РИМ НА ПУТИ К МИРОВОЙ ДЕРЖАВЕ
РИМ НА ПУТИ К МИРОВОЙ ДЕРЖАВЕ
После победы Рима над Карфагеном, казалось, уже ничто не угрожало существованию республики. Соперники Рима в Средиземноморье были уничтожены, Македония в 148 г. до н. э. превращена в провинцию, как и Пергамское царство после подавления восстания Аристоника в 132–129 гг. до н. э., а греческие государства находились под римским контролем. Наступило время наивысшего экономического и внешнеполитического подъема Рима и Италии, однако это время вряд ли можно было назвать безмятежным.
Во II–I вв. до н. э. рабство в Италии достигло небывалых масштабов. Рабы в это время составляли 40 % населения, а их труд широко использовался во всех сферах хозяйственной жизни. Рабы не включались в гражданский коллектив как существа, не имеющие никаких прав. В отличие от хозяйственного инвентаря (который римляне именовали «немыми орудиями») или рабочего скота («мычащих орудий») рабы назывались «говорящими орудиями». Раб мог иметь семью, но только с разрешения хозяина, и она не являлась семьей в правовом смысле. Ему дозволялось иногда обладать имуществом (пекулием), но в любой момент оно могло быть конфисковано хозяином. Скопление большого количества рабов в хозяйствах крупных землевладельцев и плохое с ними обращение создавало угрозу восстаний.
Первое восстание под руководством рабов из Сирии и Киликии Эвна и Клеона произошло на Сицилии (138–132 гг. до н. э.), которая после превращения в провинцию стала объектом грабежа как со стороны римских всадников, которые обзавелись там крупными имениями, так и со стороны хлынувших в провинцию откупщиков. Второе восстание рабов, охватившее всю внутреннюю Сицилию, разразилось в 104–101 гг. до н. э. Во главе него встали Сальвий Трифон и Афинион. В ходе него рабам удалось создать даже свое «государство», в котором они, однако, воссоздали привычные им порядки эллинистической монархии. Восстания рабов, хотя и были подавлены, тем не менее, стали проявлением кризисных процессов в римском обществе.
Перед Римом стояла насущная проблема эффективного управления провинциями (завоеванными территориями за пределами Италии). Жажда наживы часто толкала римских военачальников на вероломное поведение в отношении жителей провинций и превращала во врагов даже дружественные римлянам народы. В 40-х годах II в. до н. э. в Испании вспыхнули крупные антиримские восстания местных племен лузитанов под предводительством Вириата, а затем иберов, центром которого стал г. Нуманция. Против восставших римляне бросили многочисленные воинские контингенты. Во время войны в Испании начал свою гражданскую службу в качестве квестора будущий реформатор Тиберий Семпроний Гракх. Он стал свидетелем унизительного поражения римской армии под стенами Нуманции (137 г. до н. э.), но его дипломатическое искусство спасло от полного уничтожения попавшие в окружение римские легионы. Когда командование в Испании перешло к Сципиону Эмилиану, он нашел армию, погрязшую в мародерстве и распущенности. Как и под стенами Карфагена, Сципион начал с восстановления порядка в армии. Прежде всего он занялся тренировкой войска, вырабатывая у него привычку к длительным маршам и переходам. Как только войско восстановило свою боеспособность, Сципион обложил осадой неприступную Нуманцию, опустошая ее округу. Одновременно пресекались попытки соседних городов оказать помощь осажденным. Осада длилась пятнадцать месяцев и закончилась смертью от голода большинства обитателей города. Оставшиеся в живых сдались на милость победителя и были проданы в рабство. Нуманция разделила участь Карфагена: Сципион приказал сровнять город с землей.
Римская республика III–I вв. до н. э.
Римской республикой по-прежнему управляли представители консулярных фамилий (нобилитет), которые руководили политической жизнью государства и сената. Они проводили на магистратские должности нужных им кандидатов и умели обуздывать еще встречавшихся слишком независимых плебейских трибунов. Впрочем, аристократы порой допускали в свои ряды талантливых и тщеславных «новичков», не имевших консулярных предков, одновременно вовлекая через народные собрания всех граждан в процесс принятия политических решений. Но все это не снимало напряжения между нобилитетом и всадниками, а также между демократическими и олигархическими группировками внутри самого сената.
Наконец, назревала необходимость пересмотреть Риму свои взаимоотношения с италийскими союзниками, которые давно уже составляли большую часть римской армии и выносили на своих плечах тяжесть завоеваний, в то время как все выгоды от них доставались римским гражданам. Более того, отмена «права перемещения» даже аристократию италийских муниципиев лишало надежды на приобщение к большой политике, которая вершилась в Риме. Обретение союзниками прав римского гражданства могло бы изменить ситуацию, однако римляне не торопились делиться своими привилегиями с италийцами.
Длительные заморские войны сказались на ухудшении положения крестьянства. Надолго покинутые хозяйства приходили в запустение. Возвращаясь с войны, крестьяне зачастую обнаруживали свои участки в руках более удачливых соседей, которые увеличивали за их счет свои владения, широко используя в них труд рабов. Вчерашние собственники превращались в люмпенов, наводнявших Рим в поисках «хлеба и зрелищ». Процесс разорения мелких собственников, проявившийся уже к концу II в. до н. э., вел к ухудшению боевых качеств римских легионов, в комплектовании которых по-прежнему сохранялась характерная для гражданского коллектива связь между статусом воина и землевладельца. За решение проблемы восстановления мелкого землевладения с целью укрепления римской армии взялся уже известный нам Тиберий Семпроний Гракх (162–133 гг. до н. э.).
