Разгон прайда

Разгон прайда

1927 – 1928 годы. В результате внутрипартийной борьбы Сталин и его соратники берут верх над оппозицией, в результате чего глава этой оппозиции «лев революции» Троцкий, на победу которого у «сильных мира сего» были большие и небескорыстные надежды (подробно описывать характер этих теплых взаимоотношений и надежд не буду – любой интересующийся этим вопросом легко найдет об этом массу информации у других авторов), сначала отправляется в Алма-Ату, а затем и за пределы СССР.

Причем, несмотря на то что в партии были запрещены группировки и официально подчеркивалась необходимость «революционного единства» как краеугольного камня советской внутренней политики, троцкистской оппозиции была предоставлена поразительная свобода дискуссий, критики и собраний. В своей публичной пропаганде оппозиция пускала в ход все мыслимые виды политической аргументации против советского строя. Социальная и экономическая политика сталинского руководства подвергалась постоянной критике. И все же не было ни одной попытки запретить агитацию Троцкого, пока она открыто не саморазоблачилась как антисоветская и по своей сути, и по связям своим с другими антисоветскими силами. [2]

С 1924 по 1927 год положение можно охарактеризовать словами Сиднея и Беатрисы Вебб, писавших в своей книге «Советский коммунизм – новая цивилизация?»:

…Это были три года беспрерывных публичных дискуссий, что могло показаться удивительным всем тем, кто считал, что СССР стонет под игом неограниченной диктатуры. Эти дискуссии принимали различные формы. Происходили неоднократные дебаты в главных законодательных органах, таких как ВЦИК и ЦК коммунистической партии. Горячие споры велись в местных Советах так же, как и в местных партийных организациях. В большом количестве выходила литература (оппозиционная) – книги и брошюры, не встречая препятствий со стороны цензуры и к тому же в издании государственных издательств, причем, как указывает хорошо знакомое с этим вопросом лицо, она исчислялась буквально тысячами страниц. [3]

И это при том, что летом 1927 года, когда над Россией нависла угроза войны, Троцкий открыто заявил: «Мы должны восстановить тактику Клемансо, который, как известно, выступил против французского правительства в то время, когда немцы находились в восьмидесяти километрах от Парижа». [2]

Что бросается в глаза? Чрезвычайная мягкость и либеральность отношения (не говоря уже о бескровности сценария, в отличие от тех же внутрипартийных разборок французских буржуа) победителей к побежденным! Из СССР вышвыривается исключительно Троцкий с семейством. Несколько тысяч его соратников, занимающих достаточно высокие руководящие позиции в государстве (в том числе в армии и спецслужбах), после простого покаяния (что-то по типу: «Честное партийное, больше не буду!») передвигаются либо «на периферию», либо вообще «по горизонтали».

То есть при примерно сходных условиях во Франции гильотина стучала, как швейная машинка, а в СССР Сталин решил задачу ВООБЩЕ БЕСКРОВНО!

Что же в случае альтернативного развития событий – победы оппозиции?

Не говоря уже о том, что судьба Сталина и его соратников представляется гораздо более мрачной, для страны это бы закончилось весьма и весьма плачевно: быть «вязанкой хвороста в костре мировой революции» – довольно неприятное и, как мне кажется, очень кровавое дело. «А как же 1937 – 1938 годы, когда многие из соратников Троцкого все же оказались в расстрельных подвалах, а через пару лет сам Троцкий получил ледорубом по голове?» – спросят «скептики».

Так это две большие разницы, как говорят в Одессе. Во-первых, сама деятельность «почетного арийца» Бронштейна в середине 30-х оставляла мало шансов для лояльного отношения к его активным сторонникам, оставшимся в СССР («да ты, холоп, не уймешься?!»). Во-вторых, эти активные сторонники потому и пошли в расстрельные подвалы, что активничали в областях, мало связанных с политической борьбой, став «пятой колонной». Террор, шпионаж, саботаж, заговоры с целью свержения конституционного строя сурово карались во все времена и во всех государствах (и этому масса примеров, вплоть до «дела Брейвика» в сегодняшней Норвегии). То есть не нужно путать политику и уголовщину!

«Скептики» и тогда, и сегодня утверждают, что московские процессы были сфальсифицированы. Конечно, это их личное дело и трагедия.

Мне же достаточно мнения двух очевидцев, подозревать в предвзятости которых у меня, да и любого из адекватных исследователей этого периода, оснований нет.

Лион Фейхтвангер, немецкий писатель:

…Целый ряд людей, принадлежавших ранее к друзьям Советского Союза, стали после этих процессов его противниками. Многих, видевших в общественном строе Союза идеал социалистической гуманности, этот процесс просто поставил в тупик; им казалось, что пули, поразившие Зиновьева и Каменева, убили вместе с ними и новый мир. И мне тоже, до тех пор пока я находился в Европе, обвинения, предъявленные на процессе Зиновьева, казались не заслуживающими доверия. Мне казалось, что истерические признания обвиняемых добываются какими-то таинственными путями. Весь процесс представлялся мне какой-то театральной инсценировкой, поставленной с необычно жутким, предельным искусством. Но когда я присутствовал в Москве на втором процессе, когда я увидел и услышал Пятакова, Радека и их друзей, я почувствовал, что мои сомнения растворились, как соль в воде, под влиянием непосредственных впечатлений от того, что говорили подсудимые и как это они говорили. Если бы все это было вымышлено или подстроено, то я не знаю, что тогда значит правда. [4]

Джозеф Эдвард Дэвис, посол США в СССР в 1936 – 1938 годах (!):

…Совершенно ясно, что все эти процессы, чистки и ликвидации, которые в свое время казались такими суровыми и так шокировали весь мир, были частью решительного и энергичного усилия сталинского правительства предохранить себя не только от переворота изнутри, но и от нападения извне… Чистка навела порядок в стране и освободила ее от измены. [5]

В 1942 году Джозеф Эдвард Дэвис написал книгу «Миссия в Москву», по которой в 1943 году по заказу Государственного департамента США (МИД!) был снят одноименный фильм. Очень рекомендую! Особенно «скептикам»…

Данный текст является ознакомительным фрагментом.