Независимая Прибалтика
Независимая Прибалтика
Принято считать, что страны Прибалтики – Латвия, Литва, Эстония – это такие рафинированные представители западноевропейской цивилизации, где тысячелетняя цивилизация была овеяна духом просвещения и демократии, и лишь по историческому недоразумению они оказались в составе Российской империи, а потом и в составе Советского Союза. Но так ли все было на самом деле?
Если пристальнее взглянуть на то, например, какие нормы права действовали в 1930-х годах на территории Латвии, ответ будет однозначный – это нормы военной хунты.
Руководитель исследовательских программ фонда «Историческая память» историк Владимир Симиндей так рассказывает об этом периоде: «С 15 на 16 мая 1934 года был разогнан сейм, было введено военное положение, арестованы депутаты сейма, председатель сейма. Они были помещены в специальный концлагерь в Лиепая. В общем, было арестовано значительно более тысячи человек, постепенно их, конечно, выпускали. Но режим ознаменовался тем, что хотя этот переворот и был бескровный, но последствия были очень серьезные. Были запрещены профсоюзы, закрыты газеты, фактически распущены в том виде, в котором существовали, самоуправления, были ликвидированы возможности для национальных меньшинств получать образование на своих родных языках и так далее».
Во главе авторитарного государства встал Карлис Улманис, который не скрывал своих симпатий к европейскому фашизму.
Владимир Симиндей уточнил: «Еще до переворота Карлис Улманис (он тогда был министром иностранных дел) указал латвийскому послу в Риме на необходимость выяснения всех подробностей фашистского режима на предмет его имплементации в латвийскую практику».
Но, может быть, пример Латвии, управляемой авторитарным диктатором Улманисом, – это исключение? А в других прибалтийских республиках действительно буйным цветом процветала демократия и каждый гражданин был свободен от произвола государства? Посмотрим, что происходило в 1930-х годах в соседней Литве.
Историк Александр Дюков объясняет: «В Литве с 1926 года существовала авторитарная диктатура Сметоны. Антанас Сметона, конечно, хотел быть отцом нации, но у него это особо не получалось. За период правления Сметоны, то есть с 1926 по 1940 год, то есть менее чем за 15 лет, было 17 неудачных попыток государственного переворота различными силами – от крайне правых до крайне левых».
Столь большое количество попыток государственных переворотов наглядно демонстрирует, насколько жители Литвы были недовольны существующей властью. И было за что.
«Существовали не просто тюрьмы, но и целый ряд концлагерей, куда направляли в административном порядке. То есть человека могли арестовать, вывести на суд. Суд выносил решение о том, что присуждается к такому-то сроку тюремного заключения и так далее. А еще человека могли просто арестовать, и губернатор региона имел право в административном порядке направить его в трудовой лагерь от полугода до нескольких лет. Таких людей, которых отправляли в трудовой лагерь на принудительное заключение, были тысячи», – рассказывает Александр Дюков.
Была создана тайная полиция, которая особенно лютовала в отношении к инородцам. Согласно подсчетам историков, карательные акции, которые проводила литовская полиция, многократно превосходили репрессии НКВД.
Александр Дюков уточняет: «То, что в период с 1939 по 1940 год литовская политическая полиция делала в отношении поляков в Вильнюсе, это вещь поразительная. Дело в том, что за 7,5 месяцев, с осени 1939-го по июнь 1940 года, когда Вильнюс принадлежал Литве, жертвами репрессий со стороны органов госбезопасности Литвы, политической полиции, жертвами арестов стало пропорционально к общему количеству населения Вильнюсского региона втрое больше, чем за аналогичный период в процентном отношении ко всем жителям Литвы, которые были арестованы НКВД».
История Прибалтики окутана мифами, многие из которых сконструированы совсем недавно в угоду политической конъюнктуре.
Согласно официальной версии, столица Латвии, город Рига, был основан в 1201 году представителями Тевтонского рыцарского ордена. Отцом-основателем города был епископ Альберт фон Буксгевден. Однако мало кто знает, что задолго до тевтонских рыцарей, насаждавших свою веру огнем и мечом, это место возле реки Даугава уже было заселено. И первые жители будущей столицы Латвии, скорее всего, были славянами.
