ГЛАВА 25 МЕЖДУ МИРОМ И ВОЙНОЙ (СИТУАЦИЯ НА ДАЛЬНЕМ ВОСТОКЕ В 1941–1945 гг.)

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

ГЛАВА 25

МЕЖДУ МИРОМ И ВОЙНОЙ (СИТУАЦИЯ НА ДАЛЬНЕМ ВОСТОКЕ В 1941–1945 гг.)

Заключение пакта Риббентропа—Молотова стало полной неожиданностью для Японии. Посол Ясима в ночь на 22 августа 1939 г. в Берлине говорил с секретарем министерства иностранных дел Вейцзекером довольно вежливо, но все же заметил, что заключение договора между Германией и СССР вызывает в Японии «некоторый шок». И шок действительно был сильнейший. Узнав о заключении договора, премьер-министр Хиранума подал в отставку, мотивируя ее тем, что он берет на себя ответственность за то, что «вероятный противник Японии, Советская Россия, заключила договор с Германией».

Новое правительство было сформировано генералом Абэ, приход которого к власти совпал с началом Второй мировой войны. Правительство Абэ заявило о неучастии Японии в европейской войне. Все внимание нового кабинета было обращено на расширение военных операций в Китае. Было введено единое командование, и главнокомандующим вооруженными силами Японии на всех фронтах в Китае был назначен генерал Нисио, его начальником штаба — бывший военный министр Итагаки.

Однако кардинальных успехов в Китае во второй половине 1939 г. японской армии добиться не удалось. В декабре 1939 г. правительство Абэ столкнулось с широким недовольством в самой Японии, вызванным продовольственными затруднениями. Нормированные выдачи продуктов питания сопровождались бесчисленными злоупотреблениями. «Регулирующий» правительственный аппарат не смог обеспечить бесперебойное снабжение рисом промышленных центров, и в частности Токио. В японской столице возникли волнения, которые, по отзывам иностранных наблюдателей, угрожали превратиться в «рисовые бунты».

Правительство Абэ было вынуждено уйти в отставку. На смену ему в 1940 г. пришел кабинет адмирала Ионаи, в основном продолжавший политику своего предшественника. Вскоре, однако, в кабинете Ионаи возникли острые разногласия.

Вопреки мнению премьер-министра Ионаи и министра иностранных дел Арита, считавших нецелесообразным и даже опасным, не разрешив «китайской проблемы», «распылять силы» и намечать новые объекты агрессии, влиятельные японские круги настаивали на срочном проведении в жизнь программы «полной экспансии». Сторонники этой программы указывали на желательность укрепления отношений Японии с Германией, домогались вступления Японии в войну на стороне держав оси.

Армейское руководство и, в частности, военный министр Хата настаивали на отказе от политики невмешательства в европейскую войну, немедленном заключении военного союза между Германией и Японией и на создании единой политической организации фашистского типа в соответствии с «новой политической структурой», предложенной Коноэ. Ионаи же считал преждевременным признание соглашения с Германией и возражал против «новой политической структуры».

Тем не менее в 1940 г. «новая экономическая структура» была все-таки введена. Она предусматривала государственный контроль над всеми важнейшими отраслями хозяйства. Для этого были созданы так называемые контрольные ассоциации по различным видам производства, действовавшие в качестве государственных органов, уполномоченных наблюдать за данной отраслью хозяйства, регулировать распределение рабочей силы, снабжение сырьем и топливом, устанавливать цены и т. д.

После захвата Японией большинства китайских портов и блокады оставшегося под контролем Чан Кайши побережья у Китая осталось два окна в мир. На северо-западе — связь через Синьцзян с СССР и на юге — связь через английскую Бирму и французский Индокитай. Чтобы ослабить или даже прекратить поток оружия через Синьцзян, можно было договориться или припугнуть СССР. А вот чтобы прервать южные коммуникации гоминьдановских войск, надо было вступить в конфликт с Англией и Францией.

