1942

1942

В первой половине 1942 года общая картина с использованием танковых частей по существу не изменилась. В целом остался прежним и характер танковых поединков.

Последнее обстоятельство подтверждает боевая судьба Владимира Витина. 21 декабря 1941 года в районе населённого пункта Новая Николаевка политруку роты тяжёлых танков 2-й танковой бригады В. К. Витину была поручена задача прикрыть танками роты отход и передислокацию пехотных частей. Ожидался удар крупных сил врага. 22 декабря на наши позиции поползли немецкие танки. Витин из пушки своего KB подбил сначала головной, а затем и ещё один немецкий танк. В это время в небе появились «юнкерсы», и началась бомбёжка. В танке Витина от взрыва осталась исправной только задняя скорость, и он скрылся за крутым склоном лощины. Ударила наша артиллерия, и враг, неся потери, отступил. 27 декабря 1941 года экипаж танка Витина подбил два лёгких и средний танк, противотанковое орудие и несколько десятков солдат противника.

Во второй половине января 1942 года войскам Южного фронта удалось на участке Балаклея — Красный Лиман прорвать оборону противника, глубоко вклиниться в расположение врага и захватить большой плацдарм в районе Изюм — Лозовая — Барвенково. Это создало благоприятные условия для охвата как харьковской, так и донбасской группировки противника. На острие наступавших советских частей находилась 2-я танковая бригада.

Вчитаемся в строки наградного листа:

«7.02.42 г. тов. Витин на танке KB выступил в район Никифоровка, где вступил в бой с противником и несколько превосходящими своей силой огнесредствами. Когда не хватило боеприпасов, тов. Витин вышел с боя и, дозаправившись, с хода вёл сокрушительный огонь по врагу, уничтожая доты, орудия и пехоту противника, где уничтожил до роты вражеской пехоты, два дальнобойных орудия, две транспортные машины, три танка и много повозок с военными грузами…»

8 февраля 1942 года бой разгорелся в районе села Бондарное. Стрелковые части бросились в атаку. Их поддерживала рота тяжёлых танков под командованием Витина. Преодолев огневую позицию, Витин увидел двигавшуюся по дороге немецкую колонну. Впереди шли два средних танка, потом тягачи с орудиями, автомашины с пехотой и мотоциклы. Раздался выстрел. Головной танк загорелся. KB устремились по грунтовой дороге, сбивая в кюветы автомашины, орудия, тягачи. Однако несколько вражеских противотанковых орудий открыло огонь. Ввиду возможности окружения Витин получил по радио команду на отход. В этот момент под ходовой частью танка раздался взрыв — сработала мина. Танк замер. Когда к неподвижной машине стали приближаться немецкие танки и пехота, экипаж вновь открыл огонь из пушки и пулемётов. Были подбиты ещё два танка, а пехота залегла.

Вновь обратимся к наградному листу:

«Вступил в неравный бой с противником, уничтожил три минбатареи, два дальнобойных орудия, до взвода автоматчиков и несколько транспортных машин. В этом бою его танк был подожжён, но героический воин тов. Витин, будучи в окружении, не вышел из танка, а вёл огонь и перед концом своей жизни с экипажем спел „Интернационал“».

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 5 мая 1942 года за образцовое выполнение боевых заданий командования на фронте борьбы с немецкими захватчиками и проявленные при этом отвагу и геройство Владимиру Карповичу Витину было посмертно присвоено звание Героя Советского Союза. Похоронен герой в братской могиле в селе Гусаровка Барвенковского района Харьковской области.

В феврале 1942 года экипаж танка Т-34 3-й гвардейской танковой бригады, которым командовал младший лейтенант Курлянд, отразил атаку 17 немецких танков, подбив семь из них. Генерал-майор танковых войск А. В. Егоров, также воевавший в рядах 3-й гвардейской танковой бригады, впоследствии вспоминал:

«В один из февральских дней гитлеровцы предприняли попытку прорвать нашу оборону в районе посёлка Хохловка. На этом участке у нас был лишь мотострелковый батальон майора Шестака, в поредевших ротах которого осталось не более 120 человек, два 45-миллиметровых орудия и один танк Т-34, стоявший в засаде. Вот этому-то танку и пришлось сражаться против семнадцати фашистских, подоспевших на помощь своей пехоте. Экипаж „тридцатьчетвёрки“, которым командовал младший лейтенант Курлянд, подбил семь вражеских машин. На нашем танке были разбиты все приборы наблюдения, наружные надстройки, вышли из строя оба пулемёта. Стрелок-радист и заряжающий были контужены. И всё же экипаж сражался до тех пор, пока не отбил все атаки врага.

