Глава восьмая

Глава восьмая

1. Когда после смерти Соломона царская власть перешла к Ровоаму, его сыну от амманитянки Ноомы, начальники отдельных колен немедленно послали в Египет за Иеровоамом. Последний прибыл к ним в город Сихем, куда направился также и Ровоам, который желал быть избранным на царство всеми прибывшими туда израильтянами. При этом начальники народа вместе с Иеровоамом обратились к царю с просьбой облегчить им несколько их службу и обращаться с ними помягче, чем то делал родитель его, при котором им приходилось нести тяжелое иго; вместе с тем они указывали на то, что они будут ему, при гуманном с ними обращении, гораздо более преданы и охотнее нести службу, чем если бы пришлось повиноваться ему из страха. Когда же Ровоам обещал им дать чрез три дня ответ на их просьбу, то это тотчас возбудило их подозрения и они отнеслись с большим недоверием к тому, что он не согласился немедленно исполнить их желание и тем доставить им удовольствие; они были вполне уверены, что в юноше особенно должно быть живо чувство податливости и гуманности. Но вместе с тем то обстоятельство, что Ровоам решил сперва обдумать их предложение, а не сразу ответил им отказом, побуждало их все-таки надеяться на благополучный исход их ходатайства.

2. Затем Ровоам созвал приближенных отца своего и стал совещаться относительного того, как ответить народу на его петицию. Приближенные посоветовали ему, как и подобало людям благомыслящим и знакомым с характером народным, быть гуманным к народу и более обходительным с ним, чем то обыкновенно делают лица, облеченные царскою властью; таким образом, говорили советники, царь скорее всего сможет снискать себе расположение народа, потому что подданные любят, чтобы с ними обходились ласково и по возможности как с равными. Однако Ровоам не послушался столь благожелательного и во всяком случае полезного совета (а если и не всегда, то во всяком случае полезного при вступлении человека на царство), потому что, как я думаю, Господь Бог уже лишил его способности здраво рассуждать о полезном и вредном. Поэтому Ровоам созвал своих юных сверстников и, сообщив им совет более зрелых людей, предложил им высказать свое на этот счет мнение. И вот эти-то люди (которым ни юность их, ни указанное мною решение Господа Бога не позволяли остановиться на единственно правильном решении) посоветовали Ровоаму ответить народу, что его царский мизинец крепче спины отца его, что если они при последнем несли весьма тяжкое иго, то им придется познакомиться в его лице с еще гораздо большим деспотом, и что, если Соломон наказывал их бичами, он обещает им пользоваться с этой целью скорпионами. Царь послушался этого совета, считая такой ответ вполне отвечающим его царскому достоинству, и, когда на третий день народ в полном составе и сгорая от нетерпения узнать, что скажет царь, собрался в надежде услышать что-нибудь приятное, Ровоам, не обращая никакого внимания на совет, преподанный его [истинными] друзьями, отвечал ему так, как научили его сверстники. Все это произошло сообразно постановлению Всевышнего, дабы оправдалось предсказание Ахии.

3. Слова царя поразили всех, как молния, и сперва все замерли, как будто бы их хотели подвергнуть предварительному испытанию. Затем вдруг все заволновались и стали выражать свое неудовольствие громким криком и грозным заявлением, что с этого дня у них более ничего не будет общего с родною и потомством Давида и что они оставят последнему один лишь храм, который воздвиг отец его. Вместе с тем они приготовились к открытому восстанию против Ровоама, и возбуждение и гнев их были настолько сильны, что, когда царь послал к ним для успокоения волнения и для смягчения настроения пылкой молодежи или вообще недовольных его ответом податного чиновника Адорама, они не только не стали слушать его, но немедленно закидали его камнями до смерти. Когда Ровоам это увидел, то испугался, как бы чернь не побила и его самого камнями, подобно тому, как сделала это с его подчиненным, и, вообще боясь каких бы то ни было враждебных и серьезных демонстраций, немедленно сел на свою колесницу и спасся бегством в Иерусалим. Между тем колена Иудово и Веньяминово признали Ровоама своим царем, тогда как весь остальной народ с этого дня отложился от потомства Давидова и выбрал Иеровоама своим властелином. Тем временем сын Соломона, Ровоам, созвав на совещание представителей тех двух колен, которые остались верны ему, увидел, что он в силах выставить сто восемьдесят тысяч отборных солдат и выступить с ними против Иеровоама и остального народа, чтобы путем войны принудить их подчиниться ему. Однако Ровоам был удержан от этого похода самим Всевышним, который объявил царю при посредстве пророка, что совершенно неуместно воевать со своими единоплеменниками, тем более что отпадение последних произошло по решению самого Предвечного, и поэтому Ровоам отказался от своего предприятия. Впрочем, сперва я расскажу о деяниях израильского царя Иеровоама, а затем уже о том, что произошло при Ровоаме, царе двух остальных колен: таким образом будет соблюдена стройность и последовательность исторического повествования.