В конце 1939 г. страны Западной Европы начали свертывать торговлю с Японией. К примеру, 26 сентября 1939 г. правительство США заявило о запрещении экспорта в Японию металлического лома, железа и стали. А между тем японская экономика находилась в сильной зависимости от импорта сырья и топлива. В Голландской Индии, например, добывалось ежегодно около 8 млн. т нефти, что примерно в 20 раз превышало добычу нефти в Японии. В то время ежегодные потребности Японии в нефти составляли около 5 млн. т, из которых она имела возможность получать за счет собственной добычи только 10 %.

Стремясь увеличить поставки нефти, японское правительство 2 февраля 1940 г. обратилось к правительству Голландии с предложением заключить соглашение на принципах взаимного благоприятствования при условии, что Голландия не будет принимать ограничительных мер против Японии во внешней торговле. Однако маленькая Голландия набралась нахальства и ответила японцам отказом.

16 июля 1940 г. премьер-министр Ионаи подал в отставку.

18 июля принц Коноэ получил императорский приказ на формирование кабинета. Решение задачи Коноэ начал с назначения трех министров: военного — Тодзио Хидэки, военно-морского — Иосида Дзэнго и иностранных дел — Мацуока Иосуке. С ними были согласованы взгляды относительно основного курса по военным и внешнеполитическим вопросам, требующим разрешения в первую очередь. 22 июля формирование кабинета, который стал известен как второй кабинет Коноэ, было завершено.

7 сентября 1940 г. в Токио начались переговоры между специальным германским послом Штаммером и министром иностранных дел Мацуока о заключении военного союза между Японией, Германией и Италией. 16 сентября кабинет министров и

19 сентября совещание в присутствии императора приняли решение о заключении пакта. Тройственный пакт был подписан в Берлине в 20 ч 15 м. 27 сентября 1940 г.

В тексте пакта говорилось:

«Статья 1. Япония признает и уважает руководящее положение Германии и Италии в установлении нового порядка в Европе.

Статья 2. Германия и Италия признают и уважают руководящее положение Японии в установлении нового порядка в Великой Восточной Азии…

Статья 5. Япония, Германия и Италия подтверждают, что указанные выше статьи никоим образом не затрагивают политического статуса, существующего в настоящее время между каждым из трех участников пакта и Советским Союзом.

Статья 6. Настоящий пакт вступает в силу с момента его подписания. Срок действия пакта — десять лет со дня вступления в силу. Договаривающиеся стороны по требованию одной из держав, заключивших пакт, обсудят вопрос пересмотра настоящего договора в любой момент до истечения этого периода».

После поражения Франции в июне 1940 г. и образования правительства в Виши Япония усилила давление на французские власти в Индокитае с требованием прекратить снабжение гоминьдановских войск в Китае. 20 июля последовало соглашение французского правительства. Но японцам этого показалось мало, и они потребовали право пользоваться аэродромами на территории Индокитая и двумя военно-морскими базами (в Сайгоне и Камране). 23 сентября 1940 г. японские войска заняли ключевые позиции в Индокитае.

25 июля перед вводом войск в Индокитай японское правительство через посла Номура сообщило непосредственно президенту Рузвельту о намерении Японии разместить войска во Французском Индокитае. Указав причины вступления японских войск, правительство одновременно подчеркнуло желание Японии урегулировать отношения с США. Однако 26 июля США заявили о замораживании японских капиталов. С подобным заявлением выступили также Англия и опереточное правительство Голландии, обитавшее в Лондоне.

В сложившейся ситуации японское правительство не только отказалось от планов нападения на СССР, но и решило наладить сотрудничество с ним. В советское время наши историки постоянно занимались шулерством и любили путать планы политические и планы военные. В 1940 г. японские генералы по-прежнему составляли планы войны с СССР, занимались повышением боеспособности Квантунской армии, то есть делали то, что им положено по должности. Аналогично, по ту сторону границы советские генералы разрабатывали планы войны с Японией и усиливали свою мощь на Дальнем Востоке. Но ни одна, ни другая сторона в 1940 г. начинать войну не собиралась.

