PR-кампания эсдеков
PR-кампания эсдеков
Существовало и существует бесчисленное количество попыток создать радикальные организации — ультралевые, анархистские, фашистские… 99,9 % их исчезают, не оставив никаких следов. А некоторые потрясают мир.
Итак, в 1893 году Владимир Ульянов появился в Петербурге, где начал работать по специальности — снова помощником присяжного поверенного. А помимо этого он встретился с местными марксистами, большинство из которых являлись студентами Технологического института. Это были не легальные марксисты, а революционеры, связанные с рабочими кружками. Ульянов активно включился в дело.
В 1895 году Ульянов смотался за границу, где встретился с мэтром социал — демократии Г. В. Плехановым. Мэтру молодой деятель понравился, что повысило «рейтинг» Ульянова. В общем, Владимир Ильич быстро выбился в лидеры. Заметим, тогда еще четкой организации среди марксистских кружков не существовало. Лидером становился тот, кто им становился.
Между тем ситуация с борьбой за рабочее дело сложилась в Петербурге своеобразная. Рабочие марксистские кружки уже сорганизовались (заметим, сами по себе), и горячая молодежь рвалась в бой. Отношения между рабочими и интеллигентами были сложными. Последние, как всегда, рвались руководить и направлять. Кстати, Ульянов на тот момент являл собой исключение — он предпочитал расспрашивать рабочих, потому как был реалистом и понимал: без знания конкретики ничего не добьешься. Ведь социалисты — демократы, как интеллигенты, так и распропагандированные рабочие, не собирались делать революцию прямо завтра. Они вербовали сторонников.
Между тем группировка переживала один из самых трудных моментов для любой создающейся радикальной организации — когда надоело болтать и людей надо занять конкретным делом. Иначе разбегутся. К тому же такая деятельность сплачивает[33].
Ульянов сумел более — менее договориться с рабочими о постоянном взаимодействии. По его же инициативе интеллигенты были распределены по районам, где должны были отслеживать ситуацию. Неизвестно, чем бы это все закончилось, но социал — демократам помогла сама жизнь. В городе назревала волна забастовок.
В начале ноября интеллигенты получили сведения, что на фабрике Торнтона вот — вот начнется забастовка. Была назначена встреча с рабочими активистами.
«Опросом ткачей Торнтона руководил Владимир Ильич, который скоро оказался в роли главного руководителя собрания. Опрос торнтоновских рабочих он действительно вел мастерски, ставя вопросы очень умело и получая необходимые ему сведения, которые он немедленно же записывал карандашом на лежавшем перед ним на столе листочке бумаги. Он, очевидно, собирал материал, который должен был послужить для соответствующего воззвания к рабочим фабрики Торнтона».
В. Тахтарев, социал — демократ, впоследствии — убежденный противник Ленина
Результат был следующим (каждый его может оценивать, как хочет).
«Листовка была готова, отпечатана на мимеографе[34] и разбросана по фабричным корпусам и жилым казармам. На рабочих листовка произвела огромное впечатление. И 5 ноября забастовали 500 ткачей. Прибывший фабричный инспектор начал переговоры и лишь ценой повышения заработка добился прекращения стачки 8 ноября».
В. Логинов
В этот же день появилась новая листовка. Ее написал Ульянов.
«Ткачи своим дружным отпором хозяйской прижимке доказали, что в нашей среде в трудную минуту еще находятся люди, умеющие постоять за наши общие рабочие интересы, что еще не удалось нашим добродетельным хозяевам превратить нас окончательно в жалких рабов… Мы вовсе не бунтуем, мы только требуем, чтобы нам дали то, чем пользуются уже все рабочие других фабрик по закону, что отняли у нас, надеясь лишь на наше неумение отстоять свои собственные права».
