Миф № 21. Трагедия 22 июня 1941 года произошла потому, что вместо подготовки к отпору гитлеровской агрессии Сталин вновь устроил кровавые разборки с генералитетом

Миф № 21. Трагедия 22 июня 1941 года произошла потому, что вместо подготовки к отпору гитлеровской агрессии Сталин вновь устроил кровавые разборки с генералитетом

В основе мифа лежит реальный факт репрессий в отношении небольшой части советских генералов накануне войны. В основном репрессии были связаны с генералами ВВС. Однако в силу неизменной «традиции» всех фальсификаторов и мистификаторов всех времен и народов, реальный факт до неузнаваемости был передернут и извращен. И даже вполне нормальные люди пошли тем же путем. Например, выдающийся ас советской разведки, ныне покойный генерал Павел Анатольевич Судоплатов, представил эти репрессии как непосредственное последствие знаменитого перелета германского скоростного трехмоторного самолета Ю-52 в начале мая 1941 г. и его приземления в Москве возле стадиона «Динамо». Так и написал в своей книге «Разведка и Кремль», что «это вызвало переполох в Кремле и привело к волне репрессий в среде военного командования: началось с увольнений, затем последовали аресты и расстрел высшего командования ВВС. Это феерическое приземление в центре Москвы показало Гитлеру, насколько слаба боеготовность советских Вооруженных сил». Конечно, придется с сожалением констатировать, что из-за давности лет в памяти ныне покойного аса разведки, очевидно, произошел сдвиг в хронологии, что в итоге привело к сильнейшему искажению истины. Потому что в действительности руководство ВВС РККА и прежде всего сам начальник ГУ ВВС РККА Рычагов были сняты с должности по постановлению ЦК ВКП(б) и СНК СССР от 9 апреля 1941 г. «Об авариях и катастрофах в авиации Красной Армии» и почти сразу арестованы. Самолёт же, в том числе и по данным Судоплатова, прилетел в мае.

Однако это обстоятельство очень важное, потому как если ставить все точки над «i» строго по архивным документам, то Рычагова, Смушкевича и других за решетку упекли именно Тимошенко и Жуков. Потому что Рычагов, Смушкевич и другие генералы ВВС были арестованы позже. Одна из причин их ареста такова. Как свидетельствуют сохранившиеся в архивах документы, именно Тимошенко и Жуков в начале апреля докладывали Сталину о том, что «из-за расхлябанности ежедневно при авариях и катастрофах гибнут в среднем 2–3 самолёта. Только за неполный 1-й квартал 1941 г. произошли 71 катастрофа и 156 аварий, при этом убит 141 человек и разбито 138 самолётов» (в год разбивалось от 600 до 900 самолётов). Нет никаких сомнений в том, что эти страшные данные — правда, но подлинная правда прежде всего в том, что само высшее военное руководство, то есть Тимошенко и Жуков, могли бы спокойно, без вмешательства ЦК и СНК навести порядок в ВВС. Для этого у них были все властные полномочия. Однако оба предпочли переложить ответственность на партийные и государственные инстанции. И разве не понимали, что столь резкая смена командования ВВС накануне войны до добра не доведет? Ведь именно с трагедии авиации и началась трагедия 22 июня —1489 самолётов были уничтожены в первый день агрессии только на земле.