Советский Союз, в отличие от США и Англии, исправно выполнял все торговые обязательства. В Японию из СССР поступали нефть, уголь, рыба и др. По Транссибирской магистрали осуществлялся товарообмен между Японией и Германией. В апреле 1940 г. Чан Кайши направил в Москву специального посланника генерала Шэ Лаодзу с предложением нанести совместный удар по «японским агрессорам». При этом Чан Кайши предлагал ввести части Красной Армии в Китай для совместных действий с гоминьдановскими войсками. 28 апреля Шэ Лаодзу был принят Молотовым и получил отказ. Генерал просился на прием к Сталину, но допущен не был.

В сентябре 1940 г. японское правительство назначило генерал-лейтенанта Татэкава Иосицуга послом Японии в СССР и поставило ему задачу урегулировать дипломатические отношения с Советским Союзом.

3 февраля 1941 г. на заседании совета по предложению Мацуока были приняты «Принципы ведения переговоров с Германией, Италией и Советским Союзом».

12 марта Мацуока выехал в Европу. 24 марта во время остановки в Москве он предложил рассмотреть вопрос о заключении японско-советского пакта о ненападении. Молотов, в принципе, был согласен, но сотрудники Наркомата иностранных дел напомнили, что пакт о ненападении с Китаем, заключенный в 1937 г., запрещал СССР заключать пакт о ненападении с Японией. Поэтому Молотов взамен предложил пакт о нейтралитете, который по сути дела ничего не менял. При этом Молотов пожелал получить и некоторую плату за пакт, как, например, признание японцами советского суверенитета на юге Сахалина и права на рыбный промысел.

В результате стороны так и не договорились, и специальный экспресс умчал Мацуока в Германию, где Риббентроп довольно прозрачно намекнул Мацуока на возможность начала войны с СССР. В частности, он сказал, что не может заверить японского императора, «что конфликт между Германией и Россией невообразим. Напротив, при нынешнем положении дел такой конфликт, пусть и не обязательный, все же следует считать возможным». Мацуока намек понял, но государственные интересы Японии требовали заключения договора с СССР.

6 апреля Мацуока вернулся в Москву и прожил там неделю. В эти дни германские войска вторглись в Югославию, и позиции Сталина и Молотова смягчились. В Москве Мацуока неоднократно встречался со Сталиным, но самая важная встреча произошла 12 апреля 1941 г. Мацуока заявил Сталину, что Япония имеет с Германией союзный договор, однако из того, что Япония имеет с Германией союзный договор, не вытекает, что Японии нужно связывать силы СССР. Наоборот, если что-нибудь произойдет между СССР и Германией, то он предпочитает посредничать между СССР и Германией. Япония и СССР являются пограничными государствами, и он хотел бы улучшения отношений между Японией и СССР.

На следующий день Молотов и Мацуока подписали пакт о нейтралитете между СССР и Японией. В пакте говорилось:

«Статья первая. Обе Договаривающиеся Стороны обязуются поддерживать мирные и дружественные отношения между собой и уважать территориальную целостность и неприкосновенность другой Договаривающейся Стороны.

Статья вторая. В случае, если одна из Договаривающихся Сторон окажется объектом военных действий со стороны одной или нескольких третьих держав, другая Договаривающаяся Сторона будет соблюдать нейтралитет в продолжение всего конфликта.

Статья третья. Настоящий Пакт вступает в силу со дня его ратификации обеими Договаривающимися Сторонами и сохраняет силу в течение пяти лет. Если ни одна из Договаривающихся Сторон не денонсирует Пакт за год до истечения срока, он будет считаться автоматически продленным на следующие пять лет».

В начале июня 1941 г. Риббентроп предупредил Мацуока о начале войны с СССР: «Сейчас война между Германией и СССР неизбежна. Я верю, что если она начнется, то может закончиться в течение двух-трех месяцев. Армия уже закончила развертывание».

