Подводя итоги

Подводя итоги

Мировые события, приводящие народы в состояние тревоги и движения и заставляющие людей радоваться или горевать, повышающие их благосостояние или разоряющие их, диктуются не текущими настроениями масс, равно как и не способностями или бесталанностью руководящих личностей.

Гораздо большее значение имеют действующие с начала времен законы, которые связаны с характером распределения и степенью пригодности трех элементов: земли, моря и воздуха, их охватывающего. В них, собственно, живет человек. Ими он формируется. Его характер и способности развиваются в борьбе за существование с силами природы и себе подобными.

Успех или неудача в этой борьбе между конкурирующими народами зависит от географических условий. Имеющиеся географические условия одной нации предоставляют возможности распространения и быстрого численного роста, на другую нацию накладывают известные ограничения, третьей нации дают возможность иметь «народ», но не иметь «пространства», четвертой обеспечивают «пространство», но без «народа». Отсюда возникает взаимодействие между странами, имеющими принципиально разные или параллельные устремления. Человек (точнее, лидеры народов и конкретных стран) пытается найти решение возникающих проблем путем войны или мира, политических союзов или с помощью экономической и военной борьбы. Однако перед нациями всегда остаются задачи, для выполнения которых сама природа наделила их определенным географическим положением и характерными чертами. Перенапрягать или недоиспользовать данные Богом естественные возможности — означает поражение нации или ее прозябание в качестве «второразрядной». И так происходит, пока этот народ не сумеет правильно понять действующие законы природы.

Наука и техника позволили человеку более полно использовать моря и завоевать воздух, однако они не изменили основных законов природы, определяющих общий характер существования человечества. Взаимоотношения между нациями стали теснее, следовательно, причин для конфликтов — больше. Время стало короче, а Земля — меньше, поэтому и события стали развиваться быстрее и шире захватывать весь мир. Человек получил возможность осуществлять глобальные катастрофы, уничтожающие последствия которых станут еще масштабнее, если люди не захотят понять, что одним из законов природы является взаимодействие и взаимозависимость всех существ!

Первая мировая война нашей эпохи лишь наметила общее направление будущего развития. Она ускорила приход новой эры, с развитым воздухоплаванием и разрушительными военно-воздушными силами!

В 1939 году Германия вторично забыла, что ее географическое положение относительно удаленной от мировых океанов страны диктует ей роль моста между великими державами Запада и гигантским Российско-Азиатским континентом. Предназначение Германии — хранить Европу и весь западный мир от распространения коммунистического панславизма. (Антисистема научного коммунизма, занесенная в Россию, кстати, из Германии, скорее антипод панславизма. Период, когда марксистская идеология говорила языком, понятным русскому народу, был коротким (и связан с победой в войне). В дальнейшем чужеродность идеологии и большинства ее носителей нарастала (возвращаясь к истокам), что и привело к гибели СССР (Большой России) в 1991 году и продолжавшейся позже деградации того, что осталось, поскольку оформившиеся в послевоенные мирные десятилетия верхушечные слои, с молоком матери (и с каждой ложкой икры из спецпайков) усвоившие марксистский постулат «Бытие определяет сознание», остались прежними (хотя вывески и сменили). А до понимания приоритета интересов нации и духа (в чем и состоит основное отличие от мира животных) не доросли. — Ред.) Выполнение подобных задач требовало от Германии только оборонительных методов!

Однако Германия предпочла наступательные методы, которые были ей ближе в свете узкоевропейской политики и соответствующих ей способов ведения войны предыдущих столетий, тем более что применение подобных методов в свое время обеспечило создание Германской империи. Германия восстала, в сущности, одновременно как против западного мира, так и против Российско-Азиатского континента. Ей казалось, что исторические традиции и стремительный напор многочисленного населения не оставляют иного решения. Тем самым она нарушила законы природы, которые сами же немцы облекли в научную форму «геополитики», но толковали эти законы наступательно, хотя они должны были звучать оборонительно!

