ПЕРЕМЕНЫ В ДУХОВНОЙ ЖИЗНИ

ПЕРЕМЕНЫ В ДУХОВНОЙ ЖИЗНИ

Появление новых изобретений и технологий предвещало новые времена, но оно явилось, в свою очередь, порождением меняющегося отношения человека к миру, переноса внимания на более близкие, конкретные цели. Европейские народы в этот момент набрели на своем пути на формулу гармонического отношения к природе, не основанного на разрыве, господстве или подчинении. Конечно, такое состояние умов, на какое-то время ставшее главенствующим благодаря усилиям тогдашних интеллектуалов, явилось закономерным результатом многих исторических, географических и культурно-хозяйственных обстоятельств. Но вместе с тем оно было и счастливой находкой.

Объяснять глубинные перемены, происходившие и в хозяйственной, и в политической, и в социальной жизни Западной Европы на рубеже так называемого раннего Нового времени только культурными и духовными феноменами представляется, наверное, неправильным. Но именно они придавали этой эпохе своеобразие как в самых ярких и внешних (художественных) ее проявлениях, так и в более отдаленных от узкокультурной сферы новациях, оказавших воздействие на государственную и общественную жизнь. Речь идет не только о Возрождении, но и о тех течениях, которые как бы противостояли ему, представляя традиционную средневековую культуру и одновременно по-своему отвечали на новые запросы. Подобным образом позднее в ответ на церковную Реформу началась Контрреформация.

Конец XIV и XV в. в Европе ознаменовались очередными всплесками и оживленными проявлениями религиозного чувства. Широко распространяются религиозные братства, особенно среди горожан, в рамках католицизма зарождаются новые, не всегда ортодоксальные течения, вызывающие подозрение у церкви. В Италии — это терциарное движение, затронувшее светскую среду, отразившееся в деятельности Савонаролы и его последователей, в Северной Европе — движение «нового благочестия». Кроме того, элементы рационализма, т. е. стремления строить картину мира и человеческую деятельность на умопостигаемом знании и опыте, вступили в данную эпоху в своеобразное сочетание с традиционными представлениями о прямой связи духа и материи, об антропоморфности природы. Отсюда увлечение магией, астрологией и алхимией, начало охоты на ведьм и введение с конца XV в. в повседневную практику «ведовских» процессов.

Нужно иметь в виду, что культурный поворот не был столь уж радикальным, по крайней мере внешне он происходил в рамках готовых и традиционных форм духовного быта. И осмыслен он был как таковой гораздо позже, приписываемая ренессансному духу светская направленность не получила идеологического оформления, расхождение с церковью имело характер хорошо знакомой Средневековью внутренней критики (испорченности Рима) или проявлялось в смене профессионального обличья интеллектуалов. Гуманизм рождался как продукт творчества литераторов и отчасти художников, работавших при дворах государей и заложивших основы светского образования, под предлогом восстановления подлинного, высокого латинско-греческого стиля древней словесности. При этом многие из них (гуманистов) имели духовный сан и делали карьеру при римской курии, а художники выполняли заказы пап. Появлялись светские школы, такие как «дом радости» Витторино да Фельтре в Мантуе (1425 г.) и его учителя Гварино да Верона в Ферраре, где воспитывались отпрыски преимущественно благородных семей, но продолжить образование можно было в университете, причем вершиной науки оставалось богословие. Новая живопись разрабатывала старые сюжеты, и только постепенно все большее распространение получает светский портрет (скульптурные изображения, развивающиеся из надгробных памятников в Италии и Франции, живописные в Нидерландах). Обмирщению культуры способствовало книгопечатание, в свою очередь порожденное распространяющейся тягой к разнообразным знаниям. Высшим идеалом оставалось отвлеченное знание, почти тождественное блаженному незнанию, но практические науки постепенно приобретают права гражданства. При этом представления о сокровенной природе знания и его мистических или магических способностях сохраняются, и, возможно, в силу этого постепенно меняется статус художника. Аристотелизм, столь авторитетный в Средние века, отводил художнику роль копииста, ремесленника, рабски подражавшего природе. Распространение идей Платона способствовало тому, что из простого ремесленника и цехового мастера художник превращается в творца, свободного артиста, причастного к миру идей. Живопись, особенно благодаря популярности неоплатонизма, понимается как одно из средств познания.

Эволюция гуманистического течения была достаточно противоречивой. В частности, в Италии, с одной стороны, продолжилась великая народная традиция Данте в лице Петрарки и Боккаччо, а позднее Макиавелли и Ариосто, а с другой — латинская литература остановилась на канонах подражания античной классике, которые в дальнейшем превратились в малоподвижные формы, не оказывающие активного влияния на движение культуры и науки. Но эти исторические обстоятельства не должны заслонять главной сути studia humana (что в переводе на современный язык можно передать как изучение человеческой культуры). За обращением к Античности скрывался всплеск интереса к земным занятиям человека, к его возможностям (состязанию доблести с судьбой), к его жизнеустройству в согласии с собственной и окружающей природой. От тезиса подражания природе следующий шаг вел к ее практическому изучению, к соединению практического и теоретического знания. Такое соединение воплотилось в присущем Ренессансу художественном освоении мира. Внимание художников сосредоточилось на внешних формах и проявлениях природы вещей и человека, начались эксперименты с перспективой, изучение человеческого тела, поиски секретов красоты. Исследование формул пропорции и гармонии привело к сопоставлению и «соперничеству» живописи, скульптуры и архитектуры (оно выразилось, в частности, в трактатах на тему о том, какое из искусств совершеннее).