По своему происхождению Тиберий и Гай Гракхи принадлежали к выдающимся фамилиям римского нобилитета. Их мать, Корнелия, была дочерью Сципиона Африканского, победителя Ганнибала, а отец, Тиберий Семпроний Гракх, — известным полководцем, политическим деятелем и человеком благородного характера. Будучи плебейским трибуном, он предотвратил основанный на ложном обвинении в присвоении доли контрибуции арест Луция Сципиона, брата Сципиона Африканского, избавив их семью от позора. Гракхи с юных лет были тесно связаны дружескими и родственными отношениями со Сципионом Эмилианом, который стал мужем их сестры.
В юности Тиберий сражался в армии Сципиона под стенами Карфагена. Проекты аграрных преобразований обсуждались в кружке, сложившемся в 60-е годы II в. до н. э. вокруг Сципиона Эмилиана, но были подхвачены людьми нового поколения.
Замысел Тиберия Гракха не выходил за рамки предшествующих аграрных законопроектов, которыми индивидуальные владения главы семьи на общественной земле ограничивались 500 югерами (125 га). Несмотря на внушительные размеры таких участков, их владельцы незаконно присваивали себе новые угодья, создавая крупные хозяйства на «общественной земле», фонд которой изначально считался собственностью всего римского народа. Сохранив уже существовавшее ограничение, Тиберий добавил по 250 югеров на каждого взрослого сына, но в целом семья могла иметь не более 1000 югеров (250 га). Излишки земли изымались и делились на участки по 30 югеров (7,5 га) для раздачи безземельным крестьянам в наследственное пользование. Таким образом, в аграрной реформе Тиберия Гракха не содержалось ничего излишне революционного. Но для осуществления реформы он решил обратиться к помощи народного собрания, чтобы противостоять своим противникам, большинство которых сосредоточилось в сенате.
Согласно букве закона его действия были правомерными, поскольку любой законопроект, принятый народом в собрании по трибам (плебисцит), распространялся на всех римских граждан. Но в соответствии с римской конституцией законопроекты, вносимые на голосование в народное собрание, должны были получить предварительное одобрение со стороны сената. В этой ситуации становится понятным, почему сенат решил противодействовать Тиберию, используя право «вето» его коллеги, другого плебейского трибуна Марка Октавия. Несмотря на накал борьбы, действия обеих сторон не выходили за «конституционные» рамки. И только когда Тиберий, апеллируя к народному собранию, отрешил от должности своего коллегу, поправ неприкосновенность личности плебейского трибуна, его действия привели к эскалации конфликта. С этого момента действия Тиберия классифицировались сенатом как мятеж, поскольку нарушали выработанную веками установку на взаимное согласие между всеми ветвями власти в государстве.
Единственный выход из создавшейся ситуации Тиберий видел в своем переизбрании на должность трибуна на следующий год, что противоречило римской политической традиции. Его переизбрание позволило бы обеспечить продолжение работы аграрной комиссии во главе с тестем Аппием Клавдием, которая начала уже перераспределение земли. Поскольку сенат отказался финансировать деятельность комиссии, Тиберий в поисках денег предложил, чтобы народное собрание, а не сенат распоряжалось сокровищами пергамского царя Аттала III, завещанными Риму. Его противники использовали этот поступок для обвинения Тиберия в стремлении к царской власти, тем самым фактически объявив его вне закона.
Кульминация и развязка кризиса пришлись на время проведения народного собрания, которое большинством голосов триб склонялось в пользу Тиберия. Сопротивление Тиберию возглавил великий понтифик Сципион Назика, учинивший во время голосования избиение сторонников Тиберия. Убийство Тиберия сделало год его трибуната поворотным пунктом в римской истории. Это событие положило начало эпохе гражданских кровопролитий и безнаказанных убийств в Риме. По словам римского историка, «с этого времени закон был подавлен силой, и могущественный занимал первое место». Поражение Тиберия Гракха объясняется тем, что своим поведением он шел вразрез с существовавшими древними традициями, закреплявшими ведущее положение сената в государстве. Тиберий Гракх ввел в обиход новый стиль поведения политика, основным элементом которого было достижение собственных целей путем опоры на народное собрание и использование демократических лозунгов. Опору Тиберию составляло крестьянство, но этого оказалось недостаточно, чтобы противостоять сплоченной оппозиции из нобилитета и сената в целом, а также из всадников и богатых плебеев — собственников вилл, не желавших терять свои земли. Аграрная реформа также затрагивала интересы италийских союзников Рима, которые при размежевании владений лишались своей доли «общественной земли».
