2. Роль коммунистической партии в пропагандистской деятельности партизан
2. Роль коммунистической партии в пропагандистской деятельности партизан
Исходной предпосылкой для интеграции коммунистической партии и комсомола в психологическую войну на оккупированной немцами территории СССР являлась важная роль, которую играли партийные органы в «агитации и пропаганде» в мирное время. На ранних этапах войны партия стремилась оставлять подпольную партийную организацию в каждом городе, районе и области оккупированной территории. Помимо прочего, подпольная партийная организация должна была отвечать за создание и управление организуемого по территориальному принципу партизанского движения. Ряд мер, направленных на усиление пропагандистской работы партизан, был предпринят еще до прихода немцев. Например, приказом Центрального комитета партии от 18 июля 1941 года предусматривалось осуществление подпольными партийными органами управления партизанскими группами в части обеспечения их листовками и плакатами и создания условий для печати таких материалов на местах. В Черниговской области подпольный комитет партии, являвшийся одновременно и штабом партизанского движения, приступил к пропагандистской работе уже в конце июля 1941 года, когда был назначен секретарь по агитации и пропаганде, который отвечал за «отбор литературы, создание типографии, сбор и упаковку печатных материалов». Аналогичные приготовления велись в Крыму, Краснодарском крае и Сталинградской области. В двух последних регионах на секретарей городских и районных комитетов возлагались обязанности по подготовке к пропагандистской работе.
Там, где партизанские отряды действительно участвовали в пропагандистской деятельности, взаимосвязь партии и партизан была столь тесной, что если попытаться провести разграничение между ними, то это не будет соответствовать реально сложившемуся положению. В одном из донесений немецкой разведки, касавшемся проводимой подпольными партийными организациями пропаганды летом 1943 года, отмечается «неуклонный рост пропагандистской работы, проводимой партией и партизанами под руководством Москвы во всей восточной части оккупированных территорий». В качестве отличительной особенности отмечена «тесная координация партийной и партизанской пропаганды»; подобный вывод полностью подтверждается другими имеющимися сведениями. В других донесениях говорится, что особыми пропагандистскими группами, созданными в партизанских бригадах, совместно руководили партизанские штабы и подпольные партийные комитеты. В отдельных случаях подпольные партийные комитеты создавались самими партизанами, а иногда партийные комитеты существовали при штабах или сами представляли собой штабы крупных партизанских бригад. Партийные секретари, в особенности на уровне районов, одновременно являлись партизанскими офицерами.
Провести разграничение между пропагандистской деятельностью партии и партизанской пропагандой довольно трудно, в немецких донесениях часто такого разграничения не делается; в них также часто утверждается, что все партизанское движение находилось под прямым или даже исключительным контролем партии. В советских послевоенных источниках наблюдается стремление преувеличить роль партии в качестве «организатора победы» либо путем затушевывания крайне непопулярной деятельности НКВД, либо попытками приписать более важную роль партийным органам по сравнению с политически более нейтральной и не столь заметно выраженной ролью армии. Отсюда можно заключить, что роль партии и комсомола в психологической партизанской войне была намного более весомой, чем роль других органов, в особенности если учитывать, что деятельность Красной армии в этой сфере направлялась Главным политическим управлением, которое одновременно являлось военным отделом в составе Центрального комитета Коммунистической партии Советского Союза.
Контроль партии за партизанской пропагандой
Во многих районах оставленные для подпольной работы партийные ячейки распались и исчезли отчасти в результате хаотичного отступления и общей дезорганизации, а отчасти из-за неблагоприятных условий, в которых приходилось действовать этим небольшим штабам в начальный период оккупации. Разрозненные сведения дают понять, что на раннем этапе партизанского движения возрождению партийных организаций на местах в значительной мере препятствовали те же самые факторы, которые помешали сохранению и развитию самого партизанского движения.
В соответствии с общей линией, направленной на усиление противодействия врагу и создание организации в тылу противника, коммунистическая партия стала направлять своих представителей на занимаемые немцами территории для реорганизации партийных комитетов и партизанских отрядов и ведения пропаганды среди населения. Подобное делалось, например, в Ленинградской области, где областной комитет партии направлял подпольные партийные группы на занимаемую немцами территорию для проведения политической работы[170]. Многое указывает на то, что аналогичный процесс имел место и в других областях.
Областные комитеты партии, по большей части находившиеся в советском тылу, снабжали подпольную прессу необходимыми материалами, печатным оборудованием и бумагой, а также осуществляли надзор за публикацией и распространением пропагандистских материалов[171]. Центральные комитеты Компартий Белоруссии и Украины (в советском тылу) издавали собственные газеты и обеспечивали ими партизан и гражданское население, доставляя их главным образом по воздуху[172].
Ленинградский обком партии играл довольно необычную роль в структуре управления партизанским движением, поскольку секретарь обкома Никитин являлся также и начальником Штабов партизанского движения Северо-Западного и Волховского фронтов. Вместе с поставками партизанам всего необходимого отделы пропаганды Штабов партизанского движения Северо-Западного и Волховского фронтов направляли им в значительных количествах листовки[173].
