танковая армия как минимум еще две недели не сможет участвовать в боевых действиях. 1-я танковая армия представляет собой фактически лишь одну танковую дивизию. Для восстановления и стабилизации фронта необходимы подкрепления. В отношении советского наступления он проявлял здоровый скепсис. Он полагал, что русские действуют механически, что у них нет плана. Что они пытаются захватить — Киев, Львов? Скорее всего, они попытаются прижать группу армий «Юг» к Черному морю. Это им не удастся. Второго Сталинграда не будет. Задачу остановить их он видел решаемой — чем дальше они отрываются от своих баз снабжения, тем легче это можно будет это сделать. Русские войска истощены бесконечными боями, их порыв не может продолжаться слишком долго — пусть почувствуют сложности наступающей армии, которая (в отличие от обороняющейся) не может рассчитывать на готовые пункты реабилитации, помощи, снабжения. Когда они приблизятся к Днепру, Гот нанесет свой удар, и вермахт восстановит свои позиции. Затем наступит неизбежная шестинедельная весенняя распутица, и германская армия полностью придет в себя.
19 февраля германское командование окончательно приняло план контрнаступления, план наиболее эффективного использования своих танковых дивизий в условиях перенапряжения советских частей. Манштейн быстро переводит свой штаб в Днепропетровск, он подготавливает свои мобильные, прежде всего танковые, части для нанесения контрудара, для возврата Донбасса и очередного обескровливания советских войск у Харькова. Его хладнокровие наложило свой отпечаток на подготовку танков, обеспечило ясность общего замысла и использование нечеловеческой усталости оторвавшегося от своих баз авангарда советских частей. В руках Манштейна элитарные 1-я и 4-я танковые армии.
Германское наступление февраля-марта 1943 года — лебединая песня блицкрига, быстрых маневренных операций германской армии между 1939 и 1942 годами, между Варшавой и Сталинградом. В последний раз вермахт продемонстрировал удивительную слаженность родов войск, маневренность атакующих сил, сочетание плана и инициативы. Замысел Манштейна был достаточно прост: ударом с юга две эсэсовские танковые дивизии — «Мертвая голова» и «Адольф Гитлер» вторгаются в Харьков с юга, отрезая от своих те части, которые в отчаянной смелости устремились на Полтаву, в глубину Центральной Украины, где на горизонте маячил Киев.
В течение пяти дней собирался ударный кулак «сталинградца» Гота; два танковых корпуса, 48-й и 57-й, стояли на острие, выдвинутом по железной дороге к Красноармейску. Одновременно южнее Харькова собирались танковые корпуса СС. Общее наступление началось 21 февраля 1943 года. 40-й германский танковый корпус начинает движение в направлении Северного, т. е. на северо-запад. На его пути обессилевшие наши лучшие части — остановившаяся из-за нехватки бензина 1-я гвардейская армия, остатки 10-го и 18-го корпусов, две бригады 3-го танкового корпуса. Главной атаке был подвергнут Попов, левый фланг 1-й гвардейской армии. Во главе дивизий СС «Дас Райх» и «Гроссдойчланд» шли новенькие «тигры», практически неуязвимые в строю и в фронтальной плоскости. Если прежде с Т-34 могла совладать лишь 88-мм пушка, то теперь орудия «тигров» пробивали броню нашего наиболее эффективного танка. Гусеницы «тигра» были столь широки, что позволяли пройти практически везде.
Печальная лихость препятствовала своевременному отводу войск на более укрепленные позиции, и 21–22 февраля 1943 года доблестный авангард Ватутина ощутил на себе удар танковых войск СС. Приказы взять Днепропетровск, Запорожье и Мелитополь сейчас смотрятся как удивительное верхоглядство. Немцы были более чем сильны, отдать эти города они могли лишь потеряв свою боевую силу. Где грань между желанием до предела воспользоваться ситуацией и чувством надвигающейся грозы? Танки советского 25-го танкового корпуса замерли из-за отсутствия горючего в двадцати километрах от Запорожья — отрыв от частей снабжения на 80 километров. По линиям этих протяженных коммуникаций уже шел 48-й германский танковый корпус. Правый фланг Ватутина трагически завис. Данью трезвости был отвод 1-й гвардейской танковой армии и 4-го гвардейского стрелкового корпуса. Но корпуса Харитонова уже в западне. С севера Голиков постарался помочь соседу. Две армии — 3-я гвардейская Рыбалко и 69-я Казакова, утомленные и понесшие значительные потери, повернули от Харькова на юг, на помощь гибнущему авангарду Юго-Западного фронта. Но навстречу им уже мчали танки дивизии СС «Гроссдойчланд». После 23 февраля ситуация на фронте ухудшается для советских войск буквально с каждым часом.
Большой проблемой для наступающих на юге советских войск была адекватная оценка расположения и намерений германских войск. С долей самокритичности следует признать, что оба фронта — Голиков и Ватутин — фактически блуждали в тумане. С теми обескровленными частями, которые были в их распоряжении, они могли преследовать отступающего противника, но они уже не могли вести наступательные операции. Это и был главный вопрос, в каком состоянии германские войска и что они собираются предпринять. 21 февраля Сталин поручает представляющему оперативный отдел Генерального штаба генерал-лейтенанту Боголюбову определить конкретно, что происходит в Донбассе и поблизости. Оптимистически настроенная фронтовая разведка говорила о полном уходе немцев из данного региона. Но поднятые в воздух разведывательные самолеты обнаружили концентрацию германских войск в районе Краснограда, Днепропетровска и Красноармейска. Как интерпретировать авиасведения? Оптимисты говорили, что это колонны прикрытия отступающих войск. Штаб Ватутина увидел доказательства продолжающегося ухода немцев из Донбасса в направлении Запорожья. Реалисты начали предполагать худшее.