Младший брат Тиберия Гай начал свою политическую карьеру в качестве члена аграрной комиссии. В 123 и 122 гг. до н. э. он был избран плебейским трибуном. Хорошо усвоив уроки, преподнесенные гибелью Тиберия, Гай всерьез взялся за демократизацию римского общества. Он провел ряд законов, которые должны были сплотить вокруг него различные слои римских граждан и помочь осуществить в полном объеме аграрный закон Тиберия. Закон о продаже зерна по низким ценам был выгоден городскому плебсу. Всадников Гай привлек на свою сторону, включив их в судебные комиссии по разбору дел о злоупотреблениях наместников в провинциях. Для укрепления позиций средних землевладельцев (сельского плебса) было предложено вывести колонии на незанятые земли в Италии и даже на место разрушенного Карфагена. Но главное, Гаю необходимо было привлечь на свою сторону италийских союзников. С этой целью он предложил законопроект о предоставлении им прав римского гражданства. Однако этот шаг реформатора вызвал протест всех слоев римских граждан — от нобилей до плебса, не желавших делиться с союзниками привилегиями, которые заключал в себе статус гражданина, и серьезно сказался на популярности Гая Гракха. В результате на 121 г. до н. э. он не был избран плебейским трибуном.
Дальнейшее развитие событий показало, что годичная должность трибуна не может стать основой для долгосрочных политических преобразований. В то же время стало ясно, что подчас противоположные интересы различных социальных групп, которые намеревался сплотить вокруг себя Гай, мешают созданию прочной коалиции. В этой ситуации консулу Луцию Опимию, противнику Гая, оказалось несложно убедить сенат объявить, что государство находится в состоянии крайней опасности, и предоставить ему чрезвычайные полномочия для расправы со сторонниками реформ. Кровавую победу над согражданами (погибло около 3 тыс. соратников Гракха) консул отпраздновал постройкой храма богини Согласия.
Закон плебейского трибуна 111 г. до н. э. Спурия Тория подвел черту под аграрными преобразованиями в Риме. Отныне все «общественные земли», находившиеся в частном владении, объявлялись собственностью их хозяев. Тем самым общественная собственность, бывшая основой землевладения гражданского коллектива, уступила место частной собственности на землю.
Проблемы, которые пытались решить Гракхи, оставались актуальными для римского общества и после их гибели. Однако для их решения требовалось искать другие средства, что и продемонстрировали преобразования в римской армии, связанные с именем Гая Мария.
Гай Марий — уроженец городка Арпин, был человеком незнатного происхождения («новым человеком» — «выскочкой») и свою карьеру начал со службы в армии. Во время Нумантинской войны он сражался под командованием Сципиона Эмилиана. Но наибольшей известности Марий достиг в войне, которую Рим вел в Африке с нумидийским царем Югуртой (111–105 гг. до н. э.). Приняв как консул в 107 г. до н. э. командование над римской армией, он одержал окончательную победу над Югуртой, пленение которого произошло при непосредственном участии Луция Корнелия Суллы, который находился в армии Мария в должности квестора. Уже во время этой войны Марий начал принимать на военную службу не только подлежащих набору граждан, но и добровольцев, не имевших никакой собственности. Тем самым была нарушена характерная для гражданского коллектива связь между военной службой и земельной собственностью, размер которой определял место гражданина в войске. Из гражданского ополчения римская армия становилась добровольной и профессиональной. Она постепенно превратилась в машину для сражения, чьи интересы отличались от нужд гражданского коллектива. Претерпели изменения отношения между армией и ее командирами. Полководцы начали использовать легионы для реализации своих амбициозных политических проектов.
Марий. Мрамор. Копия с изображения I в. до н. э. Мюнхен
Военная реформа Мария решила проблему боеспособности римской армии, но повлекла за собой обострение социальных проблем. Безземельный легионер по окончании военной службы должен был занять определенное место в обществе. Гарантией стабильного существования ветерана в гражданском коллективе мог быть только земельный надел, полученный за службу Проблема наделения землей ветеранов, сражавшихся в Африке, встала уже перед Марием. Для ее решения он в 103 г. до н. э. объединил усилия с плебейским трибуном Луцием Апулеем Сатуринином. Союзники планировали провести законопроект, позволявший основать ветеранские колонии за пределами Италии. Подходящим для этого оказался 100 г. до н. э., когда Марий после триумфальной победы над вторгнувшимися в Италию германскими племенами кимвров и тевтонов в шестой раз был избран консулом, а Сатурнин во второй раз стал плебейским трибуном. Большинство сенаторов (так называемых оптиматов, или «лучших» по терминологии Цицерона) выступило против расселения римских граждан в провинциях. Столкновение интересов переросло в открытый гражданский конфликт. Как консулу Марию было поручено усмирение мятежников-популяров, которое закончилось гибелью его недавнего сподвижника Сатурнина.
Начало I в. до н. э. ознаменовалось событием, последствием которого стало крушение республики, сопровождавшееся серией гражданских войн. Так, плебейский трибун 91 г. до н. э. Марк Ливий Друз предложил широкую программу реформ, нацеленную на удовлетворение интересов различных социальных групп, сопоставимую с замыслами Гая Гракха. Его программа включала законопроекты о продаже зерна городскому плебсу по низким ценам, о выведении колоний на италийские земли, о передаче судов, разбиравших дела провинциальных наместников, от всадников сенаторам. Чтобы заручиться поддержкой со стороны сената для осуществления этих мероприятий, по замыслу Друза, необходимо было пополнить его состав 300 новыми членами из всаднического сословия. Но его проект реформирования государства встретил скорее оппозицию, чем поддержку. Отношение римского общества к реформам продемонстрировало, что интересы различных групп, даже внутри высших сословий республики, оставались непримиримыми. Рим давно уже не сталкивался с серьезной угрозой извне, которая заставила бы римлян стремиться к поиску общественного компромисса и гражданского мира.
