Тропою Наполеона
Тропою Наполеона
Арсен Мартиросян, член Союза писателей России
В историографии Второй мировой и Великой Отечественной войн имеется утверждение о том, что последовавшие после визита Молотова в Германию в ноябре 1940 года некоторые дипломатические шаги Советского Союза сыграли роковую роль во время тайных переговоров Рудольфа Гесса с руководством Англии в мае — июне 1941 года. Речь идет прежде всего о врученной Молотовым послу Германии в Москве Вернеру фон дер Шуленбургу ноте от 25 ноября 1940 года, являвшейся письменным ответом на устное предложение Риббентропа от 13 ноября 1940 года.
В связи с этим ряд историков считает, что эта советская нота якобы сыграла роковую роль козырного туза в аргументации Гесса, стремившегося убедить руководство Англии в необходимости полюбовного соглашения с Германией: дескать, англичанам нет смысла надеяться на помощь Советского Союза, ибо его правительство планирует прибрать к рукам значительную часть Британской колониальной империи. Более того, утверждается, правда, бездоказательно, что Гесс якобы предъявил этот документ английской стороне и в итоге получил от официального Лондона обещание не открывать Второй фронт в случае нападения Германии на СССР до 1944 года. После этого и прозвучал сигнал «Дортмунд», означавший финальную санкцию Гитлера на начало боевых действий против Советского Союза.
Между тем сама Германия алчно смотрела на британское наследие на Востоке. 3 ноября 1939 года в германский генштаб поступила докладная записка «Политика и ведение войны на Ближнем Востоке». Ее автором был офицер по особым поручениям при начальнике штаба Верховного командования вермахта (ОКВ) генерале Вильгельме Кейтеле полковник Оскар фон Нидермайер. Он был специалистом по Ближнему и Среднему Востоку, и его даже называли Лоуренсом афганским. Суть его записки была сосредоточена в предложении совместно с СССР нанести удар по Британской империи через Кавказ.
Нидермайер предложил также в целях сковывания английских войск в Индии и недопущения их переброски в метрополию поднять восстание пуштунских племен в Афганистане. После недолгого рассмотрения план Нидермайера был одобрен.
Что на самом деле явилось основанием для возникновения такой идеи у Нидермайера, непонятно до сих пор. Никакие известные на сегодня данные (как советские, так и иностранные) не дают ни малейшего основания даже для гипотетического предположения о том, что-де со стороны СССР мелькнула хотя бы тень намека на что-либо подобное.
И единственное, что остается допустимым в плане предположительного объяснения этого факта, состоит в следующем. Прежде всего необходимо вспомнить специфический образ военно-геополитического мышления представителей ближайшего окружения известного германского генерала Ганса фон Секта, в число которых входил и Нидермайер, в 1920-х годах. Его суть состояла в следующем: «В данный момент русской армии не существует, и, может быть, еще долгое время она не будет существовать. Однако военная мощь измеряется не только числом, качеством, силой и вооружением воинских частей. Она складывается из географических, стратегических и экономических факторов в единое целое, которое зависит также от численности населения и обширности территории. Страна, численность населения шторой втрое превосходит численность нашего, потенциальные ресурсы которой беспредельны, страна, которая простирается от Балтики до Тихого океана и от Черного моря до Северного Ледовитого океана, будет играть в будущей мировой войне важнейшую роль. Тот, кто будет действовать против нее, натолкнется на труднопреодолимые препятствия. Кто будет с ней — до бесконечности расширит свое поле действий и свои возможности выступления во всех уязвимых пунктах земного шара. Все наши усилия должны быть направлены на то, чтобы в будущих реваншистских войнах СССР был нашим союзником. Если он не будет нашим союзником, то, прежде чем свести счеты с Францией, мы должны победить его, что потребует длительных и дорогостоящих усилий».
То, что здесь упомянута Франция, никоим образом не должно смущать. В те времена германские генералы кипели особо дикой злобой именно против Франции как одной из стран-победительниц в Первой мировой войне, более всего унизившей поверженную Германию. Однако те же германские генералы прекрасно знали, что за спиной Франции стоит Англия. Так что их озлобленность распространялась и на Альбион.
6 января 1940 года начальник оперативного отдела штаба ОКВ генерал Альфред Йодль в своем докладе особо указал, что в Афганистане необходимо все усилия направить на разжигание мятежа пуштунских племен с целью создания угрозы Индии. Йодль подчеркнул, что основная цель — недопущение переброски английских войск из Индии на Британские острова.
17 февраля 1941 года на совещании верховного командования вермахта в ставке Гитлера был принят план, согласно которому вермахт должен был пройти через Балканы, Ближний Восток, Турцию и Иран в Афганистан, чтобы затем, преодолев Гиндукуш, вторгнуться в Индию. В принятом документе было зафиксировано, что целью операции должно было стать соединение наступающих частей вермахта с передовыми японскими частями на восточных границах Индии.
А буквально накануне нападения на СССР, 11 июня 1941 года, Гитлер подписал директиву № 32. Директива называлась «Подготовка к периоду после осуществления плана „Барбаросса“».
Хотя слово «план» здесь не совсем уместно, но так, увы, по укоренившейся традиции переводят. Надо отметить, что намертво укоренившееся название нацистской агрессии — план «Барбаросса» — не совсем точно. В переводе с немецкого слово «Fall» первым значением имеет слово «вариант». Кстати говоря, вариативное планирование и обозначение операций было весьма характерно для тогдашнего образа мышления и работы германского генерального штаба. Следовательно, более точное название гитлеровской агрессии — вариант «Барбаросса».
