4. Непристойности

4. Непристойности

Греческий язык обладает большим количеством непристойных слов и более или менее истинными непристойностями, основанными на игре слов, большинство которых собраны Морицем Шмидтом в большом издании Гезихия (v, 88). Естественно, много таких слов можно встретить в комедии, так что я позволю себе здесь несколько дополнительных замечаний.

Во «Всадниках» Аристофана (1384 сл.) встречаем:

Колбасник

Прими ж за это от меня скамеечку.

Входит мальчик со скамеечкой.

И мальчика, чтоб за тобой носил ее.

А пожелай, так встанет сам скамеечкой.

Народ

Счастливец я, былое возвращается.

Колбасник

Что скажешь ты, как мир я поднесу тебе

На тридцать лет? Эй, нимфы мира, выгляньте!

Выбегают танцовщицы, нимфы мира[175].

Однако у Аристофана и вообще в старой комедии слово aischrologia, то есть откровенная и неприкрытая непристойность, встречается гораздо чаще, чем huponoia, в котором завуалирована непристойность и двойной смысл, однако оно лучше приспособлено к новой комедии, о нем-то справедливо и говорил Аристотель.

Характерный пример можно встретить в любовном романе Ахилла Татия, в котором добрая половина речи жреца Артемиды (viii, 9) состоит из непристойностей и двусмысленностей.

В одной из эпиграмм «Палатинской антологии», обращенной к танцовщику, использовано слово из области музыкальных терминов, под которым скрывается непристойный смысл.

Во все времена существовал обычай писать непристойные слова, выражения, стишки и рисовать картинки на стенах общественных зданий, и можно с уверенностью утверждать, что и грекам он был не чужд, хотя никаких неопровержимых свидетельств, естественно, до нас не дошло. Калинка пишет, что на стене отхожего места в Эфесе была обнаружена вполне пристойная эпиграмма.