Однако больше всего римскую публику будоражил законопроект Друза, который предоставлял права гражданства всем жителям Италии. В итоге Друз был убит при невыясненных обстоятельствах. Провал законопроекта сделал неизбежной борьбу италийских народов за свои права, которая вошла в историю под названием Союзнической войны (91–88 гг. до н. э.). Правда, не все союзники выступили против Рима. Остались в стороне Этрурия, Умбрия, греческие города юга Италии и большинство городов Кампании. Восстали осские и сабелльские племена (самниты, луканы, марсы), к которым присоединились некоторые города, расположенные на юге Кампании. Но даже при такой расстановке сил восстание обернулось, хотя и непродолжительной, но кровопролитной и опустошительной войной. По сути дела, она вылилась в гражданскую войну, исход которой был предопределен культурно-историческим прошлым, объединявшим италийские народы с Римом. Последний, несмотря на разгром повстанцев, смог сохранить лидирующее положение в Италии, лишь предоставив права римского гражданства побежденным союзникам. Результатом этого процесса стало создание объединенной Италии, романизация которой происходила благодаря укоренению в местных городах римских муниципальных институтов.
Вооруженная борьба на территории Италии имела серьезные последствия для римского общества. Предоставление гражданских прав бывшим союзникам резко увеличило численность гражданского коллектива, правда, ограничив его пределами Апеннинского п-ова. Изменение социальной ситуации требовало создания адекватного ей политического строя. Как показала практика политической борьбы предшествующих десятилетий, альтернативой республиканскому правлению «общей пользы» выступал режим единоличной власти, который все же стремились оформить, опираясь на республиканские магистратуры — будь то трибунские перевыборы Гракхов или семикратное избрание консулом Гая Мария. Новый же политический режим рождался в битвах между римскими полководцами, которые в действительности преследовали свои политические цели. Наконец, вооруженное противостояние в Италии стерло важную для римского сознания границу между войной, которая велась на территории противника, и мирной жизнью, протекавшей в лоне гражданского коллектива. А это значит, что политическая борьба внутри Рима грозила обернуться борьбой за сам Рим.
Сулла. Мрамор. Копия с изображения I в. до н. э. Мюнхен
Первым проявлением этой борьбы стала война между сторонниками Гая Мария и Луция Корнелия Суллы. В отличие от Мария Сулла принадлежал к потомкам древнего патрицианского рода Корнелиев, но довольно поздно сделал военную и политическую карьеру. Личность этого незаурядного человека, сотканного из противоречий, привлекала античных историков и биографов. Ун был крупным военачальником и образованным человеком, воспитанным на произведениях греческой литературы и философии. Однако это не помешало ему во время войны с Митридатом VI Евпатором вырубить знаменитые рощи Ликея и Академии близ Афин, чтобы получить материал для осадных сооружений. Сулла грабил святилища Эллады, презирая ее богов, но верил в судьбу и прибавил к своему имени прозвище «Феликс» (Счастливый).
Столкновение между полководцами произошло в 88 г. до н. э. «Яблоком раздора» послужило командование в войне, которую Рим в это время вел против понтийского царя Митридата VI. Сенат поручил ведение войны Сулле как консулу этого года. Однако свои претензии на командование заявил и Марий, заручившись поддержкой плебейского трибуна Публия Сульпиция Руфа. Спор был решен военными средствами: Сулла повел армию на Рим, занял его и таким образом отстоял свое право командования на Востоке. Завершив эту войну мирным договором с Митридатом (Дарданский мир 85 г. до н. э,), Сулла с 40-тысячной армией высадился в 83 г. до н. э. в Брундизии. По пути на Рим он получил поддержку от молодого Гнея Помпея, который привел под его знамена два незаконно набранных им из своих клиентов легиона. В 82 г. до н. э. под стенами Рима, у Коллинских ворот, Сулла окончательно разгромил своих политических противников — марианцев и поддержавших их самнитов. В гражданской войне особо отличился Гней Помпей, воевавший против марианцев на севере, за что и получил от Суллы прозвище «Магнус» (Великий). Впервые в римской истории полководцы стали получать почетные прозвища не за победу над неприятелем (как это было со Сципионом Африканским или Сципионом Эмилианом Нумантинским), а за торжество над согражданами. Вступив в Рим, Сулла учинил жестокую расправу над марианцами по всей Италии. Многие сенаторы и всадники, попавшие в «проскрипционные» списки, объявлялись врагами и подлежали смерти, а их имущество конфискации.