Любопытно, что еще в 1939 году германское военное командование заказало находившему в Берлине бывшему русскому генералу Петру Краснову аналитический обзор на тему «Поход Наполеона на Москву в 1812 г. Теоретический разбор вопроса о возможности такого похода в XX веке и возможные последствия подобной акции». Ни больше ни меньше!
Как правило, этот факт воспринимается лишь как некая попытка спрогнозировать возможность повторения наполеоновского нашествия на Россию. А ведь это неверно. Наполеон-то шел на Россию как бы транзитом, имея в виду главную свою цель — Индию, уже тогда являвшуюся особым бриллиантом в короне Британской империи. Почему-то это обстоятельство при анализе как бы выскальзывает из поля зрения.
Но именно тут-то и «зарыта собака». Уже осенью 1939 года (не исключено, что еще в ходе польской кампании) в высших политических и военных кругах Третьего рейха уже задумались над стратегией войны против Англии, военная и экономическая мощь которой чрезвычайно сильно зависела от ее колониальной империи. И, следовательно, уже тогда в качестве одного из решающих ключевых архимедовых рычагов победы над Англией была поставлена задача поиска путей уничтожения ее колониальной империи как основного источника могущества.
Удар предполагалось нанести в самое сердце Британской колониальной империи — по Индии, но с афганского плацдарма. Да к тому же еще и при участии СССР. А тут нелишне будет учесть и то обстоятельство, что в Германии хорошо был известен резко антизападный, прежде всего антибританский, настрой советского руководства, как бы по наследству перешедший Кремлю от царской России.
Настороженно-подозрительное отношение к Англии издавна является более чем обоснованной особенностью отношения России к этому островному государству. Уж слишком часто, на протяжении не одного столетия, Англия выказывала свою геополитическую враждебность по отношению к России, что, естественно, не могло не вызвать соответствующей ответной реакции. Апофеозом этой реакции уже в XIX веке стало крылатое, до сих пор находящееся в употреблении выражение — «англичанка гадит» и прекрасное, сугубо геополитическое по содержанию четверостишье гения русской поэзии А. С. Пушкина:
Вот в воинственном азарте
Воевода Пальмерстон
Поражает Русь на карте
Указательным перстам.
Континентальная держава Россия веками стремилась по экономическим соображениям получить выход в Мировой океан, в том числе на южном направлении. Это способствовало бы налаживанию торговых и торгово-экономических связей с южными, юго-восточными и другими азиатскими странами. Такая политика России встречала ожесточенное сопротивление Англии, основные колонии которой как раз и были сосредоточены в этих регионах планеты.
Появление на мировой арене СССР, старого игрока в новом обличье, ничего принципиального не привнесло в их старинную борьбу за влияние в Азии, особенно в Восточной и Юго-Восточной Азии, а также на Ближнем и Среднем Востоке. Как были острейшие противоречия между Великобританией, Германией и ставшей Советским Союзом Россией, так и остались. Просто борьба пошла уже под другими лозунгами, преимущественно идеологическими.
У Лондона особую тревогу вызывали не прекращавшиеся с самого момента появления большевиков у власти в России попытки так или иначе прорваться в Афганистан, и особенно в Индию, под лозунгом «освобождения народов Востока». В этом же ряду была вылазка в Персию и попытка установить там советскую власть, не менее идиотский призыв Троцкого направить в Индию многотысячный кавалерийский корпус для освобождения индийских крестьян от британского колониального владычества, успехи ранней советской дипломатии в Афганистане, советские экспедиции в Гималаи и на Тибет, которыми руководил хорошо известный за рубежом экстремист Яков Блюмкин…
1 сентября 1939 года грянула Вторая мировая война, которую Великобритания инспирировала и провоцировала против СССР, но первой же (вместе с Францией) и оказалась втянутой в ее кровавый водоворот, хотя именно о таком повороте событий Сталин предупреждал Англию еще в марте 1935 года.
Не зная как вывернуться из создавшегося положения, Англия пошла на тайные сепаратные переговоры с Берлином. Однако в Третьем рейхе, не отказываясь от ведения тайных сепаратных переговоров с британскими представителями, по многим вопросам думали по-другому. Уже 13 сентября 1939 года германскому послу в СССР Шуленбургу было поручено осторожно выяснить позицию СССР в отношении Афганистана.
Шуленбург фактически саботировал указание своего МИДа. Примерно через месяц, 17 октября 1939 года, министр иностранных дел Третьего рейха Иоахим фон Риббентроп вновь приказал Шуленбургу осуществить «зондаж» позиции СССР по вопросу Афганистана, в том числе и его взгляда на перспективы и возможности реставрации на афганском престоле Амануллы-хана. Шуленбург опять саботировал приказ своего министра, ограничившись весьма вялой беседой с Молотовым.
17 декабря 1939 года в Москву прибыл специально назначенный для переговоров с Молотовым представитель германского МИДа Петер Клейст, являвшийся по совместительству и информатором советской разведки. Поэтому Молотов вышел на встречу с Клейстом, хорошо зная, что стоит за его миссией. Подробности их переговоров до сих пор засекречены, однако по опубликованным в последнее время немецким данным известно, что «русские в принципе согласились с действиями Германии, но воздержались от окончательного одобрения». Такую оценку советской позиции немецкой стороной не следует, как представляется, расценивать как некое согласие СССР с азиатской политикой Берлина.