После боя мы осмотрели машину. В её лобовой части, в башне насчитали 36 вмятин. К счастью, ни один из фашистских снарядов не пробил броню…»

2 апреля 1942 года в бою у села Байрак отличился экипаж танка командира роты старшего лейтенанта Н. П. Блинова из 6-й гвардейской танковой бригады (38-я армия Юго-Западного фронта). В наградном листе на присвоение Блинову звания Героя Советского Союза говорилось следующее:

«В одной из атак тов. Блинов был ранен. Несмотря на ранение, пошёл на повторные атаки и продолжал руководить боем своего подразделения. Когда выбыл из строя командир батальона, тов. Блинов принял командование на себя. В ожесточённых атаках за с. Байрак своим танком уничтожил 8 орудий, несколько миномётных батарей, пулемётных гнезд, до роты пехоты и подбил 6 танков противника. Во время атаки артиллерийским снарядом противника вывело из строя управление танком. Танк потерял возможность двигаться. Противник усилил артиллерийский огонь по танку. Пехота противника окружила танк и забросала его гранатами и бутылками с горючей смесью, танк загорелся.

Тов. Блинов не покинул боевую машину — продолжал стрелять из горящего танка, уничтожая наседающих фашистов. Как истинный патриот Родины тов. Блинов погиб смертью героя вместе с боевой машиной.

После того, когда населённый пункт был занят нашими частями, вокруг танка тов. Блинова было найдено до 60 фашистских трупов, уничтоженных танкистом-героем…»

В мае 1942 года наиболее серьёзные по своей напряжённости и результатам события развернулись на харьковском направлении, где обе стороны ставили перед собой решительные активные задачи. Советским войскам была поставлена задача разгромить харьковскую группировку противника и овладеть Харьковом. Однако войска Юго-Западного фронта, прорвав оборону противника севернее и южнее Харькова, медленно развивали наступление. Это дало возможность немецкому командованию создать крупную ударную группировку у основания барвенковского выступа, прорвать оборону Южного фронта и нанести удар в тыл войскам Юго-Западного фронта.

В этих боях вновь удачно действовала 6-я гвардейская танковая бригада. Вместе с остатками 57-й и 84-й танковых бригад она была объединена в сводную танковую группу, которая 17 мая нанесла удар по флангу немецкой группировки, развивавшей наступление на Муром. В этом бою совершил свой подвиг командир роты тяжёлых танков 6-й гвардейской танковой бригады старший лейтенант Г. Фокин. Прочтём выдержку из наградного листа:

«В бою 17 мая 1942 г. тов. Фокин проявил исключительное мужество и героизм в деле разгрома немецких оккупантов.

На своём танке тов. Фокин вышел в атаку против 11 немецких танков и огнём с танка уничтожил 8 средних танков противника, когда его танк был подожжён, тов. Фокин вылез с экипажем из танка через десантный люк и стал оборонять танк по-пехотному. Остальные танки противника не выдержали стойкости танкиста Фокина и ушли обратно…»

Звание Героя Советского Союза было присвоено Григорию Николаевичу Фокину 5 ноября 1942 года. Командир 19-го гвардейского танкового полка 2-й гвардейской механизированной бригады гвардии подполковник Г. Н. Фокин погиб в бою 5 апреля 1945 года в Австрии. Похоронен он на площади Свободы в Будапеште.

10 июня 1942 года крупные силы пехоты и танков противника при поддержке авиации перешли в наступление против 28-й армии и правого фланга 38-й армии Юго-Западного фронта. Наши войска, понёсшие значительные потери в майских боях, вынуждены были под нажимом превосходящих сил с упорными боями отходить на восток. Чтобы остановить врага, командование фронта приняло решение нанести мощный контрудар по прорвавшейся группировке противника силами танковых корпусов.

22-й танковый корпус генерала А. А. Шамшина вступил в сражение с танками противника, прорвавшимися через боевые порядки 38-й армии. Действиями из засад и контратаками части корпуса нанесли врагу большой урон и заставили его отказаться от наступления на купянском направлении. Только 156-я танковая бригада 11 и 12 июня уничтожила и подбила 57 танков. Особенно отличились танкисты первого батальона, которым командовал старший лейтенант И. Ф. Селедцов.

«За 10, 11 и 12 июня 1942 г. он лично своим экипажем на танке Т-34 уничтожил 6 противотанковых орудий, 20 грузовых машин с военным грузом, 2 дзота, 2 миномётные батареи с расчётом, 2 трактора и 2 взвода пехоты.

22 июня 1942 г. он снова смело повёл батальон в контратаку в районе дер. Ивановка. В неравном бою тов. Селедцов смело контратаковал противника и уничтожил лично со своим экипажем 8 танков, 2 противотанковых орудия и роту пехоты противника. Огнём своего танка тов. Селедцов прижал к земле всю пехоту левого фланга наступающего противника, а затем, направив свой танк по переднему краю вдоль фронта, уничтожал живую силу противника гусеницами танка. Там, где прошел танк тов. Селедцова, пехота уже не поднималась с земли, она нашла могилу под его танком».

Это был последний бой отважного комбата. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 5 ноября 1942 года Ивану Федосеевичу Селедцову посмертно было присвоено звание Героя Советского Союза.

