Секретные службы стран восточного блока во Франции

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Секретные службы стран восточного блока во Франции

Богумил Павличек, жизнерадостный весельчак с наивным взглядом, внушает доверие. Именно такому человеку и хочется рассказать обо всех своих тайнах, особенно после нескольких восхитительных коктейлей, которые он настолько здорово делает. Через несколько недель Жан Мари уже не может перед ним устоять. Он скучает в Праге 1959 года, куда приехал, чтобы открыть представительство авиакомпании "Эр Франс". В ожидании квартиры, которую обещали ему чешские власти, он живет – за неимением лучшего – в отеле "Палас", а вечера обычно проводит в баре, где царствует очаровательный Павличек. Одиночество, отсутствие развлечений приводят к тому, что Жан Мари начинает изливать душу этому внимательному и сочувствующему ему человеку.

Через несколько дней бармен знакомит его с красивой молодой женщиной по имени Алена. Жан Мари, худощавый, элегантный, с красивыми усами, без труда ее завоевывает. Впрочем, ей только этого и нужно. Задача Алены – агента секретной службы Чехословакии и сообщницы Павличека – как раз в том и сострит, чтобы соблазнить тридцатилетнего холостяка, который ищет хоть какихнибудь удовольствий, пытаясь скрасить свое долгое пребывание в Праге.

"У этого француза странные нравы", – доверительно сообщает она Павличеку на следующий день после их первой с Жаном Мари совместной ночи.

Разведка получает нужные сведения: представитель "Эр Франс" склонен к гомосексуализму.

Теперь на сцену выходит тридцатилетний Рене Плок. Он выдает себя за преподавателя французского языка. И снова в роли посредника выступает Павличек. Жан Мари быстро находит общий язык с красавцем чехом, который не скрывает своего враждебного отношения к коммунистическому режиму. Они часто встречаются в баре отеля "Палас". Ловушка захлопнулась. Однажды вечером Плок предлагает выпить последний стаканчик у него дома, в маленькой квартирке, где он живет один.

Стол, два стула, напротив шкафа с книжными стеллажами и большим зеркалом – диван-кровать. Обстановка весьма и весьма скромная. Но Жану Мари она так понравилась, что вскоре он все вечера проводит в этой квартире. Рене Плок, который крайне предупредительно относится к своему новому другу, очень скоро приглашает к себе и других гомосексуалистов. Особенно молодых.

Через пять месяцев после своего приезда в Прагу Жан Мари получает долгожданную квартиру. Еще несколько завершающих штрихов (включая установку микрофонов и скрытых камер), и он наконец устраивается в своем новом доме. Первым делом Жан Мари пригласил Плока и его молодых друзей, чтобы отпраздновать новоселье. Отныне вечеринки будут проходить в его квартире, гораздо более просторной и комфортабельной, чем каморка "профессора". Да и Прага теперь не кажется французу такой уж грустной.

Так продолжалось почти целый год. Жан Мари ни о чем не подозревает. До того самого зимнего вечера, когда к нему неожиданно заявился бледный от страха Плок.

"Это ужасно, – лепечет он. – Шантаж! Ужасный шантаж!" Жан Мари пытается его успокоить. В конце концов "профессор" во всем признался. Накануне вечером с ним конфиденциально заговорил какой-то мужчина. "У него были фотографии – твои, мои… всех наших юных друзей… компрометирующие… весьма компрометирующие! Это шантажист! Он хочет получить 10 тысяч крон в обмен на то, что у него есть".

Плок протягивает Жану Мари несколько фотографий. Еще не до конца осознав, что он стал жертвой хитроумной махинации, француз тем не менее ясно понимает, что попал в крайне затруднительное положение. Достав из бумажника тысячу крон, он протягивает их Павличеку.

"Вот задаток. Скажи, что остальное он получит в обмен на негативы".

"Профессор" не настаивает. Он быстро покинул квартиру. Больше Жан Мари его никогда не увидит.

Через неделю, рано вечером, раздался звонок в дверь. Едва Жан Мари успевает открыть, как стоящий перед ним мужчина решительным жестом отстраняет его. "Полиция! Позвольте…"

Полицейский бесцеремонно устраивается в салоне, достает из портфеля картонную папку и кладет ее на маленький низкий столик. В досье несколько листков, напечатанных на машинке, и фотографии.

