Глава 7 Гражданская война в Закавказье 1918–1920 гг

Глава 7

Гражданская война в Закавказье 1918–1920 гг

9 марта 1917 г. решением Временного правительства было упразднено Кавказское наместничество и вместо него для управления краем образован Особый Закавказский Комитет Временного правительства (ОЗАКОМ), в состав которого вошли пять членов Государственной думы во главе с кадетом В. Харламовым. В своей деятельности этот комитет руководствовался в основном старыми царскими законами. Так, под угрозой строгих наказаний ОЗАКОМ запретил захват помещичьих земель крестьянами, всякие политические выступления.

Однако власть Временного правительства в Закавказье была номинальной. Левые социалисты и националисты повсеместно создавали свои собственные параллельные органы власти. В первые же дни после победы Февральской революции Советы рабочих, солдатских и крестьянских депутатов были образованы во многих промышленных центрах Закавказья – Баку, Тифлисе, Кутаиси, а также в Александрополе, Кафане, Ереване, Карее, Саракамыше, Алаверди и других местах. Большинство в этих Советах составляли партии меньшевиков, эсеров, дашнаков.

Азербайджанские (татарские) националисты прикрывали исламом свои сепаратистские требования. С 15 по 20 апреля 1917 г. был собран общекавказский съезд мусульман. Съезд потребовал от Временного правительства предоставления Азербайджану «национально-территориальной автономии». Аналогичные требования были выдвинуты «национальными советами», созданными в Тифлисе и Ереване.

Тут следует отметить два кардинальных момента. Во-первых, националисты говорили «автономия», а подразумевали «полное отделение от России». А во-вторых, азербайджанские, грузинские и армянские националисты считали своими одни и те же территории. Ну а о правах иных народов Закавказья они и слушать не желали.

7 ноября (25 октября) 1917 г. большевики свергли власть Временного правительства. В Закавказье о правительстве Керенского никто не сожалел.

2 (15) ноября 1917 г. Бакинский совет взял власть в городе и образовал первую в Закавказье Советскую республику. 25 апреля 1918 г. Бакинский совет создал «орган пролетарской диктатуры» в Азербайджане – Совет народным комиссаров (СНК) под руководством С.Г. Шаумяна.

15 (28) ноября 1917 г. меньшевиками, эсерами, дашнаками и мусаватистами в Тифлисе создается Закавказский комиссариат. Фактически это было националистическое правительство Закавказья (Азербайджана, Армении и Грузии). Закавказский комиссариат приступил к разоружению пробольшевистски настроенных частей Кавказской армии. (Сх. 6) (Сх. 7)

Однако абхазы и осетины не желали быть «людьми второго сорта» в Закавказской федерации. 8 ноября 1917 г. на съезде в Сухуме был избран Абхазский народный совет, который принял Конституцию и Декларацию независимого абхазского народа. Несколькими днями позже в Южной Осетии в селе Корша был создан Совет рабочих, крестьянских и солдатских депутатов. Съезд постановил: «…перед нами во весь рост встала сознательная историческая задача – воссоединить Осетию и, образовав единый национальный организм, создать общенациональную основу для прогрессивного развития осетинского народ».[39]

5 (18) декабря 1917 г. в городке Эрзинджан в Анатолии было подписано перемирие между русскими и турками. При этом турецкое командование обязалось заставить курдов выполнять договор. В случае враждебных действий курдов русские войска имели право поступать с ними как с разбойниками.

29 декабря 1917 г. (11 января 1918 г.) Совет Народных Комиссаров Советской России опубликовал, в свою очередь, за подписью Ленина «Декрет о Турецкой Армении» в котором провозглашалось право Западной Армении на автономию: «Совет Народных Комиссаров объявляет армянскому народу, что Рабочее и Крестьянское Правительство России поддерживает право армян оккупированной Россией турецкой Армении на свободное самоопределение вплоть до полной независимости». В том же декрете устанавливался ряд гарантий для нормализации обстановки, например: вывод российских войск и формирование армянского ополчения, свободное возвращение в Турецкую Армению беженцев и лиц, изгнанных турецким правительством, установление границ демократически избранными представителями армянского народа. Наконец, Степан Шаумян был назначен чрезвычайным комиссаром по делам Кавказа.

Однако 3 марта 1918 г. Советская России была вынуждена заключить с Германией «препохабнейший» Брестский мир. Статья 4 мирного договора гласила: «Россия сделает все, что в ее силах, чтобы обеспечить скорый вывод войск из западных провинций Анатолии и их возвращение Турции. Ардаган, Карс и Батум будут незамедлительно освобождены от российских войск». В этом договоре Армения ни разу не упоминалась.

Закавказский сейм не признал Брестский договор и направил на имя Совнаркома в Петроград телеграмму, извещавшую, что «он не признает Брестский мир, так как Закавказье никогда не признавало большевистской власти и Совета Народных комиссаров». Турция, основываясь на статьях Брестского договора, предъявила ультиматум Закавказскому сейму о немедленном очищении Карса, Батума и Ардагана. В этих условиях 14 марта 1918 г. в Трабзоне открылась мирная конференция между Турцией и Закавказьем.

В феврале 1918 г. Закавказский сейм принял решение сформировать Грузинский, Армянский, Мусульманский и Русский корпуса, а также Греческую дивизию. Однако это решение осталось на бумаге. Грузинский корпус вообще не был создан, мусульманские отряды перешли на сторону турок. В Закавказье оказалось множество русских офицеров, гимназистов, казаков и т. д., которые хотели и могли воевать с турками. Но сейм позже запретил создание Русского корпуса. Единственной боеспособной частью стал Армянский корпус. Причем его ударной силой стал отряд Андранника Сасунского, сформированный в начале 1918 г. в Александрополе.

