Глава 3 “БРИТАНСКОЕ” И ПРОЧЕЕ ЗОЛОТО

Глава 3

“БРИТАНСКОЕ” И ПРОЧЕЕ ЗОЛОТО

Стоп… Переход в “нелегалы”, на положение профессионального революционера, означает, что человек лишается возможности нормальными способами зарабатывать себе на жизнь. Он отныне должен существовать за партийный счет. То есть за счет какого-то стороннего финансирования. И обратим внимание на момент, когда это случилось со Свердловым. Февраль 1904 года. Только что началась война России с Японией…

В свое время за рубежом, да и у нас в эпоху бурной “демократизации” было написано немало статей и книг о “германском золоте”, помогшем большевикам прийти к власти в 1917 году. Но при этом совершенно осталось за кадром или было преднамеренно “забыто”, что в начале века международная ситуация была иной. И главным врагом России являлась не Германия, а Англия. Точнее, кайзеровская Германия тоже точила зубы на русских и уже тогда готовилась к войне. Но еще держала это в секрете, Вильгельм II демонстрировал дружбу к царю и не оставлял надежды на альянс с ним (временный, чтобы сперва без помех раздавить Францию). Англия же считала Россию основной соперницей на морях и в азиатских колониях и враждовала открыто. Втягивала в фарватер своей политики Францию. Да и олигархи США главными конкурентами в бассейне Тихого океана и в Китае видели еще не японцев, а русских.

Рассматривая историю Русско-японской войны и связанной с нею революции, А.И. Уткин и ряд других современных авторов подняли вопрос о “японском золоте”. С чем позволю себе не согласиться. Япония была относительно бедной страной. Наличные средства она в конце XIX века тратила на создание национальной промышленной базы. А затем напрягала все ресурсы, чтобы подготовиться к войне с Россией. Ведь требовалось сформировать, снарядить и вооружить большую сухопутную армию, построить крупный и современный флот. “Лишнего” собственного золота у Японии в данный период не было. Она и без того вынуждена была в долги влезать. А главным ее спонсором выступала Великобритания.

Так что и средства, брошенные на подрывную работу в России, лучше назвать “британским” золотом. Но это тоже будет условно. Оно не являлось чисто британским. Оно поступало из нескольких государств. Причем источники финансирования, каналы перекачки средств в Россию и структуры инициирования революционного процесса были связаны с масонскими организациями.

Но здесь мы коснулись уже не биографии Свердлова, а несколько иного, хотя и важного для нашей темы предмета. Поэтому стоит более подробно остановиться на вопросе, что же такое масонство? Происхождение его теряется во тьме веков, но, пожалуй, первые прообразы масонских учений стали создаваться в начале нашей эры. Когда возникновение и распространение христианства явилось толчком для рождения гностицизма. Ближневосточным, малоазиатским и греческим эллинистическим философам очень не понравилось, что в новой религии приоритет отдается вере, а не человеческому разуму. И в противовес они принялись разрабатывать самые разннобразные теории. Одни объявляли существующий мир иллизией, другие — забавой Бога, вроде театра. Третьи призывали поклоняться змию, соблазнившему Еву вкусить плод познания, а Бога-Творца низводили на уровень “демиурга”, ремесленника, причем злого, раз он не позволял людям трогать этот плод.

Всплеск религиозной мысли и споров при рождении христианства задел и другие верования. В Иране на базе зороастризма возникла его противоположность, манихейство. Оно признавало дуализм добра и зла, но объявляло злом весь материальный мир, якобы сотворенный дьяволом. А следовательно, задача верующих состояла в разрушении этого мира, в том числе и своего тела, дабы высвободить частицы “божественного света”, плененного материей. Манихейство разбилось на ряд течений и создало ступенчатую систему иерархии: общины состояли из “посвященных” — хранителей высшей мудрости, “верных” — эмиссаров, и “мирян”, на долю коих оставлялось выполнять то, что им укажут свыше.

