Миф сражения у Каменец-Подольского

Миф сражения у Каменец-Подольского

Миф каменец-подольского окружения был создан в советской историографии и мемуарах. Утверждалось, что 1-я немецкая танковая армия, окруженная в марте 1944 года в районе Каменец-Подольского, была в основном уничтожена. Вырваться из кольца будто бы смогли только несколько десятков танков с генералами и пехотным десантом.

1-я танковая армия генерала Хубе, деблокировавшая Корсунь-Шевченковский котел, вскоре сама оказалась в окружении в районе Скала-Подольская. Она была охвачена большим полукольцом к северу от Днестра войсками 1-го и 2-го Украинских фронтов маршалов Жукова и Конева. К 25 марта окружение было завершено. Боеприпасов и продовольствия у солдат Хубе должно было хватить на две недели, но запасы горючего были очень невелики. Поставки горючего по воздуху не покрывали потребностей. Поэтому пришлось бросить почти все автомобили, оставив только танки, бронетранспортеры, штурмовые и самоходные орудия и бронетранспортеры. Армия сократила линию фронта и сконцентрировалась к северу от Каменец-Подольского.

Встал вопрос о прорыве. Было ли лучше ударить прямо на запад, вдоль Днестра, или же на юг, через хотинский плацдарм. В последнем случае прорыв вызывал меньше трудностей, перед прорывающимися частями был бы слабый противник, а такое направление прорыва, возможно, позволило бы отвести все немецкие силы в Румынию. Но тогда танковая армия оказалась бы на второстепенном стратегическом направлении, и перебросить ее для защиты Рейха было бы весьма затруднительно по условиям местности. Западнее же «котла» несколько рек служили естественными препятствиями для прорыва. К тому же немцы именно здесь могли ожидать встречи с основными силами советской группировки.

Но Манштейн, вопреки мнению Хубе, приказал прорываться на запад в направлении, вызывавшем наибольшие сложности, но и обеспечивавшем наибольшую внезапность. Фельдмаршал так объяснил свой замысел: «…Было необходимо, чтобы 1-я танковая армия, двигаясь на запад, соединилась с 4-й танковой армией. Как же иначе можно было предотвратить прорыв противника в Галицию севернее Карпат? Попытка армии ускользнуть на юг за Днестр в лучшем случае кончилась бы тем, что она была бы оттеснена в Карпаты, но и это сомнительно. Конечно, путь на юг через Днестр был вначале менее рискованным. Однако более детальный анализ показывал, что он вел армию к гибели. Она не имела переправочных средств и мостов для преодоления Днестра на широком фронте. При попытке переправиться через реку по немногим постоянным мостам она потеряла бы вследствие действий авиации противника основную часть своей тяжелой техники. Но еще важнее, что противник вел наступление с востока уже южнее Днестра. Рано или поздно армия оказалась бы между этими наступающими силами противника и теми его двумя танковыми армиями, которые только что перерезали ее коммуникации и собирались форсировать в тылу армии Днестр в южном направлении…»

Одновременно навстречу из района юго-западнее Тернополя деблокирующий удар должен был наносить танковый корпус СС Пауля Хауссера в составе двух танковых, пехотной и горно-стрелковой дивизий. Гитлер согласился с этим планом, но самого Манштейна 1 апреля отправил в резерв.

27 марта прорыв начался. Советские войска были довольно легко оттеснены от Збруча, где были захвачены три неповрежденных моста. Тем временем с плацдармов на Збруче советская 1-я танковая армия продолжила наступление к Серету. Жуков в тот момент еще не был уверен, что Хубе не будет пробиваться на юг. Поэтому советская авиация продолжала бомбить позиции на севере и востоке «котла», уже оставленных немецкими арьергардами. Только тогда, когда 28 марта южная группа немецкой 1-й танковой армии перерезала дорогу на Чертков, а 29 марта передовые части северной группы достигли реки Серет, советская 4-я танковая армия стала перебрасываться с позиций к югу от Днестра для недопущения прорыва окруженных на запад. 31 марта она нанесла контрудар из района Городеньки. Южная группировка немецкой 1-й танковой армии перешла к обороне и, в свою очередь, смогла перерезать коммуникации советских танкистов, что ограничило их возможности противодействовать прорыву. По северной же группе удар советской 1-й танковой армией так и не был нанесен. 5 апреля окруженные достигли реки Стрыпы, а 6 апреля соединились в районе Бучача с наносившей деблокирующий удар 10-й танковой дивизией СС «Фрундсберг». Маршал Жуков признавал в мемуарах: «Сейчас, анализируя всю эту операцию, считаю, что 1-ю танковую армию следовало бы повернуть из района Чертков — Толстое на восток для удара по окруженной группировке. Но мы имели тогда основательные данные, полученные из различных источников, о решении окруженного противника прорываться на юг через Днестр в районе Залещиков. Такое решение казалось вполне возможным и логичным. В этом случае противник, переправившись через Днестр, мог занять южный берег реки и организовать там оборону… Мы считали, что в этих условиях необходимо было охватить противника 1-й танковой армией глубже, перебросив ее главные силы через Днестр, и захватить район Залещики — Черновицы — Коломыя… Но когда немецкому командованию группы армий „Юг“ стало известно о перехвате советскими войсками путей отхода в южном направлении, оно приказало окруженным войскам пробиваться не на юг, а на запад, через Бучач и Подгайцы».

Параллельно с деблокированием 1-й танковой армии 9-я танковая дивизия СС «Гогенштауфен» неудачно попыталась деблокировать окруженный в Тернополе 5-тысячный гарнизон. 17 апреля Тернополь был занят 60-й армией 1-го Украинского фронта, захватившей 2,5 тыс. пленных.

10 апреля советские войска овладели Одессой, и группа армий «А» фельдмаршала фон Клейста отступила за Днестр. В Проскурово-Черновицкой операции Жуков предположил, что противник примет решение, казавшееся наиболее простым: отступать к Днестру. Между тем если бы он просчитал все возможные последствия этого решения, как это сделал Манштейн, то должен был бы прийти к выводу, что в любом случае оптимальным будет прикрытие основными силами танковых соединений западного, а не южного направления.

В Проскуровско-Черновицкой операции советские безвозвратные потери составили около 125,3 тыс. человек, а санитарные — около 182,6 тыс. человек. Немецкие безвозвратные потери можно оценить в 42 тыс. человек. Однако основным силам 1-й танковой армии с основной частью бронетехники удалось выйти из окружения.