VI Аттила, великий князь Kиевский и всея Руси самодержец

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

VI

Аттила, великий князь Kиевский и всея Руси самодержец

«Когда царь (????????)[246] Гуннов Рао умер, пишет Приск и царство (????????) Гуннское наследовал Аттила, верховный совет определил отправить к нему послом Плин?а, что и было утверждено императорскою печатью.»

Это поздравительное посольство доказывает государственное значение Kиевскаго великокняжения уже До Аттилы, а вместе с тем и те отношения, которые существовали в то время между Грецией[247] и Русью.

В то время вся Европа состояла собственно из четырех Империй:

Великой Руси, — обнимавшей весь север и недра Европы, «Scythica et Germanica regna» и ограничивавшейся с юга Альпами, Балканами и Черным морем.

Западного или старого Рима, в области котораго оставались; Италия, Альпийская Галлия и южная часть собственно Галлии, отданная уже на аренду Визиготам.

Восточного Рима, или Фракийской (Греческой) Империи, в обладании которой была южная часть Европы между Адриатическим морем, Балканами и Черным морем.

И Руси Вандальской, занимавшей всю западную и южную часть Испании.[248]

Византия и Рим окупали уже независимость свою от Руси данью.

У Славян марками[249] назывались пограничныя места (Лат. margo), где производился торг с соседним государством. С Грецией или Фракией производился торг близ р. Истра или Дуная, против укрепления Констанции (??????? ??????????? ????????), в месте, которое называлось также ??????, (по предп. при устье Сербе. Моравы; но вернее при Кюстенджи).

Еще при Рао, на этом торгу возникли раздоры между Фраками, (Греками) и Руссами (Скифами);[250] а за переметчиков невыдаваемых по договору, возгорелась война. Рао проник во Фракию и грозил уже Константинополю. Верховный совет Византии, по утверждению императора Феодосия, назначил послом воеводу консульскаго (именитаго) достоинства Плин?а (Плавша, Планко) родом Скифа (т. е. Русса). Но Рао умер. Аттила наследовал престол и немедленно же прибыл с братом своим Владо в Маргу, чтоб продолжать начатую войну. Здесь встретили его, вновь избранные советом, послы: Плин? и Дионисий родом Фрак (Грек), для обычнаго поздравления и заключения новых договоров.

Аттила согласился на мир, и условия договора были следующия (В тексте нескольких слов, или строк, недостает).

1. Всех Скифских (Гунских или Русских) перебежчиков, не изключая и тех, которые давно уже бежали, возвратить.

2. За пленных Римлян, которые ушли без выкупа, внести по 8 золотых с человека.

3. Римляне, да не вступают в союз ни с одним народом, с которым Гунны (т. е. Kиевляне, Руссы) будут в неприязненных отношениях.

4. Народныя торжества (????????? — т?ржество, т?ржище, в пограиичных местах) исправлять Римлянам и Руссам на равных узаконенных правах и со взаимным обезпечением.

5. Свято и нерушимо исполнять условие ежегодной дани в 700 фунтов золота, которые Римляне обязались платить царям Скифским, т. е. Русским.

До этого времени, замечает Приск, Римляне платили только 350 фунтов золота.

После этого договора император Феодосий назначил почетным послом к Атгиле сенатора, мужа высокаго достоинства, который отправился (обычным путем) морем и прибыл в г. Одиссу, где и стратиг Феодул выжидал также дальнейшаго отправления.

Станция Руссов, при поездке, в Грецию, была при устьях Днепра, или в лимане Днепровском, на острове, называемом Греками Св. Ей?ерия[251]. Греческая же станция, в V веке, при поездке морем в Kиев, была, как видно из описания Приска, в пограничном городе Одиссе (???????), который, по Appиaну лежал в 80 стадиях от острова Березани, а по Птоломею, на p. Axiacus (ныне Березань); следовательно на месте Очакова.

Все, помещающие столицу Аттилы в Венгрии, уклоняются от Одиссы Сарматской и ищут Оддиссу в Варне; но Приск говорит о пограничном городе, где по обычаю послы, уведомляя пограничных приставов о своем прибытии и цели посольства, ожидали царскаго разрешения переехать границу и продолжать путь в столичный город.