В это время шла спровоцированная Финляндией при активном пособничестве Англии и Франции финляндско-советская война. И уже в тот период по каналам советской разведки стали поступать первые сигналы о том, что Англия и Франция намереваются нанести удар по центрам добычи и переработки нефти в советском Закавказье, а также по Средней Азии, дабы оказать помощь Финляндии.
Так что позиция Москвы, учитывавшей возможность утечки информации о переговорах с немцами, была как бы тонким намеком в адрес Лондона, что меч, который он намерен занести над «южным подбрюшьем» Советского Союза, может в реальности оказаться обоюдоострым.
В феврале 1940 года Клейст вновь приехал в Москву. И хотя на этот раз Молотов попросту уклонился от встречи с ним, а сведения о втором визите Клейста в Москву по-прежнему засекречены, тем не менее немецкие источники утверждают, что он встретился с представителями советской разведки. Во время этих встреч были получены необходимые данные о планах нацистской Германии в отношении Афганистана и Индии.
Итогом стал провал миссии Клейста, потому как Кремль вовсе и не намеревался хоть чем-либо помогать Берлину в осуществлении его планов в Афганистане и Индии. А 5 марта 1940 года сам Шуленбург официально подтвердил во время встречи с Молотовым, что все эти планы провалились и потому отменяются: «План касательно Тибета и Афганистана, с которым приезжал в Москву г-н Клейст и который ему самому… казался фантастическим, не исходил от фюрера и фон Риббентропа. Поэтому вопрос об Афганистане… снимается совсем».
Советское правительство не намеревалось оказывать какое-либо содействие Берлину в реализации его планов в Афганистане, а также против Индии, так как к тому времени оно уже знало по донесениям советской разведки о планах англо-французского командования нанести бомбовые удары по главному центру советской нефтедобычи в Закавказье — Баку. Соответственно, даже гипотетический намек на возможность какого-либо содействия Берлину в его происках против Индии мог реально привести к резкому осложнению международной обстановки вокруг СССР, особенно на южном направлении.
Англия и Франция, вынужденные из-за подписания мирного договора между СССР и Финляндией отказаться от своих планов по бомбардировке советского Закавказья, могли реанимировать их и перейти к реальным действиям. А это неизбежно втянуло бы СССР в войну против западных демократий на стороне Берлина. Но от таких зловещих перспектив Москва всеми силами старалась держаться как можно дальше.
Немцы, напротив, откровенно провоцировали вооруженный конфликт между Англией и СССР. В начале 1940 года они подбили итальянцев запустить в оборот пропагандистскую утку. Итальянская радиостанция «Гималаи» сообщила о якобы скором советском наступлении на Афганистан и Индию.
Англичане, в свою очередь, ничуть не отставали. Прекрасно зная, как в Кабуле обеспокоены перспективами совместных действий СССР и Третьего рейха по реставрации режима Амануллы-хана, Англия умышленно подогревала эти страхи официального Кабула, передавая ему разведывательную информацию об активизации сторонников Амануллы-хана в Европе. Британская разведка сумела своевременно раскрыть замысел и детали германского плана по реставрации режима Амануллы-хана, довела эти сведения до Кабула.
Советское руководство в этих условиях осуществляло исключительно взвешенную и осторожную политику на азиатском направлении. Москва не только изысканно дипломатично, а решительно отвергла все предложения Риббентропа насчет Афганистана и приказала как дипломатам, так и сотрудникам разведки немедленно прервать все контакты с амануллистами.
Британская разведка, судя по всему, понимала, что Москва вступила в некое подобие флирта с Берлином по поводу Афганистана только ради того, что раскрыть планы высшего руководства Третьего рейха в отношении Афганистана и Индии. Знали англичане и о приказе Москвы прервать все контакты с амануллистами.
Индийская политическая разведка (ИПР), филиал британской разведки, тщательно следила за бывшим афганским королем Амануллой-ханом и его окружением. Она была в курсе переговоров вступивших в контакт с Берлином и Москвой сторонников экс-короля между собой. ИПР знала, что с подачи немцев сторонники экс-короля в Европе между собой обсуждали возможность с помощью Германии и СССР устроить весной 1940 года восстание в Афганистане и свергнуть короля Захир-шаха.
Более того, ИПР знала, что во время этих обсуждений рассматривалась возможность передачи Советскому Союзу афганского Туркестана при условии, что Москва гарантирует Афганистану возврат под юрисдикцию Кабула северо-западных районов Британской Индии. ИПР каким-то образом получила и разведывательные данные о переписке между Молотовым и Риббентропом по афгано-индийским вопросам.
Немцы постоянно нагнетали слухи о мощной советской группировке войск, якобы уже подготовленной для вторжения в Афганистан и Индию. Британское правительство отдало приказ военному командованию в Индии сконцентрировать войска вдоль индийско-афганской границы. Искусно подогревавшаяся, в том числе и немцами, истерия по поводу советской угрозы дошла до того, что в конце 1940 года британские власти начали эвакуацию из центра северо-западного района Британской Индии города Пешевара части населения и некоторых правительственных учреждений…
Западный поход вермахта формально закончился победоносно — разгромом и капитуляцией Францией и позором Дюнкерка для Великобритании — тем не менее сопротивление Англии не было сломлено. Напротив, английский дух настолько бурно вскипел, что перед фюрером встал крайне нелегкий вопрос — как добиться перелома в войне против Англии.
