1462–1505 Оценки и итоги
1462–1505 Оценки и итоги
Оценки деятельности Ивана III в классической отечественной историографии на удивление неоднородны и в значительной степени объяснялись мировоззрением автора: историки либеральных взглядов относятся к этому монарху прохладно, поскольку именно он основал систему самодержавия и положил начало закрепощению крестьянства; «государственники» и монархисты превозносят Ивана до небес.
К числу последних, например, относится придворный историограф и статский советник Николай Карамзин, восторженно писавший: «Иоанн III принадлежит к числу весьма немногих Государей, избираемых Провидением решить надолго судьбу народов: он есть Герой не только Российской, но и Всемирной Истории».
Сергей Соловьев, Константин Бестужев-Рюмин и Венедикт Мякотин сдержанно отдают должное дарованиям Ивана III, однако объясняют впечатляющие итоги его княжения трудами рачительных предков и исключительно удачными внешними обстоятельствами (временным ослаблением Литвы и межтатарскими усобицами). Впрочем, во второй половине XIX века восторженность у историков вообще вышла из моды и возобладала научная умеренность. Знаток эпохи Николай Костомаров был скорее писателем и публицистом, нежели ученым, поэтому он позволяет себе довольно эмоциональные суждения об Иване Васильевиче, причем с резко негативным оттенком: «Он умел расширять пределы своего государства и скреплять его части под своею единою властью, жертвуя даже своими отеческими чувствами, умел наполнять свою великокняжескую сокровищницу всеми правдами и неправдами, но эпоха его мало оказала хорошего влияния на благоустроение подвластной ему страны. Сила его власти переходила в азиатский деспотизм, превращающий всех подчиненных в боязливых и безгласных рабов. Такой строй политической жизни завещал он сыну и дальнейшим потомкам. Его варварские казни развивали в народе жестокость и грубость. Его безмерная алчность способствовала не обогащению, а обнищанию русского края».
Во времена Сталина, когда тоталитаризация государственной власти достигла апогея, Иван III, наоборот, оценивался очень высоко. Осуждать «варварские казни» и «грубость» в ту эпоху считалось бестактностью, а державность, приращение русской земли, повышение международного престижа воспринимались как безусловное благо. Единственное уточнение, которое не забывали делать сталинские историки – это обязательное упоминание о роли народных масс. Владимир Снегирев, автор научно-популярной книги «Иван Третий и его время» (1942) пишет, что все эти успехи произошли лишь благодаря всенародной поддержке, и назидательно присовокупляет к похвалам в адрес правителя: «Русский народ, понимая прогрессивную политику Ивана Васильевича, активно поддерживал его».
Вероятно, правильнее всего оценивать правление этого монарха по объективным итогам, сравнивая две даты: 1462 и 1505 годы.
Разница поистине удивительная.
В 1462 году русского государства еще нет. Мы видим довольно большое княжество, московское, но в нем нет внутреннего единства, поскольку оно поделено на уделы; видим еще несколько княжеств; видим три купеческие республики, живущие собственным укладом.
Рост Московского государства при Иване III и при Василии III. С. Павловская
Кроме того, почти половина русского населения живет в Литве – государстве, управляемом иноплеменной династией Ягеллонов и официально исповедующем другую религию.
Вся восточная, б?льшая часть русских земель формально принадлежит Орде. Для внешнего мира русские – это народ, поделенный между владениями польско-литовского монарха и «тартарским» ханом.
Теперь переместимся в 1505 год.
На карте Европы появилось новое большое независимое государство, первое по размеру и второе или третье по населению.
Русский монарх общается на равных с римским папой и германским императором, а с ближайшими соседями – литовским государем и ливонским магистром держится высокомерно. Татарские владыки либо дружат с Русью, либо находятся от нее в политической зависимости.
Внутренне это государство достигло единства; централизационные процессы в нем практически завершены. Никакая сила не может соперничать с властью государя.
Дело объединения всех русских земель еще далеко не завершено, но эта цель поставлена. Более того – новая Русь претендует на гораздо большее: на статус «Третьего Рима», то есть уже не национального государства, а наднациональной империи.
И все эти свершения связаны с именем одной личности, являются плодом ее усилий.
Если создателем первого русского государства был полумифический Олег, то второе русское государство – то самое, на фундаменте которого существует современная Россия, – создано Иваном III. Именно он определил контуры постройки, которая во многом сохраняется и поныне, с ее достоинствами и недостатками.
Вот почему мне кажется справедливым мнение тех историков, кто оценивает деятельность Ивана III как блистательную. Я даже склонен согласиться с Карамзиным, который ставит этого государя на первое место среди отечественных правителей, выше Петра Великого. В самом деле: Петр не строил русское государство с нуля, он лишь произвел его реконструкцию. К тому же у осторожного Ивана не было тяжелых неудач, вроде Нарвской и Прутской конфузий. В отличие от прославленного в нашей истории Петра, великий князь Иван Васильевич оставил свою страну не истощенной, а процветающей, богатой и сильной.
И если «второе» русское государство продержалось меньше полутора столетий, виноват в этом не Иван III, а его преемники, не только не сумевшие довести начатое строительство до завершения, но и в значительной степени разрушившие уже построенное.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.