Во время трабзонских переговоров военные действия продолжались. Русских солдат к этому времени в Карской области практически не осталось, а фронт держали 20–30 тысяч армянских добровольцев под командованием генерала Назарбекяна.

Силы были неравны, и 30 января турки заняли Эрзинджан, 4 февраля – Байбурт, 8 февраля – Мемахатун, 29 февраля – Эрзерум, а в марте ими была занята вся турецкая территория, оккупированная русскими в Первую мировую войну.

И тут председатель Закавказского правительства А. Чхенкели отдал приказ генералу Назарбекову отступать.

15 апреля турецкие войска без боя заняли Батум, а 25 апреля – Карс. Армянские войска могли удерживать самую мощную на Ближнем Востоке крепость, как минимум, несколько месяцев. Но из-за преступного приказа Чхенкели они покинули Карс. Туркам досталось около 600 исправных русских орудий, десятки тысяч винтовок, десятки автомобилей, склады, забитые боеприпасами и обмундированием. В Карсе турки устроили массовые грабежи среди мирного населения и резню армян.

Однако 24 мая 1918 г. у Сардарапата армянская армия наносит поражение туркам и спасает свою столицу Ереван. Решающую роль в разгроме турок сыграл генерал Андраник Сасунский.

Любопытно, что продвижению турецких войск на Кавказе препятствовала… Германия. В планы немцев не входило уступать бакинскую нефть и чиатурский марганец Турции.

Вспомним, что 29 апреля 1918 г. немцы заняли Севастополь. Русский Черноморский флот частично был затоплен у Новороссийска, а большей частью захвачен немцами в своей главной базе. Черное море с этого момента стало германско-турецким озером.

15 мая в порт Поти прибыли германские транспорты, с которых высадился десант. К началу лета отряд немцев был введен даже в Тифлис.

27 апреля 1918 г. Германия принудила Турцию заключить секретное соглашение в Константинополе о разделе сфер влияния. Турции отводилась юго-западная часть Грузии и почти вся Армения, а остальная часть Закавказья доставалась Германии.

Лоскутная Закавказская демократическая федеративная республика (ЗДФР) 8 июня 1918 г. официально прекратила свое существование. 8 июня образовалась Грузинская республика, 9 июня – Азербайджанская республики и 10 июня – Армянская республика.

4 июня 1918 г. в Батуме Турция подписала с Армянской и Грузинской республиками договоры «о мире и дружбе», по которым к Турции, кроме Карской, Ардаганской и Батумской областей отходили: от Грузии Ахалкалакский уезд и часть Ахалцихского уезда; от Армении Сурмалинский уезд и части Александропольского, Шарурского, Эчмиадзинского и Эриванского уездов. Турецкие войска получили право беспрепятственных железнодорожных перевозок.

28 мая правительство Грузии было признано Германией, и в Поти подписали шесть договоров, по которым Германия получала монопольное право на эксплуатацию экономических ресурсов Грузии, а порт Поти и железная дорога поступали под контроль германского командования.

10 июня германские войска вошли в Тифлис, к 15 июня там их было уже около 5 тысяч. Германские гарнизоны разместились в Кутаиси, Гори, Сигнахе, Самтреди, Новосенаки, Очамчире и в других населенных пунктах. В Поти дислоцировались войска с артиллерий (свыше 10 тысяч человек). Всего в Грузии германских войск было (включая военнопленных и мобилизованных немецких колонистов) около 30 тысяч человек. Командовал ими генерал-майор Ф. Кресс фон Крессенштейн.

Германские интервенты взяли под контроль почту, телеграф, банки, военные и финансовые ведомства. К грузинской армии были прикреплены германские инструкторы.

По договорам с грузинским правительством от 12 июля Германия получала в эксплуатацию Чиатурские марганцевые рудники на 30 лет, порт Поти – на 60 лет, железную дорогу Шорапан—Чиатура—Сачхере – на 40 лет.

С мая по сентябрь 1918 г. германские интервенты вывезли из Грузии на 30 млн. марок меди, табака, хлеба, чая, фруктов, вина и другой продукции, в том числе 31 тонну марганца, 360 тонн шерсти, 40 350 штук овечьих шкур.

15 июля 1918 г. чиновник из Тифлисского уезда доносил: «В Белоключенском районе немцы, жители села Асуреты, в количестве 25 человек с 15 германскими солдатами и одним германским лейтенантом разоружили ряд селений в Белоключенском районе, причем во время разоружения применяли к крестьянам самые репрессивные меры: избивали женщин, мужчин розгами до крови, убивали крестьянских собак, врывались в дома и проводили обыски… Германцы совершенно не считаются с администрацией и заявляют, что они сами хорошо наведут порядок у нас…».

Еще пример: в августе 1918 г. немецкий отряд потребовал от жителей села Сарван уплатить 150 тысяч рублей в пользу немецких колонистов, грозя иначе поджечь село. Местные жители в ужасе бежали. Надо полагать, что колонисты неплохо поживились их имуществом. Зато в сентябре 1918 г. министр иностранных дел Грузии Акакий Чхенкели был награжден немецким орденом.

Шовинистически настроенное меньшевистское правительство взяло курс на создание Великой Грузии. Естественно, это привело к кровопролитным войнам со всеми соседями.

