Обиды «гордых ляхов»
Обиды «гордых ляхов»
Разберем же эти «обиды» последовательно, так как самоуничижение перед «шакалами Европы», к которому последние 20 лет стараются нас принудить, и порой не без успеха, так как периодически лица, официально говорящие от имени русского народа, «дают слабину» в этом вопросе в той или иной степени. Понятно, что многие из этих лиц «сраму не имут», но так думать о всех русских людях – большое преувеличение.
1. С советско-польской войной 1919 – 1921 годов – все просто. Польские мифотворцы потому и датируют ее только 1920 годом, чтобы оставить от нее только историю «Чуда на Висле», по которой получаются такие красочные фильмы у Ежи Гофмана! Чтобы от «обиды» остались «рожки да ножки», достаточно вспомнить, КТО первый где побывал – поляки в Киеве или русские под Варшавой? [108] Так что это и все по этому вопросу.
2. С «оккупацией Восточной Польши» в сентябре 1939 года несколько посложнее, но тоже просто. Посложнее, потому что стратегические интересы СССР встретить фашизм на 250 – 300 км западнее, чем это было до 1939 года; откровенная враждебность тогдашнего польского руководства (о «шакалистости» которого и говорил Черчилль) к СССР и даже то, что Польшу предали ее союзники – Англия и Франция, а не СССР, от союза с которым она шарахалась, как черт от ладана – ЭТО НЕ АРГУМЕНТЫ, когда речь идет о таком эмоциональном деле, как ОБИДА. Понимал это и Сталин с соратниками. Поэтому события сентября 1939 года и были названы Освободительным походом с абсолютно безупречным объяснением его причин (которое, во всяком случае, тогда удовлетворило «весь цивилизованный» мир [109] – то, что обанкротившееся польское руководство объявило в декабре 1939 года войну СССР de facto [108], говорит лишь о тех его качествах, которые отметил Черчилль – см. эпиграф к главе). Сам же Уинстон Черчилль, занимавший в то время пост Первого лорда Адмиралтейства, в своем выступлении по радио 1 октября 1939 года сказал:
…То, что русские армии должны были встать на этой линии, было совершенно необходимо для безопасности России против нацистской угрозы. Как бы то ни было, эта линия существует, и создан Восточный фронт, который нацистская Германия не осмелится атаковать. Когда господин Риббентроп на прошлой неделе был вызван в Москву, ему пришлось узнать и принять тот факт, что осуществление нацистских планов по отношению к Прибалтийским странам и Украине должно быть окончательно остановлено. [2]
Действительно, в условиях, когда польское правительство сняло с себя обязательства по отношению к территории и армии, которой оно управляло, 17 сентября 1939 года бежав в Румынию, оставлять этнических русских (которых принято называть белорусами и украинцами) на расправу сначала польской армии, стремительно превращавшейся в сброд мародеров, а затем нацистам – не могло и не может считаться адекватной политикой ЛЮБОГО русского правительства. Ну а отдавать часть Украины и Белоруссии, на обладании которыми сама Польша не раз спекулировала, лелея планы восстановления «Ржечи Посполитой од можа до можа», в руки нового спекулянта и авантюриста – верх политической близорукости. К счастью, Сталин и его соратники были адекватными и дальновидными.
3. Катынь. Начнем с того, что из-за неадекватности этой «обиды», которая тогда, в отличие от сегодняшнего дня, была понятна ВСЕМ политикам в мире (ну не будем же мы утверждать, что Геббельс сам верил в то, во что верили жертвы его пропаганды!), первыми пострадали сами поляки. Их не в меру антисоветски активного премьер-министра Владислава Сикорского, с восторгом принявшегося раскручивать геббельсовскую фальшивку, англичане просто утопили 4 июля 1943 года близ Гибралтара. [110]
К сожалению, польская дурость и подлость не утонули вместе с ним. На сегодня у поклонников «польско-геббельсовской» версии катынских событий (хотя я бы разделил польскую и «геббельсовскую» версии – так как совпадая в общем «фактаже», поляки в отличие от нацистов не педалируют в ней антиеврейскую направленность, успешно заменив ее на антирусскую) существуют два относительно вменяемых объяснения (с разными вариациями) мотивов Сталина, которыми он якобы руководствовался, принимая решение об уничтожении польских военнопленных:
– месть за «позорное поражение» РККА в 1920 году;
– уничтожение храбрейших и умнейших поляков, элиты польского народа, которая не хотела служить Сталину и была для него опасна.
Оба этих мифических «мотива» умножаются «на ноль» одним реальным документом:
Спецсообщение Л.П. Берии – И.В. Сталину о военнопленных поляках и чехах
02.11.1940
№ 4713/б
Сов. секретно
ЦК ВКП(б) товарищу СТАЛИНУ
Во исполнение Ваших указаний о военнопленных поляках и чехах нами проделано следующее:
1. В лагерях НКВД СССР в настоящее время содержится военнопленных поляков 18 297 человек, в том числе: генералов – 2, полковников и подполковников – 39, майоров и капитанов – 222, поручиков и подпоручиков – 691, младшего комсостава – 4022, рядовых – 13 321.