В войсках Юго-Западного фронта заслужил звание Героя Советского Союза ещё один танкист — Дмитрий Шолохов. Однако в процессе работы над этой книгой, при изучении различных источников, сам собой возник ряд вопросов, ответить на которые так и не удалось. А потому все они выносятся на суд читателей.

Первую информацию об этом бое удалось почерпнуть из книги В. Ф. Толубко, Н. И. Барышева «На южном фланге», в которой рассказывается о боевом пути 4-го гвардейского механизированного корпуса. По существу вопроса в ней говорится следующее:

«30 июня после короткой артиллерийской подготовки и массированного налёта бомбардировочной авиации по боевым порядкам стрелковых соединений и танкового корпуса вражеские танки и мотопехота перешли в наступление. Главный удар противник наносил: по правому флангу 76-й стрелковой дивизии, вдоль южного берега р. Нежеголя, а вспомогательный — по левому флангу 124-й стрелковой дивизии вдоль северного берега р. Волчьей. На правом фланге наступало до 80–90 танков с большим количеством моторизованной пехоты, а на левом — до 40–50 танков с моторизованной пехотой. Измотанные в предыдущих боях, наши стрелковые дивизии не смогли сдержать такой сильный удар противника и, чтобы не оказаться окружёнными, начали организованный отход. Развивая наступление, вражеские войска подошли на дальность прямого выстрела наших танков, зарытых на переднем крае. По сигналу командира корпуса генерала П. Е. Шурова был открыт мощный огонь из всех танков 167-й и 158-й танковых бригад. Одновременно по скоплениям вражеских войск произвела залп реактивная артиллерия. Враг опешил, остановился, стал рассредоточиваться на поле боя, искать укрытия и обходные пути.

Группировка противника, наступавшая на левом фланге, свернула по лощине к р. Волчьей. Лощина находилась под контролем танкового взвода старшего лейтенанта Д. Д. Шолохова из 2-го танкового батальона 158-й танковой бригады. Взвод немедленно открыл по врагу уничтожающий огонь. Завязалась огневая дуэль, в ходе которой вышли из строя два танка взвода. Остался только танк командира взвода. Немцы не смогли обнаружить его огневую позицию и продолжали продвигаться к реке. Наконец головные машины упёрлись в берег реки и остановились. За ними остановились и все остальные. В лощине скопилось до 50 танков и большое число бронетранспортёров с мотопехотой. Старший лейтенант Д. Д. Шолохов, используя выгодное положение, снова открыл по вражеским танкам интенсивный прицельный огонь. Расходуя по одному снаряду на танк, он в течение нескольких минут поджёг и подбил 24 танка».

Отрывок довольно пространный, но он необходим, поскольку подробно рисует общую картину боя. Что касается собственно описания подвига, то ещё одним источником является наградной лист, документ официальный, сомневаться в подлинности которого оснований нет.

«30.6.42 противник повёл наступление, введя бой эшелонированно до 100 самолётов и 150 танков. Тов. Шолохов мужественно встретил танки противника и, используя дефиле, подпустив на 200 метров, начал расстреливать их в упор. Одна за другой горели фашистские машины. Ища укрытий в дер. Нестерное, они подставляли борт. Это преимущество было также использовано Шолоховым. Не боясь обхода прорывающихся танков и автоматчиков противника, он вёл меткий прицельный огонь и за три часа боя сжёг 24 немецких танка. Пополнив боекомплект, т. Шолохов был выброшен в д. Волчья Александровка для прикрытия левого фланга батальона. К этому времени до батальона мотопехоты пыталось овладеть В. Александровкой. Тов. Шолохов с хода вступил в бой своим танком. Рассеяв батальон мотопехоты, он сжёг свыше 10 транспортных машин и уничтожил до 100 чел. гитлеровцев…»

При общем сходстве двух приведённых отрывков в них имеются и существенные различия. Главным образом в отношении продолжительности боя. Подбить 24 танка за три часа или «в течение нескольких минут» — это большая разница. Ничего не говорится в наградном листе о других танках взвода, а в книге «На южном фланге», где эта информация содержится, не указывается, подбили ли эти танки хоть одну вражескую машину. Неясно также, на каком танке сражался Д. Шолохов. Правда, в книге «На южном фланге» говорится о том, что 158-я танковая бригада была укомплектована до штата и имела в своём составе 126 средних и лёгких танков. Значит — Т?34?

В поисках ответов на эти вопросы попробуем обратиться к третьему источнику — книге М. Коломийца и А. Смирнова «Бои в излучине Дона». По интересующему нас вопросу здесь содержится следующая информация: «30 июня в 4 часа утра, из района Волчанска противник силами 6-й армии и 40-го танкового корпуса перешёл в наступление и в полосе Юго-Западного фронта, нанося главный удар в стык 21-й и 28-й армий, между реками Нежеголь и Волчья. Главный удар немцы нанесли по правому флангу 76-й стрелковой дивизии вдоль северного берега реки Волчьей. Создав здесь почти трехкратное превосходство в силах, части 6-й армии генерала Ф. Паулюса уже к 14 часам дня прорвали неглубокую и слабо подготовленную оборону советских войск.