Имеющийся в нашем распоряжении материал позволяет представить в обобщенном виде изменения, происходившие в партийном руководстве партизанской пропагандой. Лишь весной 1943 года немцам удалось обнаружить список директив, по всей видимости разработанных ЦК ВКП(б) вместе с «Планом работы» для партийных организаций в тылу у немцев. Выдержки из имеющихся документов однозначно не указывают на то, что план разрабатывался специально для партизан, хотя, по всей видимости, именно так оно и было. Среди прочего в директивах особо подчеркивалось: «Член партии обязан… разъяснять положение на фронтах борьбы с фашистами беспартийным и восстанавливать и укреплять веру в окончательную победу советской державы над фашизмом». Прилагаемой к директивам обширной детальной программой намечалось привлечение гражданского населения к сотрудничеству с подпольными организациями, усиление пропаганды, направленной на увеличение масштабов дезертирства среди коллаборационистов, проникновение в немецкие и национальные коллаборационистские организации, препятствование реквизиции и набору рабочей силы немцами.
Обкомы оставались ключевыми органами в разработке на основе директив высших уровней руководства общей стратегии пропаганды и ее доведении до партизанских отрядов. Районные комитеты партии поначалу были вынуждены действовать самостоятельно, не располагая необходимыми средствами для организации подпольной работы; немецкая оккупация лишила их кадров, средств для обеспечения всем необходимым и на какое-то время связи с высшими эшелонами. С возрождением территориальных партийных комитетов в тылу у немцев каждый обком или райком получил указание издавать свои газеты и листовки. Хотя совпадения в затрагиваемых темах явно указывают на наличие поступавших свыше особых указаний, часто партийным работникам в районах приходилось самим заботиться и об оборудовании, и о составлении особых призывов с учетом местных условий. К 1944 году в большинстве оккупированных немцами районов райкомы издавали свои газеты и листовки, хотя качество многих печатных материалов было достаточно низким, они имели небольшой тираж и выходили в свет и распространялись нерегулярно.
Если многие из таких партийных комитетов, пусть и формально, действовали отдельно от партизанских групп, соответствующие партийные организации пронизывали всю структуру партизанского движения. По мере роста и развития партизанского движения внутри его происходило увеличение количества партийных органов и отделов пропаганды и агитации. Если основной задачей таких отделов внутри отрядов была в основном политическая учеба, то в целом ряде случаев вне отрядов партийные ячейки ставили себе задачу возродить влияние партии среди гражданского населения. В отдельных случаях партийные организации партизанских отрядов были тесно связаны с территориальными партийными организациями тех районов, где они действовали[174]; в других случаях они напрямую подчинялись высшему партийному руководству в советском тылу[175]. Помимо ведения политической пропаганды среди населения они отвечали за сбор разведывательной информации политического характера.
По мере расширения масштабов партизанского движения отчетливо стала проявляться тенденция освобождения являвшихся членами партии партизан от обязанностей, связанных с командованием и проведением военных операций, и привлечения их к политической и пропагандистской работе. Так или иначе, партия продолжала играть решающую роль в психологической войне партизан. Она направляла особые пропагандистские подразделения и отдельных лекторов и агитаторов, которые, проникая через линию фронта в оккупированные районы, доставляли в тыл противника необходимые указания и печатные материалы. В других случаях высокопоставленные партийные работники временно направлялись партией в партизанские отряды для консультаций по ведению пропаганды и чтения лекций и докладов партизанам и гражданскому населению.
Подпольные комсомольские организации в психологической войне
В качестве помощника партии комсомол имел разветвленную сеть организаций по всему Советскому Союзу. С приходом немцев аппарат комсомола на оккупированной территории также распался, хотя его рядовые члены не были полностью рассеяны. На оккупированной территории комсомольских кадров осталось значительно больше, чем их партийных коллег, хотя они были значительно ослаблены мобилизацией и эвакуацией. Вполне вероятно, что пораженческие настроения среди воспитанной в советских традициях молодежи были распространены в значительно меньшей степени, чем среди зрелых людей, чей скептицизм вызывали сознание отсутствия альтернатив советскому режиму и опыт жизни нескольких поколений в СССР. Поэтому для советского режима первоочередной задачей стала попытка возрождения комсомольских организаций, которые прекрасно подходили для ведения психологической войны: комсомольцы были лучше образованы, более выносливы физически и более надежны с точки зрения советского руководства.
