В ПОИСКАХ «ВЕЛИКОЙ ОСНОВЫ»

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

В ПОИСКАХ «ВЕЛИКОЙ ОСНОВЫ»

Уэсиба уже подходит к той грани, когда чисто боевые аспекты будо перестали удовлетворять его. Он ищет истину, стремится заглянуть в самую суть человека-воина. Уэсиба не раз слышал истории о великих самураях, которые, достигнув уникального мастерства, удалялись от людей в горы и там достигали просветления.

Кажется, что-то начало приоткрываться Уэсибе во время его обучения айки-дзюцу у Такэды Сокаку. Сам принцип достижения «гармонии ки» в процессе отработки приемов был ему близок и понятен – он сердцем чувствовал, что это его путь. Но школа айки-дзюцу была уже слишком коммерциализована.

Итак, Уэсибе нужен был Учитель – учитель настоящий, духовный, передающий Истину, а не приемы.

Однажды один из товарищей Уэсибы поведал ему, что в горном местечке Аябэ неподалеку от Киото начал преподавание синтоистский наставник Дэгути Онисабуро (в другом чтении – Ванисабуро) (1871 – 1948 гг.). Он проповедовал нёкое «Учение о Великой основе» – Омото-кё, которое немногим отличалось от классического синтоизма. К нему и отправляется Уэсиба.

Несколько последних лет Уэсиба метался между постелью больного отца и кумирней Дэгути, будучи не в силах сделать окончательный выбор. Но после смерти отца его уже ничто не удерживало. Вместе со своим учителем и еще несколькими последователями Онисабуро он направляется в скит в Аябэ, где проводит в медитациях и духовных беседах около четырех лет.

Согласно учению Дэгути, у которого к 1930 г. уже насчитывалось около 2 млн последователей, существует нёкое Единое, или Истинное, божество – «Великая основа» (омото)этого мира. Оно стоит над миром духов, которые замутняют разум человека, толкают его на неоправданную жестокость, торопливость в решениях, побуждают к желанию выйти победителем любой ценой. Единое божество обладает как бы тремя ипостасями – сущностью, энергией «ки» и душой.

Чтобы познать сущность Единого истинного божества, надо наблюдать за природными явлениями. Для постижения и овладения «ки» Истинного божества необходимо осознать суть вечных превращений и трансформаций в природе. И наконец, для постижения души, то есть высшего проявления Истинного божества, следует наблюдать за состоянием сознания и психики всех живых существ, животных и людей, так как в них и проявляется душа божества.

Дэгути, человек миролюбивый, не осуждал увлечение Уэсибы боевыми искусствами и, более того, считал, что через постижение внутренней сущности будо человек способен осознать высшую цель своего развития – достижение гармонии с Единым божеством.

Дэгути учил, что ответ воина должен быть всегда пропорционален нападению. В древности самурай мог убить такого же, как он, самурая за небрежный кивок, за неправильно вложенный в ножны меч, а простолюдин вообще мог лишиться головы без всякой причины – вспомним хотя бы правило «испытания меча». Дэгути же привил Уэсибе Морихэи другой подход: сопротивление злу должно быть адекватным нападению. Эта мысль и стала основной в идеологии айкидо.

Через несколько лет Уэсиба, пройдя путь от агрессивного воина до миролюбивого философа, решил принести миру новое учение, облеченное в одежды традиционного, а потому и всем привычного дзю-дзюцу.

Духовный наставник Дэгути, внимательно выслушав доводы и рассуждения своего ученика, дает ему благословение: пусть искусство боя служит созданию царства гармонии в этом мире. И вот в 1922 г. Уэсиба Морихэи объявляет об открытии собственной школы, которую он тогда еще традиционно именовал «айки-бу-дзюцу» – «боевое искусство гармонии (или «единения») ки». Но чтобы самому начать преподавание по традиционным правилам, Уэсибе необходимо было взять разрешение у своего наставника в боевых искусствах Такэды Сокаку. Сокаку не возражает и даже выдает Уэсибе официальный документ – «Представительство на преподавание», где поручает ему обучать искусству Дайто-рю айки-бу-дзюцу. Практичный Сокаку в этом документе, дошедшем до наших дней, особо оговаривает, что Уэсиба должен передавать своему учителю по три иены с каждого вступительного взноса ученика. Примечательно, что Сокаку потребовал «отбирать в ученики лишь тех, кто в своем поведении прям и праведен».

Но Уэсиба уже начинает постепенно трансформировать технический арсенал Дайто-рю, о чем, вероятно, Сокаку не знал. Именно тогда и формируется базовая техника айкидо, основанная на двенадцати важнейших способах воздействия на суставы и пяти методах работы корпусом. Ключевой техникой считались броски или заломы рук противника, в то время как удары рассматривались лишь в качестве вспомогательных элементов. Например, перед проведением броска можно было нанести удар по глазам нападающего, чтобы отвлечь его внимание. Так или иначе, весь арсенал айкидо был направлен именно на защиту, а не на нападение; практически все приемы можно применить лишь тогда, когда противник напал первым.

