СРЕДНЕВАВИЛОНСКИЙ ПЕРИОД (XVI–XII вв. до н. э.)

СРЕДНЕВАВИЛОНСКИЙ ПЕРИОД (XVI–XII вв. до н. э.)

Официальным самоназванием государства вавилонских касситов было «Кардуниаш». Пришельцы-касситы, опиравшиеся на боевые отряды своих кланов, восприняли вавилонскую культуру, отождествляли касситских богов с вавилонскими и покровительствовали традиционным культам и храмам, но не собирались поддерживать то огосударствление социально-экономической жизни, которое проводила династия Хаммурапи. Большинство населения составляло категорию «царских людей», сидящих на земле государства и его ведомств (в том числе храмов); они платили подати и несли повинности. При этом государственной стала почти вся земля в стране, а общинный сектор свелся к нескольким крупным автономным городам, включая столицу.

За это количественное сокращение общинного сектора касситы заплатили его качественным развитием: автономные города — Вавилон, Ниппур, Сиппар — получили небывалую степень самостоятельности (в частности, они были полностью освобождены от налогов и повинностей, имели свои собственные воинские контингенты, а их храмы — а это были ведущие храмы страны — из государственных учреждений превратились в городские), государственная эксплуатация и регулирование были для них упразднены, и в результате там началось бурное развитие экономики, с одной стороны, и частно-эксплуатационных отношений — с другой. В этих городах вновь расцвело ростовщичество и долговая кабала, теперь уже никем не ограничиваемые; долговое рабство становится пожизненным.

Торговля также была разгосударствлена. Так, в новом общинном секторе — автономных городах — стали быстро выделяться частные магнаты.

Кроме того, касситские цари охотно жаловали различным лицам, прежде всего вельможам, земли в пожизненное, а потом и в наследственное, «вотчинное» владение, часто с одновременным освобождением от налогов и повинностей. Акт такого пожалования и межевой камень, на котором его копировали, именовался «кудурру». Таким образом, магнатские владения образовывались «сверху», благодаря царским пожалованиям, не имея отношения к общинным структурам. Целые селения жаловались и храмам. Особую роль играли кланы касситов, в том числе обитавшие в предгорье на северо-восточных рубежах Вавилонии; эти кланы давали государству значительную часть вельмож и часто получали в постоянное «кормление» (или в собственность по актам «кудурру») целые округа, которые превращались тем самым в наследные автономные княжества соответствующих родов.

Голова вавилонянина. Касситский период

На условиях «кудурру» царь жаловал и небольшие наделы лицам, которым предстояло самим хозяйствовать на ней; собственники таких наделов часто объединялись в ассоциации. Имущество общинников-горожан и бывшие государственные земли, пожалованные царями частным лицам, составляли фонд частного имущества, которое далее переходило из рук в руки без всяких ограничений.

Больших централизованных имений, как правило, не существовало вовсе — и у царя, и у храмов, и у крупных землевладельцев практически вся земля была разделена на наделы, на которых вели мелкие хозяйства зависимые землепользователи, от крепостных до арендаторов. Получившаяся общественная модель — сочетание госсектора, охватывающего сельскую округу и большинство городов, и частно-общинного сектора, включающего крупнейшие города и вотчины вельмож, где социальные отношения основывались на частном распоряжении имуществом (общинники Вавилонии были связаны и соподчинены административно, но своим имуществом распоряжались в частном порядке), — просуществовала в Вавилонии до самого конца ее истории, с незначительными видоизменениями.

Касситские цари почитали наряду с вавилонскими и своих племенных богов — Шумалию и Шукамуну и считали себя потомками Шукамуны. Многие касситские цари обожествляли себя, считая, что получают божественность в дар от этих богов. Однако это была далеко не та божественность, что у коренных месопотамских царей-богов: речь шла всего лишь о том, что боги даровали царю почетный ранг «бога», ни в чем не меняя его человеческой природы. Такие цари не получали собственного культа, и даже имена их и в частных документах их подданных, и в их собственных официальных документах пишутся бессистемно — то со знаком божественности, то без него. Эта своего рода «почетная божественность» была порождена собственно касситскими, внемесопотамскими представлениями и не оказала влияния на политическую культуру Двуречья.