Латвийский историк Игорь Гусев: «Немецкий просветитель Филипп Меланхтон, друг Мартина Лютера, еще в XVI веке предположил, что само название Рига происходит от названия острова Рюген (Риген), выходцы из которого, балтийские славяне, венды, поселившиеся в этих местах, принесли культ своего бога».
Игорь Гусев считает, что значительные территории Прибалтики в далеком прошлом были заселены славянами-вендами. А значит, версия о том, что русские в Прибалтике чужие, пришельцы, не имеющие никакой генетической или культурно-исторической связи с этой землей, – не более чем миф. «Вопрос о вендах – это ключевой вопрос понимания истории славян Балтийского побережья. Упоминания о славянах относятся еще к первому тысячелетию нашей эры, сведения о них мы можем найти в письменных источниках таких античных авторов, как Иордан, Плиний, Тацит, в целом ряде других сочинений. Их называют славяне, венды, называют по-разному, но слово «венды» – ключевой вопрос, оно постоянно прослеживается. Венды – это основа всего, и тем интереснее, что в современной Латвии о вендах стараются либо вообще не упоминать, либо объявлять их разновидностью курземских ливов».
Официальная латвийская наука не спешит признавать вендов славянами. И это вполне понятно. Ведь иначе это уничтожит общепринятую и такую удобную для латвийского политического истеблишмента теорию, что местные, родные для Прибалтики только племена ливов, а славяне всегда были захватчиками. Однако факты – вещь упрямая.
Недавно под Ригой проходили археологические раскопки. Найденные уникальные артефакты теперь находятся в городском Музее истории и мореходства. При желании каждый может увидеть эти предметы. Особое внимание следует уделить деревянной ритуальной статуэтке, которая, по мнению историков, является настоящим сокровищем коллекции.
Игорь Гусев: «И наличие вендов на этой территории доказывают археологические раскопки, в частности работы известного латышского археолога Андреса Цауны. Андрес Цауна нашел целый ряд предметов, связанных с пребыванием вендов здесь, например, он особо упоминает знаменитые четырехликие статуэтки, жезлы, имеющие культовое значение. Эти четырехликие статуэтки – прямая связь, прямая аналогия с культом бога Святовита. Как известно, на острове Рюген (это ныне территория Германии, а когда-то это был остров, населявшийся славянами) в городе Аркона находилось святилище бога Святовита, главного бога славян Балтийского побережья, он имел четыре лица и смотрел на четыре стороны света. Изображение четырехликого бога – это яркое свидетельство культа этого бога».
Свидетельство присутствия славян на территории Прибалтики помогает обнаружить не только археология, но также наука о языке – лингвистика.
Историк Александр Малнач считает: «Дело в том, что маститый латвийский лингвист Борис Федорович Инфантьев полагает, что русский и латышский языки являются двумя вариантами одного балто-славянского языка. Еще 2000 лет назад существовал единый язык».
По мнению Александра Малнача, нет необходимости быть лингвистом, чтобы и в современном латышском и русском услышать отзвуки единого древнего языка: «Даже самые простые слова: крусц – крест; базница – церковь, божница; грекс – грех. На самом деле этих слов гораздо больше. Точно так же очень много слов, касающихся общественно-политической жизни, заимствовано из русского языка. Например, пулкс или полкведес – полк, полководец; царь – царс».
Еще в VIII–IX веках славянин и его сосед балт могли общаться без переводчика. И, судя по археологическим данным, общение было очень оживленным.
Александр Малнач: «Практически во всех населенных пунктах, во всех поселениях, которые археологам удалось вскрыть в бассейне Даугавы, имеются захоронения, которые можно отнести к славянам, судя по тому инвентарю, который в этих захоронениях обнаружен. В Даугавпилсском районе – это Южная Латгалия – было обнаружено захоронение, состоящее из ста курганов, ста могильников. Причем это славянские захоронения. И нижний слой относится к периоду не позднее X века нашей эры. Это говорит о том, что в X–XII веках, до прихода на эти земли немецких крестоносцев, о какой-то четкой границе между местным балтским и восточнославянским населением говорить не приходится».
Население будущей Риги, по мнению историка Игоря Гусева, было также преимущественно славянским. Но почему славяне покинули этот город? И куда они ушли?