Но дело не только в этом. В значительной, если не в превалирующей, степени их арест был обусловлен результатами специальной инспекции положения авиации приграничных округов. Инициатором этой инспекции было Главное Политическое Управление РККА. Сразу же отмечу, что пресловутого для многих Мехлиса в ГлавПУРе тогда не было — в то время он еще являлся наркомом госконтроля СССР и в ГлавПУР вернулся только 21 июня 1941 г. Командующий авиацией Московского военного округа полковник (впоследствии генерал) Николай Александрович Сбытов в марте 1941 г. лично осуществлял инспекцию положения авиации в приграничных округах. Вот его возмущенно-красочное описание «положения авиации приграничных округов» по состоянию на март 1941 г. на примере ВВС Западного особого военного округа: «Помню, лечу на У-2 и вижу, что самолеты всюду не рассредоточены, не замаскированы — стоят как на ладони[56]! Приземлился на одном аэродроме — там новехонькие „пешки“[57] рядом выстроились. Проверил — а они даже горючим не заправлены. Я хвост трубой и докладываю командующему войсками[58], тот — Щербакову[59], Щербаков — Маленкову[60]. Так вот тогда был рождён документ о положении авиации на границе. Подписали его Маленков, Щербаков, Тюленев и я как член парт-комиссий Главного Политуправления РККА. А 4 мая состоялось заседание, на котором присутствовало все командование ВВС. И вот Сталин по той нашей бумаге издает приказ: „Немедленно привлечь к судебной ответственности…“ Это было известно и наркому Тимошенко, и начальнику Генерального штаба Жукову. Короче, управление ВВС отправляет в пограничные округа комиссию. Та комиссия уже через пару дней вернулась и докладывает: „Всё в порядке“. Ну, что ты скажешь!..»[61] И правда, что тут сказать?! Особенно если учесть, что во главе упомянутой комиссии ВВС с секретным поручением Сталина в западные округа выехал П. Рычагов — заместитель наркома обороны по ВВС, генерал-лейтенант авиации. Именно он-то и отчитался, что-де «всё в порядке». А когда произошла трагедия авиации 22 июня, то его поставили к стенке за вранье, приведшее к катастрофе. «Невинная жертва», однако… И вот ведь что поразительно — П. Рычагова Хрущёв реабилитировал уже в 1954 г., т. е. за два года до проклятого XX съезда!..

Тут важно следующее. Во-первых, очевидно, что Сталин не знал или, по меньшей мере, не в полном объеме знал о царящем в авиации приграничных округов бардаке и узнал о нем вследствие инициативы ГлавПУРа РККА о проведении упомянутой выше инспекции. Не исключено, что и наркомата госконтроля, так как в его недрах скрывалась личная контрразведка Сталина. Предположение тем более имеет право на жизнь, если учесть, что инициатива ГлавПУРа отчетливо отдает «технологией» легендирования действий подлинного инициатора — ведь наркомат госконтроля имел право контролировать любые органы власти в СССР, в том числе и военные, а уж скрывавшаяся в его недрах личная контрразведка Сталина — тем более. Ни тем, ни тем более другим как раз и не нужно было светиться — вот и выставили все это как инициативу ГлавПУРа, в компетенцию которого вопросы характера дислокации авиации не входили. При этом следует отметить, что в неведении Сталина в данном конкретном вопросе был виноват сам Сталин. Ещё в феврале 1941 г. при разделе НКВД СССР на два наркомата — на НКВД и НКГБ СССР — по его личному указанию военная контрразведка была выведена из подчинения Лубянки и вошла в состав наркомата обороны в качестве его 3-го Управления. То есть военная контрразведка с февраля 1941 г. подчинялась лично наркому обороны Тимошенко и начальнику Генерального штаба Жукову. Если военная контрразведка была бы в подчинении Лубянки, то ГлавПУРу не пришлось бы инициировать такую инспекцию — особисты сами довели бы до сведения высшего руководства страны данные об этом бардаке.

* * *

Кстати, заметьте, что поскольку Сбытов был направлен в ЗАПОВО именно с инспекцией, то это значит, что кого-то в высшем военном командовании, а также руководстве СССР это беспокоило, что, в свою очередь, свидетельствует о том, что информация об этом бардаке каким-то образом всё-таки достигла ушей Кремля. На Тимошенко и Жукова грешить не приходится — не они были инициаторами этой инспекции, ибо для них она была явно как серпом по известному месту…

* * *

Во-вторых, реакция Сталина четко показывает вторую причину репрессий в отношении комсостава ВВС РККА накануне войны. За такой бардак действительно стоило жестко наказать господ генералов — война вот-вот грянет, а у них самолеты мало того, что в передовом базировании, так ведь еще и не рассредоточены, не замаскированы и даже не заправлены горючим! Письменные санкции на их арест выдали все те же Тимошенко и Жуков — таковы были тогда правила, установленные в СССР ещё в 1939 г. Г. К. Жуков, в частности, лично санкционировал арест Я. Смушкевича, который являлся его заместителем по вопросам авиации.