В 10-м веке Руссы, прибыв на Греческую землю, витали у Св. Мамы. Здесь доставлялось уже продовольствие посольству от Греков. На том же основании и Греческое посольство от Одиссы, а сухим путем от Дуная, поступало в распоряжение приставов назначаемых состоять при посольстве.

Переметчики, или беглецы из Руси в Римскую Империю, были всегда одной из главных причин войны. Это видно и из договоров Олега и Игоря, где также возврат ускоков челядинов и выкуп их составляет первую статью; при чем нe обретение их в Греции, подтверждалось клятвой: «аще ли необрящется, да на роту идут ваши хрестьянс, а Русь (т. е. Руссы, находящиеся в Греции) и не хрестьяне, по закону своему, и тогда взимают от вас цену свою, яко же уставлена есть преже: две наволоки за челядина.»

Нет сомнения, что в то время большая часть переметчиков состояла из челядинов, т. е. подвластных Руси Готов, или из лиц обращавшихся в христианство. Это подтверждают и слова Иорнанда, что сыновья Аттилы начали войну, требуя возврата Готов, беглецов из их подданства.[252]

Подобные же беглецы были причиною и возобновления войны между Аттилой и Феодосием. Посол Аттилы явился в Константинополь с требованием возврата беглецов, и для новаго договора и условий дани. Прочитав письмо, затронутый император отвечал, что переметчиков не отдаст; но готов прислать посольство, чтоб миролюбиво уладить на счет всех прочих требований. Получив этот ответ, Аттила вступил во владения Греков. Феодосий думал мерить свои силы с новым царем Кыянским; но сражение при Херронисе[253] решило дело, а новыми условиями мира были следующия.

1. Переметчиков возвратить.

2. Внести единовременно дани 6,000 ф. золота.

3. Ежегодно вносить по 2,100 ф. золота.

4. За Греческих пленных платить выкупу по 12 золотых с каждаго.

5. Не давать убежища беглецам, подданным царя Гуннов (т. е. Кыян, Руссов).

Сведения Приска дошли до нас в сокращении и выписках, которыя сделаны были из посольских книг по приказанию Константина Багрянороднаго; и потому в образец полных договоров между Греками и царями Руси Kиевской, можно принять договоры Великих князей Олега, Игоря и Святослава. Эти договоры, как упоминается в них, были «обновление ветхаго замирья» и «извещение от многих лет межи христианы и Русью бывшей любви.»

Единство условий и отношений между договорами V и X века, служат несомненною достоверностию уцелевших в летописи Нестора. Все условия сношений, встречи, приема послов, и угощений, описанныя Приском, составляя исконный обычай Руси, ни сколько неизменялись до XVIII столетия. В Аттиле виден со всеми оттенками царь и великий князь Русии. Нет сомнения, что и при нем была уже посольская изба и велись посольския книги. При Олеге, договор изложен «Ивановым написанием на двою харатью»; при Аттиле, для сношсния с Римлянами, был дьяк Констанций (Косто, Костан), родом из Галлии западной.

В договоре В. К. Олега, о составе посольства сказано: «Посланнии от Ольга, Великаго князя Рускаго и от всех иже суть под рукою ею светлых и великих князь и его великих бояр.

В договоре В. К. Игоря: «Послы и гостие[254] В. К. Игоря, и общии послы…. посланнию от В. К. Русскаго Игоря и от всех князей Русских, и от всех людей Русския земли.»

Следовательно, в посольстве касающемся до торговых сношений, участвовали кроме посланных от Великаго князя, и выборные и понятые от других княжений и сословий купеческих, в числе которых были и христиане Русские и Варяги (Франки), носившие западныя имена, и по преимуществу купцы разных торговых мест. Если к этому присоединить Готов, которые mutuantur Hunnorum nomina еще при Иорнанде, то понятна будет причина стольких Славяно-Галло-Готских имен в договорах X века.

Выпишем предпочтительно для сравнения договор Игоря с Греками, как более подробный и сохранившийся в списке Лаврентьевском[255] (XIV ст.), в котором, по недостатку нескольких листов, недостает и списка договора Олегова.[256]

«В лето 945[257] (по Виз. лет. след. в 942), присла Роман и Костянтин и Стефан слы к Игореви построити мира первого. Игорь же глагола с ними о мире. Посла Игорь муже своя к Роману, Роман же созва боляре и сановники, приведоша Руския слы, и велеша глаголати, писати обоих речи на харатью, равно другаго совещанья, бывшаго при цари Романе, и Костянтине ц Стефане Христолюбивых владык.»