Предполагалось нанести совместно с итальянцами удар по британским позициям в Средиземноморье как главной морской коммуникации, связывавшей метрополию с ее основными колониями, без помощи которых Англия физически не могла существовать. То есть речь шла о нанесении удара по Гибралтару, Мальте, Криту, Кипру и на Ближнем Востоке — в Египте, Ираке и Палестине. Проще говоря, по ключевым звеньям Британской колониальной империи.
В случае победы над Англией в Средиземноморье и на Ближнем Востоке для вермахта открывалась бы возможность пройти через Балканы, Ближний Восток, Турцию и Иран в Афганистан, чтобы затем, преодолев Гиндукуш, вторгнуться в Индию, где должно было бы произойти соединение наступающих частей вермахта с передовыми японскими частями на восточных границах Индии.
Однако Англия располагала немалыми возможностями для противодействия реализации подобных планов. Так, у Гитлера ничего не вышло с Гибралтаром. Англия сумела удержать франкистскую Испанию от активного содействия реализации гитлеровского плана весьма простым, но очень эффективным методом. Черчилль приказал поместить десять миллионов долларов в «Сюиз Бэнк Корпорэйшн» в Нью-Йорке на счета Франко и некоторых его наиболее влиятельных генералов, дабы «убедить их в прелестях нейтралитета».
К тому же немалую роль сыграл и добровольно исполнявший в интересах Великобритании функцию ее агента стратегического влияния глава абвера адмирал Канарис. «Хитроумный грек» не только скрывал часть получаемой информации от штаба верховного командования вермахта (ОКВ), но и даже ту часть, которую он все-таки передавал наверх, ловко препарировал.
Когда в Берлине стали осознавать, что «прищемить хвост британской лисе» не удастся, то немцы пошли на очередной раунд тайных переговоров с англичанами, которые происходили в Женеве в августе 1940 года (о переговорах Сталин благодаря советской разведке был в курсе). Они происходили между группой влиятельных британских политиков во главе с герцогом Бедфордским и уполномоченным Гесса Альбрехтом Хаусхофером (старшим сыном германского геополитика Карла Хаусхофера). С английской стороны тогда была изъявлена готовность начать мирные переговоры с Германией. Англичане выставили предварительное условие в адрес Берлина — расторгнуть советско-германский Договор о ненападении от 23 августа 1939 года. В принципе Гитлер и Гесс были согласны на это условие, но хотели отложить дальнейшие переговоры до занятия Балкан.
Германия решила пустить в ход самое страшное, как им казалось (в немалой степени объективно), оружие против Англии — попытаться создать хотя бы иллюзию трансконтинентального евразийского блока, даже призрачная тень намека на который издавна до смерти страшит Лондон. Так появились Тройственный пакт (Германия — Италия — Япония) и идея добиться хотя бы формального подключения к нему СССР.
Англичане тоже не отставали. Едва Черчилль был назначен премьер-министром Великобритании (май 1940 года), он тут же занялся разработкой плана по достижению соглашения с Германией. Условиями же компромисса, по мнению Черчилля, должны были стать, во-первых, согласие фюрера на независимое существование Великобритании и сохранение Британской империи, ее военно-морской и военно-воздушной мощи, во-вторых, удовлетворение претензий Германии в Средиземноморье, на обладание Мальтой, Гибралтаром, некоторыми африканскими колониями. Но самым главным, что и составляло суть «компромисса» Черчилля, — «свобода рук» для Германии в Восточной Европе. То есть нападай, Адольф, на СССР и воюй с ним, сколько хочешь, Альбион мешать тебе в этом не будет.
Выступая 27 мая 1940 года на заседании военного кабинета, Черчилль заявил, что «если герр Гитлер готовится заключить мир на условиях возвращения германских колоний и территорий в Центральной Европе», то это, по мнению сэра Уинстона, были бы приемлемые условия.
В июле 1940 года Москве стало известно, что 22 июля Черчилль дал поручение британской разведке «разжечь пожар в Европе». Разжигать далее пожар в Европе в тот период времени можно было только на восточном азимуте, то есть с тем, чтобы он перекинулся на СССР. Именно такая задача была поставлена перед руководителем нового Управления специальных операций.
Немцы, зная о настроениях в английском истеблишменте, использовали вопрос о возможности присоединения Советского Союза к Тройственному союзу как средство дополнительного давления на Лондон. Этой цели служило письмо главы внешнеполитического ведомства Германии лично Сталину.
Когда в рейхе получили его ответ; нацистское руководство явно впало в эйфорию переоценки позиции Сталина. Скорее даже, недооценки. В дипломатически учтивом — протокол обязывал — ответе Сталина говорилось:
«Многоуважаемый господин Риббентроп! Ваше письмо получил. Искренне благодарю Вас за доверие, так же как за поучительный анализ последних событий, данный в Вашем письме. Я согласен с Вами, что вполне возможно дальнейшее улучшение отношений между нашими государствами, опирающееся на прочную базу разграничения своих отношений на длительный срок В. М. Молотов считает, что он у Вас в долгу и обязан дать Вам ответный визит в Берлин. Стало быть, В. М. Молотов принимает Ваше приглашение. Остается только договориться о дне приезда в Берлин. В. М. Молотов считает наиболее удобным для него срокам 10–12 ноября. Если он устраивает также германское правительство, вопрос можно считать исчерпанным. Я приветствую выраженное Вами желание вновь посетить Москву, чтобы продолжить начатый в прошлом году обмен мнениями по вопросам, интересующим наши страны, и надеюсь, что это будет осуществлено после поездки Молотова в Берлин. Что касается совместного обсуждения некоторых вопросов с участием представителей Японии и Италии, то, не возражая в принципе против такой идеи, мне кажется, что этот вопрос следовало бы подвергнуть предварительному обсуждению. С глубоким уважением готовый к услугам
И. Сталин».
