Античное совершенство питерской фразеологии. Пословицы, поговорки, афоризмы, каламбуры и прочее

Античное совершенство питерской фразеологии. Пословицы, поговорки, афоризмы, каламбуры и прочее

1

Небольшой возраст городов, особенно городов с царственной столичной судьбой, имеет как свои недостатки, так и свои достоинства. Отсутствие опыта длительного существования во времени с лихвой окупается счастливыми особенностями совокупной памяти поколений, еще не успевших в силу недостаточности времени забыть или растерять на длинных дорогах многочисленных веков, а то и тысячелетий точные даты, конкретные имена и подлинные события собственной истории. Об истинной дате основания Петербурга, о строительстве его первого дома, о первом петербуржце мы знаем не по результатам археологических раскопок или итогам логических умозаключений высоколобых ученых мужей, а из свидетельств наших соотечественников, переданных нам непосредственно из уст в уста по мощным информационным ветвям общего генеалогического древа.

Процессы фиксации во времени исторических событий, происходившие в области практической, материальной деятельности, распространялись и на культуру, причем в сравнительно равной степени как на высокую, художественную, так и на низовую, народную. С максимально приближенной к истине точностью мы, например, знаем, когда и при каких обстоятельствах родилась петербургская фразеология. Это тем более важно, что с момента своего бытования пословицы, поговорки или другие краткие изречения, иносказательно выражающие некую житейскую мудрость, сами становятся бесценными историческими источниками, из которых можно черпать и черпать необходимые сведения об ушедших эпохах.

Культура создания неделимых лексических конструкций известна с древнейших времен. Житейские премудрости, облеченные в краткую метрическую запоминающуюся форму, широко использовались ветхозаветными мудрецами, древнегреческими учителями, римскими философами и евангельскими проповедниками. По сути, они и легли в основу всех европейских национальных фразеологических словарей Нового времени. Первые сборники старинных пословиц и поговорок появились в Средние века. С тех пор переведенные, адаптированные или просто калькированные, они завоевывали один народ за другим, провоцируя, как на дальнейшие заимствования, так и на создание новых, собственных образцов народной мудрости. Самые ранние пословицы и поговорки на Руси зафиксированы в первых русских литературных источниках XII–XIII веков. С тех пор их число год от года стремительно возрастало, и сегодня количество русских пословиц, поговорок, крылатых выражений, афоризмов и других метких словосочетаний поражает воображение и не поддается арифметическому исчислению.

Большинство национальных фразеологизмов носит общий, универсальный характер и без особого ущерба может быть в хорошем смысле слова присвоено любым регионом России. Такие пословицы и поговорки выражают общечеловеческое содержание, и их смысл понятен без дополнительных знаний местной терминологии. Но есть особый пласт народной фразеологии. Он отмечен уникальной, исключительно региональной географической, топонимической, архитектурной, исторической или какой-либо иной узнаваемой метой. Его не спутаешь ни с каким другим региональным или общечеловеческим фольклором, и потому он представляет особую историческую ценность.

Непреходящее значение такого фольклора состоит еще и в том, что он уникален по своему происхождению. Он ни у кого не заимствован и, в силу непереводимости отдельных специфических терминологических составляющих, никем не может быть заимствован сам. Он рожден конкретным городом и, по праву рождения, принадлежит только ему одному.

Есть, впрочем, небольшое количество пословиц и поговорок, региональная питерская принадлежность которых внешне никак не проявлена. Ее территориальную прописку нужно разглядеть, а иногда еще и аргументированно доказать. Так, например, в широко известной формуле деловой обязательности и пунктуальности «Точно, как из пушки» нет никаких видимых петербургских признаков. О том, что эта поговорка питерская, можно узнать, только углубившись в историю города. В первые десятилетия существования Петербурга никаких личных хронометров у петербуржцев не было. Время определялось по солнцу, заводским гудкам, церковным звонам и прочим подобным приметам. Понятно, что оно было неточным, приблизительным. Но один раз в день его можно было сверить по полуденному пушечному выстрелу. Этот порядок определил Петр I. Сначала пушка стояла на Адмиралтейском дворе, затем ее перенесли в Петропавловскую крепость. За точным совпадением выстрела с моментом наступления астрономического полдня тщательно следили. Это было «точно, как из пушки». Традиция, за исключением незначительных периодов, строго соблюдалась и дожила до наших дней, полностью сохранив свой первоначальный смысл.

Другой пример скрытой петербургской принадлежности являет собой пословица, появившаяся в Петербурге во второй четверти XIX века после строительства на территории Новой Голландии здания Морской следственной тюрьмы. Проект тюрьмы выполнил архитектор военного ведомства А.Е. Штауберт. Здание представляет собой круглое в плане краснокирпичное сооружение с толстыми стенами и внутренним двором для прогулок заключенных. Сам архитектор еще во время проектирования называл его «Башней». Об этом знали в Петербурге, и название подхватила стоустая молва. Передаваясь изустно от человека к человеку, оно уточнялось, корректировалось и совершенствовалось. В конце концов, фольклор остановился на окончательном варианте – «Бутылка». Возможно, это произошло благодаря созвучию с названием подобного исправительного учреждения в Москве. В продолжающемся споре двух столиц прозвучала новая реплика: «В Москве – Бутырка, в Питере – Бутылка». Так или иначе, но в Петербурге появилась поговорка: «Не лезь в бутылку», то есть веди себя достойно, благоразумно и тихо, не нарывайся на неприятности, иначе можешь надолго оказаться в «Бутылке».

У Петербурга богатый фразеологический словник. Как всякий жанр городского фольклора, он постоянно пополняется. На сегодняшний день автору настоящего очерка удалось собрать более 1200 образцов петербургской городской фразеологии. Однако понятно, что все увидеть на печатных страницах или услышать из уст петербуржцев автору не удалось. Многое так и осталось на многомиллиардностраничной Книге о Петербурге, а многое и вообще, сорвавшись однажды с чьего-то языка и не зафиксированное письменно, безвозвратно затерялось во времени и пространстве. Если благодаря читателям словарь городской фразеологии удастся пополнить, то цель этого очерка будет достигнута.