Измотанные в предыдущих боях, стрелковые подразделения Красной Армии не смогли сдержать такой сильный натиск немецких войск и начали отход. Развивая наступление, части 6-й армии вышли к позициям 13-го танкового корпуса (впоследствии 4-й гвардейский механизированный. — Прим. авт.) генерал-майора П. Е. Шурова.

Следует отметить, что к этому времени корпус (158, 167, 85-я танковые и 20-я мотострелковая бригады, дивизион реактивной артиллерии) был пополнен матчастью и имел в своём составе 163 танка. Зенитной артиллерии корпус не имел, а разведывательные и ремонтные подразделения были не укомплектованы людьми и техникой.

При подходе немецких частей по сигналу командира корпуса был открыт ураганный огонь. Одновременно по скоплению вражеских войск произвела залп реактивная артиллерия. Танки, наступавшие на левом фланге по лощине к реке Волчьей, натолкнулись на взвод КВ-1 старшего лейтенанта Д. Д. Шолохова из 2-го батальона 158-й танковой бригады. В ожесточённом бою взвод потерял две машины, однако танк Шолохова в этом бою уничтожил 8 немецких танков. Воспользовавшись этим успехом, 85-я танковая бригада перешла в контратаку и заставила части противника отступить. Перегруппировав свои силы и вызвав авиацию, немцы предприняли ещё три атаки, теперь уже ближе к центру обороны 13-го танкового корпуса. В течение всего дня продолжались ожесточенные танковые бои. В отдельные периоды боя в нем участвовало с обеих сторон до 300 машин. За один день боев 30 июня танкисты 13-го танкового корпуса подбили около 40 вражеских танков, но и сами понесли большие потери».

Признаться, легче не стало. Опять-таки при почти абсолютном сходстве общей картины огромная разница в деталях. Во-первых — не 24 танка, а 8! Во-вторых — КВ-1, а не Т-34! Разобраться со вторым несколько проще, поскольку в книге «Бои в излучине Дона» приводятся сведения о боевом составе бригад 13-го танкового корпуса по состоянию к утру 28 июня 1942 года. На эту дату 158-я танковая бригада насчитывала 8 танков КВ-1, 20 Т-34 и 20 Т-60, а всего — 48, но никак не 126! Усомниться в достоверности этих данных нет оснований, так как приводятся они со ссылкой на Центральный архив Министерства обороны (ф. 375, оп. 5124, д. 42, л. 174). Значит, мог быть и КВ-1.

Анализируя всю имеющуюся информацию, можно составить примерную картину боя. Во время атаки советских позиций 30 июня 1942 года группа немецких танков численностью до 50 единиц в сопровождении бронетранспортёров, двигаясь по лощине к р. Волчьей, оказалась перед позициями танкового взвода Д. Шолохова. Скорее всего — тремя танками КВ-1. Скорее всего, потому что в KB командир имел возможность руководить боем, вести наблюдение, оценивать обстановку и т. д. В Т-34 во время боя, тем более такого ожесточённого, делать это ему было просто некогда. В книге «На южном фланге» упоминалось, что все танки 158-й бригады находились в окопах, то есть были закопаны в землю по башню, что затрудняло немцам их обнаружение и уничтожение. Используя выгодную позицию, не обнаруженный противником взвод с дистанции около 200 м открыл огонь по скученной технике врага. В ходе боя два танка взвода были подбиты. Вопрос когда? Через 10 минут, через 30, через час? Ведь бой длился три часа!

Открытым остаётся один-единственный, но главный вопрос — сколько танков подбил Д. Шолохов? Возможно, что 24 танка — результат работы всего взвода, а танк Шолохова подбил только 8 из них? Ответа нет. Есть наградной лист, в котором чёрным по белому написано «за три часа боя сжёг 24 немецких танка». 2 декабря 1942 года Дмитрию Дмитриевичу Шолохову было присвоено звание Героя Советского Союза.

Немало славных страниц вписали в летопись Великой Отечественной войны и другие воины 13-го танкового корпуса. Так, например, во второй половине дня 24 июля 1942 года в районе фермы № 1 совхоза им. 1 Мая танк Т-34 младшего лейтенанта А. В. Феденко из 169-й танковой бригады был одновременно атакован десятью танками врага, которые открыли по нему огонь. Это было первое боевое крещение танкового экипажа. Но отважные воины не дрогнули.