24 июня 1941 г. военный и военно-морской отделы Ставки приняли «Программу национальной политики империи в соответствии с изменением обстановки», которая с небольшими поправками была утверждена советом в присутствии императора.

В программе говорилось: «Хотя наше отношение к германо-советской войне основывается на принципах укрепления мощи держав оси, мы в настоящее время не будем вмешиваться в нее и сохраним независимую политику, скрытно завершая в то же время военную подготовку против Советского Союза. В этот период дипломатические переговоры, конечно, должны вестись с большими предосторожностями.

Если германо-советская война будет развиваться в направлении, благоприятном для империи, империя, прибегнув к вооруженной силе, разрешит северную проблему и обеспечит стабильность положения на Севере».

После утверждения этой программы в присутствии императора военный и военно-морской отделы Ставки начали форсировать военные приготовления против Советского Союза. Были доукомплектованы личным составом до штатов военного времени Квантунская армия, основу которой составляли 12 пехотных дивизий и две авиационные группы, соединенные в четыре армии, и одно авиационное соединение; и Корейская армия, основу которой составляли две пехотные дивизии. Кроме того, в Корее была сформирована дивизия запаса, а в метрополии отмобилизованы две дивизии (51-я и 57-я), требуемое число подразделений армейского подчинения (около 200 отрядов), которые были направлены на усиление Квантунской армии. Для укрепления обороны внутри Маньчжоу-Го из пяти отдельных охранных отрядов была создана Квантунская оборонительная армия. Общая численность Квантунской армии в результате принятых мер удвоилась и составила около 700 тыс. человек. Чтобы скрыть истинный смысл вышеуказанных мероприятий, им присвоили название «специальных маневров Квантунской армии», или «Кантону эн».

Для участия в операциях против Советского Союза приказом от 5 июля 1941 г. в Японии был вновь создан 5-й флот, в состав которого пока вошли два легких крейсера и два миноносца, базировавшихся на Оминато. Корабли, базировавшиеся в Оминато, должны были блокировать пролив Лаперуза и Курильские проливы. Полностью скомплектовать 5-й флот было решено лишь перед самым началом войны против СССР.

Однако сильное противодействие Красной Армии вторжению вермахта заставило призадуматься японских стратегов, и 9 августа 1941 г. японское командование отказалось от плана разрешения «северной проблемы» в 1941 г., независимо от того, как будет развиваться обстановка на германо-советском фронте, и взяло курс на продвижение в южном направлении. Вслед за этим были приняты «Основные принципы операций императорской армии», содержание которых сводилось к следующему: силами 16 дивизий, находившихся в Маньчжурии и Корее, обеспечить безопасность со стороны Советского Союза; продолжать утвержденные операции против Китая; в южном направлении ускорить военные приготовления против Англии и США и завершить их до конца ноября.

16 октября 1941 г. кабинет принца Коноэ подал в отставку. На следующий день императорским указом главой кабинета министров был назначен Тодзио Хидэки.

В течение всей осени 1941 г. японцы пытались заключить соглашение с США. Но госсекретарь Хэлл в ноте от 26 ноября предложил Японии фактически ультиматум. США предлагали заключить многосторонний пакт о ненападении между Японией, США, Англией, Китаем, Голландией, Советским Союзом и Таиландом. Но в качестве платы за это требовали вывести из Китая и Индокитая все сухопутные, морские, воздушные, а также полицейские силы Японии, отказаться от признания на территории Китая всех правительств и режимов, кроме чунцинского правительства, и аннулировать Тройственный пакт.

Между тем, из-за нефтяной блокады США и их союзников в Японии оставалось нефти не более чем на 6 месяцев. США сознательно вели дело к войне.

В Японии ноту от 26 ноября сочли объявлением войны. Надо ли говорить, что такие требования можно было предъявлять только стране, потерпевшей полное поражение. Реакция последовала незамедлительно. 7 декабря 1941 г. японская авианосная авиация атаковала главную американскую военно-морскую базу Пирл-Харбор.