Для оформления своей власти Сулла использовал республиканскую магистратуру диктатора, которая пришла в забвение после Второй Пунической войны. При согласии сената он был назначен диктатором «для издания законов и устройства дел в государстве» с неограниченными полномочиями и на неопределенное время, тогда как древняя диктатура ограничивалась сроком в полгода. Изменения, которые Сулла внес в римскую конституцию, учитывали уроки политической борьбы, начиная с трибуната Тиберия Гракха. Центром римской политической системы он сделал сенат, ограничив полномочия плебейских трибунов и права народных собраний. Фактически была уничтожена цензура, а бывшие магистраты теперь сразу становились сенаторами, число которых возросло до 600 человек за счет сторонников Суллы. Однако вряд ли можно безоговорочно утверждать, что Сулла добился стоявшей перед ним цели. Плебейский трибунат был слишком глубоко укоренен в римской политической традиции, чтобы исполнять исключительно волю сената. Но и сам сенат потерял в этой войне и во время проскрипций своих лучших членов и не способен был играть ту роль, которую ему отводил Сулла. В 79 г. до н. э. Сулла неожиданно для всех отказался от власти, а год спустя скоропостижно скончался в своем поместье в Кампании.
Столкновение сулланцев и марианцев, расколовшее римское общество, поднимает вопрос о тех политических течениях, интересы которых представляли противоборствующие стороны. Еще во времена конфликта Сципиона Африканского и Катона Цензора их современникам была известна «партия» нобилитета, которая отстаивала привилегии римской олигархии. В условиях новой социальной ситуации, порожденной Союзнической войной, ее интересы призван был защитить режим сулланской диктатуры. «Партии» нобилитета противостояла антиолигархическая оппозиция. С одной стороны, в нее входили мелкоплебейские массы, лидеры которых (типа Сатурнина) использовали демократические лозунги и получили название популяров. С другой — она была представлена состоятельными помещиками-рабовладельцами, выражавшими интересы средних слоев населения Италии, которые образовали политический лагерь марианцев.
Конституционные нововведения Суллы ликвидировали в 70 г. до н. э. консулы Гней Помпей и Марк Лициний Красе, сохранив при этом новую численность сената. Полностью были восстановлены права трибунов, вновь стали избираться цензоры, компромиссом завершился спор о составе судебных комиссий. Судебная реформа дала шанс молодому адвокату Марку Туллию Цицерону выиграть судебный процесс против наместника Сицилии Гая Берреса, известного своими злоупотреблениями, совершенными в этой провинции.
Еще один политик, Гней Помпей, искал возможности получения чрезвычайных полномочий, которая вскоре была ему предоставлена. Средиземноморский мир страдал от киликийских пиратов, которые опустошали прибрежные города и заставляли их жителей платить себе дань. С их набегами трудно было бороться силами наместников отдельных провинций. Поэтому в 67 г. до н. э. Помпею было предоставлено командование над всеми прибрежными регионами и неограниченные финансовые средства. На короткое время возникло ощущение единства общества. В борьбе с пиратами Помпей проявил незаурядные способности полководца и дипломата и за короткое время сделал плавание по Средиземному морю безопасным. Следующим этапом карьеры Помпея стала очередная война с Митридатом VI. Наделенный чрезвычайными полномочиями в 66 г. до н. э., Помпей разбил армию Митридата и вышел в Закавказье.
Помпей. Мрамор. Фрагмент статуи I в. до н. э. Копенгаген
За время отсутствия Помпея в Риме произошли серьезные изменения. В политике появились новые лица, среди которых самыми заметными были Гай Юлий Цезарь и Марк Порций Катон, правнук Катона Цензора. Первый крупный успех Цезаря был связан с получением жреческой должности великого понтифика в 63 г. до н. э. и магистратуры претора в 62 г. до н. э. Катон прославился своими речами в сенатских дебатах о наказании «катилинариев» — участников заговора, во главе которого стоял аристократ и бывший сулланец Луций Сергий Каталина. Заслугу подавления заговора приписал себе Цицерон как консул 63 г. до н. э. Его гневные речи против Каталины запечатлели все перипетии этого события и обессмертили облик заговорщика. Быстрое разрешение конфликта лишило Помпея возможности военного вмешательства в дела Рима и одновременно укрепило авторитет сената и особенно Цицерона, который строил свою политику на основе провозглашенного им лозунга «согласия сословий», т. е. правящих группировок сенаторов и всадников.
В такой обстановке Рим с опасением ожидал возвращения победоносного военачальника. Конечно, Помпей мог повторить «поход на Рим», как это сделал Сулла, но он стремился к обретению власти законным путем. Однако сенат повел себя неосмотрительно, отказав ветеранам Помпея в наделении их земельными участками. Результатом такой недальновидной политики сената стало сближение в 60 г. до н. э. Помпея с богачом Лицинием Крассом и Юлием Цезарем, известное в истории под названием Первого триумвирата.
Этот союз, основанный на «дружбе», не представлял собой ничего необычного для римской политической жизни, в которой широко использовались родственные, дружеские и клиентские связи для образования соперничающих между собой группировок. Однако союз трех полководцев отличался от аналогичных объединений, хорошо знакомых римской публике. По свидетельству биографа римских цезарей Светония, триумвиры договорились между собой «не допускать никаких государственных мероприятий, не угодных кому-либо из троих». А это уже существенно меняло правила игры. До сих пор римские граждане не сталкивались с ситуацией, когда бы существование республики зависело от намерений трех, пусть и влиятельных лиц. Можно сказать, что закат республики начался с дружеских отношений между Помпеем и Цезарем, а не с вооруженного конфликта между ними. Не случайно римские историки, а вслед за ними и современные, ведут отсчет начала гражданских войн второй половины I в. до н. э. от создания триумвирата.