Грузинские меньшевики начали нападения на русских военных. Так, в декабре 1917 г. в Тифлисе и в январе 1918 г. у станций Шамхор и Хачмас грузинские банды напали с целью захвата оружия на возвращающиеся в Россию части Кавказской армии. В результате погибли минимум две тысячи русских солдат, тысячи были ранены. Получив оружие, Грузия отлично вошла в роль агрессора.

После эвакуации турецких войск из Ахалкалакского и Борчалинского уездов турки, лучше знавшие ситуацию на Кавказе, предложили занять эту территорию Армении, а немцы – Грузии. Грузинские меньшевики поспешили 5 декабря 1918 г. ввести туда войска. В ответ в эти уезды вошли армянские части. 9 декабря начались боевые действия. 14 декабря армянские войска перешли в решительное наступление у города Санаина Борчалинского уезда. Но тут вмешалась «тетушка Антанта», и по ее настоянию 31 декабря боевые действия были прекращены.

В феврале 1919 г. на конференции в Тифлисе было достигнуто соглашение, по которому до решения Верховным советом Антанты вопроса о границах между Грузией и Арменией северная часть Борчалинского уезда передавалась Грузии, южная – Армении, а средняя (где находились Алавердские медные рудники) объявлялась «нейтральной зоной» и административно подчинялась английскому генерал-губернатору.

Естественно, что параллельно грузинские меньшевики попытались захватить и Абхазию. Летом 1917 г. власть Временного правительства в Абхазии была номинальной.

8 ноября 1917 г. на съезде в Сухуме был избран парламент – Абхазский Народный Совет во главе с А. Шервашидзе, который принял Конституцию и Декларацию абхазского народа.

16 февраля 1918 г. большевиками в Сухуме был создан военно-революционный комитет во главе с Е. Эшебой. А в апреле—мае была установлена Советская власть.

В начале июня 1918 г. грузинские войска вторглись в Абхазию. 2 июля армия генерала Мазниева (переименовавшего срочно себя в Мазниашвили) захватила Адлер и выбила большевиков с позиций у реки Кудепста. 5 июля грузины взяли Сочи.

Абхазские большевики с боями отошли в район Сочи и обратились за помощью к властям Кубано-Черноморской Советской Республики.[40]

Двухтысячный отряд красногвардейцев Кубано-Черноморской Советской Республики выбил грузин из города Гудауты. Грузинам удалось закрепиться в районе Сухума.

18 и 19 июня в Сухум прибыли эшелоны грузинских войск, которые 20 июня перешли в наступление и после ожесточенных боев заняли Новый Афон.

22 июня грузинские войска заняли Гудауты, 28 июня вступили в Гагры. Их наступление затем продолжалось в направлении Сочи. В ночь на 28 июня к югу от Сухума около реки Кодори турки высадили около 800 человек десанта. При десанте находился абхазский князь А. Шервашидзе.

Грузинское правительство обратилось с просьбой к представителю Германии в Грузии генералу фон Крессу принять все зависящие от него меры «для устранения подобных явлений, могущих повлечь за собой весьма неприятные последствия».[41]

Между тем грузинский генерал Г. Мазниашвили успел занять позиции, охраняющие подступы к Сухуму на правом берегу Кодори. Благодаря этим своевременно принятым мерам туркам не удалось вступить в Сухум, и десант был вынужден эвакуироваться.

Абхазское население повсеместно сопротивлялось оккупантам. Разговор с восставшими у грузинских властей был коротким. «Казаки этого отряда (отряд Мазниева, направленный на усмирение восстания в Абхазии) врывались в мирные абхазские деревни, забирая все мало-мальски ценное, совершая насилия над женщинами. Другая часть этого отряда… была занята разрушением бомбами домов тех лиц, на которых кто-либо доносил. Аналогичные же насилия были произведены в Гудаутском уезде. Начальник грузинского отряда, поручик Купуния, бывший пристав города Поти, избил целый сход в селении Ацы, заставив всех лечь под пулеметный огонь, и прошелся затем по их спинам, нанося удары шашкой плашмя; затем приказал сходу собраться в кучу, верхом во весь карьер врезался в толпу, нанося побои кнутом…». Это из доклада абхазских меньшевиков, единомышленников грузинского правительства, то есть ни в коей степени не может быть большевистской пропагандой.

Развивая наступление, грузинские войска 6 июля заняли Сочи и потеснили большевиков на север. Через 20 дней грузинский отряд генерала Г. Мазниашвили подошел к Туапсе и 26 июля, после двенадцатичасового ожесточенного боя, Туапсе был занят грузинскими войсками.

Грузинские власти решили аннексировать Сочинский округ. Для этого грузинские военные объявили сборище каких-то подозрительных личностей «объединенным советом социалистических партий».

18 сентября 1918 г. оный Совет принял резолюцию, в которой говорилось:

«1) Время объединения всего Российского государства на идее созыва Всенародного Учредительного Собрания пока не наступило;

2) Демократия страны находится в гражданской войне с большевизмом, с одной, и с монархическими тенденциями отдельных лиц и групп населения с другой стороны;

3) Единственною частью бывшего Российского Государства, где не только признан добытый кровью народа республиканский строй, но и закреплен в его основных законах, является Грузинская Республика;

4) Имея своей задачей объединение разных частей России в одну мощную демократическую республику, истинные социалисты должны всемерно способствовать установлению демократического строя в отдельных частях государства;

5) Хотя Сочинский округ экономически тяготеет к Кубанской области, но присоединение его к Кубани расширило бы сферу влияния военной диктатуры, противной идее демократии и народовластия, и лишило бы население Сочинского округа всех демократических свобод, препятствовало бы проведению в жизнь земельной реформы и введению демократического земства;

6) Развитие жизни округа на основах фактической свободы права и народовластия, проведения земельной реформы, введение демократических форм самоуправления и полная свобода классовой борьбы пролетариата и крестьянства за свои конечные идеалы возможны лишь при условии присоединения округа к Грузинской Демократической Республике.