В первые дни после нападения на Пирл-Харбор советская пресса давала сообщения о боевых действиях на Тихом океане без всяких комментариев. Но после 11 декабря, в связи с объявлением Германией войны США, тон советской прессы изменился. Так, 12 декабря газета «Правда» писала: «Японский агрессор бросился в очень рискованную авантюру, которая не предвещает ему ничего, кроме разгрома». В то же время в статье давалось понять, что для победы над Японией помощь с советской стороны не потребуется.

С самого начала войны США попытались вовлечь СССР в конфликт с Японией. В первую очередь американские военные мечтали получить в свое распоряжение советские аэродромы в Приморье. Давление на советское правительство оказывалось как непосредственно, так и через Англию. Так, в конце декабря 1941 г. британский министр иностранных дел Энтони Идеи в беседе со Сталиным в Москве обратился с просьбой разрешить базирование американских бомбардировщиков в Приморье. Сталин, воздержавшись от каких-либо конкретных обещаний, заявил, что СССР будет в состоянии помочь союзникам на Дальнем Востоке лишь весной 1942 г.

Японцы тоже были крайне обеспокоены этой проблемой. 5 августа 1941 г. новый министр иностранных дел адмирал Т. Тойода в беседе с послом Сметаниным потребовал гарантий того, что территория СССР не будет использована для действий против Японии. Такие гарантии были даны, и Советский Союз крайне скрупулезно выполнял их в 1941–1944 гг. Так, к примеру, 22 апреля 1944 г. американский посол Гарриман попросил Молотова разрешить переброску из Ирана в Китай через Алма-Ату 500 грузовиков «Студебеккер» для американских ВВС, базировавшихся в Китае. Советские дипломаты стали «тянуть резину», и лишь 2 ноября 1944 г. Молотов согласился на переброску грузовиков. Однако 25 ноября 1944 г. Наркомат иностранных дел отказался, сославшись на разгул бандитизма в Синьцзяне.

С середины 1943 г. японцы начали предпринимать попытки сближения с СССР, намериваясь сделать его посредником в мирных переговорах с Америкой. Делалось это в чисто азиатской манере. Так, например, на приемы в честь годовщины Великой Октябрьской социалистической революции, устраиваемые в советском посольстве в Токио, обычно являлись лишь второразрядные чиновники. Но 7 ноября 1943 г. явился сам министр иностранных дел Мамору Сигэмицу. Причем он пробыл в советском посольстве беспрецедентно долгое для дипломатического протокола время — 2 часа.

Сталин отвечал тоже в азиатском духе: через год, 6 ноября 1944 г., в официальном докладе по поводу 27-й годовщины Октября он впервые назвал Японию агрессором. На следующий день в токийской тюрьме Сугамо были повешены советские разведчики — немец Рихард Зорге и японец Ходзуми Одзако. Их приговорили к казни еще в 1943 г., но тянули с исполнением приговора.

11 февраля 1945 г. на конференции США, Великобритании и СССР в Ялте было подписано соглашение по вопросам Дальнего Востока. В нем говорилось: «Руководители трех великих держав — Советского Союза, Соединенных Штатов Америки и Великобритании — согласились в том, что через два-три месяца после капитуляции Германии и окончания войны в Европе Советский Союз вступит в войну против Японии на стороне союзников при условии:

1) сохранения статус-кво Внешней Монголии (Монгольской Народной Республики);

2) восстановления принадлежавших России прав, нарушенных вероломным нападением Японии в 1904 г., а именно:

а) возвращения Советскому Союзу южной части о. Сахалина и всех прилегающих к ней островов;

в) интернационализации торгового порта Дайрена с обеспечением преимущественных интересов Советского Союза в этом порту и восстановления аренды на Порт-Артур как на военно-морскую базу СССР;

с) совместной эксплуатации Китайско-Восточной железной дороги и Южно-Маньчжурской железной дороги, дающей выход на Дайрен, на началах организации смешанного советско-китайского общества с обеспечением преимущественных интересов Советского Союза, при этом имеется в виду, что Китай сохраняет в Маньчжурии полный суверенитет;

3) передача Советскому Союзу Курильских островов».