Юлий Цезарь. Мрамор. I в. до н. э.
В 59 г. до н. э. Цезарь стал консулом и провел в жизнь требования Помпея. По окончании срока консулата Цезарь получил в управление на пять лет провинцию Цизальпинскую Галлию, к которой, по предложению Помпея, сенат добавил и Нарбонскую и Трансальпийскую Галлию и тем самым создал условия для дальнейшего возвышения Цезаря. Большую часть Трансальпийской (или «Косматой») Галлии, на территории которой в настоящее время располагаются Франция, Бельгия, часть Голландии и Швейцария, населяли кельтские племена (гельветов, арвернов, эдуев, секванов, аквитанов, армориков, треверов, белгов и др.), которые оставались непокоренными римлянами. Цезарь принялся за подчинение этой территории. Он совершил также две экспедиции в Британию и дважды переправлялся через Рейн, отделявший Галлию от Германии. В результате было остановлено вторжение в Галлию германских племен во главе с Ариовистом из-за Рейна, который стал границей Римской державы. Победы и неудачи, которые сопутствовали римлянам в Галлии, Цезарь предусмотрительно описал в своих мемуарах, известных под названием «Записки о галльской войне», которые являются образцом литературного стиля, изысканного и вместе с тем доступного для восприятия.
Марк Антоний. Мрамор. I в. до н. э. Ватикан
Завоевание Галлии расширило границы римского владычества на Западе, а романизация (распространение римской культуры и римского образа жизни) этих территорий определила облик современной Европы. В галльских походах сложилась сильная, хорошо обученная и преданная Цезарю профессиональная армия, которая вместе с огромной добычей, полученной в результате разграбления обширных областей, стала эффективным инструментом в борьбе Цезаря за власть в Риме.
Смерть Юлии, дочери Цезаря, которая была женой Помпея, способствовала охлаждению отношений между «заклятыми друзьями», а гибель Красса в войне с парфянами (в битве при Каррах в 53 г. до н. э.) привела к распаду триумвирата. Не имея возможности продлить свои полномочия в Галлии и заочно выставить свою кандидатуру на консульские выборы, Цезарь в январе 49 п до н. э. с легионом из ветеранов перешел реку Рубикон — северную границу Италии. Помпей в спешке покинул Рим и преследуемый Цезарем отплыл в Грецию, где в августе 48 г. до н. э. при Фарсале обе армии вступили в сражение. Но силы были неравны, и армия Помпея потерпела сокрушительное поражение, а сам он бежал на Восток и погиб, пытаясь найти убежище в Египте.
По отношению к своим политическим противникам Цезарь проявил милосердие, отказавшись от их преследования. Но провозглашение бескровного гражданского мира не смогло объединить противоборствующие силы вокруг установленного им режима и, в конце концов, стало причиной его поражения. За время своего пребывания у власти (сначала как консула, затем в качестве диктатора на десять лет, и, наконец, как пожизненного диктатора) Цезарь провел много реформ, в том числе по реорганизации судов и провинциальной администрации. Цезарь изменил и политику Рима в отношении провинций, начав распространять права римского гражданства на провинциалов. Цезарь раньше других понял, что римское гражданство может стать инструментом объединения завоеванных территорий с разными культурными традициями и разным экономическим потенциалом в единую державу под властью Рима. При нем права римского гражданства получили общины Цизальпинской Галлии.
С именем Юлия Цезаря связана реформа календаря, согласно которой в основу исчисления года было положено движение Солнца, а не изменение фаз Луны, как прежде. Разработанный астрономом Созигеном, этот календарь получил название «юлианского». Он надолго пережил своего создателя и саму Римскую империю. В России юлианский календарь просуществовал до 1918 г. и по сей день используется в литургической практике Православной церкви.
Все эти мероприятия Цезарь проводил в жизнь, опираясь на свое непосредственное окружение, состоявшее из близких друзей, не заботясь о поддержке со стороны сената. Покорный сенат, в свою очередь, осыпал его все новыми почестями, что привело к фактическому обожествлению диктатора и не могло не закончиться его скорым ниспровержением. Римлянам не нужен был новый эффективный политический режим и гражданский мир, который он мог бы обеспечить. Им требовалась «республика», т. е. такое состояние государства, при котором оно является «общественным достоянием», и не стоит над гражданским коллективом, а выражает его волю и служит интересам граждан. Цезарь мог бы откликнуться на популярные среди римлян призывы к «восстановлению республики». Но он предпочел порвать с республиканской традицией, блюстителем которой в римском обществе выступал сенат. Поэтому в мартовские иды (15 марта) 44 г. до н. э. Цезарь пал жертвой сенатского заговора, во главе которого стояли бывшие помпеянцы Марк Юний Брут и Гай Кассий Лонгин. Вдохновителем заговора был Марк Туллий Цицерон.
