Болезнь государыни

Болезнь государыни

Елизавете сорок восемь лет, опасный для женщины возраст. За здоровьем государыни следили очень пристально, ей нельзя было болеть, потому что при дворе начинается смута в предчувствии перемены правления. А Елизавета болела часто и много. Как-то лейб-медик Канониди обнаружил, что государыня харкает кровью. Тщательный медицинский осмотр, а он происходил каждый день, отметал мысли о чахотке, но от этого не легче. Елизавета страдала одышкой, у нее отекали ноги, мучила потливость, иногда у нее возникали странные конвульсии, после которых она теряла сознание, а приходя в себя, никого не узнавала.

Собрали консилиум. Канониди и лейб-хирург Буаносье выдали деликатное письменное определение: «По мере удаления от молодости, жидкости в организме становятся более густыми и медленными в своей циркуляции, особенно по тому, что носят цинготный характер». На «цинготный характер» Елизавета и внимания не обратила, а слова «удаление от молодости» ее возмутили. Канониди объяснил: «Греки называют это “klimax”, что значит лестница». Буаносье подтвердил: «Ваша болезнь свойственна всем женщинам и называется климактерией». «Глупости!» – сказала в ответ Елизавета. Она пыталась сохранить привычный образ жизни, но это ей плохо удавалось. Стала мнительной, обидчивой, всех подозревала в каких-то неблаговидных поступках. Впрочем, у нее никогда не было разумного режима. Ужинала глубокой ночью, сидящие за столом статс-дамы совершенно не знали, как себя вести и о чем разговаривать. О войне говорить было можно, но только в положительном смысле, что тоже было сложно. Армия наша бездействовала, застряв где-то на подходах к Польше.

Главнокомандующим армии был назначен генерал Степан Федорович Апраксин. Направляя солдат к нашим западным рубежам, он руководствовался очень расплывчатыми распоряжениями. Сразу после объявления войны Пруссии канцлер Бестужев от имени конференции сочинил инструкцию по стратегии и тактике. Нашей армии надлежало вытянуться вдоль границы, чтобы она «обширностью своего положения и готовностью к походу такой вид казала, что… все равно – прямо ли на Пруссию или влево на Силезию маршировать». Можно предположить, что Бестужев, вместе со всей конференцией, опасался шпионов, но чужая душа – потемки. В инструкции было много пунктов. Историк Д.М. Масловский в книге «Русская армия в Семилетнюю войну» подвел черту под этими пунктами: «В общем выводе по инструкции, данной Апраксину, русской армии следовало в одно и то же время и идти, и стоять на месте, и брать какие-то крепости, и не отдаляться от границы».

А на дворе уже 1757 год. Зиму провели на квартирах, а потом выступили и исчезли, русская армия как бы растворились в тумане. Бестужев негодовал и писал депеши, Апраксин охотно отвечал другу, а именно таковым Бестужев являлся. Оказывается, в Польше нашу армию ждали великие трудности и «несносные жары», из-за чего реки обмелели, и провиант теперь подвозят не водой, а на обывательских подводах, а это суть сложно, хлопотно, долго и дорого. А вода в реках плохая, и все поголовно страдают животами. Словом, армия больше на месте стоит, чем куда-то движется.

Между тем наши полки, привезенные в Польшу морем, под командой генерала Фермора заняли 18 июня город Мемель – это была первая победа.

Но Елизавета по-прежнему была очень недовольна «положением дел на фронтах»: ну хоть границу с Пруссией фельдмаршалу можно наконец перейти! 18 июля Бестужев писал Апраксину: «Должность истинно преданного друга требует от меня вашему превосходительству хотя с крайним сожалением и в такой же конфиденции не скрыть, что, не смотря на всю строгость изданного в народе в вашу пользу запретительного указа, медлитество вашего марша, следовательно и военных операций, начинает здесь уже по всему городу вашему превосходительству весьма предосудительные рассуждения производить, кои даже до того простираются, что награждение обещают, кто бы российскую пропавшую армию нашел». 20 июля 1757 года армия Апраксина пересекла прусские границы, начались мелкие стычки с неприятелем. Фермор вслед за Мемелем занял Тильзит и шел на соединение с фельдмаршалом. А 19 августа русскими войсками под предводительством Апраксина была одержана блестящая победа под местечком Гросс-Егерсдорф.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.