13 февраля 1945 г. В.М. Молотов обратился к Государственному секретарю США Э. Стеттиниусу с просьбой передать Тихоокеанскому флоту 2–3 крейсера и 10–12 эсминцев для войны с Японией. Стеттиниус отказал в кораблях, но предложил послать американские корабли в Японское море для совместных операций с Тихоокеанским флотом. Но тут отказался Молотов.

28 мая 1945 г. Сталин в беседе с советником президента Гопкинсом и послом Гарриманом заявил о желании СССР иметь свою зону оккупации в Японии, а конкретно на острове Хоккайдо. Американские представители воздержались от определенного ответа.

5 апреля 1945 г. СССР официально заявил о денонсации Пакта о нейтралитете с Японией. В заявлении говорилось: «Пакт о нейтралитете между Советским Союзом и Японией был заключен 13 апреля 1941 г., т. е. до нападения Германии на СССР и до возникновения войны между Японией, с одной стороны, и Англией и Соединенными Штатами Америки, с другой.

С того времени обстановка изменилась в корне. Германия напала на СССР, а Япония, союзница Германии, помогает последней в ее войне против СССР. Кроме того, Япония воюет с США и Англией, которые являются союзниками Советского Союза.

При таком положении Пакт о нейтралитете между Японией и СССР потерял смысл, и продление этого Пакта стало невозможным.

В силу сказанного выше и в соответствии со статьей 3-й упомянутого Пакта, предусматривающей право денонсации за один год до истечения пятилетнего срока действия Пакта, Советское Правительство настоящим заявляет Правительству Японии о своем желании денонсировать Пакт от 13 апреля 1941 года».

В тот же день посол Японии в СССР Н. Сато заявил Молотову, что японское правительство придерживается той точки зрения, что если одна из сторон денонсирует договор за год до истечения срока, то Пакт все же будет существовать еще один год, несмотря на денонсацию, и попросил разъяснений. Молотов ответил, что пакт будет действовать в течение года, а после истечения этого срока советско-японские отношения, очевидно, вернутся к положению, которое было до заключения пакта. Сато ответил, что если это так, то японское правительство согласно с этим толкованием.

15 мая 1945 г. японское правительство заявило об аннулировании всех соглашений с Германией и Италией. Это заявление было лишь процедурной формальностью, так как указанные соглашения превратились в простую бумажку. Но заявлением об аннулировании этих соглашений, которые Советский Союз рассматривал как направленные против него, японское правительство рассчитывало в некоторой степени смягчить отношения с Советским Союзом.

Чтобы найти пути к переговорам с СССР, министр иностранных дел Того решил прежде всего с помощью неофициальных предварительных встреч выяснить позицию Советского Союза, в частности выяснить, в какой степени можно использовать его для достижения своих целей, и вместе с тем установить, каким способом можно привлечь Советский Союз для претворения в жизнь своих планов. Для проведения этих встреч были назначены бывший премьер-министр, бывший министр иностранных дел и бывший посол в СССР Хирота Коки.

Первая встреча Хирота с послом СССР Маликом состоялась 3 июня 1945 г., а вторая — на следующий день. Обе встречи прошли в дружественной обстановке. Хирота сообщил послу, что японское правительство с целью укрепления дружественных отношений между обеими странами желает заключить с Советским Союзом долгосрочное соглашение, и спросил посла о его мнении по затронутому вопросу. Советский посол выразил желание дать ему время, чтобы изучить предложения японского правительства.

Посредником между СССР и Японией попыталась выступить Швеция. Вопрос об этом был поднят 10 мая в Стокгольме бывшим посланником Швеции в Японии в частной беседе с японским посланником Окамото. Как известно, никаких соглашений между СССР и Японией достичь не удалось. Тем не менее, вопрос, насколько далеко зашли эти переговоры, равно как и переговоры японского военного атташе генерала Око с младшим братом короля Густава V, до сих пор являются секретом.