Убийство Цезаря послужило прологом к новому витку гражданских войн, на полях которых в кровопролитных сражениях сошлись соратники Цезаря, сплотившиеся вокруг Марка Антония, и сторонники республики во главе с Цицероном, Брутом и Кассием. В борьбу за власть включился и девятнадцатилетний Гай Октавий, сын племянницы Цезаря, усыновленный им незадолго до смерти и объявленный главным наследником всего имущества диктатора. Вступив в наследство Цезаря, он получил имя своего усыновителя, и вошел в историю как Гай Юлий Цезарь Октавиан. Антоний и Октавиан, каждый из которых выставлял себя единственным продолжателем дела Цезаря, в 43 г. до н. э. заключили союз, к которому присоединился и Эмилий Лепид, начальник конницы в бытность Цезаря диктатором. Этот союз известен под названием Второго триумвирата. Триумвиры получили неограниченные полномочия для устройства государства на пять лет. Основу благополучия отечества они видели в тотальном физическом уничтожении своих политических противников. Составив проскрипционные списки, триумвиры развязали жесточайший террор, который по количеству погибших далеко превзошел сулланские репрессии. Жертвой вакханалии террора пал и Цицерон.
В 42 г. до н. э. Антоний и Октавиан вместе сражаются при Филиппах (в Македонии) с армией «республиканцев». Но после одержанной победы и гибели их соперников Брута и Кассия пути «союзников» разошлись. Антоний отправился в восточные провинции для наведения порядка и до весны 40 г. до н. э. гостил у египетской царицы Клеопатры. Октавиан вернулся в Италию, где ему предстояло решать насущные вопросы наделения ветеранов землей. Войска обоих полководцев время от времени вступали в междоусобные стычки, но после раздела провинций ситуация стабилизировалась. Октавиан получил в управление западные провинции, Антоний — восточные, а Лепид — Африку. Взаимному согласию способствовало и обретение общего врага в лице Секста Помпея, младшего сына Помпея Великого, который обосновался на Сицилии. К нему стекались все недовольные режимом — от аристократов, спасавшихся от проскрипций, до беглых рабов. Одержав победу над Секстом Помпеем в двух морских сражениях при Милах и Навлохе и заодно отстранив Лепида от власти, Октавиан превратился в фактического правителя Запада.
Столкновение между ним и Антонием стало неизбежным и произошло 2 сентября 31 г. до н. э. в грандиозном морском сражении у мыса Акций (западное побережье Пелопоннеса). На стороне Антония должен был сражаться флот Клеопатры, но в начале битвы царица повернула свой корабль обратно. Вслед за ней в Египет бежал и Антоний, а его войска перешли на сторону Октавиана. В августе 30 г. до н. э. Октавиан вступил в Египет. Сопротивление Антония и Клеопатры было подавлено без особых усилий, а сами они покончили с собой. Так не только закончилась третья по счету гражданская война в Риме, но и была перевернута последняя страница в истории эллинистических царств. Птолемеевский Египет, дольше других сохранявший свою независимость, был обращен в очередную провинцию Римской империи. По всей стране воцарился долгожданный мир.
В столкновении между Антонием и Октавианом, по сути дела, решался вопрос о «модели» единоличной власти. Многолетнее пребывание Антония на Востоке сделало его ярым поклонником египетских и персидских монархических традиций. Октавиан же в своей политике всегда апеллировал к античным гражданским порядкам, умело используя «ориентализм» соперника для привлечения на свою сторону жителей Италии и большинства провинций.
* * *
Современники эпохи гражданских войн, среди которых в первую очередь следует назвать историка Саллюстия и оратора Цицерона, в поисках причин кризиса республики обращались к моральному состоянию римского общества, отмечая характерный для этого времени упадок нравов. В действительности, начало кризиса было положено римскими завоеваниями сначала в Италии, а затем и за ее пределами. В I в. Рим уже превратился в громадную державу, которая переросла границы Средиземноморья, включив в себя Британские о-ва на западе и земли, простиравшиеся до Евфрата, на востоке. Гражданский коллектив этой державы состоял из жителей всей Италии, интересы которых практически не учитывались проходившими в самом Риме народными собраниями. Однако тон в этих собраниях задавал городской плебс, который преследовал свои собственные интересы. Римская аристократия, сосредоточенная в сенате, потеряла свою монолитность. Из нее выделилась небольшая горстка семей, которая, пользуясь своим влиянием и связями, сосредоточила в своих руках богатства, поступавшие в Рим в результате бесконтрольного расхищения провинций. Римская армия из ополчения граждан превратилась в профессиональное войско, связанное больше со своими полководцами, чем с гражданским коллективом. Аграрный вопрос приобрел особую остроту в связи с постоянно растущей потребностью обеспечения земельными наделами ветеранов. В то же время сенат отказывался решать эти проблемы, чем вызывал сомнения в законности своей власти как высшего правительственного органа и побуждал легионеров снова и сновасовершать «походы на Рим».
Таким образом, организация власти и управления, сформировавшаяся в условиях становления гражданской общины и отвечавшая ее потребностям, не соответствовала новым условиям существования римского государства. Назрела необходимость изменения государственного строя, который смог бы обеспечить интересы широких слоев населения Средиземноморья. Однако решить эту проблему можно было, достигнув компромисса с сенатом и оформив новую власть в согласии с республиканскими традициями.
Политическая борьба, приведшая к гибели Римскую республику, может показаться преимущественно борьбой за власть между различными группировками римской аристократии, в которой рядовым гражданам отводилась роль пассивных наблюдателей. Однако это впечатление ошибочно. Какова же была степень действительного участия граждан в политической жизни?