* * *

Ко всему прочему здесь вот что еще надо иметь в виду. Злостный бардак в ВВС РККА накануне войны не возник в одночасье. Это давняя история, которую легко можно проследить по приказам народного комиссариата обороны. Так, еще в 1939 г. приказом НКО СССР№ 0145 ГУ ВВС РККА вменялось в обязанность осуществить обязательную маскировку всех вновь строящихся оперативных аэродромов, а также всей имеющейся аэродромной сети ВВС. Однако, как следует из преамбулы приказа НКО № 0367 от 27 декабря 1940 г.[62], «ни один из округов должного внимания этому приказу не уделил и его не выполнил». Вследствие именно этого злостного невыполнения приказа 1939 г. появился еще более жесткий приказ № 0367 от 27.12.40 г. Но опять ничего не было сделано. В том числе и генерал-инспектором ВВС, который должен был установить контроль и о ходе работ докладывать ежемесячно.

И вот когда состоялась упомянутая выше инспекция и рассерженный злостным бардаком Сталин дал команду привлечь к ответственности виновных в этом бардаке, появляется очередной приказ НКО № 0042 от 19 июня 1941 г.[63], первая же фраза которого вновь констатирует факт злостного бардака: «По маскировке аэродромов и важнейших военных объектов до сих пор ничего существенного не сделано». У этого приказа есть и серьезное отличие от предыдущих «цэу» НКО. Во-первых, он был подписан как наркомом обороны маршалом С. Тимошенко, так и начальником Генерального штаба Красной Армии генералом армии Г. Жуковым. Во-вторых, вопросам маскировки в этом приказе был дан максимально расширенный характер. То есть речь шла уже не только об объектах ВВС, в первую очередь аэродромах и аэродромных постройках, но и о маскировке артиллерийских, мотомеханизированных частей, складов и других важнейших военных объектов. Приказная часть это документа четко свидетельствует, что этот документ родился в порядке реакции на результаты инспекции. Наверху кому-то показалось мало такого приказа, и на следующий день издается приказ № 0043 от 20 июня 1941 года[64], в преамбуле которого опять содержится прямая констатация отсутствия какой-либо маскировки в ВВС. Более того, подчёркивается, что «такое отношение к маскировке как к одному из главных видов боевой готовности ВВС дальше терпимо быть не может». Разница между этим приказом и приказом № 0042 состоит, во-первых, в том, что наряду с Тимошенко и Жуковым его подписал также и член Главного военного совета, секретарь ЦК ВКП(б) Г. Маленков (он тогда отвечал за авиацию). Во-вторых, если в приказе № 0042 ответственным за его исполнение являлся как бы начальник Генерального штаба (п. 8 гласил, что «исполнение донести через начальника Генерального штаба»), то в приказе № 0043 персональная ответственность за его исполнение возложена на командующих ВВС округов, а также на их военные советы. Причём об исполнении приказано доносить ежедневно и начальнику ГУ ВВС Красной Армии.

Так вот кто бы теперь объяснил, желательно вразумительно и без идиотских ссылок на общеизвестное российское разгильдяйство, что же все-таки означает столь злостный бардак в ВВС РККА?! Да-да, что же это означает, если всего-то за два года (впрочем, чуть меньше) издаются четыре приказа, в которых жестко констатируется именно же злостный бардак и злостное невыполнение приказов самого наркома обороны?! Более того. Кто бы теперь вразумительно, опять-таки без идиотских ссылок на хорошо известное общероссийское разгильдяйство, разъяснил, что же делали высшие военачальники, коли столь спокойно и долго взирали на этот злостный бардак, но спохватились буквально в последние перед агрессией дни?! Я именно потому сразу же отметаю как идиотские любые попытки сослаться на разгильдяйство, потому что длительное и злостное невыполнение приказов высшего военного руководства, тем более в угрожаемый период, а последние полгода перед войной таковыми и были, под категорию разгильдяйства подвести весьма трудно. Это уже саботаж приказов высшего военного руководства. Саботаж, который привел к тяжелейшим последствиям. Наконец, что же означает такой же злостный бардак с маскировкой в других войсках РККА, и почему высшее военное руководство страны столь долго терпело этот бардак, спохватившись лишь в самые последние дни перед нападением?! А потом грянула трагедия…

