Четыре всадника Апокалипсиса

Четыре всадника Апокалипсиса

I

В шестой главе Откровения Иоанна Богослова, последней из книг Нового Завета, есть жуткий образ – четыре всадника, появляющиеся один за другим. Каждый раз, когда Агнец Божий снимает очередную печать с Книги Жизни, появляются всадники, и всего их четыре, и первый из них на белом коне, и конь говорит: «иди и смотри».

«…Я взглянул, и вот, конь белый, и на нем всадник, имеющий лук, и дан был ему венец; и вышел он как победоносный, и чтобы победить…»

Второй всадник появляется на красном (рыжем) коне, и конь говорит: «иди и смотри», и «сидящему на нем дано взять мир с земли, и чтобы убивали друг друга; и дан ему большой меч…»

С третьим всадником, на этот раз на черном коне, тоже происходит нечто подобное, только в руках всадника не оружие, а весы, но хуже всего дело обстоит с четвертым, ибо мчится он на бледном коне, цвета трупа, и один-единственный из всех всадников имеет он имя, и зовут его Смерть, а дальше в тексте идет полуфраза, которую знают даже те, кто Нового Завета и в руки никогда не брал: «…и ад следовал за ним…»

Разные есть интерпретации этого темного текста, но, наверное, наиболее распространенной оказалась такая: всадники означают Мор, Войну, Голод и Смерть, и примерно в этом качестве четыре всадника Апокалипсиса, то есть Конца Света, изображены на гравюрах Альбрехта Дюрера, сделанных им в 1497–1498 годах. У него всадники скачут в ряд, и первый из них разит стрелами, а у второго в руках меч, у третьего – весы, по-видимому, олицетворяющие голод и нехватку, а четвертый – это и вовсе как бы скелет с бородой на до смерти заморенной кляче, и люди падают под их копытами, как скошенная трава.

Если бы гравюры были изготовлены года на четыре пораньше, то в 1494 году, осенью, в Италии оттиски с них расхватывали бы так, что не хватило бы материалов для работы печатных прессов. Собственно, близости к действительности тут особой не было – ни мор, ни голод покуда не случились, и война шла, в общем, без единого выстрела…

Но вот чувство дикого ужаса, охватившего всех, гравюры передавали очень точно. Так что когда Пьетро, наследник Лоренцо Медичи, срочно приехал в ставку короля Карла VIII и передал ему от имени Флоренции крепости на морском побережье, а также Пизу и Ливорно, он был вовсе не одинок. Пьетро надеялся отвести беду полной покорностью, но его действия вызвали в городе мятеж. Ему пришлось бежать чуть ли не в том, в чем он был, его правление рухнуло. Он сумел захватить с собой только некоторые драгоценности из отцовских коллекций, все остальное пришлось бросить. Его младший брат, юный кардинал Джованни Медичи, с которым мы уже знакомы, тоже был объявлен вне закона – тому, кто сумел бы убить его или изловить и доставить во Флоренцию, предлагалось две тысячи золотых. Он, однако, обнаружил редкое присутствие духа – не только сумел бежать, но еще и прихватил с собой некоторые любимые им книги из прославленной библиотеки Медичи. Все-таки профессора, которые по желанию Лоренцо Медичи столь упорно занимались с его сыном, посвятившим себя Церкви, старались не напрасно.

Джованни и в самом деле любил литературу.