5.1. В водах Северной Европы. 1688-1692 годы
5.1. В водах Северной Европы.
1688-1692 годы
Еще в период активного противостояния линейных флотов (1689-1692 гг.) французские корсары постоянно отвлекали на себя дополнительные силы союзников. Рейды Жана Бара, Форбэна, Дюгэ-Труэна и других французских каперов заставляли англичан и голландцев постоянно выделять корабли на защиту своих торговых караванов, а также посылать суда для блокад Сен-Мало, Дюнкерка и Бреста, что в период активных действий Флота Океана было очень расточительно. Сеньелэ, так же как и Поншартрен, придавал большое значение крейсерской войне. Однако он считал ее вспомогательным средством в войне на море. Сын Кольбера довольно часто привлекал корсаров к действиям регулярного флота, чему может служить примером карьера Клода де Форбэна, одного из знаменитейших каперов Франции.
Форбэн прибыл в Дюнкерк в начале 1689 года. К этому времени он уже купил патент на корсарство и получил под командование 26-пушечный фрегат «Серпент». Уже в январе «Серпент» вместе с линкорами «Дьяман», «Модэ», «Солид», «Эмпорт» и фрегатами «Жье», «Релльез», «Тампет» и «Сорсиэ» вышли на коммуникации англичан и голландцев. Первый бой закончился для Форбэна удачно — он столкнулся с четырьмя маленькими голландскими тендерами из Остенде, которые быстро захватил и привел в Дюнкерк в качестве призов. Следующее задание свело нашего героя с Жаном Баром — легендой французских корсаров. Согласно указанию короля, Бар и Форбэн должны были провести из Кале в Брест два транспорта, наполненных порохом, ядрами и фитилями для Флота Океана. В феврале этого же года 16-пушечный «Релльез» Бара и 26-пушечный «Серпент» вышли в море. По дороге в Брест они были атакованы в районе Плимута сначала 6-ю голландскими фрегатами под командованием вице-адмирала Ван дер Путтена, а позже 6-ю английскими кораблями. Искусное маневрирование помогло корсарам избежать столкновения с сильно превосходящим противником. В районе Уэссана Бар и Форбэн атаковали 14-пушечный голландский приватир, взяли его на абордаж и привели в гавань Бреста вместе с транспортами.
Корсары обратились к военному интенданту Дюнкерка Патуле с просьбой добавить в их эскадру при конвоировании ценных грузов еще один корсарский фрегат. Бар, который был инициатором этого предложения, доказывал, что чаще всего голландские конвои ходят в сопровождении двух военных кораблей, поэтому наличие у каперов трех кораблей дало бы им, в свою очередь, решающее преимущество при схватке. Дело в том, что даже гибель или захват охранения отвлекали корсаров от самой главной цели — уничтожения торгового тоннажа противника, поэтому при равном количестве сил у противников торговые суда успевали уйти. Дошло до рассмотрения ходатайства морским министром Сеньелэ, который, внимательно изучив доводы сторон, отказал Бару и Форбэну.
5 мая 1689 года из Дюнкерка в Брест вышли 20 транспортов с порохом в сопровождении 16-пушечного «Релльез» и 26-пушечного «Серпент». Груз предназначался для кораблей Флота Океана и береговых батарей порта. В районе острова Уайт караван атаковал 48-пушечный «Нонсач» кэптена Румкойла. Бар и Форбэн решили защищаться. Три самых больших грузовых судна вооружили пушками (благо пороха было более чем достаточно), и соединили их друг с другом, организовав что-то типа подвижного бона. Англичане пошли в атаку. Море было неспокойным, дул устойчивый норд-вест. «Релльез» и «Серпант» тоже повернули на противника. Корсарам удалось взять «Нонсач» в два огня, и тот от сосредоточенного огня французов понес существенные потери: 7 пушек сбито с лафетов, 120 человек убито, 40 — ранено. Команды вооруженных торговых судов испугались столкновения и не поддержали атаку охранения, «Нонсач» буквально засыпал их ядрами и книппелями. После ожесточенной схватки корабли Бара и Форбэна были взяты на абордаж, а сами главари, оба раненные, попали в плен и были препровождены в плимутскую королевскую тюрьму.