Между героической «тридцатьчетвёркой» и десятью вражескими танками завязалась огневая дуэль. В этом бою отважный экипаж уничтожил четыре вражеских танка. Но в ходе боя один из вражеских снарядов повредил мотор и поджёг бак с горючим. Мотор заглох, и из танка повалил густой чёрный дым. Враги перестали стрелять. Прекратил вести огонь и экипаж горящего танка. Танк был весь в дыму. Пришлось открыть верхние люки. Выглянув через люк, командир танка заметил, что к ним крадутся немецкие автоматчики, пытаясь захватить танкистов живыми. Экипаж снова закрыл все люки и открыл ураганный пулемётный огонь, сея смерть в рядах врага. Медлить больше было нельзя. Нужно было или умирать в пылающем танке на родной земле в бою, или сдаваться в плен ненавистному врагу. Экипаж предпочёл смерть плену. Воины-танкисты батальона услышали в эфире знакомый голос командира гибнущего танка. Он радировал: «Прощайте, товарищи, не забывайте нас, умираем в горящем танке, но не сдаёмся врагу». Герои-танкисты — командир танка А. В. Феденко, командир башни сержант И. А. Яковлев, механик-водитель сержант С. П. Проценко и стрелок-радист Е. Н. Быков сгорели заживо в подбитом танке.

6 августа 1942 года танк младшего лейтенанта Г. И. Зеленых из 13-й танковой бригады в районе станции Тингута вырвался вперёд и вступил в единоборство с шестью немецкими танками. В считаные минуты были подбиты три вражеских танка. Отважный экипаж повёл свою «тридцатьчетвёрку» на сближение с четвёртым. Но вдруг наш танк вздрогнул и остановился. Вражеский снаряд попал в люк механика-водителя. На рычаги управления склонился мёртвый старший сержант К. С. Макеенко, были ранены командир башни сержант П. И. Сердюк и стрелок-радист рядовой Н. К. Силов.

У Г. И. Зеленых мгновенно созрело смелое решение. Он занял место механика-водителя и взялся за рычаги управления. Но в этот момент в танк попал второй снаряд врага, и острые осколки вонзились в бедро и спину Григория Зеленых. От потери крови потемнело в глазах, но Григорий видел впереди скопление вражеских солдат и миномётную батарею. Туда он и повёл свой охваченный пламенем танк. За несколько минут было уничтожено восемь пулемётов и пять миномётов. Но ещё билось сердце истекающего кровью советского танкиста, и боевая машина, повинуясь его последней воле, продолжала уничтожать вражеских солдат и офицеров, пока не взорвалась вместе с героическим экипажем.

В бою 13 июля 1943 года в районе хутора Нижнемитякин Ростовской области командир танка 15-й танковой бригады лейтенант Семён Коновалов и его экипаж подбили 16 немецких танков, два бронеавтомобиля и уничтожили восемь автомашин с солдатами.

Впрочем, этот результат нужно увеличить на один танк. Дело в том, что на заключительном этапе боя 13 июля KB Коновалова был подбит. Офицер вместе с прибывшим для ремонта боевой машины заместителем командира роты по техчасти, сняв с машины один из пулемётов, стал пробираться к своим. На четвёртые сутки они встретили немецкий танковый экипаж, остановившийся на отдых. Советские танкисты решили завладеть вражеским танком. Уничтожив немецкий экипаж и захватив немецкий танк, они прибыли на нём в расположение наших войск. Семён Коновалов ещё месяц воевал на трофейной машине.

В августе 1942 года экипаж танка KB «Ленин» гвардии старшего лейтенанта И. Паршкова из 57-й гвардейской танковой бригады в бою за деревню Рыкалово уничтожил два немецких танка. В ходе боя танк Паршкова был подбит. Заняв оборону около танка и замаскировав машину, экипаж в течение шести суток удерживал занятый рубеж, уничтожив три танка, четыре противотанковых орудия и до сотни немецких солдат.

Летом 1942 года сильные танковые бои шли не только на южном фланге советско-германского фронта, но и на других его участках. Ожесточённое сражение развернулось в районе ржевско-вяземского выступа. В последние годы это продолжавшееся несколько месяцев сражение начали именовать Ржевской битвой. Здесь, в районе села Погорелое Городище 7 августа 1942 года вела бой с противником 200-я танковая бригада 6-го танкового корпуса.

Свыше десяти немецких танков вывел из строя во встречном бою батальон капитана С. Г. Фёдотова. Из них два были подбиты танком комбата. Он же уничтожил одно из орудий и группу немецких пехотинцев.

Беззаветно сражался экипаж танка Т-60, возглавляемый П. Л. Тимофеевым. В первые же минуты боя эта машина была подбита прямым попаданием вражеского снаряда. Но экипаж решил продолжать бой. Выйдя из машины, танкисты приступили к её ремонту. В самый разгар работы на них обрушился огонь вражеских автоматчиков. Гитлеровцы пытались окружить танк и кричали обычное в таких случаях:

— Рус, сдавайся!

В ответ Тимофеев со стрелком вскочили в машину и, открыв огонь из пушки и пулемёта, начали в упор расстреливать наседавших немцев. Противник ударил по танку бронебойными снарядами. От попадания одного из них машина загорелась. Но и после этого героический экипаж продолжал вести огонь по врагу. Понеся потери, гитлеровцы были вынуждены отказаться от дальнейших попыток захватить советских танкистов в плен. И только тогда Тимофеев, на котором уже загорелась одежда, вместе со стрелком покинул машину. Вокруг неё остались десятки трупов вражеских автоматчиков.

