«Никто об этом думать не хочет»

«Никто об этом думать не хочет»

…Поехали с Шотой Ивановичем к Молотову в Ильинское. У Курского вокзала к нам в машину села чета Гамрекели — Давид Александрович, оперный певец, и его жена Богуси, тоже актриса. Едем по Можайскому, сворачиваем на Ново-Рублевское шоссе. Среди зелени — оранжевая деревянная дача. Молотов идет по дорожке, встречает нас.

Уселись на веранде, разговор о музыке. Молотов сетует, что сейчас мало хороших певцов, а ведь наверняка столько есть талантов! Гамрекели заметил, что это искусство стало массовым — радио, телевидение, появилось много безголосых эстрадников…

Молотов критикует фильм «Шестое июля»: Ленин показан беспомощным, все дела вершит Свердлов…

— А на самом деле Свердлов был только хорошим исполнителем, — говорит Молотов. — Ленину иногда подсовывают троцкистские идеи. Это уже не первый случай. Это жульничество. Шатров использовал кой-какие факты, интересных лиц показал, смотрится. А Спиридонова действительно очень активная, но это была больная женщина, и роль ее в то время была совсем не такой, как показано в фильме. Случайный человек в революции, не вполне нормальный человек. Она, конечно, была травмированный человек, травмированный, да. Делать из нее лидера, вождя?

11.06.1970

— Вот Чаковский написал довольно интересный роман «Победа», а кончилось тем, что он любуется Брежневым. И главным качеством его является доброта. Это мещанский подход к жизни, это узость горизонтов, это обход вокруг да около, но в этом нет ни революционного, ни коммунизма. Вот вам мое мнение.

В Художественном театре при участии членов Политбюро во главе с Генеральным секретарем отмечено появление пьесы Шатрова о Ленине. Дошли до того, что Ленина играет комедийный актер. Я думаю, что это такая фальшивка, такая гнусность, ловко упакованная, которая, к сожалению, не доходит до голов тех, кто приходит на официальные постановки этой пьесы. Это меня особенно коробит, потому что, если мы так будем дальше жить, наш враг — империализм поймет, что мы очень недалекие люди, и против нас начнутся самые гнусные, опасные дела. А ведь если об этом не задуматься, то ведь нас могут и пощупать — раз мы такие недалекие! Никто из писателей об этом думать не хочет. Но я привык над этими вопросами думать, и я не могу пассивно относиться к этому. Я считаю, что это не тот социализм, о котором говорил Ленин. Пока существуют классы, социализм не построен…

12.03.1982

— Чехов был за социализм. Он умер в 1904 году. Считал словами своих героев: социализм будет через двести лет. Гарин-Михайловский, о нем уж и говорить нечего, но Чехов — это великий писатель, он считал — через двести лет.

15.08.1975

— Но иногда я все-таки Чехова не могу читать. Он пишет очень метко, но оптимизма совсем нет.

30.09.1981

— Льва Николаевича Толстого, по-моему, вредно принимать в партию большевиков. На целый век бы опоздали, если бы заменили партию большевиков партией Льва Николаевича Толстого. Ленин хорошо сказал, что идеализм — это пустоцвет на дереве жизни. Лев Толстой — идеалист, но как художник, конечно, исключителен. Я до сих пор не могу понять Ленина в вопросе с Достоевским. Критикуя украинского писателя Винниченко, он сказал, что тот повторяет архискверные произведения архискверного Достоевского. Надо же так выразиться! Чего он его так невзлюбил? Человек-то гениальный, безусловно, Достоевский-то.

Маяковского Ленин художественно не принимал, но ведь тот тогда еще не был настоящим Маяковским, в двадцать втором году он был еще небольшим писателем, малозаметным. Москва была, правда, залеплена всякими футуристскими штуками, а Маяковский по-настоящему развернулся в последние годы.

— Но Маяковского дали в обиду…

— Господи! Ну что же, Сталин должен был за всем проследить? Никто не ограничивал прав литераторов. А они ему помогли?

03.02.1972

— Вы Маяковского видели?

— Видел, но я с ним не разговаривал.

— Директор музея Маяковского Макаров сказал мне, что, когда Маяковский застрелился, вы разрешили опубликовать об этом сообщение в печати. Есть документ за вашей подписью.

— Я не помню такого случая.

— А у них есть.

— Ну и что особенного? — спрашивает Молотов.

— Ничего особенного, но в то время никто сам не решался опубликовать, и обратились в правительство за разрешением… Директор музея к вам хорошо относится.

— Вот потому он хороший пример и приводит, — делает вывод Молотов.

30.10.1984

— Весной 1953-го, уже без Сталина, — говорит Молотов, — был на Политбюро Симонов по какому-то литературному делу. А когда закончил свой вопрос, я ему реплику: «Как вам не, совестно такие вещи писать о Маяковском?» Он: «Что, что?» Ну, заседание продолжается, он ушел и написал мне письмо: вот вы сказали что-то такое по поводу Маяковского, я не понимаю, в чем дело, почему возмущались… А дело в том, что перед этим в «Литературной газете» вышла его статья, там получилось нелепо: будучи членом партии, Маяковский уже начал писать стихи. Смысл такой, что вроде член партии не своим делом занимался. Я ему написал: как такие вещи можно говорить? Что, поэт не может быть членом партии? А если он член партии, то должен замолчать? Или вести себя по-другому? Симонов ответил: благодарю, что вы мне разъяснили, теперь мне все понятно, я это учту.

23.11.1971

— Симонов — КВД.

— ?

— Куда Ветер Дует, — говорит Молотов.

8.03.1975

— Писатель Лев Шейнин был приятелем Симонова. Я с ним в больнице встретился незадолго до смерти. Я его спрашиваю: «Что Симонов пишет? В одну сторону вертится, в другую». Он отвечает: «Очень торопится, ему хочется поскорей. Популярность, на злободневную тему поскорее, в каком направлении дует ветер. Во время войны он писал «Русские люди» и прочее, как Сталин хотел, потом, после Сталина, — как Хрущев хотел». — «Зачем ты так торопишься?» — «Надо, говорит, поскорей, чтоб оказаться в первых рядах. Приходится приспосабливаться».

25.04.1975

Данный текст является ознакомительным фрагментом.