Если мы не опомнимся

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Если мы не опомнимся

— Нужно жесткое, последовательное нормирование во всех областях, начиная с производства. И в распределении лишнего нельзя получить. За счет кого ты получаешь?

Да, да, это очень сложное дело, а другого выхода нет. Если мы не опомнимся, мы провалимся!

Это я писал, не мог закончить, — говорит Молотов.

— Мне кажется, там наверху изучали вашу работу.

— Я думаю.

— Но они боятся к этому подойти.

— Да, конечно, боятся.

— Мне кажется, они во многом с вами согласны.

— Я думаю. Я ведь ничего особенного не говорю, кроме того, что у Ленина есть.

— Они боятся этого.

— Боятся. Но и другого выхода нет. Сколько тут ни бейся…

Надо это проводить, конечно, умно, но другого-то выхода нет, иначе мы тоже запутаемся.

— Вячеслав Михайлович, у меня такое ощущение, что они боятся сейчас каждый за свое место больше, чем за общее дело.

— Это возможно. Собрались старики…

— Сидит, скажем, Суслов, которому давно пора на пенсию. Ведь он ни за что не уступит место…

— Ни за что, нет, нет, он зубами держится, зубами, — соглашается Молотов.

— Там много таких.

— Все такие, кроме тех, которые, так сказать, более или менее пасивны. Все такие, все. Иначе и быть не может — боятся всего. Нельзя так, нельзя. Все это у Ленина сказано, только не поставлены точки над «i», потому что он не мог забегать вперед, а у нас такая теперь полоса — болтать о коммунизме. Мы же смешном положении — в Программе в 1980 году коммунизм!

— Я пытался об этом говорить в ЦК — молчат и на другое переводят разговор: «А вот Леонид Ильич учит…»

— Бедняга, что напишут ему, тому и учит, — говорит Молотов. — Пишут литературно довольно неплохо, внешне как будто даже связно, но набор пустых фраз, иногда довольно красивых, иногда совсем, но содержания-то нет. Начиная с 50-летия Советской власти они почему-то вдруг начали говорить о развитом социализме, а не о коммунизме. Вот сейчас смеются: когда будет совсем развитой социализм, тогда ничего не купишь!

— В народе говорят: при коммунизме, как при царе, все будет.

— Да, при коммунизме, как при царе, все будет… Все это и смех и грех… А все это потому, что нет порядка, нет дисциплины, нет нормирования. Это разлагает людей, дискредитирует всю систему. Без жесткого порядка социализм невозможен — обязательно приведет к польским результатам.

За нас никто платить не будет. Поляки за нас не будут, а нам за них придется.

16.10.1980

— Примерно в то время, в шестидесятых годах, Мао Цзэдун высказался о коммунизме, о социализме. Я не помню, где это было, но он, который провозгласил строительство коммун в Китае, полностью не отказался от этого, он уже говорил, что для того, чтобы построить социализм, первую стадию коммунизма, надо двести — триста лет. Такое тоже трудно представить, да и нет необходимости…

Но это все-таки показало, насколько у нас поверхностное было представление. Уже развитой, зрелый социализм!.. Это болтовня тоже! Мы вступили, мне кажется, давно уже в стадию развитого социализма, но только вступили, мы в самом начальном периоде его. А для того чтобы сделать то, что надо для социализма в отдельной стране, надо все хозяйство перевести на общенародную собственность. Вот главное. Ленин по этому поводу просто и ясно сказал четыре слова: «Социализм есть уничтожение классов». Об этом не любят говорить. Самые такие зрелые ораторы наши. Об уничтожении классов в Программе ни слова. А это самый трудный вопрос социализма. Это главное.

Сейчас поднимается производительность труда. Вот, когда мы наладим, чтобы стыковались вовремя, без задержек, предприятия, тогда у нас производительность труда значительно поднимется. К этому дисциплина и ведет, и не просто дисциплина, а важно очень стыковые моменты хорошенько обеспечить, чтобы они везде осуществлялись вовремя и согласно плану. Пока этого нет. Многие попусту тратят время, ждут, когда им дадут то, что надо для работы. Ну что это такое? Значит, не настоящее плановое хозяйство. У нас много болтовни о перевыполнении плана, а мы все эти годы не выполняем план. Стыковые моменты, вот что главное — аккуратно, своевременно и точно. Конечно, трудное дело в таком большом хозяйстве, но это и есть социализм, в этом его трудность. А мы живем только крестьянским духом: авось бы! Авось бы продержались… Я давно уже хочу написать об этом — не выходит у меня. Не могу даже приступить, хотя мне ясно, что тут главное.

Осторожно, но можно похвалить Андропова. Он внес новую струю и хорошее направление. Но пока все это еще по-настоящему не оправдано, надолго ли это пойдет, тоже не вполне ясно. Но первые шаги, по-моему, имеют положительный характер.

11.03.1983

— По внешнему виду Андропова можно сказать, что он не вполне здоровый человек. Но все-таки этот человек для данного периода у нас — находка. Я не знаю, кто бы мог другой, — в этом кругу я не вижу. Немногословен. Словами не топит мысль.

— Андропов говорит: «Мы подходим к вопросу совершенствования производственных отношений. Их основа — общественная собственность на средства производства. У нас она имеет, как известно, двоякую форму: собственность государственная и колхозно-кооперативная. Перспективу мы видим в слиянии этих двух форм в единую общенародную…» То, о чем вы пишете, — говорю я.

— Да, да.

— «Мы, коммунисты, видим перспективу в постепенном перерастании советской государственности в общественное самоуправление».

— Ну, правильно, да, — соглашается Молотов.

— «И произойдет это, как мы считаем, путем дальнейшего развития общенародного государства».

— Общенародное государство, с моей точки зрения, неправильно. Я на другой точке зрения стою, чем ЦК. Польша и некоторые другие государства показывают, что общенародное — не особенно надежное дело. Пока. Пока империализм существует.

16.06.1983

— Я напишу свое мнение о новой Конституции и пошлю. Если меня после этого не выселят с дачи… Но независимо от того, выселят или не выселят, пошлю.

— У нас за критику нельзя преследовать, — замечаю я.

— «За исключением случаев, которые…» и так далее, — смеется Молотов. — Главный недостаток — еще больший отход от классовой борьбы против империализма. Конкретнее? Диктатура пролетариата уже выполнила свою роль, как и в Программе, в этом нет ничего нового, общенародное государство. Такой открытый отход от классовой линии начался еще в Программе, здесь он продолжается.

— Это скажется и на всем международном движении, потому что это коренной вопрос — вопрос о власти. Надо было сказать вразумительно и о том, что такое развитое социалистическое общество, а тут одна жвачка, ничего не разъясняется. И авторы того не понимают, и вся наша литература, я готов спорить с любым, — никто этого не понимает.

«Такую путаницу нанесла Программа в этом вопросе, коренную путаницу, мы же в 1980 году, то есть через три года, должны иметь коммунизм. Но кто-нибудь в это верит? Абсурд, просто абсурд.

— Говорят, вместо коммунизма в 1980 году будут проведены Олимпийские игры.

— Похоже, да. Будем вверх ногами ходить, на руках ходить. С моей точки зрения, единственное, что оправдывало бы новую Конституцию, если бы разъяснили, что такое развитое социалистическое общество. Но тогда бы пришлось коренным образом изменить и Программу, и Конституцию.

16.06.1977

Данный текст является ознакомительным фрагментом.