"Мы недавно арестовали банду шантажистов, – начинает полицейский. – Вы, по-видимому, являетесь одной из их жертв. Но можете быть спокойны, больше никакая опасность вам не грозит. Все эти людишки под замком".

Охваченный ужасом Жан Мари видит те самые фотографии, которые ему показывал Плок.

"Грязная история, однако, – продолжает полицейский. – Как представитель "Эр Франс" вы не пользуетесь дипломатическим иммунитетом. У нас, также как и в вашей стране, сексуальные связи с несовершеннолетними наказываются тюремным заключением. А кроме того – какое бесчестье! В подобных обстоятельствах ваше посольство не станет вас защищать. Они ведь тоже рискуют запачкаться в этом скандале".

Наконец-то Жан Мари понимает. Маленькая квартирка Плока, шкаф с зеркалом, фотографии, лежащие перед ним, не оставляют ни малейших сомнений. Он просто-напросто попался в ловушку.

"Конечно, можно всегда все уладить, – продолжает полицейский. – Если мы сумеем найти общий язык, то сможем и забыть об этих фотографиях. Некоторая информация, и все. Только небольшая информация о том, что происходит в вашем посольстве, и о французах, живущих в Праге. Это бы нас устроило".

Так Жан Мари, представитель "Эр Франс" в Чехословакии, стал агентом чешской разведки.

Раз в два месяца к нему приходит тот же полицейский. Его имя – Милан, инспектор Милан. После нескольких встреч мужчины прониклись симпатией друг к другу, и теперь их беседы касаются не только сплетен о посольстве Франции или военной миссии.

В течение полутора лет инспектор Милан будет офицером-агентуристом Жана Мари. Потом он однажды объявит ему о своем предстоящем отъезде за границу.

"Один из моих коллег будет поддерживать с вами контакты", – уточнил полицейский.

Эстафету принял некий Йозеф, и Жан Мари в течение еще почти года продолжал шпионить за своими соотечественниками, собирая сведения для чехов. Потом он уехал в Бухарест, где возглавил представительство "Эр Франс" на Балканах. Через несколько месяцев Йозеф напомнил о себе. Его сопровождал какой-то человек.

"Это мой друг Стефанеску, – сказал он. – Теперь вы будете иметь дело с ним. Ваше досье у него".

И вот так в течение трех лет Жан Мари работал на румынские секретные службы. Потом его перевели в Камбоджу. Избавление, думает он. В Пномпене он вновь встретился с бывшей секретаршей посольства Франции в Бухаресте и женился на ней. Все, кажется, должно наладиться. Но через несколько недель после приезда на приеме в посольстве Югославии кошмар начался снова. "Прага, 1959 год", – шепнул кто-то рядом с ним. Это пресс-атташе посольства СССР. Досье на Жана Мари добралось до КГБ. Экономические и военные сведения: советская разведка очень настойчива. Даже слишком, потому что в отделении Службы разведки и контрразведки в Камбодже начали что-то подозревать. Под каким-то предлогом Жана Мари отозвали в Париж. Едва приехав, он попал на допрос в Управление по охране территории. После трех дней допроса он во всем признался.

В 1966 году Суд государственной безопасности приговорит Жана Мари к семи годам тюремного заключения.

Случаю было угодно, чтобы именно в этом году Богумил Павличек, бармен отеля "Палас" в Праге, стажировался в отеле "Георг V" в Париже. УОТ арестовало и его. Он признался, что с 1959 года является агентом чешской разведки. Его работа состояла в сборе данных о клиентах бара – как в Париже, так и в Праге. В один и тот же день Суд государственной безопасности решил судьбу Жана Мари и Павличека, приговорив его к трем годам тюрьмы.

Неприятность, происшедшая с представителем "Эр Франс", служит наглядной иллюстрацией тесного сотрудничества разведывательных служб стран Восточной Европы и КГБ. Точно так же, как сами эти страны зависели от Кремля в политическом отношении, все их разведслужбы выполняли приказы Москвы.