Трудно сказать, осознали ли главари нацистской дипломатии то обстоятельство, что, в общем-то, Сталин, образно выражаясь, сразу их «кинул», так как с ходу перевел все дальнейшие события по затронутой проблематике на стезю всего лишь зондирования позиций сторон, что и зафиксировано в последнем абзаце его ответа.
Причем это зондирование превратилось в «палку о двух концах». С одной стороны, шло зондирование намерений гитлеровского руководства с попутным выжиманием любой приемлемой для СССР торгово-экономической выгоды и политических дивидендов. С другой же стороны, потихоньку вдалбливалось в сознание англичан, что с СССР надо вести себя, по меньшей мере, просто прилично. И этим же концом этой же палки и также потихоньку подталкивать тех же самых бриттов в будущую антигитлеровскую коалицию.
Последовавший затем визит Молотова, во время которого ему было строжайше запрещено затрагивать вопросы относительно Британской империи, убедил официальный Берлин, что Советский Союз вовсе не намерен потворствовать глобальным геополитическим амбициям нацистского руководства.
Молотов в разъясняющем итоги визита письме на имя полпреда СССР в Лондоне И. М. Майского указывал, что советское руководство расценило немецкие предложения как неприемлемые, потому как практически ни одного вопроса не удалось решить в пользу Советского Союза. В частности, не была решена проблема вывода германских войск из Финляндии. Молотов также писал, что он посчитал неуместными советы Германии «толкнуть» СССР в сторону Персидского залива и Индии.
25 ноября 1940 года Советский Союз официально передал германской стороне ногу с изложением советской позиции относительно заключения Пакта четырех держав (Германия — Италия — Япония — Россия), об их политическом сотрудничестве и экономической взаимопомощи. Документ являл собой акт очередного зондажа истинных намерений и планов Берлина. Как бы в продолжение зондажа Молотова в Берлине. В немецком руководстве, увы, поняли что к чему, и именно поэтому всякий интерес даже к разговорам на тему о Пакте четырех у германской дипломатии пропал начисто. В этот момент Гитлер и его генералы уже завершали разработку варианта агрессии против СССР.
Всего через три недели в Москву поступила срочная телеграмма полпреда СССР в Великобритании И. М. Майского.
18 декабря 1940 г. Немедленно. Строго секретно
1. Из чешских источников сообщают как вполне достоверную информацию следующее: 29 ноября Кейтель выступал в Берлине на собрании высшего командного состава германской армии (начальники корпусов и дивизий, генштаба и прочие) и сделал ряд важных сообщений и разъяснений. Прежде всего он коснулся визита т. Молотова в Берлин, с удовлетворением констатировал, что СССР продолжает сохранять нейтралитет и что таким образом Германии с Востока не угрожает опасность, но затем в чрезвычайно резких выражениях заявил, что по большим вопросам политики «с русскими очень трудно разговаривать», что «русские слишком отсталы и некультурны» и что в силу этого они в таких вопросах «ничего не понимают». Кейтель дал при этом явно понять, что фюрер очень недоволен нежеланием «русских» вести разговоры о «новом порядке в Европе» и вообще о разделе мира на «сферы влияния»…
4. Кейтель говорил также, что немцы подготовляют к весне 1941 года сокрушительный удар против Англии, ибо без разгрома последней не может быть ни победы, ни конца войны. После этого Германия сможет заняться другими проблемами, в частности возможно дальше на Восток оттеснить СССР.
Майский.
К моменту этого выступления Кейтеля германский генштаб почти закончил подготовку «Варианта „Барбаросса“». 18 декабря 1940 года, когда директива № 21 была подписана, Гитлер выступил на расширенном совещании офицеров германской армии с резко антисоветской речью. В отличие от заявления Кейтеля «Вариант „Барбаросса“», которым руководствовался Гитлер в своей речи, предусматривал нападение Германии на СССР не после, а до удара по Англии.
В Германии текст этой речи Гитлера не был опубликован. Тем не менее берлинская резидентура НКВД сумела раздобыть ее текст. В сообщении в Москву было указано, что, выступая перед пятью тысячами выпускников военных училищ рейха, Гитлер резко высказался против «несправедливости, существующей на земле, когда 60 миллионов великороссов владеют 1/6 частью земного шара, а около 90 миллионов немцев ютятся на клочке земли» и призвал молодых офицеров к устранению этой «несправедливости».
К маю 1941 года военная ситуация для Англии становилась все хуже. Подводные корсары Третьего рейха непрерывно топили британские суда, постепенно затягивая экономическую удавку на шее Англии. Когда Черчилль впервые встретился со Сталиным, то он рассказал, что для нормального житья Англии ей необходимо ежемесячно получать не менее 70 млн тонн различных грузов, но к моменту нападения Германии на СССР она могла обеспечить, да и то с помощью США, всего около 40 млн тонн.