Разделился и иудаизм. На ортодоксальных талмудистов и кабаллистов, воспринявших гностические и манихейские теории, занявшихся иносказательными толкованиями Ветхого Завета и поисками некой “тайной мудрости”. И для поисков этой “истины” привлекавших всевозможные оккультные сакральные учения Египта, Вавилона, Ближнего Востока, Греции. Однако разделение иудаизма на две ветви стало неполным. В дальнейшем они начали смыкаться, но при этом ортодоксальный талмудизм приобретал статус религии для масс, для рядовых евреев, а каббализм — для “посвященных”, “избранных”.

Все эти учения влияли друг на друга, смешивались, взаимодействовали друг с другом и с христианством и порождали в разных странах различные секты и идеологии, чаще всего — разрушительного, революционного свойства. В Персии это был маздакизм, в Армении — павликианство, в Болгарии — богумильство, в Лангедоке и Провансе — альбигойство, в Италии — братства вальденсов. А эмиссары и агитаторы подобных сект, чтобы беспрепятственно передвигаться по городам средневековой Европы, называли себя “ткачами”. Позже, когда настоящие ткачи перестали быть бродячей профессией, обозначение изменилось на “вольных каменщиков”.

Впрочем, существует и другая версия возникновения этого названия. В период крестовых походов был создан рыцарский орден тамплиеров — храмовников, изначально бравший на себя обязательство защиты Храма Господня в Иерусалиме. На Ближнем Востоке этот орден заразился гностическими и каббалистическими учениями, дойдя до дьяволопоклонства. Но успел нахапать и вполне земных богатств. И когда крестоносцев с Востока выгнали, тамплиерам охотно предоставила пристанище Франция. Они сохранили свои структуры, исполняли тайные мистические ритуалы, но под “храмом” теперь стал пониматься сам орден и обретенная им “сокровенная мудрость”. Продолжалось это недолго. Сведения о ереси дошли до французского короля Филиппа IV. И в 1307 г. орден был разгромлен, его руководство казнено. Большинство рядовых храмовников разбежалось и рассеялось кто куда. Возможно, они и переименовали себя в “вольных каменщиков”, как бы призванных трудиться на строительстве нового “храма”.

Другая идеологическая и теоретическая база масонства возникла в ходе Реформации, в XVI веке. Это учение кальвинизма. Жак Кальвин не только отредактировал свою версию христианства, убрав из нее все, что, по его мнению, не подтверждалось Священным Писанием, но и ввел в религию теорию предопределения. Согласно коей одни люди заведомо предназначены Богом к спасению, а другие заведомо осуждены. А отличить “избранников” очень просто — одни богатеют, другие нищенствуют. Материальное богатство и было признано критерием любви Господа к тому или иному человеку. А долг “неизбранной” черни — повиноваться “избранным”. Утверждалось, что если человек имел возможность урвать деньги и упустил ее, это тяжкий грех, он отверг дар Бога. А стяжание, соответственно, объявлялось богоугодным делом.

Кальвинизм разработал и теорию “общественного договора” между властью и народом, взятую потом на вооружение масонами. Основываясь на библейских текстах об избрании царей Израилевых по воле Бога, делался вывод, что раз основатели династий были избраны народом, то и монархи являются всего лишь слугами народа. И обязаны править в рамках изначального “договора”, охраняя права и вольности “общества”. Иначе они — тираны, и их свержение или убийство не только допускается, но и становится обязанностью подданных. Однако “народ” подразумевался отнюдь не буквально. Имелись в виду лишь “избранные”, а не “чернь”. Как раз “избранные” должны были составлять “синоды пресвитеров”, диктующих свои решения как подданным, так и монархам. И им же предоставлялось право решать, не тиран ли монарх.