После броска обычно следовал залом руки в лучезапястном, локтевом или плечевом суставах, в результате чего противник не мог продолжать бой, но никакой травмы не получал.

Уэсиба, которому тогда едва исполнилось 40 лет, хотя и был известен в кругах мастеров дзю-дзюцу, отнюдь не находился в первых рядах, а поэтому на создание новой школы никто не обратил особого внимания.

Кано Дзигаро, находясь на посту председателя Комитета по развитию спорта, мог полностью контролировать ситуацию в дзю-дзюцу, особенно в тех школах, которые из небольших любительских клубов превращались в серьезные ассоциации, объединяющие организации в нескольких префектурах. Впрочем, Уэсиба в то время не задумывался над созданием подобной ассоциации и вряд ли полагал, что его стиль когда-либо приобретет всемирную известность. Он работал над структурой своей школы, обращая большое внимание именно на ее идеологию – именно этим его стиль и отличался от десятков подобных направлений дзю-дзюцу.

Уже начали проводиться первые турниры по каратэ, уже соревнования по дзюдо собирали десятки тысяч зрителей, уже пышным цветом расцвели выдача дипломов и присуждение поясов, а Уэсиба неспешно размышлял над сущностью своей школы. Соревнований и свободных поединков в айкидо нет и до сих пор – сказывается философия самого патриарха Уэсибы. В этом смысле айкидо – уникальный вид боевых искусств.

И все же не стоит думать, что Уэсиба вообще не ориентировался в политических тенденциях будо того времени. Заметив, что школы боевых искусств одна за другой отказываются от термина «дзюцу» (искусство) в своем названии и включают в него иероглиф «до» (путь), подчеркивая тем самым свою духовную сущность, Уэсиба в 1938 г. перёименовывает свое детище из айки-бу-дзюцу в айки-будо. Школа Уэсибы, по-прежнему не очень известная, приобретает статус духовного Пути к «единству ки».

Долгое время сознание Уэсиба находится полностью под контролем его духовного отца. В преподобном Дэгути живет дух миссионерства, проповедничества. Создание на территории Маньчжурии марионеточного государства Маньчжоу-го под контролем японцев он воспринимает как большую удачу. Не найдет ли там Дэгути новых поклонников и последователей?

И вот в 1934 г. Дэгути отправляется в Маньчжурию, решив основать там отделение своей секты Омото-кё. Вместе с ним в Китай едет и Уэсиба Морихэи, а также еще несколько учеников.

По-видимому, планы у сектантов были вполне мирными – обучать жителей Маньчжурии японской грамоте, открывать им истину о Едином божестве. Миссионеры развернули весьма активную деятельность, и уже в первые месяцы китайской эпопеи в районе города Мукдена они создали несколько небольших кружков, где обучали Дэгути и Уэсиба.

Неизвестно, познакомился ли там будущий создатель айкидо с методами ушу. Скорее всего нет – ведь он из той плеяды мастеров будо, которая с известной долей высокомерия относилась как к ушу, так и ко всей китайской культуре. К тому же Уэсиба Морихэи приехал сюда не как ученик, а как учитель.

Много странного было в том пребывании Уэсибы в Маньчжурии. О китайском периоде жизни мастера айкидо почти ничего неизвестно.

Япония готовилась к крупномасштабной войне с Китаем, рассматривая Маньчжурию в качестве плацдарма для дальнейшего продвижения как в глубь Китая, так и на территорию СССР. Несложно понять, что все мероприятия в этом районе были тщательно продуманы и спланированы. Создавались многочисленные «ассоциации сотрудничества», «просветительские общества», «под крышей» которых работали японские разведка и контрразведка.

Окончание миссионерской деятельности в Китае также оказалось весьма загадочным. Хотя дела у секты Дэгути шли неплохо и к ним приходило все больше и больше китайцев – жителей Маньчжурии, внезапно император Пу И лично издал указ о немедленном прекращении их деятельности.

Сектанты вернулись в Японию, где у них начались неприятности. Власти, вероятно напуганные ростом влияния Омото-кё, даже арестовывают в 1935 г. Дэгути (это был уже второй арест, первый состоялся в 1921 г.) и разрушают несколько храмов секты. Дэгути был освобожден лишь в 1942 г., но его ученики, в том числе и Уэсиба, вели тайную проповедь Омото-кё.

Если встреча с Дэгути стала переломным моментом в духовном развитии Уэсибы, то китайские приключения открыли новый этап в его организационной деятельности. Он сумел войти в «официоз», повторив тем самым путь Кано Дзигаро. Уэсиба вращается в высших военных и правительственных кругах, куда не допустили бы случайного человека. Примечательно, что за несколько лет Уэсиба сумел приобрести почти такую же славу, как и Кано Дзигаро после многолетних усилий. Конечно, их нельзя сравнивать – Кано уже находился на вершине государственной спортивной иерархии, – но взлет Уэсибы был воистину поразителен. Примечательно и другое – он прославился сразу же после своей миссии в Китае, хотя, повторяем, многое в его деятельности того периода скрыто тайной.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.