Да, англичане сопротивлялись, отчаянно сопротивлялись, но уже к маю Англия была, что называется, менее чем в полушаге от последнего издыхания.
В то же время и сами немцы к маю 1941 года оказались в тупике. Англия была не сломлена. Приготовления к грядущему нападению на Советский Союз вот-вот должны были перейти в финальную стадию, а до ужаса страшивший Гитлера вопрос об устранении угрозы Второго фронта при нападении на СССР не был решен. Начинать войну в таких условиях Гитлер не решался.
Жесткий урок Первой мировой войны слишком прочно засел в мозгах немцев. К тому же надо было окончательно определиться и с маршрутом агрессии. И тогда было принято решение направить Гесса в Англию. Главная цель состояла в следующем: либо убедить английское руководство присоединиться к агрессии Германии против СССР, либо, по меньшей мере, получить от Лондона гарантии, что он не откроет Второй фронт в течение времени, необходимого для блицкрига.
В данном случае не играет особой роли, была ли это хитроумная операция британской разведки по выводу Гесса на территорию Англии или нет, являлся ли его полет результатом психической неуравновешенности наци № 2 или нет. Это — для любителей исторических детективов.
Важно другое. Достоверно известно, что Гесс был направлен в Англию с прямой санкции Гитлера, ибо едва только он свалился на английскую землю, Риббентроп по приказанию фюрера отправился в Рим, чтобы поставить дуче в известность, что полет Гесса был попыткой передать предложения о сепаратном мире.
Миссия Гесса была обеспечена распространением дезинформационных слухов для англичан:
— германскому вермахту предоставят право прохода через советскую территорию;
— пшеничные поля Украины на длительное время сдаются в аренду рейху;
— СССР заявляет о своей готовности предоставить в распоряжение рейха часть нефтяных промыслов Баку;
— в обмен Москва получает свободный выход к Персидскому заливу и, возможно, в Афганистан.
Немцы умышленно запустили тезис о нефти в качестве одного из ударов прямо в «солнечное сплетение» Англии. Потому что едва ли не самая главная ахиллесова пята — обеспеченность Третьего рейха нефтью и нефтепродуктами — в таком случае была бы устранена.
Распространением слухов о готовности СССР предоставить в распоряжение рейха часть нефтяных промыслов Азербайджана немцы, кроме того, попросту провоцировали англичан реанимировать план бомбардировок Баку. Что, увы, и случилось. Уже в начале мая 1941 года советская разведка это зафиксировала. Попросту говоря, немцы сознательно провоцировали англичан на агрессивные действия против СССР, что автоматически привело бы Англию в стан непосредственных военных союзников нацистской Германии.
Как стало известно Сталину либо вечером 12 июня, либо в первой половине дня 13 июня, «12 июня Комитет начальников штабов (Англии. — А. М.) решил принять меры, которые позволили бы без промедления нанести из Мосула (город на севере современного Ирака. — А. М.) удар силами средних бомбардировщиков по нефтеочистительным заводам в Баку».
Да, Англия весной 1941 года не была безучастным наблюдателем. В самом конце марта 1941 года английская разведка устроила государственный переворот в Югославии, дабы не допустить ее присоединения к Тройственному союзу. При этом искусно сформировав ложное впечатление о том, что-де к перевороту причастен Советский Союз. Не без участия помогавшего англичанам руководителя абвера Канариса Гитлер поверил в это. Точно известно, кто конкретно дирижировал переворотом — британские разведчики Лео и Джулиан Эмери.
Переворот в Югославии гарантированно привел к резкому усилению и без того крайне напряженных к тому времени советско-германских отношений. Англичанам оставалось только бросить, что называется, последнюю гирьку на весы более чем шаткого равновесия, чтобы Гитлер начал свою агрессию против СССР и тем самым Англия спаслась бы.
Ради этого в судорожных попытках по ускорению стравливания СССР и Германии в смертельной схватке в первых числах мая британский разведывательный центр в Нью-Йорке осуществил мощную дезинформационную операцию. Непосредственный исполнитель этой операции британский разведчик Монтгомери Хайд в своих мемуарах изложил суть этой дезинформации: «Из вполне достоверных и заслуживающих доверия источников стало известно, что Советский Союз намерен предпринять дальнейшие агрессивные военные действия, как только Германия будет втянута в крупные операции».
Обратите особое внимание на то, как англичане сформулировали свою дезинформацию. Тут важно прежде всего то, что английская разведка не указала точно, о каких конкретно операциях идет речь. Ведь можно было понять и как операцию по вторжению непосредственно на Британские острова, и как крупную операцию по дальнейшему проникновению в пределы Британской колониальной империи. То есть Лондон выбросил на стол крапленые карты, тем более что о намерениях СССР было сказано провокационно — мол, он намерен предпринять дальнейшие агрессивные военные действия, причем без прямого указания, что речь якобы идет о нападении на Германию. Можно было понять и как удар по Германии, и как удар по Румынии, являвшейся в то время основным поставщиком нефти и нефтепродуктов для Третьего рейха.
В результате к моменту, когда Гесс в буквальном смысле слова свалился с небес на английскую землю, арена для глобальных политических интриг была готова. И «джентльмены» с обеих сторон приступили к торгу. Отчетливо замаячила угроза англо-германского сговора. Ведь подученные в свое время Карлом Хаусхофером Гитлер и Гесс, «вникнув» в суть особых тревог Англии, предложили ей мир на чрезвычайно почетных условиях.