Во Франции кальвинизм стал знаменем борьбы дворянской анархии против королевской политики централизации. В Голландии и Англии — идеологией банкиров, крупных купцов и предпринимателей, боровшихся за захват политической власти. Когда нидерландские олигархи добились своего, создав республику, кальвинизм перенял и некоторые черты иудаизма. Голландцы, нация победившего кальвинизма, стали подразумеваться в качестве “избранного” народа. Любое ущемление их интересов и выгод приравнивалось к преступлению против самого Бога, а в отношении “неизбранных” народов и племен допускались любые жестокости и зверства. Хотя такие заимствования могли происходить и от прямых влияний. Голландия являлась торговой и банкирской республикой, и там обосновались очень значительные колонии иудеев. А в Англии революционер Кромвель, несмотря на то, что вешал католиков, сажал в тюрьму англиканцев и ссылал анабаптистов, разрешил иудеям свободный въезд, поселение и отправление их религиозных обрядов, полагая, что они принесут в страну значительные капиталы.

Но голландские олигархи-кальвинисты сами же подорвали могущество своей державы, в слепой погоне за прибылями развалив армию и обирая собственный народ. В Англии эти силы сохранили позиции. Познав на себе плоды и анархии, и диктатуры, они сочли за лучшее снова уступить трон королям, но уже на договорных основаниях, лишив монархов реальной власти. Правда, и кальвинизм в ходе Стюартов был разгромлен, официальной государственной религией вновь стало англиканство. И вместо прежних “пуританских общин” и “синодов пресвитеров” для теневых группировок потребовались другие формы объединения. Ими и стали масонские ложи, возникшие в Британии к концу XVII в. Они устранили из прежних теорий христианскую терминологию, то есть превратились как бы во “внерелигиозные” общества. Хотя место христианских (или псевдохристианских) заняли оккультные учения и обряды. В 1717 г. четыре лондонских ложи объединились в “Великую ложу”. Которая принялась распространять влияние на другие государства, отпочковывая там дочерние структуры.

Литературы по масонству множество. Причем крайне противоречивой. И представления о нем разбегаются в самом широком диапазоне. Одни видят в нем монолитную общемировую секту, по мановению руки высших иерархов сметающую правительства. Другие — всего лишь безобидные клубы для общения между собой. Так, “Оксфордская иллюстрированная энциклопедия”, разъясняет, что масонство — это “всемирное братство взаимопомощи и товарищества” (“Оксфордская иллюстрированная энциклопедия”, т.3, Москва, Инфра-М, 1999).

Разумеется, это не так. Фундамент масонства покоится на “трех китах”. Воинствующее республиканство, гностический оккультизм и интересы мирового олигархического капитала. Все это оказывается прочно взаимосвязано между собой. Так, для олигархов всегда бывают выгодны экспорт революции, разрушение религиозной морали людей, скатывание их к безбожию — а с другой стороны, сам по себе капитал является мощным оружием для осуществления данных целей.

Один из руководящих документов высших иерархов “вольных каменщиков” гласит: “Масонство не признает ни монарха, ни священнослужителей, ни Бога… Масонство — это непрерываемая революция в действии, не что иное, как непрерываемая конспирация, направленная против политического и религиозного деспотизма… Для нас, облеченных высшей властью, человек сам по себе является одновременно богом, первосвященником и монархом… Вот высшая тайна, ключ нашей науки, вершина посвящения. Таким образом, масонство является совершенным синтезом всего, что человечно, и значит — богом, первосвященником и монархом человечества… Вот чем объясняется его универсальность, его живучесть и его могущество. Что же касается нас, великих начальников, мы представляем собой священный батальон величественного патриарха, который, в свою очередь, является богом, первосвященником и монархом масонства” (Цит. по кн. О.А. Платонова “Терновый венец России”).

Как видим, само масонство претендует на роль бога, первосвященника и монарха человечества. Недооценивать силы “вольных каменщиков” нельзя. Известный результат их деятельности — так называемая “великая” французская революция. Но чтобы получить представление о их методах, для читателей будет интереснее пример другой масонской операции. Потому что он у нас с вами перед глазами, мы сталкивались с ним неоднократно, только не обращали на него внимания.