Из 18 297 человек 11 998 являются жителями территории, отошедшей к Германии.
Военнопленных, интернированных в Литве и Латвии и вывезенных в лагеря НКВД СССР, насчитывается 3303 человека.
Подавляющая часть остальных военнопленных, за исключением комсостава, занята на работах по строительству шоссейных и железных дорог.
Кроме того, во Внутренней тюрьме НКВД СССР находятся 22 офицера бывшей польской армии, арестованных органами НКВД как участники различных антисоветских организаций, действовавших на территории западных областей Украины и Белоруссии.
В результате проведенной нами фильтрации путем ознакомления с учетными и следственными делами, а также непосредственного опроса было отобрано 24 бывших польских офицера, в том числе: генералов – 3, полковников – 1, подполковников – 8, майоров и капитанов – 6, поручиков и подпоручиков – 6.
2. Со всеми отобранными был проведен ряд бесед, в результате которых установлено:
а) все они крайне враждебно относятся к немцам, считают неизбежным в будущем военное столкновение между СССР и Германией и выражают желание участвовать в предстоящей, по их мнению, советско-германской войне на стороне Советского Союза;
б) часть из них выражает убежденность, что судьбу Польши и возрождение ее как национального государства может решить только Советский Союз, на который они и возлагают свои надежды; другая часть (главным образом из числа поляков, интернированных в Литве) все еще надеется на победу англичан, которые, по их мнению, помогут восстановлению Польши;
в) большинство считает себя свободными от каких-либо обязательств в отношении так называемого «правительства» СИКОРСКОГО, часть же заявляет, что участвовать в войне с Германией на стороне СССР они могут лишь в том случае, если это будет в той или иной форме санкционировано «правительством» СИКОРСКОГО. Младшие офицеры заявляют, что они будут действовать в соответствии с приказами, полученными от какого-либо польского генерала.
3. Конкретно следует остановиться на позициях следующих отдельных лиц:
а) генерал ЯНУШАЙТИС заявил, что он может взять на себя руководство польскими частями, если таковые будут организованы на территории Советского Союза для борьбы с Германией, безотносительно к установкам в этом вопросе «правительства» СИКОРСКОГО. Однако считает целесообразным наметить специальную политическую платформу с изложением будущей судьбы Польши и одновременно с этим, как он выразился, «смягчить климат» для поляков, проживающих в западных областях Украины и Белоруссии;
б) генерал БОРУТ-СПЕХОВИЧ заявил, что он может предпринять те или иные шаги только по указанию «правительства» СИКОРСКОГО, которое, по его мнению, представляет интересы польского народа;
в) генерал ПРЖЕЗДЕЦКИЙ сделал заявление, аналогичное заявлению БОРУТ-СПЕХОВИЧА;
г) несколько полковников и подполковников (БЕРЛИНГ, БУКОЕМСКИЙ, ГОРЧИНСКИЙ, ТЫШИНСКИЙ) заявили, что они всецело передают себя в распоряжение Советской власти и что с большой охотой возьмут на себя организацию и руководство какими-либо военными соединениями из числа военнопленных поляков, предназначенными для борьбы с Германией в интересах создания Польши как национального государства. Будущая Польша мыслится ими как тесно связанная той или иной формой с Советским Союзом.
4. Для прощупывания настроений остальной массы военнопленных, содержащихся в лагерях НКВД, на места были посланы бригады оперативных работников НКВД СССР с соответствующими заданиями.
В результате проведенной работы установлено, что подавляющее большинство военнопленных безусловно может быть использовано для организации польской военной части.
Для этой цели нам представляется целесообразным:
Не отказываясь от мысли использовать в качестве руководителей польской военной части генералов ЯНУШАЙТИСА и БОРУТА-СПЕХОВИЧА, имена которых могут привлечь определенные круги бывших польских военных, поручить организацию на первое время дивизии упомянутой выше группе полковников и подполковников (справки на них прилагаются), которые производят впечатление толковых, знающих военное дело, правильно политически мыслящих и искренних людей.
Этой группе следует предоставить возможность переговорить в конспиративной форме со своими единомышленниками в лагерях для военнопленных поляков и отобрать кадровый состав будущей дивизии.
После того как кадровый состав будет подобран, следует в одном из совхозов на юго-востоке СССР организовать штаб и место занятий дивизии. Совместно со специально выделенными работниками штаба РККА составляется план формирования дивизии, решается вопрос о характере дивизии (танковая, моторизованная, стрелковая) и обеспечивается ее материально-техническое снабжение.
Одновременно с этим в лагерях для военнопленных поляков среди рядовых и младшего комсостава органами НКВД должна вестись соответствующая работа по вербовке людей в дивизию.
По мере вербовки и окончания проверки вербуемых последние партиями направляются к месту расположения штаба дивизии, где с ними проводятся соответствующие занятия.