В тюрьме в Форбэна влюбилась юная дочь тюремщика. Она передала Бару и Форбэну в буханке хлеба две пилки и им удалось бежать из тюрьмы, спилив решетку на окне. В гавани их ждала маленькая рыбацкая шхуна, которая сразу же отчалила в сторону Дюнкерка. На переходе к берегам Франции судно остановил английский сторожевой шлюп, но Бар на чистейшем английском языке сообщил капитану, что они — дуврские рыбаки, которые промышляют сельдь в этих водах. Удовлетворенный англичанин не стал проводить тщательный осмотр шхуны.
Беглецам удалось подойти к Сен-Мало. Бар отправился в Дюнкерк, а Форбэн — в Версаль засвидетельствовать королю свое почтение после чудесного освобождения. В это время Сеньелэ как раз испрашивал у Его Величества разрешения обменять двух знаменитых корсаров на кого-нибудь из попавших в плен англичан. Каково же было изумление Людовика и Сеньелэ, когда один из тех, кого они собирались спасать, появился в дверях кабинета! Людовик, посмеиваясь, удостоил его очередной аудиенции, где пожаловал беглецу чин капитана и пенсион в 400 экю. Корсар был взят на военную службу и получил в командование 52-пушечный линейный корабль «Фидель».
Вскоре Форбэн смог доказать, что как моряк он стоил многого. Снаряженный им для каперства фрегат «Марсельез» попал в страшную бурю у Уэссана. Сильный ветер отнес корабль к побережью Ирландии, где «Марсельез» сел на мель. Из-за повреждений корпуса все люди, находившиеся в трюме, утонули, однако корсар с 65 матросами сумел поставить оставшиеся паруса и сняться с банки. Он подошел к Кинсейлу, загрузил на верхнюю палубу товара на 12000 лир и 27 июня вошел в гавань Бреста к изумлению портовой публики. Все давно уже считали его погибшим.
В 1690 г. Форбэну довелось поучаствовать в битве при Бичи-Хэд, где он командовал 50-пушечным кораблем «Фидель».
Не менее дерзко и агрессивно действовали и другие капитаны. К примеру, 27 июля 1689 года корсар Амблимон с тремя фрегатами и флейтом[46] атаковал у острова Тесселл голландский отряд из трех фрегатов (два 24-пушечных и один 18-пушечный), одного 40-пушечного флейта, груженого серебром, и двух галиотов. Бой был очень жарким, от сосредоточенного огня один из голландских фрегатов взлетел на воздух, второй, зажженный брандскугелями, сгорел, а третий был принужден к сдаче. Флейт также был захвачен, добыча оказалась очень большой — 400 тысяч флоринов. Галиоты тоже сдались и были препровождены в Дюнкерк.
После победы при Бичи-Хэд рейдерские действия продолжились.
2 марта 1691 года корсар Его Величества Клод Флакур вышел из Тулона с линкорами «Маньянэм», «Ерьё», «Инвисибль», «Сюперб» и «Констан» на соединение с эскадрой Турвилля в Бресте. По пути он захватил 2 корабля голландской Ост-Индской компании с монетами и драгоценностями на 2 миллиона ливров.
Вышедшие в море 27 июня Жан Бар на 44-пушечном «Альсионе» и Форбэн на 44-пушечном «Комт» с 5 фрегатами столкнулись у Доггер-Банки с английскими «охотниками на корсаров» (приватирами) — 34-пушечным «Тайгером» и вооруженными флейтами «Уильям энд Мери» и «Констант Мэри». Пользуясь численным преимуществом, французы после жаркого боя взяли корабли противника на абордаж. Эскорт англичан в составе 32-пушечных «Чарльз Галлей» и «Мэри Галлей» под командованием кэптена Уишарта был обращен в бегство. Пройдя Датским проливом к западным берегам Британии, Бар и Форбэн у Северной Ирландии атаковали большой караван в 200 судов, шедший из Балтики, с эскортом из 5 английских и 8 голландских фрегатов, имевших от 16 до 40 пушек. Смело рассеяв охранение конвоя, корсары захватили более 150 торговых судов, которые и привели в порты Франции в августе.
Дюгэ-Труэн вышел в море на 14-пушечном пинасе «Деникэн» и направился к берегам Ирландии, где застал врасплох голландскую флотилию китобойных судов. Часть из них он сжег, а 5 кораблей привел в Дюнкерк. Это был первый выход в море знаменитого корсара.