Только 25 февраля Ватутин приказывает правому флангу своего авангарда начать отход, а в Москву посылает реалистическую картину складывающейся ситуации. Иначе Ватутин не мог объяснить, обосновать свою просьбу об экстренной помощи. Чтобы помочь положению, Ставка вечером 28 февраля 1943 года передает в подчинение Ватутину (от Голикова) 3-ю танковую армию (Рыбалко). Это была настоящая сила, способная на многое, но злая судьба и ряд непродуманных решений ослабляют ее силу. Решающее обстоятельство — хорошая ориентация немцев в складывающейся ситуации. Воздушная разведка немедленно доложила Манштейну о повороте танковой армии Рыбалко в южном направлении. На этапе подготовки армии Рыбалко к атаке германские штурмовики нанесли ее прекрасным танкистам жестокий удар с воздуха. А к вечеру 2 марта 3-я танковая армия оказалась окруженной. К своим, ценой жестоких потерь, пробился только 6-й гвардейский кавалерийский корпус.
Через неделю отчаянных боев, когда наступающим советским войскам не осталось ничего иного, кроме как повернуть назад, группа Гота и танкисты СС сомкнули свои щупальцы. Отсутствие у немцев достаточной численности пехоты не позволило им полностью «запечатать» окруженные советские части, и те группами пробивались на восток, благо замерзший Донец это позволял. 23 тысячи советских солдат покоились в неуютных зимних степях. Немцы взяли в плен только 9 тысяч человек, но 615 танков и 354 орудия.
Вначале Манштейн хотел одним махом перейти Донец и дойти до железной дороги у Купянска, что означало окружение Харькова и замыкание кольца 80-ю километрами восточнее, но поддался опасениям попасть в жестокую весеннюю распутицу. Он «сократил» замыкаемое кольцо самим Харьковом. 7 марта из Краснограда на север нанесла удар старая знакомая — 4-я танковая армия вермахта, и как ни отчаянно сражались вставшие на ее пути части, германский танковый кулак сумел пробить тридцатикилометровую брешь между советскими 3-й танковой и 69-й армией. «Гроссдойчланд» зашла с севера, а Гот и Кемпф с юга. К 10 марта немецкие танки захватили Харьков и развернулись против получивших запоздалый приказ отходить авангардных частей Воронежского фронта Голикова. Это заставило Ставку, опасавшуюся повторения прошлогоднего несчастья, эвакуировать Харьков 13 марта 1943 года. Немецкие танки помчали еще далее на северо-восток — на Белгород, подходя на расстояние опасной близости от Курска. Та же судьба постигла Белгород тремя днями позже — немцы берут его 19 марта. Перед ними формируется выступ вокруг города Курска, он нависает над германскими войсками и идея ликвидации этого выступа возникает у немцев почти спонтанно.
Разделившись надвое, немцы проделали чрезвычайно успешную работу. «Мертвая голова» отрезала пути отступления советской 3-й танковой дивизии, а «Великая Германия», не останавливаясь в Харькове, проскользнула между 69-й и 3-й танковой армиями и безостановочно устремилась на северо-восток — на Белгород, угрожая пробить страшную брешь не на периферии, а на центральном участке советско-германского фронта с угрозой зайти в тыл армиям, защищающим Москву. Если группа германских армий «Центр» также начнет равное по искусству движение, то в войне возможен перелом в пользу Германии. В Москве заметно помрачнели. Потребовались экстренные меры. Теперь уже никто не живописал миражи освобожденной Украины и тому подобное. Встал вопрос о возможности опасного разворота событий в центральном секторе военного противостояния.
Это было драматическое изменение ситуации. Еще месяц назад безнадежно отступающие германские части вернули себе стратегическую инициативу и добились почти невероятных результатов. Германская армия на юге стояла примерно на тех же позициях, что и год назад, когда она начала бег к Волге. Важнее всего для немцев было возвращение веры в самих себя.
В окруженной 3-й танковой армии Рыбалко, еще совсем недавно продемонстрировавшей прекрасные воинские качества, осталось всего 50 дееспособных машин, отчаянно пытавшихся пробиться к заколдованному злым духом Харькову. В тяжких боях отступали 1-я гвардейская армия и злосчастная 6-я армия. А немцы приступили ко второй фазе своего контрнаступления, направленно на север — против левого фланга Голикова, против войск в районе Харькова, попавших в оттепельную распутицу. Впервые мы слышим о приданном Рыбалко батальоне чехословаков во главе с Людвигом Свободой. Тысяча чехов проливали кровь вместе с нашими воинами в этот очень тяжелый час, когда блеснувшая в небе Сталинградская победа начала мертветь в свирепых южностепных боях.
Последовал приказ Рокоссовскому выделить «не позже 13 марта» 21-ю армию своего Центрального фронта для защиты Курска. 64-й армии выйти из привычного Сталинграда. Еще более мощное движение: 1-й танковой армии Катукова немедленно купировать выпад «Гроссдойчланд». Эти контрмеры дали определенные результаты. Еще неделю гремели на этом направлении бои, но главное было содеяно, германский порыв был остановлен, и стороны начали укреплять свои новые позиции (немцы, прежде всего, оставленный Красной Армией Белгород). Только после этого удара Гитлер и его окружение могли приступить к наступательному планированию на лето 1943 года.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.