Помните книжки, которыми зачитывались в детстве — о честных и благородных английских и французских пиратах, храбро сражающихся со злобными и коварными испанцами? И о звериной жестокости испанцев при покорении Америки? В противоположность мудрым и чистым британским “следопытам”, братающимся в краснокожими и раскуривающим с ними трубки мира… Читаем, увлекаемся. И не задумываемся, что в действительности все происходило наоборот. Испанцы были жестокими, но только в процессе завоевания, после чего индейцы стали равноправными подданными их короля. Результат-то налицо! Латинскую Америку до сих пор населяют потомки прежних индейцев. А в бывших британских владениях, в США, их не осталось…

Точно так же и с пиратством. Честных и благородных поединков к борту борт в “Флибустьерском дальнем синем море” не было. Ни одного за всю историю! Были подлые ночные нападения небольших суденышек, причаливавших в темноте к испанским судам — и банда резала команду и пассажиров. А еще чаще орды пиратов налетали на испанские прибрежные города, истребляя и жутко истязая мирных жителей, вымогая выкуп. И индейцы, кстати, в этих столкновениях всегда принимали сторону испанцев.

Откуда же возникло такое чудовищное искажение истории? Случайно? Ничуть. Огромный пласт антииспанской художественной, публицистической, научной литературы был создан в ходе информационной войны, в свое время развернутой мировым масонством против Испании. Которая еще два столетия назад была обширнейшей мировой державой. И мало того — главным оплотом католической церкви.

Но война велась не только информационная. В 1810 — 1820 — х годах через масонов из числа помещиков, офицеров и интеллигенции Латинской Америки там была инициирована цепочка национально-освободительных революций. А одновременно, и тоже через масонов, были начаты революции в самой Испании. Из-за чего Мадрид не сумел подавить восстаний в своих заокеанских владениях. Каким стал результат операции? Испания вообще выбыла из числа “великих держав”, надолго скатилась на уровень второстепенного государства, ее политику стали регулировать Франции и Англии. А страны Латинской Америки достигли вожделенной независимости, но измочаленными, разоренными, нищими. И очутились в полной экономической и политической зависимости от той же Англии.

Позже ее сменили в роли “хозяев” США. И дальнейшая судьба латиноамериканских государств представляла собой 200 лет колебаний по синусоиде. В одну сторону — к либерализму, демократии, “свободам”. Что оборачивалось коррупцией, воровством, разгулом преступности и анархией. Для спасения предпринимались перевороты, устанавливались диктатуры. А когда народу надоедал полицейский режим, снова разворачивалась борьба за демократию… “Хозяевам” же оставалось только регулировать этот процесс, поддерживая то диктаторов, то “свободы”.

Ну и еще один результат крушения Испанской мировой империи — были значительно подорваны позиции католической церкви. Римом начали помыкать французские, итальянские, австрийские политики, в значительной доле — масоны. И в сами структуры церкви пошло их активное проникновение.

Нет, масонство — не секта. Оно не добивается унификации взглядов, идеологии и религии своих членов. Известны и масоны-католики (как Пуанкаре, Жоффр, Даладье), и масоны-англикане (Ллойд Джордж, Чемберлен), и масоны-православные (Поливанов, Рябушинский), и даже масоны-старообрядцы (Гучков), и масоны-иудеи (Шифф, Варбург), и масоны-атеисты (Бухарин, Львов), и масоны-мусульмане (Масхадов) и масоны-сатанисты (Альберт Пайк). А также и масоны-лютеране, масоны-кальвинисты, масоны-оккультисты, масоны-теософы и т. п. Хотя, согласитесь, членство в одних и тех же или близких друг другу структурах столь разнородных воззрений выглядит странновато. Ведь “плюс” на “минус” в любом случае дает “минус”, а не “плюс”.