4 ноября в Ла-Манше капитан Мерикур на 66-пушечном «Экюэй» ввязался в бой с английским приватиром — 54-пушечным «Хэппи Ретёрн». Поскольку море было довольно свежим, британец не смог ввести в действие тяжелые орудия нижнего борта и был взят на абордаж. Это можно рассматривать как перст судьбы — ведь в апреле «Хэппи Ретёрн» вместе с 50-пушечным «Сент-Элбанс» напали на французский конвой и захватили 14 из 22 торговых судов каравана, а также потопили и их эскорт — 30-пушечный фрегат.
Каперская война в водах Европы продолжала набирать силу.
В 1692 г. из Бреста вышел капитан Дезожье с 54-пушечным «Мор», 36-пушечными «Поли» и «Опеньятр», а также с 26-пушечным «Сэдитьё». 21 августа в Канале он столкнулся с конвоем голландцев, дал бой фрегату «Састрицум» и взял его на абордаж. Поскольку эскорт успел дать конвою сигнал «Рассеяться!», Дезожье удалось захватить только 8 голландских торговых судов.
Форбэн на 54-пушечном «Перль» и 48-пушечном «Модере» сразился у Текселя с голландским линейным кораблем, зафрахтованным английским правительством для каперства — 48-пушечным «Мария-Элизабэт». Зайдя с двух бортов, французы картечью выбили канониров на линкоре и пошли на абордаж. Через 30 минут на «Марии-Элизабэт» взвился французский флаг.
15 ноября Жан Бар с 4 фрегатами разгромил голландский конвой из 3 военных и 22 торговых судов.
Корсар из Сен-Мало Ла Вильбан-Эон на небольшом флейте напал в Бискайском заливе на 3 испанских грузовых судна с грузом в полмиллиона песо звонкой монетой. Испанцы были захвачены, а свой богатый улов француз пожертвовал королю «на благо флота».
Дюгэ-Труэн на 18-пушечном «Кеткан», объединившись с другим корсаром на «Сан-Арон» (24 орудия), напал на большой караван английских судов и 2 фрегата эскорта, один из которых был 36-пушечным. В результате боя французы полностью захватили весь конвой и взяли на абордаж оба корабля охранения.
Однако корсары в этом году не смогли перехватить английский караван судов Ост-Индской компании, следующий в Юго-Восточную Азию.
Ответные действия англичан отличались большой предсказуемостью — с началом войны они пытались блокировать гнезда корсаров — Дюнкерк и Сен-Мало, но неудачно.
Во-первых, имея под боком сильный французский флот, британцы опасались выделять большие силы для блокады французских портов. Те же корабли, что участвовали в патрулировании Дюнкерка и Сен-Мало, часто не справлялись со своей задачей — каперы прорывались и уходили в море. Для этого довольно часто употреблялся прием, впервые продемонстрированный Жаном Баром в 1691 г.: корсар на полных парусах вклинивался меж двух судов, причем те не могли открыть огонь из-за боязни повредить друг друга на близкой дистанции, а вот приватир, напротив, палил с обоих бортов без какой-либо боязни, ведь вокруг него были только враги[47]. Каперы также довольно часто пользовались мелководьями прибрежных районов и выходили в море, минуя вражеские заслоны.
Постепенно у корсаров складывалась своя, во многом неповторимая, тактика. Основным боевым приемом каперов оставался абордаж. Причем подобным образом захватывались не только слабые в боевом отношении суда, но и гораздо более мощные. Помогала этому военная хитрость, также приписывающаяся Жану Вару: корсары, высадившиеся на палубу корабля противника, быстро оттесняли находившихся на верхней палубе моряков в нос судна и большими железными гвоздями забивали все люки и двери, ведущие в трюмы. В этом случае каперы имели возможность использовать численное преимущество и уничтожать обороняющихся по частям. Капитаны рейдеров поняли, что значительную роль играет не только количество пушек, но и численность команды, ибо от этого напрямую зависит успешность абордажа.
Усиление крейсерской войны Англия и Голландия почувствовали в полной мере — потери судов и ценностей были очень болезненными. Во многом из-за этого весь голландский военный флот в компанию будущего года предназначался только на охрану конвоев.
То, что французы не смогли сделать в открытых сражениях, сделали корсары. Однако вопрос — как долго смогут каперы хозяйничать в прибрежных водах Англии и Голландии — оставался открытым.