«Мы от рода Рускаго слы, и гостье.

Посол Игорев:

Ивор.

Общие послы:

Посол Святослава сына Игорева:

Вуефаст. (Слав. Вуиосав, Воислав.)

Посол Ольги княгини:

Искусеви (искаж. название).

Слуги [258] и понятые (нетии — нятые)[259] Игоревы:

Глеб Владиславичь.

Конюший (Коничар) Преслава.

Шигоберн Свен (Швед).

Дружины Глебовы [260]

Прастень Тудурови.

Либиар (Абиар), (Любой).

Фастов (Фристов).

Грим Свирьков.

Прастень.

Якун.

Понятые Игоревы:

Кары, Тудков (Студьков), Каршев, Турдов, Егриевлисков, Воиков, Истр (Острой), Аминодов, Прастень, Бернов, Явтяг, Гунарев, Шибрид (Siurit), Алдан, Колклеков, Стеггиетонов, Сфирка, Алвад, Гудов, Фудри (Фруди, Frotho), Тулдов, Мутор (Митар?), Утин.

Купцы:

Адунь (Ottonus), Адулб, Адольб (Аdolfus), Иггивлад (Ingiald), Антивлад, Олеб (Глеб) собств. север. Olofus, Фрутан (Frothonus), Гомол, Куци (Казце), Емиг (Елиг), Туровид, Фустен (Прастень), Брано, Руальд (Славян. Раовлад), Гунастр, Фрастен (Прастень), Ингельд (Ingiald), Туръберн (Тогbiern), Моно, Руальд, Свен (Swen), Стир (или Свенстир), Алдан (Олдя), Тилей (Тилена, Итилина), Пубьксар, Вузелев (Воислав), Санко (Сиенко, Сенислав), Борич (Боро, Борой, Боричь, Борись).

«Послании от Игоря, Великого князя Рускаго, и ?т всякоя княжья (княженья) и от всех людии Руския земля. И от тех заповедано обновити ветъхии мир, ненавидящаго добра и враждолюбъца дьявола[261] разорити, от мног лет[262] утвердити любовь межю Греки и Русью. И великии князь наш Игорь, и боляря[263] его и людье всй Рустии, послаша ны к Роману и Костянтину[264] и к Стефану к великим царем, Гречьским, створити любовь с самеми цари, со всем болярьством, и со всеми людьми Гречьскими на вся лета, дон деже съяет солнце и весь мир стоит. И иже помыслит от страны Руския разрушити таку любовь, и елико их крещенье прияли суть, да приимут месть от Бога Вседержителя, осужденье на погибель в весь век, в будущии; и елико их есть не хрещено, да не имут помощи от Бога, ни от Перуна, да не оущитятся щиты своими, и да посечени будут мечи своими, от стрел и от иного оружья своего, и да будут раби в весь век, в будущий.»

«А великии князь Рускии и боляре его да посылают в Греки к великим царем Гречьским корабли, елико хотят, со слы и с гостьми, якоже им оуставлено есть: ношаху сли печати злати, а гостье сребрени. Ныне же оуведел есть (решил) князь нашь посылати грамоту ко царству вашему. Иже посылаеми бывают от них сли и гостье, да приносить грамоту, пишуче сице: яко послах корабль селько (столько-то). И от тех да оувемы и мы (Греки), ?же с миром приходит; аще без грамоты придут и преданы будут нам, да держим и храним, дондеже възвестим князю вашему; аще ли руку не дадят и противятся, да оубьени будут, да не изищется смерть их от князя вашего; аще ли оубежавше, в Русь придут, мы напишем ко князю вашему, яко им любо, тако створять.»

Далее продолжаем, для ясности некоторых мест, современным языком.

«Если придут Руссы (в Царьград) без товаров, то не взымают месячины (т. е. обычнаго содержания следующаго гостям). Да повелит князь послам своим и приходящим сюда Руссам, чтоб не делали безпорядков в селах и в стране нашей: да останавливаются все приезжающие (в Царьград) у св. Мамы, где, по составленному списку имен их, получат послы снедное, а гости месячное: во первых (послы)[265] от города Kиева, а потом от Чернигова, Переяславля и других городов. — Да входят в город (Царьград) одними (указанными) воротами, с царевым мужем (приставом), без оружья, не более 50 человек, и купив что нужно, немедленно удаляются. И муж царства нашего наблюдает, чтоб кто нибудь из Руссов или Греков, не покривил (не обманул), и оправляет.