«Если опираться на свидетельства Генриха Ливонского, венды были изгнаны из территории нынешней Риги агрессивными воинственными куршами, и они шли туда, где ныне находится город Цесис. Согласно Генриху Ливонскому, там они основали свое поселение, и именно там ныне отмечается городище Рекстукал, Ореховая гора, которая и является местом поселения вендов. Интересно, что изначально город Цесис назывался в русских источниках Кесь. А мы помним, что на старославянском кесь – это «домик, жилище». Кстати, в болгарском языке сегодня кыща – это дом, то есть прямая связь славянских языков с названием этого места», – замечает Игорь Гусев.
Сейчас о славянском прошлом города Цесис стараются не вспоминать. Венденская крепость является одной из исторических достопримечательностей Латвии, излюбленным местом для любопытных посетителей. Однако туристам сообщают, что эту крепость в 1220 году построили как резиденцию магистра Ливонского ордена. О том же, что цитадель была возведена на месте крепости славян-вендов, предпочитают не распространяться. Не могут же быть яйца старше курицы?
Игорь Гусев рассказывает: «Когда там уже немцы поселились, когда был построен замок Ливонского ордена, там появился город Венден, опять же как воспроизводное от населявших это место славян-вендов. Этот город известен, он существует сегодня, в Латвии очень популярна минеральная вода «Венден», которая добывается в окрестностях этого города. Но сам город называется ныне на латышский вариант Цесис, но опять же мы видим прямую производную от старославянского Кесь к нынешнему Цесису».
До вторжения рыцарей-крестоносцев в Прибалтику там находилось несколько самостоятельных русских княжеств. Одно из них – Кукейносское княжество.
Александр Малнач о раскопках: «В Кукейносе, в Кокнесе был один храм, но каменный. Его остатки обнаружены в ходе археологических раскопок. И уже в самом конце прошлого века была даже найдена плита с надписью на архаической кириллице. Ученые полагают, что это либо закладной камень, либо своеобразный черновик для этого закладного камня. Все это сейчас не очень афишируется по понятным причинам, потому что свидетельствует об очень тесном сотрудничестве, постоянных контактах и присутствии славян на территории современной Латвии».
Руководил этим государством, которое, по сути, было форпостом другого, более могущественного Полоцкого княжества, князь Вячко.
Игорь Гусев так трактует этот вопрос: «Князь Вячко оказался в очень сложной ситуации. Это начало XIII века, немецкая экспансия. Пользуясь тем, что русские земли находились в периоде раздробленности и упадка, немцы начинают экспансию на земли Балтии. А нижнее течение Даугавы – это, безусловно, административная территория Руси. Они платили подати русскому князю, и, соответственно, князь Вячко оказался в ситуации, когда он со своей крошечной дружиной, которая вряд ли была более 100 человек на тот момент, противостоял немецкой агрессии».
На одного бойца князя Вячко приходилось до десяти хорошо подготовленных рыцарей. Вячко вместе с горсткой преданных людей был вынужден покинуть свою родину.
«Не было врага злее и опаснее для немцев, чем молодой Вячко. Лишившись всего, лишившись отчего дома, лишившись своей вотчины, он стал мстителем яростным и неукротимым. Мы помним о его судьбе, когда вспоминаем о судьбе русского города Юрьева (ныне это Тарту). Вячко с небольшой дружиной и с парой сотен человек возглавлял оборону Юрьева от немецких рыцарей и держался до конца. Когда уже Юрьев пылал и немцы ворвались в город, согласно преданию, Вячко со своим конем бросился с вала прямо в огонь и погиб», – рассказывает Игорь Гусев.
По мнению историков, именно внешняя вооруженная агрессия привела к крушению прежнего славяно-балтийского единства.
Александр Малнач: «Это размежевание родственных, очень близких между собою братских народов – белорусов, русских, латышей, литовцев – происходило в очень конкретных исторических условиях: в условиях ордынского нашествия на Русь, с одной стороны, и немецкого Drang nach Osten с Запада на территорию Прибалтики – с другой. Если бы исторические обстоятельства сложились иначе, то и весь этногенез этих народов имел бы другой вид. Следовательно, если предположить отсутствие давления с Запада, со стороны германских крестоносцев, то вся эта территория могла в конце концов оказаться в составе Русского государства».
Один из общепринятых символов Риги – золотой петушок. Именно таким образом украшены шпили многих храмов и церквей. Но мало кто знает, что этот символ Латвии имеет русское происхождение.
