Евреи — социалисты и расисты

Евреи — социалисты и расисты

Нет ничего странного, что многие евреи конца XIX века были расистами, в том числе и высоколобые интеллектуалы. Таково было все европейское общество. Расовые представления пронизывали и науку, и повседневную жизнь.

Было общим местом, что одни те же философы, ученые и общественные деятели стали отцами-основателями и интернационального коммунизма с марксизмом в роли основной идеологии, и национал-социализма, в Германии все сильнее окрашивающегося антисемитизмом.

Менее известно, что вовсе не один Карл Маркс из них был евреем.

Евреем был и основатель германской социал-демократии Фердинанд Лассаль. Он и погребен на еврейском кладбище Бреслау-Вроцлава.

Полуевреем («мишлинге первой категории») был Вильгельм Марр — атеист, социалист и анархист, пропагандист коммунистических идей, основатель Антисемитского комитета. Он утверждал, что «нельзя быть социалистом и не быть антисемитом».

Полуевреем был философ Карл Евгений Дюринг, чьи представления вполне определяет название его книги. «Еврейский вопрос как вопрос о расовом характере и о его вредоносном влиянии на существование народов, на нравы и культуру»^{119}.

Расистскими были и представления Карла Маркса. Маркс был последователем Гегеля, с его делением народов на «исторические» и «неисторические». Гегель не отрицал, что «неисторические» народы могут стать «историческими», но особых надежд на расово ущербных не возлагал.

В полном соответствии с учением Гегеля Маркс считал, что коммунистическая революция может состояться только как мировая и произойдет в самых индустриально развитых странах Западной Европы.

Нигде у Карла Маркса нет ни слова о 90 % человечества. Нет вообще. Схема из 5 «формаций» откровенно сформирована на материале только европейской истории. Кроме этих формаций, есть у Карла Маркса еще одна, которую в СССР очень не любили вспоминать: «азиатский способ производства»^{120}. Сам этот способ был описан с таким «профессионализмом», что советские историки обычно легко доказывали, что именно к изучаемой ими стране или периоду «азиатский способ производства» не имеет никакого отношения^{121}.

Советские историки тем самым «доказывали», что у них-то, в изучаемой ими стране и в «их» эпоху, все происходит, «как у всех»: есть рабовладельческий строй или феодализм. При всей наивности этих построений советские историки отстаивали то, на чем полагалось настаивать в СССР и чего нет у Маркса: универсальность истории человечества. Маркс следовал идеям Гегеля… А Гегель ясно писал, что есть народы «исторические» и «неисторические». И что «неисторические» народы могут играть в истории только одну роль: рабов, а в лучшем случае помощников народов «исторических».

Потому с точки зрения основоположника марксизма, до мировой революции не может идти и речи об освобождении колониально зависимых стран. Страны эти «неисторические», отсталые, в них нет ни «нормальной» буржуазии, ни «качественного» сформировавшегося пролетариата. А значит, и к революции они не способны.

Только когда в Европе, в «центре мира», восстанет пролетариат и начнет строить счастливое коммунистическое далеко, он сможет освободить и эти неисторические неевропейские народы, помочь им преодолеть историческую отсталость. Или уничтожить их за ненадобностью, как уничтожают «вредных» животных. Если читатель думает, что я преувеличиваю, я отсылаю его к статьям Карла Маркса и Фридриха Энгельса, посвященным как раз колониализму^{122}. Только читать лучше по-немецки: в русских переводах проектов уничтожения «неисторических» нет: от русского читателя в СССР эти идеи Маркса коммунисты скрыли.

В любом случае «Манифест коммунистической партии» не писался ни для китайцев, ни для индусов. Только для белых! Причем и евреев правнук раввина Карл Маркс не любил просто чрезвычайно. Постоянно ругал их «ослами», «дураками» и «самовлюбленными болванами».

Славян, и особенно русских, Маркс тоже активно не любил и считал народом «неисторическим». Вся история Руси вызывала у него активное отторжение. Ивана Калиту Маркс оценивал как «смесь татарского заплечных дел мастера, лизоблюда и верховного холопа»^{123}. Если речь шла о столкновении славян и других народов, Маркс тут же призывал к решительному террору по отношению к славянским народам. Во время революции 1848 года он призывал немецких и австрийских милитаристов «растоптать нежные цветки славянской независимости». Ведь «мы знаем теперь, где сосредоточены враги революции: в России и в австрийских славянских землях, и никакие фразы, никакие указания на неопределенное будущее этих земель не возбранят нам считать их друзьями наших врагов»^{124}.

Маркс не любил и боялся Лассаля; он уверял: Лассаль — расово нечистый еврей. Судя по его форме черепа и курчавым волосам, он происходит от тех евреев, которые во время египетского плена скрещивались с неграми.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.