Организация дивизии и подготовка ее проводятся под руководством Генштаба РККА. При дивизии организуется Особое отделение НКВД СССР с задачами обеспечения внутреннего освещения личного состава дивизии.
5. Что касается военнопленных чехов, то их в лагере НКВД насчитывается 577 человек (501 чех и 76 словаков), в том числе: штабных капитанов и капитанов – 8 человек, младших офицеров – 39, младшего комсостава – 176 человек и рядовых – 354.
В процессе бесед с отобранными из их числа 13 офицерами установлено, что все они считают своим исконным врагом Германию и хотят драться с ней за восстановление Чехословацкого государства. Себя они рассматривают как военнообязанных чешской армии, своим вождем считают БЕНЕША и в случае, если на территории Советского Союза будут организованы какие-либо чешские военные части, вступят в них по приказу БЕНЕША или как минимум своего командира полковника СВОБОДА, ныне находящегося за границей. СВОБОДА нами из-за границы вызван.
Народный комиссар внутренних дел
Союза ССР Л. БЕРИЯ [111]
Обратите внимание на ДАТУ! Берия не мог «втирать очки» Сталину, так как подобная информация очень легко проверялась при надобности из других источников и Сталин, в отличие от Гитлера, очень щепетильно подходил к таким вопросам, жестоко наказывая даже за более мелкие нарушения исполнительской дисциплины.
Уже ПОЛГОДА прошло после «катынских расстрелов», а у Берии – полно поляков! Может, это какие-то «неправильные» поляки, которым не нужно мстить за 1920 год и не нужно уничтожать их как «элиту»?
Да нет, самые обыкновенные, – из более чем 18 тысяч удалось склонить к сотрудничеству с СССР только 24!!!
Действительно, нормальному человеку трудно понять, почему одним полякам отомстили, а другим, таким же – нет. Или каковы были критерии «элитности» и «опасности», чтобы получить пулю в затылок…
Теперь дело за российскими архивистами – следует поднять «бухгалтерию» по передаче военнопленных в лагеря НКВД в 1939 – 1940 годах по приговорам ОСО (которые «демократические» историки считают «бухгалтерией расстрелов»). Если данные близки (сумма совпадает) с количеством, указанным в вышеприведенном Спецсообщении Берии, «катынский детектив» можно закрывать…
В каком направлении «копать» – абсолютно понятно из письма Генпрокуратуры РФ председателю Правления Международного историко-просветительского, благотворительного и правозащитного общества «Мемориал» Рогинскому А.Б.
…Ваше письмо (исх. № 1414-213 от 15.03.2005 г.) с просьбой сообщить о результатах расследования так называемого «Катынского» уголовного дела поступило в Главную военную прокуратуру и рассмотрено…
…В начале марта 1940 г. по результатам расследования уголовные дела переданы на рассмотрение внесудебному органу – «тройке», которая рассмотрела уголовные дела в отношении 14 542 польских граждан (на территории РСФСР – 10 710 человек, на территории УССР – 3832 человека), признала их виновными в совершении государственных преступлений и приняла решение об их расстреле…
Начальник управления надзора за исполнением законов о федеральной безопасности генерал-майор юстиции В.К. Кондратов [112]
В пседворасследовании Главной военной прокуратуры ГП РФ, проводившемся в 1992 – 1994 годах, следователи «установили», что по ОСО осуждено на март 1940 года как раз 14 542 польских гражданина – отсюда сделали «глубокомысленный вывод» – что-де все они расстреляны, никаких доказательств, разумеется, не предоставив. Наоборот, представив ОСО – Особыми тройками УНКВД, которые были упразднены решением Политбюро ЦК ВКП(б) № П65/116 от 17 ноября 1938 года [113] и в осуждении поляков не могли участвовать ПО ОПРЕДЕЛЕНИЮ!
Однако по Положению об ОСО при НКВД СССР – этот внесудебный орган не имел права карать более чем на 8 лет лагерей (согласно постановлению ЦИК и СНК СССР от 05.11.1934 г.)! [114]
Как и были осуждены польские военнопленные в реальной жизни, а не в выдумках поляков и следователей ГВП ГП РФ. Так как приговоры ОСО выносились и с марта по октябрь 1940 года – в Спецсообщении Берии от 02.11.1940 г. и фигурирует несколько большая цифра поляков в лагерях НКВД.
4. Что же касается мифа о «неоказании по приказу Сталина помощи Варшавскому восстанию в августе-сентябре 1944 года», то его лучше всех разоблачил не кто иной, как ПОЛЯК и непосредственный участник событий, а впоследствии и министр национальной обороны Польши, Маршал Польши Константин Константинович Рокоссовский в своих мемуарах «Солдатский долг». [115]
Константина Константиновича, в отличие от его некоторых коллег-мемуаристов, никто и никогда не «ловил» на лжи или необъективности, так что считаю достаточным привести его обширную цитату, лишь выделив важные для понимания необоснованности «обид» моменты:
Данный текст является ознакомительным фрагментом.