На основании всего вышеизложенного, сочинский объединенный совет социалистических партий (социал-демократов и социалист-революционеров) единогласно высказывает пожелание, чтобы: 1) Грузинское правительство немедленно особым декретом оформило временное присоединение Сочинского округа Республике; 2) Одновременно установило правильный товарообмен с Кубанской областью для обеспечения населения округа хлебом и другими предметами первой необходимости.

Председатель Совета Петр Измайлов».[42]

Итак, кучка самозванцев просит сделать Сочи грузинским городом. Это понятно, затем их и собирали. Но дальше-то каково! На всей территории бывшей Российской империи «республиканский строй» оказывается только в Грузии, и туземные светочи демократии «имеют своей задачей объединение разных частей России».

20 сентября 1918 г. состоялось общее собрание граждан города Сочи, на котором с докладом выступил представитель Грузинской Демократической Республики, член Национального Совета Грузии Е.П. Гегечкори. Собрание приняло резолюцию, в которой говорилось, что, «имея своей задачей объединение разных частей России в одну мощную демократическую республику, демократия должна всемерно способствовать восстановлению народоправства… Развитие жизни округа [имеется ввиду Сочинский округ – А.Ш.] на основах фактической свободы, народовластия, проведения земельной реформы, введения демократических форм самоуправления и развития культурных форм классовой борьбы возможно лишь при условии присоединения округа к Грузинской Демократической Республике. На основании изложенного, собрание граждан города Сочи высказывает пожелание, чтобы Грузинское Правительство немедленно, особым декретом, оформило временное присоединение Сочинского округа к Республике [имеется ввиду Грузия – А.Ш.]».[43]

Надо ли говорить, что до 1917 г. стать «грузинскоподданным» не могло прийти в голову ни одному русскому человеку даже в пьяном бреду. Статистические данные показывают, что на 1917 г. из 50 сочинских селений 36 были русскими, 13 – со смешанным пришлым населением и только одно село было «грузинским». Причем грузин в нем насчитывалось всего 10,8 % от числа его жителей. Более того, большая часть защищаемого Тифлисом «грузинского населения» Сочи явилась туда в качестве рабочей силы в годы Первой мировой войны, а то и вовсе в обозах армии генерала Мазниева.

Позже в «Очерках русской смуты» (Париж, 1921) А.И. Деникин упомянул лишь о небольшом числе безобразий, которые творились в Сочинском округе во время его оккупации Грузией: «С первых же дней оккупации Сочинского округа (включая и Гагры), грузинские власти приступили к разорению его, отправляя все, что было возможно, в Грузию. Так была разграблена Туапсинская железная дорога, причем увозились рельсы, крестовины, материалы, даже больничный инвентарь; распродано с аукциона многомиллионное оборудование Гагринской климатической станции, разрушено лесопромышленное дело в Гаграх, уведен племенной скот, разорены культурные имения и т. д.».

В Сочинском округе начались притеснения русских, абхазов и лиц других национальностей. Некоторые из них были зафиксированы в докладах Закавказского Русского Национального Совета (политической организации, созданной в 1918 г. кадетами и меньшевиками для отстаивания прав русского населения в Закавказье). В докладе за июль 1918 г. отмечалось, что «с апреля 1918 г. учителям русской национальности не выплачивают содержание, грузинское духовенство захватывает вооруженной силой помещения и инвентарь православных учебных духовных заведений, намеченные для преобразования в светские. Представители Русского Национального Совета не допущены в комиссию по подготовке законопроекта о переходе духовных учебных заведений в светские, образованную при учебном округе. По настоянию Совета отменены приказы об увольнении русских рабочих с предприятий, преследовании русских крестьян».

Дискриминация русского населения в Грузии и в Закавказье приняла столь острые формы, что Закавказский Русский Национальный Совет создал специальный русский корпус, защищавший русских крестьян от «поголовного истребления». Этот корпус, как отмечалось в другом докладе Совета (июнь 1918 г.), грузинское правительство пыталось направить «на подавление восстания осетин и части грузинского населения против правительства в Цхинвали, но Русский Совет этого не допустил, как и через 3–4 недели отказался усмирять осетин».

Экспансионизм грузинских меньшевиков вызвал негативную реакцию не только у красных, но и у белых. 8 (21) сентября 1918 г. Добровольческая армия заняла Туапсе. 12 (25) сентября в Екатеринодаре состоялась встреча представителей Грузинской Демократической Республики, Краевого Кубанского правительства и Добровольческой армии. Генерал Алексеев отметил, что Гагринский округ, как и Сочинский, является «чисто русским» и должен входить в состав Кубани. Далее он заявил представителю Грузии Е. Гегечкори: «Та граница, которая была установлена в 1905 году, должна быть сохранена и только при этом непременном условии мы может столковаться с Вами».[44]

Таким образом, Алексеев в качестве условия для продолжения переговоров с представителями грузинского правительства потребовал признания со стороны последнего Гагринского округа в составе Кубани. Его поддержали представители Кубани Быч и Воробьев. Последний заявил, что никаких данных нет – «ни этнографических, ни исторических для присоединения Гагринского округа к Закавказью». Далее Воробьев сказал: «Грузия должна начинать свои границы за Абхазией, стремление которой к самоопределению нельзя игнорировать только потому, что там живет несколько сотен грузин».[45]

В ответ Гегечкори запел старую арию, мол, включение Сочинского округа в состав Грузии необходимо для защиты грузинского населения от большевиков. Видимо, грузин перебрал вина и вообразил, что Добровольческая армия является коммунистическим формированием.