О других бойцах 6-го танкового корпуса, отличившихся в августовских боях под Ржевом, рассказал в своих воспоминаниях его бывший командир генерал армии A. Л. Гетман:

«Образцом бесстрашия и доблести стал для воинов командир взвода из 100-й танковой бригады лейтенант И. М. Арбузов. Он со своим экипажем уничтожил до 50 вражеских солдат и офицеров, два танка, два противотанковых орудия и три дзота. Следуя его примеру, весь взвод успешно громил фашистов. Например, экипаж под командой комсомольца младшего лейтенанта С. Г. Саркисянца на своей „тридцатьчетвёрке“ ворвался на огневую позицию противотанковой батареи, огнём и гусеницами вывел из строя пять пушек и большую часть орудийной прислуги.

Заслуженной наградой старшему политруку Б. А. Позднякову, лейтенанту И. М. Арбузову, младшему лейтенанту С. Г. Саркисянцу и десяткам других воинов 100-й танковой бригады были боевые ордена.

Их с честью заслужили и многие экипажи 22-й танковой бригады, которой теперь командовал подполковник Н. Г. Веденичев. Из состава этой бригады особо отличились в боях за Михеево экипажи танков KB старшего лейтенанта Е. М. Теплицкого и лейтенанта Г. С. Ярового. Первый из них, умело маневрируя на поле боя, подбил четыре танка противника. Ещё более высоких результатов добился экипаж лейтенанта Г. С. Ярового. Он уничтожил четыре танка, самоходное орудие, броневик и до двух взводов вражеской пехоты. При этом чётко и уверенно действовал командир орудия старшина А. Ф. Дмитриев».

В 1942 году в танковых частях действующей Красной Армии ещё можно было встретить танки старых образцов, в основном лёгкие машины Т-26 и БТ-7. В противовес устоявшемуся мнению об их устарелости и неспособности бороться с вражескими средними танками, в руках подготовленных экипажей и при грамотном командовании эти танки были грозным оружием.

Летом 1942 года в составе войск Приморской группы Северо-Кавказского фронта действовал 126-й отдельный танковый батальон (36 танков Т-26).

10 августа 1942 года батальон был передислоцирован в район Абинская — Крымская с задачей совместно со 103-й Краснознамённой стрелковой бригадой «упорно оборонять горные перевалы к Новороссийску, используя танки как неподвижные огневые точки, закопав их в землю».

Утром 17 августа противник силами до 18 танков Pz. IV Ausf.F1 с двумя ротами автоматчиков при поддержке 2–3 артиллерийских и миномётных батарей перешёл в наступление от станицы Ахтырская в направлении станицы Абинская. Последнюю обороняла 1-я рота 126-го отдельного танкового батальона в составе 11 танков Т-26. В течение двух часов она вела бой с танками противника, а затем отступила на запасные позиции, с которых танки вели огонь с места. На западной окраине Абинской завязался уличный бой с танками противника. К концу дня рота потеряла от артогня и в танковом бою семь танков. Ещё три повреждённые машины были взорваны по приказу политрука роты. Подбитые танки не эвакуировались по причине отсутствия эвакуационных средств.

18 августа вступила в бой с противником 2-я танковая рота. До 30 немецких танков и 20 автомашин с пехотой двигались в направлении станицы Крымской. В результате трёхдневных позиционных боев с танками и пехотой противника рота потеряла два танка. Немецкие потери — четыре танка и несколько десятков пехотинцев.

Несколько раз атаковала противника с восточной окраины Крымской 3-я танковая рота совместно с батальоном 103-й стрелковой бригады и до исхода дня 19 августа не давала немцам возможности овладеть станицей. Однако уже на следующий день немцы, подтянув резервы, овладели Крымской. Все танки 3-й роты 126-го отдельного танкового батальона попали в окружение и погибли. Противник в этом бою потерял пять танков, миномётную батарею и до роты пехоты.

К 22 августа 1942 года батальон потерял 30 танков. При этом от ударов авиации — пять танков, от огня артиллерии и танков противника — 21, от огня огнемётчиков — один. Кроме того, три танка были подорваны экипажами.

Оставшиеся в строю шесть «двадцатьшестых» использовались как неподвижные огневые точки для обороны горных проходов в 25 км севернее Новороссийска.

Батальон понёс большие потери из-за неправильного применения танков, которые без поддержки пехоты и артиллерии вели оборонительные бои на фронте протяжённостью 20 км группами по 3–5 машин. Личный же состав 126-го отдельного танкового батальона дрался геройски. Командир 2-й роты лейтенант Мелешко, например, на своём Т-26 20 августа 1942 года лично уничтожил четыре немецких средних танка!