У Касситской Вавилонии сложилась в современной литературе репутация второстепенной и слабой державы. Однако это плод впечатления от нескольких нехарактерных, хотя и ярких эпизодов касситской истории, известных по междуцарской переписке. В действительности внешняя политика касситов отличалась большим размахом. Около 1560 г. до н. э. касситский царь Агум II по прозвищу «Меч милости» добился от чужеземных стран возвращения величайших вавилонских святынь — статуй Мардука и Царпанит, которые вывезли к себе при разгроме Вавилона хетты. Это явилось подлинным триумфом новой династии: вывоз статуй из Вавилонии воспринимался как знак гнева бога-покровителя и разрыв связи с ним; теперь же получалось, что Агум смог добиться возвращения стране милости богов, утраченной недавно домом Хаммурапи. Похваляясь своим свершением, Агум заявляет в своей надписи, что едва он потребовал от «дальней страны Хани» (т. е. верхнемесопотамского хурритского Ханигальбата, куда к тому времени попали от хеттов статуи Мардука и Царпанит) вернуть святыни, как та немедленно исполнила требуемое. Кроме того, уже при Агуме Касситская Вавилония распространяла свою власть к востоку, на обширное пространство гор Загроса, включая так называемую «страну Кашшу» — совр. Лурестан, где обитала другая группа касситов.

Вскоре, в середине XV в. до н. э. Вавилония была окончательно (и навсегда) интегрирована территориально: последний царь Приморья Эагамиль отвлекся на войны с Эламом, и касситский правитель Каштилиаш III направил на Приморье своего брата Улам-Буриаша; тот победил и убил Эагамиля и принял титул «царя Приморья» в качестве фактического «вице-короля» своего брата на этой территории. Со смертью Улам-Буриаша земли Приморья были полностью слиты с Вавилонией; приморцы было восстали, но новый царь Вавилона Агум III (сын Каштилиаша и племянник Улам-Буриаша) разгромил их и разрушил храм Эа, бога-покровителя Приморья. В те же десятилетия касситы захватили долину Среднего Евфрата, отобрав ее у Ханигальбата-Митанни (Митанни в это время увязло в войнах с египетским фараоном Тутмосом III, и касситы этим воспользовались). Характерно, что после касситской аннексии Приморья его жители еще до конца II тысячелетия до н. э. рассматривались как особый субэтнос «приморцев», отличный от собственно вавилонян — «аккадцев», но уже никогда не пытались отделиться от Вавилонии. Таким образом, страна, которую в древности называли «Вавилонией», окончательно сформировалась как единое целое именно при касситах, и это хорошо понимали сами древние (ассирийцы и пятьсот лет спустя после падения касситской династии продолжали именовать Вавилонию ее официальным названием при касситах — «Кардуниаш»).

Кроме того, касситские цари владели «страной Кашшу» (территорией, непосредственно заселенной касситскими племенами в горах Южноцентрального Загроса), некоторыми областями Кутиума (страны кутиев) в Североцентральном Загросе и даже районом совр. Хамадана за Загросом, на Иранском плато (здесь ими была выстроена крепость, известная еще сотни лет спустя под названиями «Пристанище касситов» и «Крепость вавилонян»). В конце XV в. до н. э. касситский царь Караиндаш выступил, видимо, против Египта, воевавшего тогда с Митанни, вынудил этим египетского фараона Тутмоса IV пойти на мир с митаннийцами и явился одним из учредителей так называемой «Амарнской» международной системы (система постоянных мирных и дружественных дипломатических связей между царями Митанни, Египта и Вавилонии, действовавшая до середины XIV в. до н. э.). Начиная с правления Караиндаша, между Египтом и Вавилонией установились стабильные дружественные отношения, заключались и возобновлялись договоренности о «дружбе» и «братстве»; касситские цари выдавали своих дочерей за египетских фараонов и получали в ответ богатые золотые дары.

Около 1400 г. до н. э. вспыхнул ожесточенный конфликт между касситским царем Кадашман-Харбе и все еще обитавшими в Вавилонии аморейскими племенами — они подняли мятеж и разгромили ряд храмовых центров. Одновременно против царя восстал сам столичный Вавилон. Кадашман-Харбе подавил восстание, залив город кровью, а затем изгнал из Вавилонии на запад за Евфрат «многочисленных сутиев (амореев) от восхода до заката солнца и привел их воинскую силу к небытию». Больше того, преследуя отступающих амореев, Кадашман-Харбе пересек Сирийскую степь и подчинил вавилонской власти ее обширные пространства с центром в Тадморе, установив общую границу с египетскими владениями в Южной Сирии и Заиорданье. Оттесненные касситами через всю Сирийскую степь на ее крайний запад, к оазису Дамаска, сутии-амореи составили ядро древнееврейской этнической общности. А обширные земельные угодья, занимавшиеся ранее в Вавилонии скотоводами-амореями, теперь достались земледельцам и были частично вовлечены в куплю-продажу. Это послужило одним из источников экономического взлета и резкого роста внутренней торговли, которые, как явствует из обилия деловой документации, имели место в Вавилонии к середине XIV в. до н. э. В первой половине того же века вавилонским вассалом успел побывать (хотя и недолго) также Ашшур.