13 (26) сентября Алексеев прервал переговоры, а добровольцы заняли Лазаревское. Однако тут вновь вмешалась Англия и предложила «нейтрализовать» Сочинский округ, естественно, под британским управлением. Наступление Добровольческой армии было временно приостановлено.

В начале октября 1918 г. грузинские оккупационные власти в Абхазии объявили о попытке переворота в Абхазии с целью ее отделения от Грузии, которым руководили окружной комиссар Маргания и министр по делам Абхазии полковник Чхотуа. Попытка эта провалилась. Было арестовано шесть членов Абхазского Народного Совета, которые «действовали в интересах помещиков, Турции и армии генерала Алексеева».[46]

Также был арестован, как участник неудавшегося переворота, председатель русского национального совета Абхазии Лукьянов.

10 октября 1918 г. правительство Грузии заслушало доклад главы правительства Н. Жордания о событиях в Абхазии и приняло постановление, в котором говорилось: «Объявить распущенным Абхазский Народный Совет и назначить новые выборы», а пока вся полнота власти переходит к грузинским военным.

Тифлис попытался заручиться поддержкой Запада в своих претензиях на российские территории на Парижской мирной конференции. Уже в конце января 1919 г. его представитель показал «историческую» карту своей страны, на которой Сочи и Туапсе были обозначены грузинскими. По версии грузинских правителей, в давние времена царя Давида Строителя и царицы Тамары территория Сочинского и Туапсинского округов входила в состав Грузии.

Но тут против грузинских притеснений восстали армяне Сочинского округа. Тифлис бросил против них карателей, которые начали сносить целые села артиллерией. Армяне умоляли Деникина спасти их от уничтожения и 24 января 1919 г., несмотря на тяжелейшую ситуацию под Новочеркасском, на который наступала Красная Армия, и угрозы англичан, он двинул на Сочи свои войска.

Русское наступление застало грузинскую армию врасплох: ее командование проводило время в попойках и гуляло на свадьбах. Когда белые форсировали реку Лоо, «главнокомандующий» генерал Кониев, изрядно подвыпивший, вез со свадьбы своего офицера к себе домой женщин. Но «продолжению банкета» помешал казацкий разъезд, который остановил его автомобиль. Так что вечер грузинский «Бонапарт» закончил не в постели с веселыми дамами, а в русском плену.

А тут еще вдобавок с тыла ударили армянские ополченцы, что совсем сбило с толку грузинских вояк. 8 февраля 1919 г. гарнизоны Сочи и Адлера сдались в плен, куда попал и начальник грузинского штаба полковник Церетели. В одном лишь Сочи были пленены 700 солдат и 48 офицеров армии Грузии.

Операция по очищению Сочинского округа от грузинских захватчиков должна войти в учебники военного искусства одновременно как успешная по своим конечным результатам, так и по «малокровию»: белые потеряли семь, а грузины – двенадцать человек убитыми. Такие низкие для времен Гражданской войны потери объяснялись тем, что грузинская армия сдалась в плен почти без боя.

Разумеется, все развивалось по тому же сценарию, что и в 2008 г.: Англия потребовала вывода российских войск с российской же территории, заявляя о своем желании установить свой контроль над Сочи. В противном случае Лондон угрожал Деникину разрывом отношений, прекращением военных поставок и даже войной, в частности, обстрелом кавказского побережья России из 343-мм орудий дредноутов. На что Антон Иванович ответил коротко и ясно: «Сочинский округ очищен не будет». В результате он остался в составе России. Демаркационная линия между белыми и грузинами была установлена южнее Адлера, в районе которого устанавливалась «нейтральная зона».

В 1921 г. в Лондоне вышла книга Бехофера «В деникинской России». Ее автор писал: «Свободное и независимое социал-демократическое государство Грузии всегда останется в моей памяти как классический пример империалистической малой национальности и по отношению к захватам территорий вне своих пределов, и по отношению к бюрократической тирании внутри государства. Шовинизм его превосходит всякие пределы».

Грузины расправлялись с осетинами с не меньшим рвением, чем с абхазами. В марте 1918 г. глава «цхинвальского участка» грузинский дворянин Коста Казишвили заявил: «Россия вот уже 118 лет как покорила и лишила Грузию свободы». По мнению Казившили, в этом были виноваты осетины: «Это столетнее мучение и терзание Грузия перенесла по вине осетин. Осетины тогда, как и теперь, помогали русским покорить Кавказ… Осетины – пришельцы, мы [грузины – А.Ш] их приютили на нашей земле, но они вместо благодарности в любую минуту готовы нанести нам рану в спину».[47]

Население Южной Осетии выступило против закона о земле, изданного 7 марта 1918 г. Закавказским сеймом. По этому закону за помещиком сохранялось владение в размере 50 десятин. Кроме того, правительство дало помещикам возможность фиктивного раздела семейств с целью удержать за собой свои прежние наделы. Митингующие осетины требовали выслать «помещиков из пределов Горийского уезда, а землю их распределить пропорционально между малоземельными крестьянами, дома передать под школы». Они требовали удалить из Цхинвальского района Казишвили, Повришвили и Майсурадзе, которые «под видом установления социализма» прибегали к «диким зверствам», «работая в пользу помещиков».