В пункте 1 привезенного Гессом меморандума под названием «Основы соглашения» Англии предлагалось следующее: «Чтобы воспрепятствовать возникновению новых войн, между державами оси и Англией должно быть проведено разграничение сфер интересов. Сферой интересов стран оси должна быть Европа, сферой интересов Англии — ее империя». По сути дела это был повтор условий, предложенных Англии Гессом и Риббентропом еще летом 1940 года.
Сталину было известно, что Гесс от имени Гитлера предложил Лондону не только не препятствовать Германии одержать быструю победу над СССР, но и присоединиться к ее блицкригу, обещая взамен согласие Берлина на участие Лондона и Вашингтона в расчленении Советского Союза. Англии, в частности, предлагался район от реки Оби до реки Лены, Америке — районы восточнее Лены, включая Камчатку и Охотское море. Германия же присваивала территории западнее реки Обь. Про Японию Гитлер в спешке забыл.
Искушение для правящих кругов находившейся в тяжелейшем положении Великобритании было огромным, ибо без своих колониальных владений Англия в принципе ничто, и самостоятельно она существовать не могла, во всяком случае, как великая держава. Искушение было тем более велико, если учесть, что, с одной стороны, Черчилль был самым выдающимся и рьяным защитником интересов Британской империи за все время ее существования, а с другой — не менее выдающимся и рьяным поборником уничтожения советской России. Он еще в апреле 1941-го направил советскому правительству отнюдь не самый вежливый меморандум, в котором прямо указал, что Великобритания вовсе не заинтересована в сохранении Советского Союза в неприкосновенности.
К тому же в самой Англии были немалые и явно нехилые силы, которые стремились скинуть Черчилля, чтобы спокойно договориться с Гитлером.
9 июня 1941 года переговоры с Гессом достигли «миттельшпиля». В них включился лорд-канцлер и член кабинета Черчилля Джон Саймон, который еще за 6 с лишним лет до этого, в бытность министром иностранных дел Великобритании, на берлинских переговорах в марте 1935 года гарантировал Гитлеру «зеленый свет» его разбою на Востоке.
10 июня о факте подключения Саймона к переговорам и о содержании его беседы с Гессом стало известно Сталину (наряду с содержанием привезенного Гессом меморандума). Затем стало известно об английских планах бомбардировок советского Закавказья. Тревога Сталина достигла в этот момент наивысшего накала: с одной стороны, Великобритания была менее чем в полушаге от совершения агрессии против СССР, что сделало бы ее де-факто и даже де-юре союзником Третьего рейха, с другой — также менее чем в полушаге от того, чтобы ради сохранения империи клюнуть на берлинскую наживку и в обмен на достижение компромиссного мира с Гитлером дать «добро» на его агрессию против СССР.
12 июня английский Центр дешифровок в Блетчли перехватил и расшифровал распоряжение главнокомандующего сухопутными войсками Германии от 10 июня о назначении срока начала наступления на Советский Союз (22 июня). Впоследствии это подтвердил в своих мемуарах сам Черчилль. И как только в Лондоне осознали, какую радостную перспективу для полузадушенной Англии несет эта расшифровка, на переговорах с Гессом произошел коренной перелом. В формулировке Черчилля это выглядело так: «Лучше всего следовать естественному ходу событий. Столкновение между Германией и Советским Союзом неизбежно. Сосредоточение германских сил на советской границе идет ускоренным темпом. Нам нужно подождать своего часа…»
Поторговавшись для виду еще два дня, англичане дали заверение о том, что Гитлер может спокойно нападать на Советский Союз, Второй фронт не будет открыт до 1944 года, но при условии, что Гитлер оставит в покое Британскую колониальную империю и снизит интенсивность бомбардировок Англии.
Для информации: 4 сентября 1941 года Черчилль открыто сказал советскому послу Майскому, что Второй фронт не будет открыт до 1944 года. Английский премьер не скрывал этого даже в переписке со Сталиным летом и осенью 1941 года.
Кстати, после начала Великой Отечественной войны советская военная разведка зафиксировала широкомасштабные переброски германских частей, особенно авиационных, с северо-запада Франции на Восточный фронт. Берлин следовал своей договоренности с Лондоном.
Немцы не были дураками, чтобы вот так просто поверить Лондону. В Москву был направлен один из самых доверенных агентов адмирала Канариса — юрист-международник Николас фон Галем. Его целью было получение необходимых сведений о позиции Англии непосредственно от резидента британской разведки в Москве, с которым он был дружен с детства (вплоть до знания детских прозвищ), а также информирование его о том, что нападение произойдет 22 июня.
У Галема была еще одна задача — получить достоверные сведения о том, есть ли какое-либо соглашение между Англией и СССР о сотрудничестве в борьбе против Германии или нет. Галем успешно выполнил свою задачу. Потому что уже 14 июня 1941 года Гитлер окончательно подтвердил командующим группировок вторжения свое политическое решение о нападении на Советский Союз, так и не осознав, что его кумир — прусский король Фридрих Великий — оказался гениален на века, когда в порыве негодования изрек: PERFIDIUOS ALBION (Коварный Альбион)!
Еще и нападение-то не началось, а Лондон, правда, под сильным нажимом Вашингтона, уже стал выражать беспокойство по поводу грядущего нападения Германии и вести речь о необходимости укрепления межгосударственных отношений с Москвой накануне «величайшего кризиса, который СССР будет переживать в ближайшие 2–3 недели». А 22 июня Черчилль произнес свою знаменитую речь в поддержку Советского Союза.