4. Итак, Иеровоам построил себе дворец в городе Сихеме и назначил его своею резиденциею. Другой [укрепленный] дворец он воздвиг себе в городе, носящем название Фануил[764]. Так как немного спустя после указанных событий должен был наступить праздник Кущей, то Иеровоам сообразил, что, если он разрешит народу отправиться на поклонение Господу Богу в Иерусалим и там провести праздники, народ этот, пожалуй, одумается и, очарованный великолепием храма и богослужением в нем, отступится от него, Иеровоама, и вернется под власть своего прежнего царя. Так как при таких обстоятельствах он, Иеровоам, подвергнется риску потерять жизнь, то он придумал следующее.

Велев соорудить два золотых тельца и построив два небольших храма, один в городе Вифиле, а другой в Дане (местность эта находится у истоков Малого Иордана) он поместил эти изображения тельцов в указанных капищах. Затем он созвал десять колен своих и обратился к ним со следующею речью:

«Дорогие мои единоплеменники! Полагаю, вам известно, что Господь Бог вездесущ и что нет такого одного определенного места, где Он предпочитал бы находиться; напротив, Он везде взирает на поклоняющихся Ему и везде выслушивает моления их. Ввиду этого мне кажется теперь неуместным направить вас в Иерусалим, город врагов наших, на поклонение Ему и ради этого заставить вас делать такое дальнее путешествие. Простой смертный воздвиг тамошний храм. Поэтому я и велел соорудить два золотых тельца в виде символических представителей Господа Бога и поместил их в нарочно для того построенных святилищах, одного в городе Вифиле, другого в Дане, для того, чтобы те из вас, которые живут в непосредственной близости к этим городам, могли отправиться туда и там поклониться Всевышнему. Вместе с тем я назначу вам из вашей же среды также и священников и левитов, дабы вы не нуждались в услугах колена Левина и потомков Аароновых. Пусть всякий из вас, который пожелал бы сделаться священнослужителем, принесет Господу Богу в жертву вола и барана, что сделал по преданию, и первый священнослужитель Аарон».

Такими речами Иеровоам ввел народ в заблуждение и, заставив его отступиться от родного культа, побудил преступить законы. Это-то обстоятельство стало для евреев началом всяких бедствий и было причиною того, что они впоследствии были побеждаемы на войне с чужеземными народами и подпадали их игу. Впрочем, об этом мы поговорим в своем месте.

5. Когда на восьмой месяц наступил праздник [Кущей], Иеровоам, желая отпраздновать его самостоятельно в Вифиле по образцу того, как проводили этот праздник два иерусалимских колена, воздвиг пред тельцом жертвенник и, взяв на себя обязанности первосвященника, вступил в сопровождении своих собственных иереев на ступени этого алтаря. Но в ту минуту, как Иеровоам собрался пред лицом своего народа принести жертвенные дары и совершить жертву всесожжения, к нему подошел присланный из Иерусалима самим Предвечным пророк, по имени Иадон, и обратился среди народа в присутствии царя со следующими словами к алтарю:

«Так говорит Господь Бог: из рода Давидова выйдет человек, по имени Иосия, который принесет на тебе в жертву самозваных, в то время здесь собранных, священнослужителей и сожжет на тебе кости этих обманщиков народа, этих прельстителей и безбожников. А для того, чтобы эти здесь собравшиеся люди поверили истинности моего предсказания, я явлю им соответственное знамение: этот жертвенник немедленно обрушится и весь тук жертвенных приношений разольется по земле».

Не успел пророк окончить своей речи, как Иеровоам в бешенстве простер руку, давая тем знак схватить его. Но в тот же миг простертая рука его засохла, так что царь уже более не был в состоянии владеть ею; она у него повисла как плеть и совершенно омертвела. Вместе с тем обрушился и жертвенник и, сообразно предсказанию пророка, все находившиеся на нем предметы упали на землю.

Увидя, что этот человек говорит правду и обладает божественным даром прорицания, Иеровоам обратился к нему с просьбою умилостивить Всевышнего и исцелить ему руку. Пророк действительно стал молить Господа Бога исполнить эту просьбу царя, и когда последний убедился, что рука его начинает по-прежнему действовать, в великой радости пригласил пророка разделить с ним трапезу. Иадон, однако, возразил, что ему не разрешено навестить его, равно как запрещено принять в этом городе хлеб или воду. Это, сказал он, запретил ему Господь Бог, равно как запретил ему вернуться отсюда тою же самою дорогою, которою он пришел, а велел идти другим путем. Такой воздержности пророка царь очень удивился и вместе с тем очень испугался, предвидя на основании всего рассказанного крайне неблагоприятный исход своих собственных начинаний[765].

Данный текст является ознакомительным фрагментом.