ГИГАНТ СУМО – ИДЕАЛ ЯПОНЦА?

ГИГАНТ СУМО – ИДЕАЛ ЯПОНЦА?

Но почему сумо превращается в Японии именно в «борьбу гигантов» – людей с явно гипертрофированными жировыми отложениями, один лишь внешний облик которых противоречит всем канонам восточной медицинской науки? И почему именно в таком виде сумо становится «национальным достоянием», как его именуют в рекламных буклетах? Ответ прост: сумо – это прежде всего зрелище, «не бой, но забава», как сказал о прародителе сумо, борьбе сянпу, китайский историк I в. Японцам, людям в основном низкорослым и худым, интересно посмотреть на исполинов.

Поразительный факт – сумо, самое древнее боевое искусство Японии, да и Китая, не нашло активных последователей ни в одной стране мира. Нигде мы не встретим объявлений, приглашающих любителей заняться, скажем, «таинственным искусством борьбы сумо» или «самым эффективным методом оздоровления и самозащиты сумо». Лишь изредка можно обнаружить клуб сумо во Франции или США.

Действительно, ответ на вопрос о необычайной, почти фанатической увлеченности сумо в Японии (при полном отсутствии интереса к этой экзотической борьбе за рубежом) коренится в особом складе японцев, в этнической психологии этого островного народа. «Маленьким людям» приятно видеть «больших парней». Можно предположить, что на подмостках в лице могучих и не очень стройных рикиси японцы видят свой идеал мужчины – идеал, в существовании которого вряд ли решатся сознаться самим себе.

Мистическая мощь сумотори восхищает поэтов и художников: борцам-чемпионам посвящают стихи, их изображают на художественных свитках наряду с величайшими героями-самураями. В сознании самурайской Японии сумо перешагивает порог простого развлечения, становится культурным достоянием нации и символом ее силы.

Японские живописцы ХVII – ХVIII вв. обычно предпочитали изображать артистов театра Кабуки, нередко мужчин – исполнителей женских ролей. В этих картинах несложно уловить странное сочетание мужских черт с несколько жеманными, чисто женскими манерами, одеждами и гримом, в чем исследователи нередко замечают неприкрытый гомосексуальный подтекст. В противоположность этому рикиси символизировали полноту мужской силы, причем нередко изображались они не в момент схватки, но в полном самурайском облачении, с мечом и слугой, что еще больше должно было подчеркнуть идеал мужественности, мужского воплощения Японии.

Все это легко заметить, взглянув, например, на серию картин блестящего художника Средневёковья Кацукавы Сюнэя (1726 – 1792 гг.), которую он посвятил сумотори [131].

Сложилась даже особая художественная форма изображения рикиси, призванная подчеркнуть их мощь. Большинство живописных изображений выполнялось обычно в формате какэмоно-э, на удлиненных свитках размером 58 х 21 см. Но борцы сумо изображались прёимущественно на свитках типа айбан, размером приблизительно 37 х 25 см, то есть на почти квадратных листах. Эта «квадратность» придавала еще большуюмощь героям изображений, причем их рисовали так, чтобы вся фигура не уместилась бы на картине – настоящий рикиси столь велик, что его нельзя даже охватить взглядом. Таковы борцы сумо на картинах великих художников Хокусая и Сюнэя.

Сумо всегда несло на себе оттенок народного праздника, карнавального представления. И в этом контексте магического праздника рикиси не столько воины, сколько актеры и маги. Они не столько борются друг с другом (это внешняя, показная сторона сумо), сколько участвуют в магическом действе, играют символическую роль «победителей духов»; и в этом смысле они стоят значительно ближе к актерам театров Кабуки и Но, нежели к самураям. Как и актеры, они берут себе псевдонимы или сценические имена (сико-на) и именно под ними становятся известны широкой публике. В этих псевдонимах мы обнаружим ярко выраженный магический элемент – принимая сико-на, рикиси как бы скрывают свои истинные имена и тем самым «обманывают» духов.

И даже сегодня псевдоним сико-на дают рикиси одновременно с первым выходом на помост, и он должен подчеркнуть мощь борца. Например, Незыблемая скала, Каменный зуб, Гром. С этого момента рикиси уже принадлежит «праздничной культуре», легенде; ему создают «биографию», изобилующую традиционными подвигами.