Ноев потоп [1]

Ноев потоп [1]

Над останками судна Ноева,

Над чалмою горы Арарат

В ослепительном небе лазоревом

Мощнокрылые птицы парят.

Сколько царств родилось и сгинуло,

Сколько тысяч минуло лет,

Но все ищет стая орлиная

Допотопного голубя след.

Было это тогда, когда люди стали умножаться и дочери рождались у них красивые и прелестные. И не раз сыны богов, посылаемые с неба на землю, прельщались красотою дочерей человеческих, стали заглядывать в шатры и задерживаться в них. И рождали дочери человеческие исполинов, приближавшихся силою к богам [2]. И сказал Йахве: "Да не пребывает мой дух в человеке вечно, пусть пределом ему будет 120 лет!"

И узрел Йахве, что велико зло от человека на земле и что стала земля неправедна, испорчена, что кривыми стали земные пути, и раскаялся, что создал человека, восскорбел в сердце своем.

Но один человек по имени Ной [3], праведный и непорочный в своем поколении, был любезен Йахве, ибо ходил его путями. И сказал ему Йахве:

— Замыслил я конец всему живому, ибо земля переполнилась злодеяниями. И вот очищу я от них землю. Ты же сооруди себе из дерева гофэр [4] ковчег [5], сделай в нем помещения и покрой смолой изнутри и снаружи. И пусть будет длина ковчега в триста локтей, ширина — в пятьдесят, а высота — в тридцать. И пробей в нем вверху окно, и дверь помести сбоку, и пусть будут настилы — нижний, средний и верхний. Ты войдешь в ковчег с женой твоей, с сыновьями твоими и женами их, ибо я хочу установить с тобой мой союз. И возьмешь ты с собою в ковчег ото всех тварей каждого вида самца и самку от пернатых, от пресмыкающихся по земле, от скота и зверья, чтобы остались они вместе с тобою в живых. Возьми с собою всего, чем они питаются. Будет это тебе и им пищей.

И сделал Ной все, как повелел ему Йахве.

И вновь обратился к нему Бог со словами:

— Войди же в ковчег со всем твоим семейством и возьми из скота чистого по семи пар самцов с их самками, а из нечистого по паре возьми и птиц небесных по семи от каждого вида, чтобы сохранить их потомство по всей земле [6]. Ибо ещё через семь дней начну я изливать на землю дождь, и не прекратится он сорок дней и сорок ночей, пока не очищу я землю от всего, что сотворил.

И выполнил Ной все, что повелел ему Йахве.

И вот на втором месяце семнадцатого дня шестисотого года жизни Ноя разверзлись все отверстия великой бездны, и все окна небесные отворились. И хлынул дождь на землю, и шел он, не переставая, сорок дней и сорок ночей.

Воды прибывали и разливались по земле. Ковчег же плыл и плыл по поверхности. Хлынули воды с такой силой, что скоро покрыли всю землю до самых высоких гор. На пятнадцать локтей поднялась вода, и погибла всякая плоть, что двигалась по земле, — и пернатые, и скот, и звери, и все твари, ползающие по земле, и все люди, её населяющие. Остался один Ной и всё, что было с ним в ковчеге.

Прибывали воды на земле сто дней и ещё пятьдесят до тех пор, пока не вспомнил Йахве о Ное. И навел он ветер на землю, и воды остановились, и закрылись источники бездны и окна небесные. И перестал изливаться дождь с неба. И начали воды постепенно отступать от земли, и убывали они сто пятьдесят дней.

На седьмом месяце, на семнадцатый его день, остановился ковчег у гор Араратских [7]. Продолжали убывать постепенно воды, и на первом дне десятого месяца показались вершины гор.

Подошел к концу сороковой день, когда Ной растворил окно [8] в ковчеге и выпустил ворона, и он, полетав там и сям, пока земля высыхала от вод, вернулся. Затем Ной отправил голубя — узнать, убыла ли вода с земли. Голубь не отыскал места, где бы он мог кормиться, и вернулся. Ной протянул ему руку, взял его и внес в ковчег.

Подождав семь дней, Ной вновь растворил окно и выпустил голубя из ковчега. И возвратился голубь к вечеру с сорванным листом оливы в клюве [9]. Так узнал Ной, что воды понизились. Когда же засиял ещё один, седьмой день, Ной снова выпустил голубя, и тот больше не вернулся. Ибо на шестьсот первый год жизни Ноя, в первый день первого месяца земля обсохла, хотя и не полностью. Высохла она во втором месяце, на его двадцать седьмой день. И снял Ной кровлю с ковчега и пустил в него свет.

Тогда Йахве сказал Ною: "Выйди из ковчега и выведи твою жену, твоих сыновей и их жен, выпусти всех тварей, что были с тобою, и пусть они плодятся и умножаются на земле".

Тогда все покинули ковчег, и Ной воздвиг Йахве алтарь и принес на всесожжение от каждого вида чистых животных и птиц. Ощутив приятный аромат [10], подумал Йахве: "Не буду больше поражать живых тварей, как я это делал. Не буду больше губить землю из-за человека, потому что зло в нем от бурления сердца, от юности его. Пусть пребывает земля до скончания веков, и да не прекратятся сев и жатва, холод и зной, лето и зима, день и ночь".

Подумав так, Йахве благословив Ноя и сыновей его, сказал им:

— Плодитесь и размножайтесь и наполняйте землю. Да трепещут перед вами звери земные, птицы небесные и рыбы морские — все, что движется по земле. Ибо отдано оно вам в пищу. Только плоти с душою её, с кровью её не поедайте. Кто же прольет кровь человеческую, у того самого кровь прольется, ибо по образу божьему сотворен человек. Я устанавливаю союз [11] с вами, и с потомством вашим, и со всяким существом, что с вами, и не будет более истреблена всякая плоть потопом, и не будет более потопа на земле. И послужит радуга [12] в небе знаком союза между мной и вами. Знайте же: как только появится она на небе в облаке, я вспомню о союзе, который поставил между мною и вами и между всем, что живет на земле.