Листовка была подписана: «Союз борьбы»
И пошло — поехало. Забастовки начинались одна за другой, эсдеки их старательно отслеживали и выпускали свои листовки. Правда, жандармы не зевали и уже 9 декабря повязали руководящий состав — как интеллигентов, так и рабочих, и в том числе Ульянова и Крупскую. Так что на самом деле 15 декабря 1895 года знаменитый «Союз борьбы за освобождение рабочего класса» был провозглашен без участия «вождя мирового пролетариата». Но механизм-то запустил Ульянов! И процесс пошел…
«В феврале — апреле, получив необходимую информацию у рабочих — кружковцев, «Союз» издал листки о порядках и требованиях рабочих завода "Феникс", мануфактуры Воронина, Чугунного завода, Калинкинской фабрики, Сестрорецкого завода.
Листовка с требованиями судостроителей Нового порта вызвала немедленную реакцию со стороны товарища министра внутренних дел И. Л. Горемыкина, который во избежание стачки предложил не медля "войти в рассмотрение указываемых в воззвании обстоятельств". И морской министр Н. М. Чихачев тут же предписал командиру порта выполнить требования рабочих».
В. Логинов
По сути дела, эсдеки проводили очень грамотную PR — кампанию своей организации. Вот стачка — а вот вам листовка, написанная со знанием материала.
Но самое веселье пошло с 27 мая 1896 года, когда началась «промышленная война» — так называлась забастовка питерских текстильщиков. К ее началу «Союз борьбы» никакого отношения не имеет. Толчком послужила, как обычно, жадность предпринимателей. Рабочие потребовали выплатить им деньги за так называемые «коронационные дни» — торжества в честь коронации Николая II, когда заводы стояли. Предприниматели отказались. И тут началось…
Вскоре бастовало около 30 тысяч человек. Рабочие очень быстро сорганизовались — опять же, сами! — выпустили совместные требования. Про «коронационные деньги» там говорилось в последнюю очередь, поскольку появились другие претензии. К примеру такие: «Мы хотим, чтобы рабочий день… продолжался 10 часов вместо 13 часов», «чтобы заработок… выдавали правильно и вовремя».
«Союз борьбы», не будь дураки, пропиарились здесь по полной программе. Требования рабочих размножили именно эсдеки. Не говоря уже о том, что они ежедневно (а иногда и 2–3 раза в день) выпускали листовки, отслеживающие ситуацию.
Власти отреагировали просто замечательно. Полиция и казаки стали ходить по квартирам рабочих и… тащить их на фабрики силком! Глупее этого ничего придумать нельзя. Даже если и загонишь людей на фабрику — что, за каждым рабочим поставишь казака с шашкой? Вышел, естественно, один смех…
Как свидетельствовал рабочий фабрики Кожевникова:
«Околоточные, в сопровождении городовых и дворников, стали ходить по квартирам и таскали с постели. Раздетых женщин брали с постели от мужей… Таким образом, полицейские разбудили и выгнали из дома большую половину его жильцов.
Впрочем, большая часть попряталась, кто на чердак, кто в ватерклозет. Несмотря на то что на фабрику под руку водили, всего уцалось загнать туда человек 20, и те с 8 часов утра ушли все до единого».
Понятно, конечно, что городское начальство слегка обалдело — такого в России не было никогда. Да еще в такой торжественный момент. Но хоть какие-то мозги иметь надо! И вот вопрос на засыпку: кто — власти или эсдеки — провоцировал рабочих на беспорядки?
Стачка имела некоторый успех. 2 июня 1897 года вышел первый в России закон, ограничивающий продолжительность рабочего дня до 11,5 часов, также были сильно ограничены сверхурочные работы. Пробил закон министр финансов С. Ю. Витте, который, как мы увидим дальше, был категорически против каких-либо уступок рабочим. Это называется — вырвали.
А «Союз борьбы» изрядно прославился. Стачка дала еще один, казалось бы, парадоксальный эффект. Во время событий арестованные эсдеки, в том числе и Ульянов, сидели в «предварилке». По тогдашним законам им грозили хорошие сроки — лет по 10–15 ссылки. Однако дали им по 2–3 года. Не из гуманизма — просто к этому времени снова активно зашевелились народники, которые опять заговорили о терроре. Так что решили — пусть уж лучше рабочие социал — демократией занимаются. В то, что данная программа может быть реализована, никто из представителей властной элиты тогда не верил. Кто ж знал, что из эсдеков вырастут большевики.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.