Куригальзу I (ок. 1380 гг. до н. э.) положил начало традиции, распространенной позднее среди великих владык Месопотамии: тяготясь необходимостью жить на территории автономного города Вавилона, не чуждавшегося волнений и бунтов, он выстроил себе новую, военно-служилую столицу — Дур-Куригальзу, где чувствовал себя полновластным хозяином. Вавилон остался священной столицей, располагавшей самоуправлением, а обычным местопребыванием вавилонских царей, средоточием царской администрации стал Дур-Куригальзу. На востоке Куригальзу громил эламитов, и однажды взял и разграбил их столицу Сузы. На западе он прочно владел положением в Сирийской степи и на рубежах Сирии и был так могуществен, что к нему чуть не отложился египетский Ханаан. В письме более позднего вавилонского царя Бурна-Буриаша II в Египет об этом сказано так: «При Куригальзу, моем пращуре, ханаанеи, стакнувшись меж собой, написали ему: “На границу Египта мы пойдем с мятежом, и с тобой заключим союз”. Мой пращур написал им следующее: “Не ищите союза со мной! Если вы поведете вражду с царем Египта, моим братом, и захотите присоединиться к кому-либо другому, не приду ли я и не разорю вас, ибо он в союзе со мной?” Мой пращур ради твоего отца их не послушал!»

Правда, его преемник Кадашман-Эллиль I (ок. 1370 г. до н. э.) обеспечил своей стране скверную славу среди современных ученых тем, что занял довольно жалкую позицию в переписке со своим египетским партнером фараоном Аменхотепом III.

Письма Кадашман-Эллиля в Египет полны унылых попреков по поводу недостаточного уважения, оказываемого ему египтянами, вперемешку с униженными просьбами, обращенными к ним же, прежде всего о подарках. Дошло до того, что вавилонянин попросил дочь фараона в жены, и, получив отказ на том основании, что «издревле дочь египетского царя не отдают замуж чужеземцам», не успокоился, а предложил новую мысль: прислать ему любую египтянку, которую он мог бы выдать за египетскую царевну перед своими подданными! «Есть же другие прекрасные женщины, — писал он. — Пришли любую прекрасную женщину по своему сердцу! Кто мне тогда скажет: “Она-де не дочь царя?”» Получив отказ и в этом, он вновь многословно жаловался: «Ты отказал просто для того, чтобы отказать. Почему брат мой и одной женщины не прислал? Может, и я, как ты, откажу тебе в жене? Нет! Вот мои дочери, я не откажу тебе ни в одной!» — правда, тут же выяснялось, что дочь он готов отдать только в том случае, если фараон срочно пришлет ему золота; если же он промедлит, то… «воистину, и 3 тысячи талантов золота я тогда не приму, а отошлю к тебе назад, и я не дам тебе в жены моей дочери!»

Однако уже его преемник Бурна-Буриаш II (ок. 1366–1340 гг. до н. э.) взял в обращении с фараонами совсем иной тон, твердо ограждая свое достоинство от какого-либо неравенства. Правда, ему не удалось вернуть контроль над Ашшуром, который до того признал ненадолго вавилонский сюзеренитет, но потом отложился и в качестве независимого государства отправил послов в Египет. Бурна-Буриаш с негодованием писал по этому поводу египетскому фараону: «Теперь, вот, ашшурцы — мои вассалы, разве я не сообщал тебе, чего они хотят? Почему они пришли в твою страну? Если ты любишь меня, пусть они не сделают никакого дела. Отправь их назад с пустыми руками!»

Фараон не исполнил этой просьбы. Тем не менее правление Бурна-Буриаша явилось апогеем касситского могущества. Воспользовавшись поражениями Митанни в борьбе с хеттами, он захватил зависевшую до того от Митанни Аррапху, важную область в бассейне Среднего Тигра; установил союз с хеттским Суппилулиумасом, за которого выдал дочь, ставшую великой царицей Хатти; позднее он примирился с Ашшуром, чей царь Ашшуру-баллит выдал за него замуж свою дочь; и, наконец, с относительным успехом отразил первое нашествие арамейско-ахламейских племен — новой волны семитских кочевников, пришедшей на этот раз из Северо-Восточной Аравии и обрушившейся на Средний Евфрат. Сирийская степь при этом оказалась все же занята ахламеями и потеряна для вавилонян. В течение следующих трех столетий ахламеи Сирийской степи являлись постоянной угрозой для караванов, двигавшихся вдоль Евфрата. Арамеи же обосновались в Южной Сирии (арамеи и ахламеи были близкородственными ветвями одной кочевой этнолингвистической общности, которую древние называли то в целом «арамейской», то в целом «ахламейской»; современная наука называет язык этой общности и ее саму «арамейскими» в широком смысле этого слова).