Традиционными средствами самовыражения граждан были избирательные и законодательные собрания. Конечно, свобода выборов в Риме была ограничена процедурными правилами, которые обеспечивали руководящую роль председательствующему магистрату. Кроме того, римские граждане голосовали по группам (центуриям или трибам), что выдвигало на первый план голосующие единицы, а не отдельных избирателей. Тем не менее процедура выборов существенно изменилась с введением табличек для голосования. Назначение этого нововведения сводилось к тому, чтобы защитить гражданские свободы секретностью и анонимностью голосования. Теперь каждый избиратель мог сыграть свою роль в поддержке или провале кандидата. Голоса граждан обеспечивались не только обещанием благодарности, но открыто покупались и продавались. Это достигалось с помощью специальных агентов, дивизоров, которые держали в своих руках «взяточный фонд» избирательной кампании. Однако такая система не способствовала приходу к власти плутократии. Высшие должности продолжали находиться в руках знати, которая поддерживала свое положение не столько богатством, сколько престижем выдающихся имен, дружескими связями, патронатом, а главное — консерватизмом избирателей, уважавших традиционные ценности.
Отношения между гражданами и властями находили выражение в сфере административной и судебной практики. Свобода, понимаемая прежде всего как правовая категория, была неразрывно связана с правом провокации и плебейским трибунатом, которые, в свою очередь, регулировали отношения между гражданином и властью. Магистраты были окружены целым штатом помощников (ликторов, писцов, вестников и т. п.), которые оказывали им помощь в повседневной практике, выполняя также и посредническую функцию между магистратами и гражданским коллективом.
Со II в. до н. э. складываются альтернативные формы гражданской жизни, которые открывали для различных групп граждан новые возможности участия в жизни коллектива. Такие традиционные церемонии, как похороны, триумфы, театральные представления, гладиаторские бои, проводы и встречи магистратов, становятся выражением общественного мнения и проявлением политического настроения масс. В действительности римский народ никогда не управлял государством. Это было полем деятельности «политического класса», доступ в который покоился на обладании собственностью. Но тот факт, что большинство граждан не могло стать магистратами, совсем не мешал им быть заинтересованными в том, как функционируют институты власти. Политической системе приходилось считаться с интересами и требованиями широких слоев общества. Народ не был всемогущим в Риме, но его отношение к происходящему имело определенное значение и учитывалось представителями власти.
Римская анналистика и историография. I в. до н. э. дал несколько имен историков-анналистов, среди которых наибольшей известностью благодаря многочисленным ссылкам на его сочинение у более поздних авторов пользуется Валерий Анциат. Историки этого времени более широко использовали понтификальную хронику, в которой фиксировались события религиозной и политической жизни Рима — освящение храмов, вывод колоний, сакральные церемонии и т. п. Обладание подобной информацией привело к развитию той части повествования, которая пролегала между мифическим прошлым и современностью, являясь историей в собственном смысле этого слова, и была представлена у предшествующих поколений историков в зачаточной форме. При этом акцент делался на реконструкцию внутренней истории Рима, особенно тех ее проблем, которые казались сходными с проблемами конца II -1 в. до н. э. I в. до н. э. предъявил к историческим сочинениям новые идеологические требования. Решение задачи, которая стояла теперь перед анналистами, — создание образа римского народа, привело к становлению эпического повествования.
В последней трети II в. до н. э. под воздействием анналов (летописей) понтификов окончательно сложился анналистический жанр исторического повествования, отличительной чертой которого является распределение информации по истории Рима во времени в соответствии с консульскими парами. Образцом такого жанра является сочинение Луция Кальпурния Пизона «Анналы», которое охватывает римскую историю от прибытия Энея в Италию до современных автору событий. Мифы и легенды, в которых Пизон искал отражение современных ему реалий, стирая тем самым дистанцию между прошлым и настоящим, перемежались в его сочинении фактами сакральной традиции, почерпнутыми из жреческих архивов и легших в основу собственно исторического повествования.
Анналистическая форма повествования достигла зрелости в сочинении Тита Ливия — историка «Августова века». Труд Ливия возник из сочетания двух исторических традиций — сочинений анналистов и летописей понтификов, сохранив их хроникальный канон с приведением имен выбранных магистратов и получив уже появившийся в работах анналистов «эпический регистр повествования». Как и у его предшественников, в центре повествования у Ливия стоит образ великого римского народа. Создавая этот образ, Ливий отбирает материал, подчеркивающий доблесть и мужество, благородство и умеренность древних римлян, в чем он видит основу их успехов. История для него — серия примеров, в которых воплощены римские добродетели или противоположные им качества. Эти примеры, позволявшие соизмерить ценность вклада отдельного человека в общественное дело, стали восприниматься римлянами в качестве их подлинной истории.
Рисуя римский национальный характер, Ливий создал в конечном итоге общественно-исторический миф, который не тождественен действительности, но и неотделим от нее. Ливиевы характеры запечатлели устойчивые стереотипы общественного сознания, которые активно воздействовали на жизненную практику. Таким образом, сочинение Ливия, написанное в жанре анналистической историографии, не является только одним из ее образцов, а представляет собой качественно иной этап развития этого историографического жанра. Справившись с возложенной на него идеологической задачей, анналистический жанр исторического повествования исчерпал свои возможности и на рубеже эпох (при переходе к империи) оказался уже неактуальным.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.