19 сентября 1942 года танковый взвод лейтенанта Павкина, воевавший на лёгких американских танках М3л (Закавказский фронт), из засады атаковал 16 танков противника и уничтожил 11 из них.

В боях за Сталинград отличился лейтенант Николай Махонин (58-я танковая бригада) уничтоживший на своём Т-34 10 немецких танков, 11 орудий и миномётную батарею.

Экипаж танка Т-34 под командованием лейтенанта Михаила Кития из 26-й танковой бригады (Юго-Западный фронт) в бою в районе станции Садовая на подступах к Сталинграду в сентябре 1942 года уничтожил 10 немецких танков.

Сталинградская битва занимает особое место в истории советских танковых войск. Именно в этой битве получили всестороннюю боевую проверку новые организационные формы танковых войск Красной Армии и новые принципы их боевого применения. Впервые за время Великой Отечественной войны наступление советских войск завершилось окружением и полным разгромом крупной вражеской группировки. Решающая роль в осуществлении окружения немецких войск принадлежала нашим танковым и механизированным корпусам.

Ранним утром 19 ноября 1942 года мощные залпы советской артиллерии возвестили миру, что наступление Красной Армии началось. В прорыв в полосе 21-й армии Юго-Западного фронта были введены и батальоны 69-й танковой бригады 4-го танкового корпуса. Развивая наступление, танкисты стремительно вырвались вперёд. Но противник всеми силами пытался остановить продвижение советских танков. Особенно яростно немцы и румыны сопротивлялись у селения Громки, где ими был создан сильный опорный пункт. Наступавшие здесь танкисты вместо атаки с ходу остановились и начали вести огонь с места. Старший адъютант (начальник штаба) танкового батальона Н. Лебедев, не медля ни секунды, вырвался на своём танке вперёд и на ходу открыл сильный огонь. Следуя примеру командира, танкисты пошли в атаку. Сломив сопротивление противника, они ворвались в Громки и уничтожили штабы двух вражеских полков.

После прорыва вражеской обороны танкисты в первый день продвинулись в глубину вражеской обороны на 30–40 км, развивая наступление на город Калач-на-Дону. Танк Лебедева всё время шёл впереди в головной походной заставе батальона.

У хуторов Манойлин и Липов-Логовский он один вступил в бой с 15 танками 1-й танковой дивизии «Великая Румыния», уничтожил 10 из них, а остальные обратил в бегство. В другом населённом пункте Лебедев схватился с 10 танками врага. Умело маневрируя, он и здесь вышел победителем. На заснеженном поле горело 7 вражеских машин.

23 ноября 1942 года старший лейтенант Лебедев с двумя другими танками ворвался на хутор Платоновский, выбил оттуда противника и продолжил его преследование. Но в ходе дальнейшего боя бесстрашный танкист пал смертью храбрых…

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 4 февраля 1943 года за образцовое выполнение боевых заданий командования и проявленные мужество и героизм в боях с немецко-фашистскими захватчиками старшему лейтенанту Николаю Александровичу Лебедеву было посмертно присвоено звание Героя Советского Союза. Героя похоронили в братской могиле в центре города Калач-на-Дону.

20 ноября 1942 года южнее Сталинграда перешли в наступление войска Сталинградского фронта. Участвовавший в наступлении 4-й механизированный корпус в течение нескольких дней вёл тяжёлые бои за овладение опорными пунктами, созданными противником в деревнях Карповке и Мариновке. 23 ноября 20-й танковый полк вёл наступление на деревню Мариновка. В бой вступали всё новые батареи противника. Запылали подожжённые снарядами два советских танка.

Командир танковой роты лейтенант П. И. Путин, оставшийся в строю после полученного им ранения под Карповкой, решил как можно скорее уничтожить замеченную им вражескую батарею, которая особенно упорно и ожесточённо вела огонь.

— Полный вперёд! — подал команду Путин механику-водителю старшему сержанту Гогину. Танк Т-34 командира роты на большой скорости устремился к немецким укреплениям. В боевом порядке «уступом» двинулся за ним танковый взвод лейтенанта Зуева. Вот уже показались немецкие окопы. Припав к оптическому прицелу, Путин увидел прислугу вражеского орудия и в тот же момент нажал на ножной спуск. Орудие и расчёт были уничтожены, но почти сразу же выстрелило другое орудие, и снаряд ударил в левый борт танка. От попадания вражеского снаряда в машине возник огонь, но она продолжала двигаться. Путин схватил огнетушитель и стал сбивать пламя. В танке трудно было дышать, у танкистов загорались комбинезоны, но экипаж не прекращал вести бой. Ещё один снаряд прямым попаданием пробил лобовую броню; убитый наповал Гогин выпустил рычаги управления. Пройдя по инерции несколько метров, танк остановился. Лейтенант Путин, раненный осколками, сдвинул убитого водителя с сиденья, взялся за рычаги и повёл горящий танк на вражескую батарею. Так погиб, сражаясь до последнего дыхания, танкист лейтенант Пётр Иванович Путин.