Ассиро-вавилонские войны и падение касситской династии. При Бурна-Буриаше II город-государство Ашшур захватывает обширные окрестные земли и превращается в великую державу Ассирию (см. с. 281–288).

Как упоминалось, Бурна-Буриаш и сам вынужден был признать это, женившись на дочери основателя этого ассирийского великодержавия Ашшурубаллита I. Впервые за всю историю Месопотамии в ней появились две соседящие друг с другом великие державы, где говорили на одном и том же языке, поклонялись богам одного и того же пантеона и осуществляли одни и те же ритуалы. Борьба между ними была неизбежна. После смерти Бурна-Буриаша начинается череда войн Вавилона с усилившейся Ассирией, растянувшаяся в общей сложности на полтораста лет. Проходя в целом с переменным успехом и постепенно возрастая в размахе как побед, так и поражений, эти войны иногда оборачивались катастрофами для вавилонян. Однако характерно, что на протяжении всего этого времени ассирийцы не получали прочного перевеса, несмотря на постоянный рост масштабов их экспансии.

Начал эти войны Ашшурубаллит, воспользовавшись переворотом в Вавилонии: после смерти Бурна-Буриаша его преемник, внук Ашшурубаллита по женской линии, был свергнут войсками и народом. Под лозунгом мести за внука Ашшурубаллит вторгся в Вавилонию и посадил на ее престол другого сына Бурна-Буриаша — Куригальзу И. Однако тот вскоре стал вполне самостоятельным царем и крупным завоевателем. Подчинив эламского царя Хурбатилу, Куригальзу титуловал себя в Эламе «покровителем Суз и Элама», и, более того, двинулся дальше на восток, разгромив могущественную страну Варахше, охватывавшую современные Керман и западный Белуджистан. Рост вавилонского могущества привел Куригальзу к столкновению с новым ассирийским царем; обе стороны потом хвалились победой в кровопролитном сражении при Сугагу (на деле, как видно, она свелась к ничьей). В этих и последующих конфликтах конца XIV — начала XIII в. до н. э., протекавших с некоторым перевесом ассирийцев, стороны оспаривали друг у друга только незначительные пограничные территории в Аррапхе.

Вследствие этих событий при Кадашман-Тургу во второй четверти XIII в. до н. э. был установлен устойчивый союз Вавилонии с Хеттским царством в Малой Азии — ему тоже угрожали ассирийцы. Первоначально союз пошел на пользу обеим сторонам. Резкие дипломатические демарши Кадашман-Тургу, с которыми он выступил в пользу Хаттусилиса, воевавшего тогда с фараоном Рамсесом II (касситский царь изъявил готовность вступить в войну на хеттской стороне) явились одним из важнейших факторов, побудивших Рамсеса заключить свой знаменитый мирный договор с Хаттусилисом. Впоследствии Кадашман-Тургу в отместку за обиду, понесенную Хаттусилисом от Рамсеса, разорвал с Египтом дипломатические связи. В обоих случаях Вавилония сыграла роль своего рода покровителя хеттов. Правда, союз с хеттами иногда становился в тягость касситам: «Ты пишешь нам не как брат, а командуешь нами, как своими рабами», — писали позднее из Вавилона хеттскому царю Хаттусилису III, основателю союза.

Но затем встревоженные хетто-вавилонским союзом ассирийцы (при царе Адад-нерари I) отобрали у Вавилонии долину Среднего Евфрата, отрезав тем самым Хеттское царство от Вавилонии. Подстрекая касситского царя Кадашман-Эллиля II провести войну реванша против Ассирии, Хаттусилис писал ему: «Я слышал, что мой брат возмужал и ходит на охоту — в мужчину вырос отпрыск моего брата Кадашман-Тургу! Так иди, разграбь враждебную страну (Ассирию) так, чтобы слава об этом достигла меня! Брату моему я скажу, что о нем говорят: он, мол, царь, который оружие изготовил к бою, а сам и сел сиднем. Разве не так о тебе говорят? И разве это не так на самом деле?» Через некоторое время вавилоняне действительно провели успешную войну против ассирийцев и вернули себе долину Среднего Евфрата, вновь установив прямой территориальный контакт с хеттами; к вавилонянам от Ассирии перешли также Аррапха и области Загроса.