«Входящие в город Руссы не имеют права покупать паволок (парчи, тканей шелковых) свыше 50 золотых; (1) купленныя же паволоки показываются приставу, для приложения печати. — Отъезжающие отсюда (из Царяграда Руссы, получают от нас, ежели нужно, брашно на путь, и в случае потребности ладьи, по прежним условиям, и да возвращаются благополучно в страну свою, и да не имеют права замовать у Св. Мамы.

«Если бежит подданный (челядин) из Руси, и за ним придут в страну царствия нашего, и от Св. Мамы;[266] то если найдется, да возьмут его; а если не найдется, то да идут ваши христиане Руси[267] по вере их, и некрещеные по закону своему; и тогда взыскивают с нас установленную цену, как и прежде, по 2 паволоки за челядина. А если кто от людей царства нашего, или из града нашего, или из других городов, бежит челядин наш к вам, похитив что нибудь; да возвратят его, и если (не) сохранится похищенное, то да взыщут за него два золотых. Если же кто из Руссов похитит что от людей царства вашего, то будет строго наказан; а за похищенное заплатит вдвое. Если тоже сделает Грек, то таким же образом будет наказан. Если Русин украдет что у Греков, или Грек у Руси, то кроме возврата уплатит и цену покраденнаго; а если покраденное уже продано, то заплатит вдвое, и наказан будет по закону Греческому или по уставу и закону Русскому.

«Если подвластных нам пленных христиан приведут из Руси, то за юношу и добрую девицу уплатят выкупу 10 золотых и 8 золотых; за пожилаго человека или ребенка 5 золотых. Если случатся пленники работающие у Греков, то Руссы выкупают их по 10 золотых. Ежели же пленный куплен уже Греком, то по крестной клятве получает за него ту цену, которую заплатил.

«А о Корсунской стороне сколько есть городов (крепостей) в той части, для сбора дани, великий князь Русский да воюет на тех странах; если которая страна будет непокорна вам и если великий князь Русский будет просить у нас войска, то дадим сколько будет нужно.[268] И о том, ежели Руссы встретят Греческий корабль (кубару — ??????????) севшим на мель где либо (около их берегов), то да не преобидят его. Если же кто возьмет с него (с корабля) что, или поработит человека, или убьет, то будет повинен закону Русскому и Греческому. Если Русь встретит в устье Днепровском Корсунян, ловящих рыбу, то да не делают им никакого зла; и да не имеют права (Руссы) зимовать в устье Днепра Белобережи, ни у Св. Елевферия; но когда настанет осень, да идут в домы своя в Русь.[269] В отношении же черных Болгар, которые приходят воевать в страну Корсунскую, то великий[270] князь Русский, да не пущает их наносит вред стране той. Если Греки (Корсуняне), состоящие под властью царства нашего, сделают какое нибудь преступление, то да не имеет права казнить их; но они примут наказанье по делам их, по повеленью царства нашего. Если убьет христианин Русина или Русин христианина, то ближние убиеннаго задержав убийцу, да убьют его. Если же убийца убежит, то ближние убиеннаго да возьмут именье его, если оно есть, а если нет, то да ищут убийцу покуда найдется, и да убьют его. Если Русин Гречина, или Гречин Русина ударит мечем, копьем, палицей или оружьем, то за грех заплатит 5 литр серебра, по закону Русскому;[271] а если неимовит (ничего неимеет) то заплатит сколько может и возьмут у него и носильную одежду в цену; а по присяге по своей вере, в том что ничего более не имеет, да отпустится.

«Если царство наше пожелает иметь от вас в помощь против неприятелей войско, то напишем к великому князю вашему, и да пришлет нам по желанию нашему, да увидят все иные страны, какою любовью соединены Греки с Русью.

«Мы же по совещании все сие написали на двух хартиях; одна хартия останется у царства нашего, а другая да доставится к В К. Русскому Игорю и к людям его, и да принимая харатью, идут на присягу хранить истину, как по нашему совещанию написали мы сию харатью, на которой подпись имен наших.