В ответ на это грузинские власти двинули в Южную Осетию большой вооруженный отряд – более двух тысяч солдат регулярных войск. Вступив в схватку с местным населением, губернский комиссар Г. Мачабели и «цхинвальский диктатор» К. Казишвили хотели совершить в Южной Осетии карательную операцию. Однако в ходе пятидневных боев осетинские ополченцы вдребезги разбили карателей, более тысячи грузин были взяты в плен или разоружены. Остальные каратели были убиты или бежали в Грузию. На поле боя нашли свою смерть и идейные руководители нашествия Г. Мачабели, С. Кецховели и К. Казишвили.

Замечу, что вторжение в Осетию весной 1918 г. произошло по личному приказу главы правительства Грузии Н. Жордания. Кстати, в Тифлисе Южная Осетия получила новое название – Шида Картли, в переводе: Внутренняя Картли.

В марте 1919 г. в Тифлисе было созвано Учредительное собрание, в котором из 130 делегатов 109 представляли меньшевиков. Эти, с позволения сказать, социалисты, оставили полностью промышленность и торговлю в руках буржуазии, аграрная реформа была проведена по урезанной программе российских кадетов. Ни один из народов, проживавших на территории Грузии, не получил права на самоопределение и обучение в школе на родном языке. В Грузии царили коррупция и казнокрадство.

4 мая 1919 г. по приказанию грузинского правительства Жордания начальник «цхинвальского» отряда генерал князь Каралов начал готовить поход в Южную Осетию. Поводом для этого стало создание в Южной Осетии Национального Совета – неформального руководителя осетинского крестьянства. Во вторжении в Южную Осетию генерал Каралов видел не только задачу «в корне разрушить» осетинский Национальный Совет, но и «пройти с войсками» Грузии «весь южноосетинский район», само собой разумеется, с карательными целями.

12 и 13 мая грузинские войска вошли в Южную Осетию и оккупировали ее. Еще до того, как в Грузии началось обсуждение вопроса о геноциде осетин, Национальный Совет обратился к населению с призывом не вступать в вооруженные конфликты с грузинами, чтобы не дать повод властям Жордания начать военные действия. Так что грузинские войска, вооруженные до зубов, включая тяжелую артиллерию, оккупировали территорию Южной Осетии без единого выстрела. Тогда оккупанты занялись своим обычным делом – грабежами, насилием и разбоем.

Позже, когда о разбойном поведении грузинских войск стало известно и за пределами Грузии, производивший дознание ротмистр Ушваридзе провел расследование этого дела. Газета «Молот» писала, что «карательный отряд князя Каралова до самого последнего времени находился в Осетии, где творил бесчинства над непокорным населением». В этой же газете говорилось, что «со всех сторон из всей Осетии» направлялись делегации в Тифлис, выражались публичные протесты с требованиями вывода грузинских войск, и только после этого грузинское правительство вынуждено было отозвать свои войска.

Однако вывод грузинских войск из Южной Осетии не означал снятия с осетинского населения военного контроля грузинского правительства. Так, в Цхинвальском районе и в горах Южной Осетии до начала осени 1919 г. оставались сто милиционеров, а в октябре того же года к ним добавился батальон грузинских регулярных войск.

В том же 1919 г. часть Южной Осетии была занята отрядом Добровольческой армии.

В конце 1919 г. председатель полевого штаба грузинской армии А. Салукавадзе в своем донесении отмечал в Южной Осетии и в некоторых районах Горийского уезда стихийные крестьянские выступления. Причинами их Салукавадзе считал агитацию большевиков и неспособность грузинских властей справиться с административной деятельностью. Но самым серьезным мотивом крестьянских выступлений, по мнению Салукавадзе, было следующее: «До настоящего времени нет никакого правосудия, …слабо идет в районах и проведение аграрной реформы, что создает почву в населении к недоверию в проведении в жизнь земельной реформы».

В марте 1920 г. на заседании югоосетинского Ревкома были поставлены две задачи, вытекавших из общей обстановки, создавшейся в Южной Осетии:

1. Распустить национальный совет старого созыва.

2. Объявить Советскую власть.

Особенность ситуации в Южной Осетии заключалась в том, что все стихийный крестьянские выступления довольно легко и крайне жестко подавлялись грузинскими правительственными войсками. В связи с этим из Южной Осетии в Северную двинулся поток беженцев. Тогда лидеры большевиков решили политически организовать выступавших крестьян, чтобы противопоставить их грузинской контрреволюции.

Вместе с объявлением Советской власти югоосетинский Ревком принял решение «немедленно формировать вооруженный отряд и с этой целью войти в связь с Северной Осетией». Это решение надо пояснить: с марта 1920 г. часть большевиков Южной Осетии перешла на подпольное положение, а другая часть сосредоточилась во Владикавказе, где вела политическую работу. Во Владикавказе и окрестных районах находилось большое количество беженцев из Южной Осетии. Это не осталось незамеченным В.И. Лениным, и он пообещал «денежную помощь пострадавшим».

С провозглашением Советской власти в Южной Осетии встал вопрос о взаимоотношениях Южной и Северной Осетии. В конце апреля 1920 г. во Владикавказе обсуждался вопрос «Об объединении Южной и Северной Осетии». Представители Южной и Северной Осетии сошлись на том, что из-за сложности коммуникаций сообщение между двумя частями Осетии было сильно затруднено, так что вопрос об объединении решен не был. Но удалось достичь договоренности о воссоединении Южной и Северной Осетии «по культурно-экономическим соображениям».