1. Библейский рассказ о потопе имеет близкие параллели с шумерскими, аккадскими и вавилонскими мифами, относящимися к такой же катастрофе. В древнейшем шумерском мифе (конец III тыс. до н. э.) любимцем богов, спасенным от потопа, был Зиусудра, в аккадской версии — Атрахасис, в эпосе о Гильгамеше — Утнапишти из древнего города Шуруппака, в пересказе шумерского мифа вавилонским жрецом Беросом (III в. до н. э.) — Ксизуфор, очевидно, искаженное имя Зиусудры. Имя Утнапишти означает "нашедший жизнь". Согласно шумерскому мифу, Зиусудра правил 36 000 лет, ровно в шестьдесят раз больше, чем жил Ной до потопа.

Переосмысление мифов древнего Двуречья осуществлено в Библии в духе победившего единобожия: устранены боги, принимающие решение о потопе, и инициатором его становится один Йахве. Вместо немотивированного решения устроить потоп ("богов великих потоп устроить склонило их сердце…") выставлены этические соображения — желание очистить землю от злодеяний. Не имеет параллелей в Месопотамии и установление через Ноя завета с человечеством, хотя раскаяние шумеро-вавилонских богов в содеянном явно показывает, что нового потопа они устраивать не собирались.

И все же авторам библейского рассказа не удалось полностью устранить элементы многобожия, характерные для прототипов этого сюжета. Остатком такого многобожия является упоминание "о сынах божьих" (в еврейском тексте — "бне элохим"), которые опускались с неба к смертным девам (Быт., 6: 4). Эти "сыны божьи" (в месопотамской и ханаанской религии — младшие боги) в дальнейшем упоминаются в Библии уже как «вестники» (в греческом тексте ангелы). Ветхозаветный рассказ о потопе состоит из двух версий, "шитых белыми нитками". Об этом свидетельствуют употребление для обозначения Бога двух терминов — Йахве и Элохим (в переводе унифицированных), различная длительность потопа (сорок дней и сорок ночей — по одной версии, более года — по другой), а также стилистические отличия (так, в одной версии Бог рекомендует ввести в ковчег "самца и самку" разных животных, в другой "самца с его самкой"; в одной версии — по паре всех животных, в другой — по паре нечистых и по семь пар чистых).

2. Представление об исполинах как первопоколении живущих на земле, присуще многим мифологиям: мы находим его в мифах угаритских и греческих.

3. Библейское имя Ной (евр. noah, от nwh — «успокаивать», "утешать") фактический перевод аккадского Нухху ("Успокоенный").

4. Дерево гофэр — кипарис (от шумерского «гипару» — "слово"), имеется также в вавилонском и ассирийском языках. Отсюда же греческое «кипариссос».

5. Ковчег — старое русское слово со значением «ящик», "ларец". В шумерском и аккадо-вавилонских мифах вместо ковчега фигурирует ладья, обладающая волшебными свойствами. Ковчег, детально описанный в книге "Бытие", — собственно говоря, не корабль, а дом на плаву, объем которого по подсчетам современных исследователей составлял 64896 куб. м. Но по типологии — это священный корабль, предшественником которого было судно шумерского героя потопа Утнапишти. Подобные ему суда засвидетельствованы в Египте. У греков это — «Арго», за постройкой которого следила сама Афина.

6. Представление о «чистых» и «нечистых» животных — свидетельство существования религиозных запретов на поедание некоторых животных и на принесение их в жертву богам. Такими табуированными животными у евреев и других семитских народов были свинья, верблюд, заяц, тушканчик, ворона и пр.

7. Арарат — название гористой местности, известной уже аккадянам как Урарту (название гор и страны). В вавилонском тексте местом высадки любимца бога Эа названа гора Ницир (в переводе, видимо, Гора спасения). Ее отождествляют с горой Пир Омар Гудрун, имеющей высоту 300 м. Вавилонский жрец III в. до н. э. Берос сообщает, что корабль Зиусудры остановился в курдских горах.

8. Также в вавилонском мифе Утнапишти (а в аккадской версии Атрахасис) открывает окно своего огромного корабля перед тем, как принести жертву богу Солнца, чей свет падает на его лицо. Окно — непременный элемент храма страны Ханаан, как это ясно из спора Баала с Котар-ва-Хасисом.

9. Использование птиц для проверки состояния земли представлено также в месопотамских версиях мифа о потопе. В вавилонской версии из корабля выпускаются голубь, ласточка и ворон. В ветхозаветном тексте черный ворон и белый голубь противостоят как «чистая» и «нечистая» птицы: «нечистая» не могла быть выпущена последней, поскольку предвиделась добрая весть.

10. Сравн. с тем же мотивом в поэме о Гильгамеше: "Боги почуяли запах жертвы, боги слетелись на жертву, как мухи".

11. Главное место в мифе о потопе — установление союза, завета (берит) между Богом и Ноем. Этот союз, впоследствии возобновлявшийся, дал само понятие "Ветхий завет" — союз между Богом и избранным народом.

12. Странное обращение к радуге, возможно, ассоциативно связано с красочным эпизодом шумеро-вавилонского мифа о потопе. Богиня-мать клятвенным жестом поднимает над головой украшавшую её шею дугу ожерелья из лазурита, дар бога Неба, и произносит:

О боги! На шее у меня лазуритовый камень.

Как его я воистину не забуду,

Так эти дни я воистину помню,

Во веки веков я их не забуду! (Дьяконов, 1961, 77).