* * *

Вполне возможно, что если бы их дела рассматривались до 22 июня, то все окончилось бы небольшими тюремными сроками — Сталину было вовсе не с руки устраивать очередные силовые разборки с генералитетом в преддверии фатально неминуемой в самом скором будущем агрессии гитлеровской Германии. Но тут грянула невиданная трагедия 22 июня 1941 г. А ведь началась-то она именно с разгрома авиации, прежде всего в Западном округе. И вот тут-то судьба арестованных генералов ВВС РККА оказалась трагически предрешена. Потому как до 22 июня, тем более при почти на нет сошедших чистках в армии, максимум, что им «впаяли» бы, так это «четвертак», то есть 25 лет колымских лагерей усиленного режима. Да и то вряд ли. За воинскую халатность столько не давали. Скорее всего, дело ограничилось бы 5–7 годами лишения свободы. Ибо до этой даты еще как-то можно было бы списать на халатность (разгильдяйство) без отягчающих обстоятельств. Но к концу 22-го июня подобное уже было невозможно — ведь еще в мае было приказано исправить бардак, так нет же, ничего не было сделано. Не говоря уже о злостном невыполнении нескольких приказов самого наркома обороны. То есть бардак носил злостный, системный, если не сказать злоумышленный, к чему есть все основания, и к тому же повсеместный характер — точно такая же ситуация была и в иных приграничных округах. И авиацию этих округов точно так же постигла такая же трагедия. Естественно, что на фоне разверзшейся трагедии 22 июня 1941 г. ответственность непосредственных виновников предвоенного бардака в авиации приграничных районов мгновенно оказалась отягощенной крайне тяжелыми последствиями в военное время. В таких условиях и в ситуации военного времени приговор мог быть только одним — смертная казнь.

* * *

К слову сказать, это же является и ключом к разгадке причины репрессирования заместителя наркома обороны, генерала К. А. Мерецкова — ведь он же тоже был направлен Сталиным для инспектирования боеготовности ВВС ЗАПОВО и ПрибОВО. Сразу же после начала войны Мерецков был арестован, тем более что на него убойные показания дали сорок генералов и офицеров. Правда, после недолгих допросов Мерецков был освобожден и отправлен на фронт командовать войсками 4-й армии. Почему Сталин его помиловал — так и осталось загадкой.

* * *

Потому что трагедия 22 июня 1941 г., в частности, в части, касающейся авиации ЗАПОВО и других приграничных округов, показала, что подавляющая часть самолетов передового базирования не была замаскирована и даже не была заправлена ни топливом, ни боезапасом. А ведь об этом откровенно говорилось еще на декабрьском 1940 г. совещании комсостава РККА прямо в присутствии Сталина. Командир 3-го дальнебомбардировочного авиационного корпуса ЗАПОВО Н. С. Скрипко[65], в частности, говорил о негативных последствиях отсутствия топлива как в плане летной подготовки, так и для укрепления боеготовности авиации пограничных округов, особенно передового базирования. На его слова по этому вопросу Сталин отреагировал тут же и, не мешая ходу совещания, отдал соответствующее распоряжение командующему ВВС РККА генералу Рычагову.

Мало того что авиация этого округа, как, впрочем, и других тоже, базировалась на передовых аэродромах. Так она еще и не была рассредоточена, как того требовали результаты инспекции и принятые на их основании решения, санкционированные лично Сталиным. Не были осуществлены и меры по маскировке. Хуже того. Самым преступным образом не была выполнена санкционированная лично Сталиным директива Генштаба от 18 июня 1941 г. о приведении всех войск приграничных округов в полную боевую готовность! То есть и авиации в том числе. Ещё раз обращаю внимание на то, что самолеты не были заправлены горючим, боезапас на них не был установлен. Кстати, именно из-за этого сумевшие ранним утром 22 июня все-таки взлететь летчики были вынуждены идти на тараны самолетов противника! Ведь мало кому известно, что первый таран был осуществлен уже на 15-й минуте агрессии!

Проще говоря, высшие чины ВВС РККА перед войной обманули руководство страны и ничего не сделали для исправления положения. А кончилось это трагедией 22 июня 1941 г., в том числе и для авиации приграничных округов. Обмана же Сталин никогда, никому и ни в чем не прощал. А если обман приводил к негативным последствиям, тем более к таким, как трагедия 22 июня 1941 г., то пощады от него ждать не приходилось. В подобных случаях он использовал всю силу тогдашнего законодательства для сурового наказания виновных. Вот и решайте теперь сами, прав был Сталин или нет.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.