Однако PERFIDIUOS ALBION не был бы самим собой, если бы одновременно, прямо в день нападения Германии на СССР не продолжил бы попытки сепаратного сговора с Гитлером, что было зафиксировано советской разведкой в Турции.
…Разработчики плана похода на Индию генерал-фельдмаршал Кейтель, генерал Йодль и обеспечивавший дипломатическо-пропагандистское сопровождение этого плана министр иностранных дел Третьего рейха Риббентроп были повешены по приговору Нюрнбергского трибунала. Приговор справедлив — за военные преступления надо отвечать. Но разработавшие планы нападения на СССР и осуществлявшие их генералы вермахта избежали виселицы и умерли своей смертью.
Гитлер: «Поражение Британских островов приведет к распаду империи»
«Фюрер на это указал, что обе стороны в принципе едины в том, что Финляндия принадлежит к русской сфере интересов. Поэтому, чем продолжать чисто теоретическую дискуссию, лучше обратиться к более важным проблемам.
При сокрушении Англии мировая Британская империя окажется гигантской мировой банкротной массой площадью 40 миллионов квадратных километров, которая будет подлежать разделу. Раздел ее открывает России путь к незамерзающему и действительно открытому Мировому океану. Меньшинство англичан, насчитывающее 45 миллионов, до сих пор управляло 600 миллионами жителей мировой Британской империи. Он намерен это меньшинство расколошматить. И Америка тоже, собственно говоря, постаралась уже теперь выхватить некоторые особенно пригодные для нее куски. Германия, естественно, хотела бы избежать любого конфликта, который отвлек бы ее от борьбы против сердца этой мировой империи Британских островов. Поэтому ему [фюреру] несимпатична и война Италии против Греции, ибо она оттягивает силы на периферию, вместо того чтобы сконцентрировать их на одном пункте борьбе против Англии. То же самое произошло бы при войне в Балтийском море. Столкновение с Англией будет доведено до своего решающего конца, и у него нет никаких сомнений, что поражение Британских островов приведет к распаду империи. Утопия верить, будто мировая империя может управляться и удерживаться от распада, скажем, из Канады. При таких обстоятельствах открываются перспективы мирового масштаба. В ближайшие недели они должны быть выяснены в ходе совместных с Россией дипломатических переговоров; следует определить участие России в решении этих проблем. Все государства, могущие быть заинтересованными в этой банкротной массе, должны приостановить все конфликты между собой и заняться только разделом Британской мировой империи. Это относится к Германии, Франции, Италии, России и Японии».
Из записи личного переводчика Риббентропа переговоров между Гитлером и В. Молотовым в Берлине 13 ноября 1940 г.
Но разведка доложила точно…
«Внезапное нападение фашистской Германии на Советский Союз 22 июня 1941 года» — эта фраза стала для нас привычным описанием начала страшной трагедии, разделившей историю страны на «до войны» и «после войны». Но было ли нападение фашистской Германии на Советский Союз действительно внезапным?
Уже в 1932 году внешняя разведка — ИНО ОПТУ получила информацию о стратегии германского военного похода в целях завоевания территорий и ликвидации «коммунистической угрозы». Пришедший к власти в 1933 году Гитлер не скрывал своего желания установить в Европе «новый порядок» и завоевать «жизненное пространство» на Востоке. Фашистские и авторитарные режимы установились в Венгрии, Италии, Болгарии, Испании. Румыния и Польша тоже высказывали территориальные притязания к СССР. Прибалтийские страны и Финляндия могли стать плацдармом германской агрессии. Так в Европе сложился обширный очаг всё возрастающей военной угрозы.
На востоке Япония захватила Маньчжурию и намеревалась продолжить агрессию против Китая, готовила нападение на СССР и Монголию. На юге дипломаты и агенты фашистской Германии пытались втянуть в свои агрессивные планы соседствующие с СССР Афганистан, Иран и Турцию.
Создавшееся положение определило и основную задачу внешней разведки — получение информации об устремлениях нацистской Германии и обеспечение безопасности страны. Развединформация поступала руководству страны от работающих во взаимодействии и постоянном оперативном контакте иностранного отдела ОГПУ и Разведуправления РККА. Значительный вклад вносили контрразведка и органы госбезопасности на местах. Наиболее полные данные об агрессивных замыслах Германии добывались, естественно, внешнеполитической разведкой.
Так, в 1935 году была получена информация о создании в министерстве хозяйства Германии отдела по мобилизации промышленности и внешней торговли на время войны. Лично Сталину докладывалась информация об испытаниях новых видов оружия, в том числе ракетного, полученная от сотрудника центрального аппарата гестапо Брайтенбаха.
В 1935–1937 годах разведка сообщила о тайных встречах британского руководства с Гитлером, где обсуждались устремления Германии на восток.
В 1936 году поступала информация о перестройке экономики Германии на военные нужды, подробные сведения о новой военной технике.
В начале 1937 года были добыты материалы состоявшегося в конце 1936 года совещания высшего политического и военного руководства Германии, на котором обсуждалась стратегия военной операции в Польше, после падения которой планировался выход германских войск к границам СССР.
В 1938 году руководство СССР получило от разведки сведения о секретных встречах Гитлера с Чемберленом в Берхтесгадене и Годесберге, которые предопределили известный мюнхенский сговор.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.