В результате началась война с несколькими противниками сразу — на суше, на море и в воздухе.

Одерживая «победы» в наземных сражениях, не до конца понимая опасности и требования широкомасштабной коалиционной войны, руководство германской авиации, которая еще находилась в процессе становления, поставило задачу в кратчайшие сроки довести войну до победного конца.

Германская политика рассчитывала, что будущая мировая война будет локализирована высоким военным искусством германской сухопутной армии и ее исход определят несколько решающих сражений при поддержке авиации.

К весне 1939 года немцы могли рассчитывать, что в случае развертывания войны у противников Германии будет примерно 5200 бомбардировщиков и 3600 истребителей, то есть всего 8800 машин.

Германия располагала на 2 сентября 1939 года 1200 бомбардировщиками и 400 бомбардировщиками непосредственной поддержки, 770 истребителями и 410 истребителями-бомбардировщиками, то есть в общей сложности имела 1600 бомбардировщиков и 1180 истребителей. Всего — 2800 боевых самолетов.

«Большие войны» почти всегда были коалиционными войнами. Вероятных союзников в ходе будущей войны можно с достаточной точностью определить еще в мирное время.

Придерживаясь оправданной при известных условиях теории разгрома разобщенных противников по отдельности, Германия в 1939 году надеялась обеспечить для себя важные или даже решающие преимущества в рамках «большой войны». Однако эта теория по большей части не оправдывает себя, если речь идет о войне с коалицией, располагающей мощными силами, и средствами для обороны, и пространством для маневра, а держава, опирающаяся только на свои внутренние возможности, не имеет неиссякаемого источника сил разных видов, которые можно бросить на чашу весов. Это бывает очень редко! И никоим образом не относится к Германии.

Кроме того, действующие на «внешних операционных линиях» военно-воздушные силы в современной войне располагают возможностью в большей степени, чем наземные войска на крупных театрах военных действий, связывать силы своего противника, наносить по нему сокрушительные удары и в то же время уклоняться от решительного удара с его стороны. Только многократно превосходящие военно-воздушные силы находящейся в стесненных условиях страны могут противодействовать этой стратегии уклонения, не измотав себя. Одновременная война на несколько фронтов изматывает авиационные части еще больше, чем наземные войска, которые имеют возможность получить некоторый отдых, хотя бы во время транспортировки по железным дорогам. Наличие мощной, хорошо обеспеченной и защищенной аэродромной сети во внутренних районах страны является еще одной необходимой предпосылкой успеха. Как показал опыт Второй мировой войны, такая база в Германии создана не была!

Однако руководство Германии рассчитывало разгромить своих менее сильных противников поодиночке и этим путем привести всю коалицию к развалу. Для такого варианта численность германских ВВС в 1939 году считалась достаточной.

Как же обстояли дела в действительности?

Поскольку германское Верховное главнокомандование основывало свои стратегические планы в случае «большой войны» на недостаточной общей численности вооруженных сил, то и авиационным соединениям приходилось рассчитывать при выполнении тактических задач на весьма ограниченное количество самолетов. Если такой недостаток не устранить, любая стратегия может превратиться в иллюзию. Результат прост: тактические победы при медленном, но верном стратегическом изматывании.

Для достижения успеха большое значение имеет не общее количество самолетов и даже не их плановая численность, а меры, принимаемые высшим авиационным командованием, чтобы неизбежная разница между общим количеством самолетов поддерживалась и фактической численностью боеспособных самолетов на минимальном уровне.

Опыт Первой мировой войны и практика подготовки летного состава накануне Второй мировой войны убедительно показали, что даже в мирное время (при проведении больших тактических учений) и тем более в условиях войны число боеспособных самолетов в авиационных частях быстро уменьшалось. В среднем оно удерживалось на уровне 60–70 процентов. Перед началом летно-тактических учений мирного времени, точно так же, как и перед началом всей войны и ее отдельных наиболее важных операций, должна иметься возможность повысить процент боеспособных самолетов в частях и тем самым общую боеспособность авиационных частей. Тогда первые удары будут иметь наибольшую силу. Однако в ходе войны поддерживать высокую боеспособность авиачастей очень трудно. Это объясняется неизбежными на войне задержками снабжения, увеличением протяженности коммуникаций и воздействием противника.