Игорь Гусев рассказывает о старинной легенде: «Часто пишут, что золотой петушок есть символ лютеранства, но мы знаем, что задолго до того, как в 1517 году Мартин Лютер объявил о своих взглядах, петушки уже восседали на шпилях церквей. Так что же такое петушки, откуда они взялись? Этот вопрос помог мне прояснить Степан Гедеонов, известный русский исследователь, историк XIX века. Именно его информация натолкнула меня на путь, который в принципе дает основания объяснить эту загадку. Дело в том, что в книгах Гедеонова я натолкнулся на упоминание о том, что золотые петушки являются сакральным символом балтийских славян».
Согласно историческим исследованиям, балтийским славянам эти птицы были необходимы для проведения особых, торжественных языческих ритуалов.
«Балтийские славяне, венды, приносили петушков в жертвы, изображали их на своих святилищах, и, соответственно, изображение петушка на храме (уже на христианском храме) помещалось миссионерами как знак воспреемности. То есть золотой петушок (и тогда он был еще не золотым, а просто петушком) размещался на церкви для того, чтобы побудить балтийских славян признать некоторую святость этого места даже после того, как миссионеры приобщали их к христианству», – говорит Игорь Гусев.
Впрочем, золотые петушки хоть и символ Латвии, но неофициальный. Однако еще более удивительно, что официальная символика этого государства, по мнению ряда историков, также имеет славянские корни.
Игорь Гусев о государственных символах: «Откуда вообще взялся латвийский национальный флаг? Есть легенда, которая через учебники для младших классов старательно распространяется. Легенда о том, что однажды в сражении древние латыши несли большие потери, был тяжело ранен вождь. Его положили на белый плащ, и там, где текла кровь, стали красные полосы, а где он лежал, была белая полоса. Потом подняли этот плащ, надели на копье и с этим победоносным красно-бело-красным флагом нанесли поражение врагам».
По мнению Игоря Гусева, эта красивая легенда не имеет никакого отношения к реальности. В 70-х годах XIX века в городе Тарту, который тогда назывался Дерпт, группа студентов захотела выяснить, что же является национальным символом латвийского народа. В одном из источников – рифмованной хронике – они обнаружили упоминание о том, как группа вэнгов, или вэнденсов, с красно-бело-красным флагом выступала в качестве союзного отряда на стороне немецких рыцарей в одном из военных столкновений. Именно это упоминание стало основой для того, чтобы объявить такой флаг флагом латышей.
Славянское происхождение вендов пока остается предметом научной дискуссии. Однако даже противники этой версии не могут не признать, что русские принимали активное участие в развитии Риги. В историческом центре города находилось русское подворье, где жили купцы, приезжавшие из Пскова, Новгорода, Полоцка.
Александр Малнач: «Первое документальное упоминание такого поселения в Риге относится к 1229 году. То есть Рига еще только-только возникла, датой ее основания считается 1201 год, а уже там складывается фактория русских купцов. Вначале за пределами городской стены, но по мере расширения города Риги в конце концов это русское подворье оказалось внутри городских стен и как раз примыкало к этой городской стене. Если говорить о его местоположении с опорой на сегодняшнюю карту города, то это квартал между улицами Екаба, Смилшу и Алдару. По крайней мере, так это локализировано историками. Довольно обширный квартал, в котором были соответственно жилые помещения, склады, богадельня, приют, церковь и кладбище».
Как считают историки, сам город Рига, возникший на пересечении древних коммерческих путей, должен был стать посредником между западноевропейскими торговцами и русскими купцами.
Игорь Гусев: «Рига создавалась как место, призванное торговать с русскими землями. И не случайно первый разряд купцов большой гильдии, самых богатых, самых влиятельных и значимых, это были купцы, которые занимались русской торговлей, именно они определяли экономическое лицо города. И о роли русской торговли говорит то, что это подворье занимало достаточно большой участок территории средневековой Риги. Впрочем, подворье просуществовало до 1549 года, тогда в силу ряда политических причин и обстоятельств русские рижане были выселены за пределы городской черты, подворье было разорено, застроено, церковь была разграблена».
Причина была проста: банальный передел рынка. Немецкие партнеры решили, как сейчас принято говорить, монополизировать торговлю в своих руках, для чего ввели санкции против русских компаний. Именно это, кстати, и стало одной из причин будущего военного конфликта. В 1558 году Иван Грозный начал войну с Ливонской конфедерацией – государством тевтонских рыцарей со столицей в Риге. Вот как описывает эту эпоху современный учебник «История Латвии для основной школы»:
«…Российское государство после укрепления власти московских правителей стремилось завоевать земли у Балтийского моря».