Тут замечу, что все действия югоосетинских большевистских лидеров определялись исключительно сиюминутной целесообразностью. Так, провозгласив в марте 1920 г. Советскую власть как противовес грузинской феодально-меньшевисткой, они не спешили ее устанавливать. Только в мае в районе Рокского перевала – наиболее стратегически важного для Южной Осетии района – началось установление Советской власти. Через этот перевал уходили беженцы в Северную Осетию, а также поступала помощь извне. Не оставило без внимания Рокский перевал и правительство Жордания, планировавшее войну с Советской Россией для соединения с Добровольческой армией. В селах, прилегавших к Рокскому перевалу, югоосетинский Ревком провозгласил Советскую власть 8 мая 1920 г., «чтобы закрыть ущелье, обороняясь от врага трудового народа». Устанавливая Советскую власть в одном горском районе, югоосетинские большевики хорошо понимали, что действуют не только в интересах своего народа, но и в интересах Советской России, от которой ждали помощи и поддержки. В постановлении Ревкома говорилось, что Рокский район, где установилась Советская власть, «присоединится к РСФСР, о чем известить Москву». Когда 15 мая грузинский отряд напал на села Рокского района, югоосетинский лидер большевиков Александр Джатиев сообщил Ревкому, что жителям района удалось отбить нападение, и с гордостью добавил, что грузинское правительство этой акцией «посягает на часть Советской России». В этом-то и содержался смысл югоосетинской Советской власти – быть в составе России.

Замечу, что в Москве было известно о события в районе Рока и об установлении там Советской власти. В ноте от 17 мая, отправленной Чичериным грузинскому правительству, говорилось о провозглашении Советской Республики в Южной Осетии, причем подразумевалось установление Советской власти на всей территории Южной Осетии. Министр иностранных дел Грузии Гегечкори в своем ответе Чичерину указал, что речь идет лишь о селениях на Рокском перевале, что было истиной правдой, а затем приврал, утверждая, что на Рокский перевал «с Терской области проник отряд советских войск при двух орудиях», который и установил там Советскую власть. На самом же деле кроме югоосетинских крестьян никаких иных сил, ни военных, ни политических, в районе перевала не было.

Между тем к концу мая 1920 г. грузинские регулярные войска ужесточили военные действия на всей территории Южной Осетии. Начались массовые убийства осетин. Оказавшись в отчаянной ситуации, вожди южных осетин «обратились к Советской России, ко всем политическим организациям России и Северного Кавказа с «Меморандумом трудовой Южной Осетии». Назвав ворвавшиеся грузинские войска «людоедами», они по всей Южной Осетии провозгласили Советскую власть, отсчитывая дату ее установления с 8 мая, с введения Советской власти в районе Рокского перевала. Они решительно заявили, что Южная Осетия «является и должна остаться неотъемлемой частью… свободной России». В Меморандуме указывались конкретные силы грузинской Вандеи. Ими «были банды, набранные из крупных и мелких эксплуататоров… духанщиков, лиц с уголовным прошлым и настоящим, шулеров, гимназистов, студентов и т. д., а во главе – князь Мачабели, грузинский Пуришкевич – Вешапели и сам архибандит Джугели».

«Каждый из них, – говорилось в том же Меморандуме, – был унавешен двумя-тремя маузерами, винтовкой, ручными гранатами, шашкой, кинжалами». Они «без всякой причины, повода и предупреждения открывали по селам и деревням беспорядочный ураганный огонь из пулеметов и орудий, грабили, убивали, избивали, насиловали и поджигали». Все это сопровождалось тиражированием гнусной лжи со стороны прежде всего самого грузинского дворянина Жордания; в официальном докладе Жордания события в Южной Осетии назывались «восстанием в Цхинвали», якобы «устроенном князьями при помощи осетинских стражников». По поводу подобных заявлений в Меморандуме говорилось: «какая наглая и возмутительная ложь. Поседевший Жордания в роли провокатора…» Мы уже отмечали, что грузинская мизантропия имеет на вооружении особый изощренный вид лжи, патологичность которой вполне добавляет образ грузинского власть имущего фарисея. Стоит напомнить – до вторжения в Южную Осетию легионы вооруженных войск грузинского правительства точно так же обрушились на татарские [азербайджанские – А.Ш.] села в Ахалицихском уезде. Это был один из опытов геноцида, кровавые ужасы которого повергли в изумление все население Закавказья. Второй «опыт», который Жордания, уничтожив 400 крестьянских дворов, называл «восстанием в Цхинывали», был в мае 1920 года. Третий еще предстоял…».[48]

Этот «Меморандум» видные осетинские общественные деятели Разден Козаев и Евгений Рамонов 29 мая 1920 г. отвезли в Москву как обращение к правительству РСФСР. 8 июня югоосетинский Ревком принял решение издать «Приказ об объявлении Советской власти» за подписями председателя Ревкома В. Абаева и политического деятеля Н. Гадиева. Установление Советской власти в Южной Осетии происходило в каждом осетинском обществе отдельно, что говорит о демократическом характере создания структур власти в Южной Осетии. Так, в день подписания «Приказа…» Часовальский Ревком объявил Советскую власть в Кударском обществе. А через несколько дней Советской власть была провозглашена во всех района Южной Осетии.

Грузинские большевики выступали против вторжения войск Тифлиса в Южную Осетию. Так, тифлисская газета «Коммунисти» писала о принципах национального самоопределения: «Эти права мы не может отнять у населения Юго-Осетии, поскольку оно имеет определенную территорию и не нападает на территорию других наций».