Эти факты могли парализовать как германскую стратегию, так и постановку и выполнение отдельных конкретных задач. Воздействие боевых действий на боевые возможности авиации, снижая их, проявлялось по мере расширения масштабов в военных действий, распыления имеющихся сил и удлинения коммуникаций.

Подобные соображения, однако, привели не к отказу от идеи «рискованного наступательного удара», но, напротив, ускорили нанесение такого удара, чтобы использовать имеющееся превосходство для проведения локальной, «ограниченной» войны.

В ходе войны выпуск авиационной продукции и другие материальные и организационные мероприятия не смогли обеспечить своевременного восполнения потерь и поддержания боеспособности авиационных частей и соединений, они не смогли дать воюющим в этих частях людям превосходства в силах, которое было необходимо для успешного выполнения стратегических задач.

До войны и в ходе ее — вплоть до 1942 года — германские ВВС строились с расчетом на непродолжительную войну. Это наглядно проявилось в войне с Россией и в Африканской кампании. Расход техники и людей был все большим, а превышение выпуска самолетов над потерями — все меньшим. Наращивания сил не получалось!

Мероприятия по увеличению выпуска авиационной продукции, которые начали проводиться только в 1943–1944 годах, были слишком запоздалыми, чтобы предотвратить крах, не говоря уже о том, чтобы переломить ситуацию. Противник, используя потенциал всего мира, к этому времени стал недосягаемым.

Стратегические планы немцев в общем-то не содержали неосуществимых задач. Однако политическая идеология руководства Германии привела к появлению у страны большого числа новых врагов, которые, имея соответствующее географическое положение и потенциальные возможности, обладали слишком большими преимуществами для ведения войны на истощение. Перед такими преимуществами отлично оснащенные германские вооруженные силы оказались в конечном счете беспомощными, поскольку военный потенциал Германии по сравнению с потенциалом противостоящей ей коалиции был ограничен.

«Счастливая стратегия» войны на суше вначале, казалось, была вполне успешной для немцев. Но затем боевая мощь вермахта, а с ней и мощь ее люфтваффе пала жертвой стратегии союзников, стратегии войны на истощение — как падает бык на арене под ударами своих многочисленных противников.

После того как войну не удалось локализовать разгромом Польши, Верховное главнокомандование вермахта и главное командование люфтваффе повели «большое наступление» в Западной Европе недостаточными для этого силами. На Западе поставленные в 1940 году задачи еще удалось выполнить, потому что радиус действия германских бомбардировщиков позволял, хотя и с трудом, накрыть район боевых операций. Если бы англичане продолжили свое сопротивление у берегов Ла-Манша, а французы — в Южной Франции и Северной Африке, то недостаточность сферы воздействия германской бомбардировочной авиации проявилась бы с полной очевидностью. Вскоре эта ограниченность возможностей обнаружилась в Средиземноморье и над Англией, но руководители германской авиации не пожелали признать этот факт! Отдельные достижения небольших авиационных частей не могли возместить нехватку сил и недостаточность радиуса действий основной массы германских самолетов. Это стало для люфтваффе ловушкой.

Из отдельных наступательных операций война — как-то незаметно для руководства Германии — с 1940 года постепенно превратилась в межконтинентальную войну на истощение. Германские военно-воздушные силы потерпели поражение сначала над Англией, а затем и в Атлантике.

Размах, который постепенно приняла война на истощение, предъявил к германским военно-воздушным силам — важнейшему средству ведения военных действий над странами и континентами — слишком высокие требования, которым они не смогли соответствовать.

Речь шла не только о силе люфтваффе, но и о духовном и материальном потенциале всего германского государства.