«Мы же все, сколько нас есть христиан, клялись церковию Св. Илии (Kиевской) в соборной церкви (Константинопольской) и предлежащим честным крестом крестом и сею хартией, хранить все, что написано в ней, и нисколько ни в чем неотступать. А ежели преступит оную страны нашей, князь ли, или кто иной, крещеный и не крещеный, да не имут помощи от Бога, и да будет раб в весь век, в будущий, и да заклан будет своим оружьем. А не крещеная Русь полагают щиты свои и обнаженные мечи свои, и обручия свои и прочее оружие, да клянутся о всем, что написано в хартии сей, хранить от Игоря и от всех бояр, и от всех людей страны Русской в прочая лета и во ину (выну — во все времена). Если же кто из князей и людей Русских, христиан и не христиан, преступит то, что писано в хартии сей, да будет достоин смерти от своего оружия, и да будет клят от Бога и от Перуна, как преступивший клятву. И да будет добро, и да хранит великий князь сию правую любовь, да не рушится доколе солнце сияет и весь мир стоит, в нынешния веки и в будущие.»

«Посланнии же сли Игорем, приидоша к Игореви со слы Гречьскими, поведаша вся речи царя Романа. Игорь же призва слы Гречьския, рече им: глаголите, что вы казал царь? И реша сли цареви: се посла ны царь, рад есть миру, хощет мир имети со князем Русским и любъве: твои сли водили суть царе наши роте, и нас послаша роте водить тебе и муж твоих.»

По вступлению и заключению видно, что договор был изложен в Константинополе; что Русские послы водили Императоров Греческих и чинов его к присяге в соборном, Константанопольском храме, а Греческие послы водили к присяге Игоря и мужей его — христиан в Kиевском храме Св. Илии, а Славян язычников на холме Перуна.

Здесь повторяем, что понятые и выборные посольства состояли почти всегда из дружин Руссов-Франков, и купцов Готов, как народа искони промышленнаго и опытнаго в условиях торговых отношений. Договоры с Византией искони писались на Греческом языке, составлялись иноземцами и переводились на Латинский язык, который, по всему вероятию при Аттиле был языком посольских сношений. Не удивительно, что и все Славянския имена искажались по формам Латинским, Галльским и Готским.

Договор В. К. Святослава, (который называл Греков ремесленниками и советовал им, если не ходят платить дани, переселяться из Европы, им не принадлежащей, в Азию)[272], заключен был в Доростоле (Деревстре, Дересте) «равно другаго совещанья бывшаго при Святославе велицем князи Рустем, и при Свенальде; писан при Фефеле (Феофиле) Синкеле, к Ивану, нарицаемому Цемьскию, царю Гречьскому.».

Если бы до нас дошли не выписки: из Приска, а посольския книги веденныя им; то мы бы увидели в них те же статьи и те же обряды договоров Русских великих князей IV и V века, с Греками, какия и изложены в сохранившихся договорах IX и X века.

В договоре Аттилы первое условие о беглых, и в договоре Игоря так же: «аще ускочит челядин из Руси, по него ж придут от страны царства нашего и от Св. Мамы… и аще необрящется взимают от вас цену свою яко же уставлена есть преже, две поволоце за челядина.»

По договору Аттилы каждый пленный при выкупе ценился в 8 золотых. По договору у Олега цена возросла до 20; по договору же Игоря уменьшилась опять на 10 и на 8-м.

Сравнив договоры Греков с Русью V-го и X века, обратимся к описанию Византийскаго посольства к Аттиле и повторим что Греки с исконных до позднейших времен, не называли Русь Русью; но заменяли это название то Скифами, то Гуннами.

Во время войны В. К, Святослава с Цимисхием, Руссы также не иначе слывут, как Скифами, или Гуннами. Лев Дьякон пишет: «как скоро Скифы (сей народ называется также Гуннами) переправились чрез Истр, то полководец Лев не в силах был, с мальм своим отрядом, противостать безчисленному их множеству.»

Кого понимали Греки под именем Скифов лучше всего видно из Нестора при его исчислении Славянских народов Руси: «и суть грады их и до сего дни, и зовяхусь от Грек Великая Ск??ь.» а от Гот, прибавим, Svythiod hin mikla, т. е. Suava, Suevia, Suavonia, или Russia: magna.[273]

Данный текст является ознакомительным фрагментом.