Возрождение комсомольских организаций подробно описано в советских послевоенных мемуарах и художественных произведениях. Особый интерес представляют организации так называемых «молодогвардейцев» Черниговской и Краснодарской областей, поскольку они действовали в тесном сотрудничестве с партизанскими отрядами[176]. Они постепенно превращались в крупные центры пропагандистской работы. Согласно одному из советских источников, «они печатали листовки со сводками Совинформбюро [общая для всех пропагандистских подразделений практика] и новостями жизни района; выходили эти листовки с регулярностью газет, и их доставляли по специальным адресам. Там их переписывали от руки и передавали дальше. За несколько месяцев они напечатали и распространили тысячи таких листовок»[177]. Другие комсомольские группы вели пропагандистскую работу в Минской и Барановичской областях, они печатали собственные газеты и листовки. Комсомольцы также являлись ядром так называемых агитколлективов, чьей основной функцией являлось распространение печатных материалов под руководством партийных органов[178].
В целом, как откровенно признавалось в одной из изданных в начале войны советских брошюр, комсомол был призван привлечь на свою сторону занимающих выжидательную позицию людей, в особенности молодежь на оккупированной территории. Чувствовалось, что таким людям часто «был нужен просто толчок, и именно такой толчок должны были обеспечить партизаны-комсомольцы»[179]. Хотя в сельской местности, по сравнению со значительно превышающим количеством созданных партизанских отрядов, количество возрожденных комсомольских организаций было невелико. На уровне областей и районов комитеты комсомола были восстановлены в значительно больших масштабах и играли заметную роль в сфере пропаганды[180].
Организация пропаганды внутри партизанского движения
На раннем этапе партизанского движения пропагандистский аппарат был довольно примитивен и осуществлял свою работу от случая к случаю. В отрядах, где не было оборудования для печати пропагандистских материалов – а в 1941 году его не было в большинстве отрядов, – комиссары диктовали подготовленные тексты листовок партизанам, которые переписывали их; в подразделениях низшего уровня обязанность составления текстов листовок лежала на политруках, а комиссар осуществлял общее руководство политической работой.
В 1942–1943 годах, в соответствии с упомянутыми выше приказами вышестоящего руководства, были созданы специальные отделы пропаганды и агитации в оперативных группах, бригадах и крупных самостоятельных отрядах, действовавших в тылу у немцев. Учреждение особых органов психологической войны стало отражением возросшей мощи партизанских отрядов, которые теперь имели оборудование и персонал для пропагандистской работы и могли уделять ей больше времени[181]. Специальные отделы пропаганды и агитации существовали в оперативных центрах в Белоруссии, в Могилевской и Брянской областях. В одном из белорусских оперативных центров такой отдел по всей видимости существовал уже в мае 1942 года, и его, судя по всему, возглавлял бывший политический комиссар Красной армии, имевший звание, соответствующее званию армейского генерал-майора.
Такие отделы создавались на уровне оперативных групп и бригад начиная с весны 1942 года[182]. И хотя этот процесс должен был проходить в полном соответствии с общим направлением изменения структуры партизанского движения, в ряде бригад такие отделы были созданы значительно позже, а некоторые не имели их вообще. Полк Гришина, один из немногих игравших наиболее важную роль «кочующих» отрядов, создал отдел пропаганды и агитации лишь в июле 1943 года. Приказ о создании отдела проливает свет на те задачи, выполнения которых от него ожидали:
«Создать отдел пропаганды и агитации для усиления пропагандистской и агитационной работы в полку и среди гражданского населения. Предусмотреть в составе отдела должности начальника отдела, двух инструкторов и редактора газеты. Задачами отдела на август являются следующие:
1. Усиление агитации в полку.
2. Беседы с офицерами и рядовыми, на которых должны разъясняться международное положение, положение на фронте, задачи Красной армии и партизан в борьбе с врагом, а также отношения с гражданским населением.
3. Печатание листовок для гражданского населения.
4. Издание газеты «Смерть врагу» (один номер каждые пять дней).
5. Развлекательные мероприятия для личного состава.
Вместе с тем должна проводиться широкая пропагандистская кампания в отношении противника. Данная работа в последние месяцы успешно проводилась среди военнослужащих частей, созданных немцами из коренного населения».
Уже через несколько дней после начала работы отдела листовки были распределены среди личного состава двух состоящих из коллаборационистов рот.
К 1943 году еще один «кочующий» отряд, под командованием Сидора Ковпака, имел специальный отдел пропаганды, занимавшийся распространением печатных материалов среди местного населения.
Помимо издания листовок и газет партизаны широко вели устную агитацию среди гражданского населения. Как правило, этим занимались партизанские пропагандисты, находившиеся в составе отделов агитации и пропаганды. Но в некоторых отрядах создавались специальные агитационные группы, состоявшие из художников, музыкантов и певцов, а также опытных агитаторов. Одна из таких групп в 1943 году за шесть месяцев своей работы в Вилейской области шестьдесят пять раз выступала перед гражданским населением и пятьдесят пять раз перед партизанами.
Состоявший из семидесяти пяти человек агитколлектив был создан в 1-й Бобруйской партизанской бригаде, его члены в основном занимались чтением лекций местному населению. Такая деятельность являлась скорее исключением из правил и, по всей видимости, проводилась по инициативе особо рьяных партийных и партизанских руководителей.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.