Бык Адад. Декор Врат богини Иштар в Вавилоне. Изразцы. VI в. до н. э.

Однако новый ассирийский царь Тукульти-Нинурта I (1233–1197 гг. до н. э.) наголову разгромил и пленил очередного касситского царя Каштилиаша IV (ок. 1229/1225 г. до н. э.). Угнав его в железных цепях в Ассирию, победитель взял Вавилон, вывез оттуда статую Мардука, возвратил Ассирии недавние территориальные утраты, а всю оставшуюся Вавилонию аннексировал.

Это было неслыханным успехом, но через семь лет в Вавилонии вспыхнуло антиассирийское восстание, возглавляемое представителями касситской династии. Восставшим пришлось бороться на два фронта против ассирийцев и набегов стремительно набирающего могущество Элама. В итоге ассирийцы еще при жизни Тукульти-Нинурты были изгнаны из Вавилонии, и в начале XII в. до н. э. при касситском царе Вавилона Ададшумуцуре происходит кратковременное возрождение вавилонского могущества. Под влияние Вавилона подпадает и сама Ассирия, на престол которой, воспользовавшись ассирийской династической смутой, Ададшумуцур смог посадить своего ставленника из числа ассирийских царевичей.

Итак, масштабы ассирийского натиска на Касситский Вавилон в XIV–XIII вв. до н. э. непрерывно возрастали, однако никаких прочных приобретений на этом «фронте» ассирийцы сделать не могли, и «последнее слово» всякий раз оставалось (и осталось в конце концов) за касситами. Положение дел изменилось — и то не сразу — только после внезапной гибели Кардуниаша от рук эламских царей. Во второй четверти XII в. до н. э. они совершили несколько опустошительных походов на Месопотамию и ок. 1150 г. полностью оккупировали Вавилонию. Ее города и храмы подверглись разграблению, а последнего касситского царя вместе с его знатью победители угнали в плен в Элам. История Касситского царства завершилась эламским завоеванием.

Однако центр сопротивления эламитам вскоре образовался в городе Иссине, где некий Мардуккабитаххешу объявил себя новым царем. Следующим правителем его династии (так называемая II династия Иссина, середина XII в. — ок. 1025 г. до н. э.) удалось изгнать эламитов из Вавилонии, а Навуходоносор I (акк. Набукудурруцур, ок. 1125–1104 гг. до н. э.) смог наголову разгромить Элам. В надписи о своей войне с эламитами Навуходоносор откровенно рассказывает: «Я сам себе говорил в страхе, тревоге и отчаянии: не хочу я разделить участь моего предшественника, угнанного в Элам, лучше мне умереть… Я устрашился смерти и не отважился на битву, я повернул обратно… Я сидел, как оглушенный; эламит пришел, и я бежал из города. Я лежал на ложе стонов и вздохов и, рыдая, молил богов». Но в итоге Навуходоносор перешел в контрнаступление, разбил и убил эламского царя у его столицы на р. Улай и «отомстил за Аккад» (Вавилонию), разорив Элам так, что тот в начале XI в. до н. э. распался и на три с лишним века исчез из месопотамских источников. После этого Навуходоносор вернул столицу из Иссина в Вавилон и принял новый титул «царь Вавилонии, царь Шумера и Аккада, царь четырех стран света», который носили и последующие цари Вавилонии. Вторгался он и в Ассирию.

Однако новый цикл вавилоно-ассирийских войн, достигший пика в начале XI в. до н. э. при ассирийском царе Тиглатпаласаре I (когда Вавилон был на некоторое время захвачен ассирийцами, но потом возвращен вавилонянами), а также династические смуты ослабили Вавилонию, и в середине XI в. до н. э. она пала жертвой нашествий кочевых племен арамеев и особой ветви последних — халдеев. Многие центры страны были разграблены, а халдеи осели на юге и юго-востоке Вавилонии, образовали там племенные княжения, признали в итоге власть вавилонских царей и составили важную часть населения страны. Новая династия, основанная неким Шимбар-Шиху, «витязем из Приморья» (ок. 1025–1008 гг. до н. э.) смогла стабилизировать положение, однако государственность Вавилонии резко ослабела. Слабость царской власти на фоне могущества автономных городов, вельмож и племенных князьков стала главной чертой политической жизни страны следующих веков; в итоге царь превратился скорее в верховного магистрата при автономной и играющей главную роль в стране гражданско-храмовой общине Вавилона.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.