Глава тринадцатая

Глава тринадцатая

Нерон присоединяет четыре города к владениям Агриппы. – Остальная часть Иудеи управляется Феликсом. – Смуты, вызванные сикариями, магами и египетским лжепророком. – Столкновение между иудеями и сирийцами в Кесарии

1. Как Нерон (16-3 до разр. Хр.), упоенный счастьем и богатством, употреблял во зло свое высокое положение; как он по очереди лишил жизни своего брата, жену и мать; как его изуверство обратилось затем против благороднейших мужей; и как он, наконец, в своем безумии подвизался на сцене и в театре – обо всем этом, как о вещах всем известных, я не стану распространяться и перейду к событиям, которые в его царствование происходили в Иудее.

2. Нерон даровал царство Малую Армению Аристобулу, сыну Ирода; к царству же Агриппы он прибавил еще четыре города с их окрестностями: Авилу и Юлиаду в Перее, Тарихею и Тивериаду в Галилее. Наместничество над остальной Иудеей он вверил Феликсу. Последний схватил живыми – разбойничьего атамана Елеазара, разорявшего страну в течение двадцати лет[1087], и многих из его сообщников и послал их в Рим. Огромная масса разбойников была им распята; много других лиц, замешанных в соучастии, было предано разным другим казням.

3. Когда страна была таким образом очищена, в Иерусалиме образовалась другого сорта шайка разбойников, получивших название сикариев. Они убивали людей среди белого дня и в самом городе; преимущественно в праздничные дни они смешивались с толпой и скрытыми под платьем кинжалами закалывали своих врагов; как только жертвы падали, убийцы наравне с другими начинали возмущаться происходившим и, благодаря такому притворству, оставались скрытыми. Первый, который таким образом был заколот, был первосвященник Ионафан[1088]. Вслед за ним многие другие погибали ежедневно; паника, воцарившаяся в городе, была еще ужаснее, чем самые несчастные случаи, ибо всякий, как в сражении, ожидал своей смерти с каждой минутой. Уже издали остерегались врага, не верили даже и друзьям, когда те приближались, и, однако, при всей этой подозрительности и осмотрительности, убийства по-прежнему продолжали совершаться. Так велика была ловкость и сила притворства тайных убийц.

4. В одно время с ними появилась другая клика злодеев, которые, будучи хотя чище на руки, отличались зато более гнусными замыслами, чем сикарии, и не менее последних способствовали несчастью города. Это были обманщики и прельстители, которые под видом воинственного вдохновения стремились к перевороту и мятежам, туманили народ безумными представлениями, манили его за собою в пустыни, чтобы там показать ему чудесные знамения его освобождения. Феликс усмотрел в этом семя восстания и выслал против них тяжеловооруженных всадников и пехоту, которые убивали их массами.

5. Еще более злым бичом для иудеев был лжепророк из Египта. В Иудею прибыл какой-то обманщик, который выдал себя за пророка и действительно прослыл за небесного посланника. Он собрал вокруг себя около 30 000 заблужденных, выступил с ними из пустыни на так называемую Елеонскую гору, откуда он намеревался насильно вторгнуться в Иерусалим, овладеть римским гарнизоном и властвовать над народом с помощью драбантов, окружавших его[1089]. Феликс однако предупредил осуществление этого плана, выступив навстречу ему во главе римских тяжеловооруженных; весь народ также принял участие в обороне. Дело дошло до сражения; египтянин бежал только с немногими своими приближенными, большая же часть его приверженцев пала или взята была в плен; остатки рассеялись, и каждый старался укрыться в свою родину.

6. Едва потушена была эта вспышка, как появилась другая, точно в больном организме воспаление переходит с одной части на другую. Обманщики и разбойники соединились на общее дело. Многих они склонили к отпадению, воодушевляя их на войну за освобождение, другим же, подчинявшимся римскому владычеству, они грозили смертью, заявляя открыто, что те, которые добровольно предпочитают рабство, должны быть принуждены к свободе. Разделившись на группы, они рассеялись по всей стране, грабили дома облеченных властью лиц, а их самих убивали и сжигали целые деревни. Вся Иудея была полна их насилий, и с каждым днем эта война загоралась все сильнее.

7. Столкновение иного характера возникло в Кесарии между сирийским населением этого города и проживавшими там иудеями. Последние утверждали, что город принадлежит им, так как его построил иудей, а именно царь Ирод. Те же признавали, что основателем его был иудей, но настаивали на том, что город все-таки принадлежит эллинам, ибо, говорили они, если бы Ирод предназначил его для иудеев, то он не воздвигал бы здесь храмов и статуй. На этой почве возникли распри, которые мало-помалу перешли в вооруженные столкновения; каждый день смельчаки с той и другой стороны вступали в бой друг с другом. Старейшины из иудеев не были больше в состоянии обуздать горячие головы своей общины; эллинам же, с другой стороны, казалось стыдом отступать перед смелостью иудеев. Богатством и мужественной силой иудеи превосходили своих врагов; но за эллинами был тот перевес, что на их стороне были солдаты, так как б?льшая часть квартировавшего в городе римского гарнизона состояла из сирийцев, которые всегда были готовы помогать своим соплеменникам. Административные власти старались прекратить беспорядки, арестовывали в каждом отдельном случае наиболее ретивых бойцов обеих партий и наказывали их плетьми и цепями; но участь арестованных не устрашала и не усмиряла оставшихся на свободе, а вызывала напротив того еще большее ожесточение и большее возбуждение страстей. Когда однажды иудеи одержали победу, на площадь явился Феликс и с угрозами приказал им отступить; когда же те не повиновались, он напустил на них солдат, которые убили многих и разграбили их имущество. Когда же после этого борьба все-таки не унималась, Феликс избрал по нескольку влиятельнейших лиц с обеих сторон и отправил их в качестве послов к Нерону для того, чтобы они лично перед императором оспаривали друг у друга свои права.