Но масонство — это и не жесткая монолитная структура, наподобие, например, армейской. Где все осознают и видят общую задачу, командующий отдает приказания командирам соединений, они — командирам частей. В рамках той же единой задачи приказы доходят до подразделений и солдат и начинается их исполнение с непременным взаимодействием, взаимовыручкой, помощью и подкреплением одним частям со стороны других. Если рассматривать проблему в таком плане, то масонство вообще выступает “не единым”. Оно многослойно. Отдельные структуры и их члены могут действовать и вразнобой, и наперекор друг другу. Преследовать какие-то собственные цели.

Допустим, если взять приведенный выше пример, то конечно же, масоны, возглавившие латиноамериканские революции, не ставили себе задач сменить испанское владычество на британскую кабалу и превратить свою родину в “банановые республики”. Они искренне мечтали о национальной независимости и верили, что освобождение сделает их страны процветающими и богатыми, выведет в один ряд с теми же Францией, Англией, США. За это они сражались и погибали, как и многие европейские масоны, ехавшие вступать добровольцами в их отряды. И испанские масоны, поднимая восстания, конечно же, не намеревались обрушить свое государство в упадок. Они верили, что свергают “прогнивший режим”, и “свобода-равенство-братство” принесут Испании величие и счастье.

И, конечно же, руководители лондонских и парижских лож не отдавали команд Боливару, Сен-Мартину или Риего, как им действовать, какие решения принимать в той или иной ситуации, в каком направлении посылать войска. Но… в целом эти руководители приблизительно знали, что должно получиться. И знали, кому это в итоге будет выгодно. А если и регулировали ситуацию, то отнюдь не прямыми методами. Скажем, поставками оружия (или зедержками поставок), финансированием от “сочувствующих” кругов (или прекращением финансирования), созданием “мирового общественного мнения” через средства массовой информации. Очевидно, были и эмиссары. Но не на первом, а на втором плане. В лице каких-нибудь “друзей”, советников, иностранных посланников…

Однако попытка завалить и подорвать Россию таким же способом, как Испанию — с помощью офицерского масонского переворота в декабре 1825 года, провалилась. Мало того, после этой попытки аристократия и офицерство разочаровались в масонстве, стали относиться к нему настороженно. Отрезвению русского высшего света немало способствовала и поддержка Западом северокавказских сепаратистов, польских повстанцев, раздутые в Европе оголтелые антироссийские кампании в прессе, парламентах, правительствах.

Что ж, когда первая атака не удалась, масонство учло свои ошибки и перегруппировало силы. Продолжало работу среди аристократии, офицерства, но основную ставку внутри России перенесло на буржуазию. Под флагом “либерализма”. А среди российской буржуазии действовали закономерности, общие для всех времен и народов. Точно так жне, как когда-то в Голландии, Англии, Франции крупная буржуазия набрала силы и богатства под эгидой монархии — пользуясь столь явными ее преимуществами, как стабильность, порядок, защита национальных интересов. После чего разъевшимся купцам, банкирам и промышленникам захотелось сломать вскормившую их систему и самим “порулить”. Получить в свои руки власть.

Кстати, Россия уже не была абсолютной монархией. В 1864 г. Александр II ограничил свою власть введением Судебного Устава. И с этого времени Закон стоял выше воли царя. При Александре стало внедряться и земское демократическое самоуправление, в чью компетенцию входили вопросы благоустройства, здравоохранения, образования, социального обеспечения. Были даны значительные послабления в вопросах “гласности и устности” — то бишь свободы слова, печати, политических партий. Пошло очень бурное развитие предпринимательства. Но нетрудно заметить и то, что в это же время случился резкий подъем революционного движения. И сам Александр II погиб от рук террористов.