Заметим – именно завоевать, а не вернуть обратно. Но как было на самом деле?
В 1030 году русский князь Ярослав Мудрый во время военного похода основал город Юрьев, который в будущем станет эстонским городом Тарту. В XIII веке эта часть древнерусского государства была захвачена немецкими рыцарями-меченосцами. Чтобы избежать попыток русских князей вернуть эту территорию, рыцари обязывались выплачивать князю так называемую Юрьеву дань. К середине XVI века Ливонская конфедерация прекратила платить дань русскому царю, и у находящегося тогда на московском престоле Ивана Грозного было два выхода – или требовать обратно Юрьев и его окрестности, или продолжать ждать обещанной дани. Ливонцы на словах клялись выплатить деньги, но в итоге обманывали. Иван Грозный двинулся походом на Ливонскую конфедерацию. Началась Ливонская война, которая длилась несколько десятилетий. Русским войскам удалось вернуть Юрьев, который в то время назывался Дерптом, а также занять практически все побережье. Однако вступление в войну Швеции изменило баланс сил, и Москве пришлось отказаться от завоеванных территорий. Для русского населения Прибалтики начались мрачные времена.
Историк Влад Богов рассказывает: «После того как Иван Грозный нападает на Юрьев, Ригу, русских здесь начинают не очень хорошо воспринимать. Стефан Баторий идет ответной войной. Здесь закрывают православный храм в старом городе, о котором упоминается еще в конце XIII века».
Рига и Дерпт вместе с большей частью Прибалтики были присоединены к России только при Петре I. О победах русских в Северной войне известно всем. Но мало кто знает, что, несмотря на военные успехи, русская казна должна была выплатить Швеции огромную по тем временам сумму, чтобы никто и никогда уже не мог оспаривать право России на эти земли. Платеж исчислялся в одной из валют того времени, так называемых ефимках, и составлял два миллиона.
Александр Малнач уточняет: «Если пересчитать два миллиона ефимков на вес серебра в одном ефимке, это получится порядка 39–40 тонн серебра. Насколько удалось выяснить ценность этой суммы, то она сопоставима с годовым бюджетом Швеции. Единственное, что эти деньги не были выплачены сразу, в один момент. Платеж был рассроченным, он делился на четыре части. По 500 тысяч ефимков Швеции выплачивалось на протяжении 1722, 1723 и 1724 годов. Известно, что в 1727 году шведский король Фредерик I выдал русскому послу Василию Долгорукому расписку в том, что все два миллиона ефимков сполна шведской казной получены».
О том, сколько заплатила Россия за присоединение территорий, латвийские историки предпочитают умалчивать. Зато охотно говорят о другом. Вот выдержка из учебника истории для 8 – 9-го классов:
«На завоеванной территории русские войска занимались грабежом, поджогами, убивали или уводили в плен местных жителей… Командующий русской армией сообщил царю, что в стране неприятеля не осталось больше что разрушать, что от Пскова до Тарту и от Риги до Валки все опустошено, не осталось ничего, кроме отдельных поместий кое-где вблизи моря».
Такая тенденциозная подача истории преследует одну цель: показать русских как разрушителей. О русских-строителях предпочитают не вспоминать. Однако о том, какой след оставили в Риге русские зодчие, может убедиться каждый, кто решит прогуляться по старому городу.
Наверное, главная достопримечательность Риги – Замковая площадь. Сам замок был построен еще рыцарями Ливонского ордена, но большинство остальных зданий, которые и создают неповторимый архитектурный ансамбль, возведены уже в эпоху, когда Рига находилась в Лифляндии, бывшей частью Российской империи. Руководил планом работ губернатор Лифляндии Юрий Юрьевич Броун. Также здесь была построена первая и самая известная гостиница в Риге, которая получила название столицы империи «Санкт-Петербург».