Активное участие приняли части 4-го механизированного (с 18 декабря 1942 года — 3-го гвардейского механизированного) корпуса в отражении деблокирующего удара группы Гота, спешившего на помощь окружённой 6-й армии генерала Паулюса. Ожесточенные бои велись в районе хутора Верхне-Кумский. 4-му мехкорпусу пришлось здесь схлестнуться с 6-й немецкой танковой дивизией. Это было полнокровное соединение, переброшенное на Восточный фронт из Франции.

15 декабря 1942 года, ломая сопротивление врага, наши подразделения прорвались на окраину хутора. Немцы под прикрытием сильного огня стали отходить за хутор. В это же время неприятель бросил с левого фланга в обход группу танков с автоматчиками, поддерживая их контратаку артиллерийско-миномётным огнём. Когда завязался бой с этой группой, несколько десятков других немецких танков, незаметно пробираясь по балке, стали обходить русских с правого фланга. Путём такого охватывающего манёвра враг рассчитывал уничтожить наши части. Однако этот замысел сорвали танкисты 55-го отдельного танкового полка подполковника А. А. Асланова, находившиеся на правом фланге наступавших боевых порядков 59-й бригады. Искусно маневрируя, они в критический момент оказались там, где противник их не ожидал. Укрывшись в засаде, советские танкисты подпустили неприятельские танки на близкое расстояние, а затем внезапным огнём подбили 11 машин.

«Помню этот бой так, как будто это было совсем недавно, — рассказывал впоследствии гвардии полковник (в то время — лейтенант) А. П. Курков. — Моему танковому взводу была поставлена задача: действуя в качестве боевого охранения, выдвинуться до 1000 м впереди главных сил полка, замаскироваться в бурьяне и следить за продвижением врага. К 14.00 между Верхне-Кумским и колхозом имени 8 Марта появилась одна колонна танков, затем ещё две, всего до 50–60 танков. В моём взводе было три танка Т-70 и в главных силах полка — 15 танков.

Вражеские танки, обходя с фланга главные силы корпуса, вели огонь по пехоте, которая залегла левее. Одна из колонн танков противника двигалась прямо на наш взвод. У моего танка в это время отказала радиостанция, и я не мог получить никаких указаний ни от командира роты, ни от командира полка. Командиров машин я предупредил, чтобы они не открывали огня до тех пор, пока я не открою его сам. Немецкие танки были совсем уже близко, не более 800–1000 м. Гитлеровцы заметили копны из бурьяна и, очевидно заподозрив возможность засады, открыли по ним огонь осколочными снарядами. Один снаряд разорвался совсем рядом с моим танком, и взрывом смело с него всю маскировку из бурьяна. Тут я не выдержал и открыл огонь. С первого же выстрела удалось подбить головной танк. Командиры других машин также открыли огонь, и вскоре ещё два неприятельских танка было подбито. Всё же силы были неравные, и я стал отводить взвод ближе к флангу главных сил полка. Гитлеровцы, увлёкшись боём с моим взводом, неожиданно для них попали под сильный огонь с фланга главных сил нашего полка. Потеряв несколько танков, фашисты стали отходить. Тогда лейтенант М. Толстых по приказу Асланова повёл свою роту в атаку».

17 декабря при отражении вражеской атаки вновь отличились танкисты 55-го отдельного танкового полка. Когда утром подполковник Асланов получил известие, что в направлении Верхне-Кумского из района колхоза имени 8 Марта движутся крупные танковые колонны противника, он вызвал к себе командира 3-й танковой роты лейтенанта И. Н. Ильина и приказал ему выступить со своим подразделением навстречу противнику. Вслед за ротой Ильина, в некотором отдалении, следовали главные силы полка во главе с Аслановым. Скоро Ильин радировал, что видит вражеские танки. Укрыв основную часть машин в лощине, Асланов приказал Ильину выйти со взводом навстречу гитлеровцам и «маячить» перед ними до тех пор, пока он не подведёт их под огонь танковой засады. Ильин завязал бой и, заманив противника, выполнил задачу. Вражеские машины подставили свои борта под огонь танковых пушек главных сил полка Асланова. В результате этого манёвра было подожжено несколько танков противника.

Следует отметить, что со второй половины 1942 года советские танки Т-34 и KB начали утрачивать своё огневое преимущество перед немецкими танками. Дело в том, что в части Панцерваффе во всё возрастающих количествах начали поступать танки Pz. III, вооружённые длинноствольной 50-мм пушкой, и Pz. IV с длинноствольным 75-мм орудием. Последнее превосходило установленные в танках Т-34 и KB отечественные 76-мм пушки по всем параметрам, а первое превосходило их как противотанковое средство. При этом в течение 1942 года наши танковые пушки Ф-34 и ЗИС-5 не совершенствовались. В итоге вести огневой бой с немецкими танками становилось всё труднее, и к концу года результативность наших танкистов заметно снизилась.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.