Руководящие круги революционеров очень часто были связаны с масонством. А политические и земские свободы стали благодатной почвой для размножения и роста российских лож (хотя они оставались под запретом — указами Екатерины II, Павла I и Александра I). Полученных послаблений и земских прав либеральной буржуазии было, разумеется, мало. Это только разожгло ее аппетиты. А патриотическая “реакция”, национальный политический курс и откат от западничества, наступившие при Александре III, раздражали ее. Впрочем, либералам было без разницы, кто сидит на троне. Кто бы ни сидел, он становился противником. Ведь целью-то была — власть.

Докладная записка Департамента полиции от 10 февраля 1895 г. сообщала: “Ныне боевой аппарат масонства усовершенствован, и формы грядущего натиска откристаллизовались… Разжигание бессознательной ненависти в народной толще против всех и вся — таков второй и главный наступательный ход, выдвинутый ныне масонством в России. Этой мутной волной намечено потопить царя не только как самодержца, но и как Помазанника Божия, а тем самым забрызгать грязью и последний нравственный устой народной души — Православного Бога… Пройдет всего каких-нибудь десять — двадцать лет, спохватятся, да будет поздно: революционный тлен уже всего коснется. Самые корни векового государственного уклада окажутся подточенными”.

Да, атака как раз и развернулась через десять лет, даже раньше. Международная обстановка сложилась вполне подходящая. В 1902 г. Англия заключила антироссийский союзный договор с Японией. Между прочим, это был вообще первый в истории Великобритании договор, где она нарушила свою давнюю дипломатическую традицию — не брать на себя никаких определенных обязательств. А в январе 1904 г. последовало вероломное, без объявления войны, нападение японцев на Порт-Артур, на русские корабли в нейтральных портах, высадка войск в Корее и Китае.

Россия же, стоило ей взяться за оружие, вдруг… очутилась в почти полной международной изоляции. Англия выступила открытой союзницей Японии, демонстрировала готовность вот-вот самой вмешаться в драку. При этом британцы очень быстро и ловко (и неожиданно) сумели решить все свои противоречия с российской союзницей, Францией, и в 1904 г. заключили с ней соглашение о разделе сфер влияния в мире. Родилась пресловутая “Антанта”. Но сперва-то она носила антироссийский характер! Враждебную позицию заняла и Турция. Отказалась пропустить через Босфор русские военные корабли, и самый сильный флот, Черноморский, оказался запертым. В это же время султан Абдул-Гамид учинил резню армян в Сасуне, что очень смахивало на провоцирование конфликта. На русских обрушилось и американское “общественное мнение”. А единственным “другом” выступила, вроде бы, Германия. Но “другом” далеко не бескорыстным. В обмен на “дружбу”, то бишь гарантированный нейтралитет и согласие снабжать царские эскадры, Берлин навязал Петербургу кабальный торговый договор на 10 лет.

События русско-японской войны (опять же под влиянием мирового и российского “общественного мнения”, читай — информационной войны) всегда отображались в истории крайне некорректно. Дело в том, что ресурсы России и ее военная мощь многократно превосходили японские, но на Дальнем Востоке дело обстояло наоборот. Япония могла беспрепятственно перебрасывать морем войска и снабжать их, а русских сил там было мало. Пополнения требовалось везти через всю Сибирь. На этом и строились планы Токио. Внезапным нападением уничтожить флот и быстро разгромить русские дальневосточные войска — до того, как подтянутся соединения из Европейской России. Эта стратегия определила и сроки войны. Транссибирская магистраль была построена, но еще имела разрыв у Байкала. И Япония поспешила ударить, пока он существует, пока железнодорожные ветки там не сомкнулись.

И все же план провалился. Русский флот понес потери, но уцелел. Героически держался Порт-Артур. А главнокомандующим полевой армией стал талантливый полководец генерал от инфантерии Алексей Николаевич Куропаткин. Он был учеником и соратником Скобелева, настоящим “отцом-командиром”, солдаты любили его беззаветно. Куропаткин сразу осознал невыгодное соотношение сил, разгадал расчеты японцев. Ко всему прочему он одним из первых в военной среде, в отличие от западных стратегов, понял изменившийся характер современной войны. И навязал противнику позиционные, а не маневренные боевые действия. Что по тогдашним общепризнанным доктринам считалось позором, полным неумением воевать. Но для японцев было гибельным. Они изматывались, несли огромные потери в атаках укрепленных позиций. А русские выигрывали время, перебрасывая в Маньчжурию новые контингенты.