Между тем советские войска, разгромив Деникина, вышли к самопроизвольно установленным границам Грузии. В ноте советскому правительству от 21 апреля 1920 г. Гегечкори выразил тревогу по поводу дошедшего до него «сведения об отдаче приказа войскам Красной Армии занять Гагринский округ до реки Бзыбь». Грузинский министр отмечал, что «с основания нашей Республики мы занимаем нашу историческую и стратегическую границу в Гагринском округе… Доводя это до Вашего сведения от имени своего правительства, выражаю уверенность, что приказ будет отменен и не будут допущены шаги, свидетельствующие о враждебных намерениях Совнаркома против Грузии».

Чичерин в своей ответной ноте от 24 апреля заверил, что советское правительство не желает «ни в малейшей мере войны с Грузией» и не намерено силой вторгаться в ее пределы. Далее говорилось: «Оставляя открытым вопрос о принадлежности местности, называемой Вами «Гагринский округ», просим Вас сообщить нам, где по Вашему мнению проходит граница этого округа. Местному военному командованию Красной Армии поручено окончательно выяснить с Вашим командованием вопрос о той линии, через которую советские войска не переступали бы. Отказываясь от того, чтобы вводить свои войска в пределы Грузии, Советское правительство в то же время ожидает, что на территорию Грузии не будут допускаться отступающие белогвардейские части».[49]

Как видим, из коньюктурных соображений (война с Врангелем, поляками, японцами и т. д.) советское правительство признавал де-факто границы Грузии, впрочем, оставляя вопрос о принадлежности Гагринского округа открытым.

В очередной раз в кавказские дела вмешалась Англия. В ноте от 8 мая 1920 г. министр иностранных дел лорд Керзон предупредил, что в случае, если Советской Россией будет произведено нападение на территорию одного из окраинных государств, независимость которого признана Англией в той или ной форме [речь, естественно, шла о Грузии – А.Ш.], союзники не допустят такого нападения и окажут этому государству всяческую поддержку.[50]

25 апреля 1920 г. войска Пилсудского напали на Советскую Россию по всему фронту от Литвы до Румынии. 6 мая поляки взяли Киев. В такой ситуации Красной Армии было не до Грузии. В этот день И.В. Сталин в телефонном разговоре с председателем Северо-Кавказского Ревкома Серго Орджоникидзе отметил: «Ты, должно быть, уже получил записку за подписью Ленина. ЦК обязывает тебя принять все меры к отводу частей к границам России и Азербайджана и отказаться от каких-то бы ни было наступательных действий против Грузии. Я пришел к аппарату для того, чтобы повторить это требование ЦК. Имей ввиду, что требование ЦК продиктовано нынешней обстановкой в международном масштабе. Кроме того, политбюро хочет знать положение повстанцев, о которых ты сообщал, и получить о них возможно подробные сведения…

То, что ты говоришь о грузинском правительстве, абсолютно верно, но обстановка такова, что сейчас торопиться с Грузией в смысле превращения ее в советскую мы не может. Все равно через несколько месяцев, если коммунисты будут легализованы, она и так станет советской, другого пути для нее нет».[51]

Затем Сталин посоветовал Орджоникидзе «убедить пограничные части Грузии и других повстанцев внутри Грузии [то есть восставших осетин – А.Ш.] не торопиться с выступлениями и сохранить свои силы для ближайшего будущего». Орджоникидзе заявил, что намерен «занять Тифлис к 12 мая», на что Сталин от имени ЦК ответил, что это «абсолютно несовместимо с нашей политикой».

Следуя указаниям Москвы, Кавказский краевой комитет ЦК РКП(б) взял курс на прекращение восстания осетин.

7 мая в Москве грузинский посланник Г.И. Уратадзе и заместитель наркома иностранных дел Л.М. Карахан подписали договор между Грузией и Россией. По этому договору РСФСР, исходя из права всех народов на свободное самоопределение вплоть до полного отделения от государства, в состав которого они входили, безоговорочно признавала независимость и самостоятельность грузинского государства и добровольно отказывалась «от всяких суверенных прав, кои принадлежали России в отношении к грузинскому народу и земель».

Согласно договору, в Грузии была легализована коммунистическая партия.

Тифлисское руководство рассматривало этот договор с Россией как индульгенцию на расправу с абхазами и осетинами. В Южную Осетию были немедленно отправлены регулярные войска и Народная армия, фактически представлявшая собой банду уголовников. Командовал карателями начальник штаба грузинской армии В. Джугели.

Малочисленные осетинские отряды сопротивления в течение двух дней обороняли Цхинвал на его подступах от превосходящих сил противника. У восставших имелся лишь один пулемет «Максим», который они перетаскивали с места на место, сдерживая таким образом наступавшие грузинские войска. Но запас патронов к «Максиму» катастрофически истощался. Зато грузинские войска были вооружены новейшими образцами британского и немецкого оружия, как артиллерийского, так и стрелкового.

14 июня грузины начали расстрел мирных жителей югоосетинских селений из артиллерийских орудий. По всей Южной Осетии полыхали пожары. В течение 14–17 июня осетины с трудом удерживали коридор, по которому тысячи беженцев двигались к Рокскому перевалу, чтобы перебраться в Северную Осетию. Многие тысячи осетин были отрезаны от дороги к Рокскому перевалу и потому через другие перевалы пробирались в Дигорию и Балкарию.

В середине июля 1920 г. грузинское правительство постановило создать комиссию для решения вопроса о дальнейшем выселении осетин из Южной Осетии, 1-й пункт которого гласил: «В первую очередь немедленно принять меры к полному очищению селений Мхслеби, Джава с окрестностями: Безанда, Кашитаты, Жижойта, Габат-Рах, Земо-Тонтобет, Квемо-Тонтобет, Корсеви, Шушита, Ниния, Бузала и др. от осетин».[52]

Данный текст является ознакомительным фрагментом.