Александр Малнач рассказывает: «Одним из первых ее постояльцев был Николай Иванович Карамзин, автор «Истории Государства Российского» и фактически создатель русского литературного языка. В этой гостинице останавливался Александр Васильевич Суворов. Так что на этом здании может быть несколько мемориальных досок. Из полководцев Юденич тоже в этой гостинице проживал. Из других знаменитостей в этой гостинице не только останавливался, но и умер, возвращаясь из гастролей на родину, Леонид Собинов, знаменитый русский певец. А в 1921 году именно в этой гостинице был подписан Рижский мир между независимой Латвией и большевистской Россией. И в этой же гостинице проживала советская делегация».
Дворец Петра I – еще одна достопримечательность русской Латвии. В нем Петр Великий восемь раз останавливался во время своих визитов в Ригу. А вот здание Латышского театра, где ставились пьесы Чехова и Толстого, было построено в конце XIX века на деньги русских купцов.
Александр Малнач: «При непосредственном надзоре автора, Максима Горького, были поставлены спектакли «Мещане» и «Дачники» с участием жены Горького, знаменитой актрисы Марии Федоровны Андреевой. А самый знаменитый «спектакль» на сцене этого театра был поставлен 18 ноября 1918 года, когда наспех сколоченный Народный совет именно на сцене второго городского театра, Русского театра, устроил церемонию провозглашения независимого Латвийского государства. Во все учебники истории Латвии вошло это событие. И естественно, что после этого нельзя было вернуть театр русской труппе. В 1919 году здание театра было передано Национальному театру. И с тех пор именно Латышский театр ставит там свои спектакли».
Мало кто знает также, что самая массовая спортивная Олимпиада в дореволюционной России была проведена отнюдь не в Москве или Санкт-Петербурге, а в Риге. Поводом для нее стала трагическая неудача нашей сборной на Играх в Швеции.
Вот как об этом говорит историк Влад Богов: «В 1912 году состоялись V Всемирные Олимпийские игры в Стокгольме, где Россия заняла последнее место. Предпоследнее место, с одной бронзовой медалью, получил стрелок по живым голубям – раньше был такой вид спорта».
Такое положение было унизительным для великой империи, находившейся в то время на вершине своего экономического и политического могущества.
«Решили, что нужно с этим что-то делать, было утверждено, что надо как-то подтянуться и провести Всероссийские спортивные игры. Для этой цели был выбран Киев, поскольку в Киеве в 1913 году проходила промышленная выставка – это дополнительное внимание к Играм, а также приурочено к тому, что было 300-летие дома Романовых. То есть два этих факта совместили, и получилась Олимпиада», – заключает Влад Богов.
Подготовка к первой Олимпиаде проходила довольно поспешно, и не все желающие спортсмены смогли в ней участвовать. Следующую Олимпиаду решили готовить более тщательно. Для начала нужно было определить, где должно пройти это мероприятие. К сожалению, ни в Москве, ни в столице империи Санкт-Петербурге не было стадионов. Не было подобного сооружения и в Риге, зато был большой ипподром».
Влад Богов: «В итоге повелением императора Николая II было выделено 16 тысяч рублей, которых, к сожалению, не хватало. Начали искать деньги частным способом. В итоге какую-то сумму нашли, не очень большую, порядка 20 тысяч рублей, и вот решено было, что в любом случае Рига проводит эти игры. С 6 по 20 июля 1914 года в Риге открывались II Всероссийские Олимпийские игры. Участвовало порядка тысячи спортсменов из разных городов России – Санкт-Петербурга, Москвы. Рига выставила более всех спортсменов, около 300 человек».
Но не только спортивными успехами славилась дореволюционная Рига. Это был крупный развитый город. Продукция, которая производилась на его предприятиях, была известна не только в Российской империи, но и во всем мире.
Историк Владимир Симиндей напоминает: «Самое известное – это завод по производству автомобиля «Руссо-Балт», который вполне был сопоставим с образцами, производившимися во Франции и в других развитых странах того периода».
«Руссо-Балт», выпускавшийся в Риге, по праву считается первым русским массовым автомобилем. Модели с наиболее мощным мотором развивали скорость до 85 километров в час. Два автомобиля «Руссо-Балт» были в гараже самого Николая II.
«До этого делались штучные машины, то есть один мастер сделал машину, – все восхищаются. На «Руссо-Балте» пошли дальше – они сделали первый серийный российский автомобиль. За семь лет они изготовили около 700 автомобилей. По тем временам это была гигантская цифра, не было ни поточных линий, ничего, это все вручную практически собиралось, и вот они за семь лет собрали 700 автомобилей», – поясняет историк Влад Богов.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.