И вот тут-то последовал удар “пятой колонны”. В спину, по тылам. Забурлило революционное движение. Отметим некоторые особенности вспышки 1904 — 1907 гг, впоследствии затушеванные. На начальном ее этапе всевозможные социалистические силы выступали единым фронтом, плечом к плечу — эсеры, анархисты, большевики, меньшевики. Причем выступали единым фронтом с либеральной буржуазией и интеллигенцией. Либералы тоже активизировались в это же время. В январе 1904 г. создаются их нелегальные организации — будущие партии октябристов и кадетов. И финансирование в значительной мере пошло за счет богатых либералов, полагавших, что социалисты и рабочее движение будут для них хорошими союзниками. Даже скорее не союзниками, а помощниками — проложат им путь к власти.

Но революции — дело очень дорогое. Частных пожертвований российских спонсоров тут никак хватить не могло. Ведь этих жертвователей и самих революция по карману била, вызывая спад производства, торговли, падение акций. А попробуй-ка профинансировать по всей огромной России многочисленные забастовочные комитеты, стачкомы, выпуск прокламаций, оружие для боевых отрядов, съезды и конференции партий, работу по разложению армии и флота, террористические акты, всякого рода провокации, информационную войну — в период революции практически вся российская частная пресса активно поддержала атаку на власть. Средства на это широко вливались через посредство тех же либералов, многие из которых были связаны с масонством.

В октябре 1904 г. русские либералы-масоны и революционеры различных партий провели в Париже совещание, договариваясь об общности действий. Финансирование революции стало международным. Отнюдь не только британским и японским. Особенно крупные вложения прошли через главу нью-йоркского банкирского дома “Кун, Лоеб и компания” Якоба Шиффа. Одного из руководителей иудейской масонской ложи “Бнайт Брит” (так что по созвучию с “Бнайт Брит” золото и впрямь можно назвать “британским”). В Женеве был создан “Союз освобождения”, который координировал деятельность различных революционных партий, обеспечивал их “единый фронт”, распределял финансы. Вскоре “Союз” переместился в Россию, начал всюду создавать свои ответвления.

Одним из главных теневых эмиссаров масонства, заправлявших раздуванием революции, являлся Пинхус Моисеевич Рутенберг (впоследсткии перебрался в Израиль, являлся председателем “Национального комитета” — фактического правительства еврейских поселений в Палестине). Кстати, и из социал-демократии в период 1904 — 1907 гг. на ведущую роль выдвинулась отнюдь не ленинская группировка, а те лидеры, которые также были напрямую связаны с масонством — Парвус (Гельфанд), Троцкий (Бронштейн).

Ну а из русских либералов и социалистов, участвовавших в революции, одни в самом деле верили, что в военных поражениях виноват “прогнивший режим”, и стоит его изменить, все пойдет иначе. Другие просто полагали, что не грех воспользоваться ситуацией и затруднениями правительства. А были, несомненно, и хорошо понимавшие, что совершают предательство и играют на руку внешним врагам России. Но считавшие это “мелочью” по сравнению с возможностью политического выигрыша. Ну подумаешь, побьют где-то там на Дальнем Востоке. Ох каком дальнем! Зато — “свободы”, власть, либерализм… О том, что побьют вполне конкретных, реальных и живых русских солдат, офицеров, матросов, подобные деятели вряд ли задумывались. Как не задумывались наши недавние политиканы, спекулируя на Чеченской войне. Одним из тех, кто принял самое активное участие в данной подрывной кампании, стал и Яков Свердлов.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.