"В начале 50-х годов Советы создали огромную организацию "Оценка, проверка, ассимиляция", – уточняет Ион Пачепа, бывший заместитель директора румынской разведки и личный советник президента Чаушеску, который бежал на Запад в 1978 году. – Эта организация постоянно составляла перечни того, в чем нуждаются КГБ и секретные службы других стран Варшавского пакта. Она получала технологическую и военно-техническую информацию и, если считала необходимым, превращала то, что оказывалось полезным, в "советские проекты"".

11-й отдел Первого главного управления КГБ (ПГУ) занимался связями с разведками социалистических стран. Офицеров этого управления можно было встретить в штабах всех разведслужб Востока; они осуществляли контроль за их операциями, направляли их работу в соответствии с указаниями КГБ и отбирали сведения, интересовавшие Москву. Двойное наблюдение осуществляли местные офицеры, которые работали на КГБ или ГРУ, но так, что ни их коллеги, ни родной разведцентр об этом не знали. Таких офицеров обычно вербовали во время обучения в спецшколах СССР.

Для осуществления научного и технологического шпионажа, а эта задача возложена на Управление "Т" КГБ, подчиненное ПГУ, в СССР создали отдел "Д". Его цель: свести воедино все сведения, собранные в этих областях спецслужбами стран восточного блока. Так что в конечном счете все агенты стран-сателлитов работали на "старшего брата".

Москва не ко всем разведкам относилась одинаково. В Центральной Европе ее доверием пользовались болгары и восточные немцы. Первых особенно ценили за проведение тайных операций (торговля оружием и наркотиками) и убийств, о чем можно догадаться в связи с неудавшимся покушением на папу Иоанна Павла II. Восточногерманская разведка особенно успешно проникла в ФРГ и страны Африки, где ее офицеры работали гораздо эффективнее, чем их советские коллеги.

Сохраняя контроль за разведками стран восточного блока, КГБ одновременно ввел "социалистическое разделение труда" в их работу. Каждой разведке были определены страны-"мишени" в зависимости от их компетентности, а также исторических, политических и культурных связей, которые социалистические страны продолжали поддерживать с той или иной западной столицей, несмотря на "железный занавес". Агенты Варшавы, например, – разумеется, во имя традиционной франко-польской дружбы – до начала 70-х годов были особенно активны во Франции.

Однако за последние 15 лет активность ZII (военная разведка) и польской службы госбезопасности (ПСГ) несколько пошла на спад. Сегодня они сосредоточивают свои усилия на внутреннем фронте, что и доказал поспешный отзыв в Варшаву в январе 1985 года Станислава Янчака, официально занимавшего должность начальника протокольного отдела в польском посольстве в Париже.

Этот "дипломат", а на самом деле офицер ПСГ пытался раздобыть некоторые документы "координационного комитета Солидарности" во Франции, который материально и финансово поддерживал распущенный профсоюз Леха Валенсы. Станислав Янчак, схваченный с поличным в тот момент, когда на парижской улице польский эмигрант передавал ему бухгалтерскую отчетность комитета, действовал по приказу из Варшавы, с тем чтобы скомпрометировать польскую оппозицию и особенно руководителя этого комитета Северина Блюмштейна, который решил 5 февраля 1985 года вернуться в Польшу после вынужденной эмиграции во Францию, куда он бежал вслед за введением военного положения (13 декабря 1981 года). С помощью Янчака польская разведка намеревалась, когда придет срок, встретить Блюмштейна по-своему. У нее в руках оказалось бы досье, с помощью которого можно было доказать, что он стал растратчиком или – хуже того – получал деньги от ЦРУ. Фальсификация бухгалтерских документов, добытых Станиславом Янчаком, без сомнения, дала бы возможность разыграть комедию суда, в чем социалистические страны достигли высшего совершенства. Маневр не удался, и в конце концов польские власти отказали Блюмштейну в праве вернуться на родину.

До 1966 года, а это год выхода Франции из НАТО, французская территория была настоящим филиалом всех разведслужб стран восточного блока. Париж, приютивший штаб-квартиру Атлантического союза, кишел агентами, которые любыми средствами пытались проникнуть в систему западной обороны. Теперь этот специфический интерес перенесен в Брюссель, новую столицу НАТО. А Франция стала заповедником четырех разведок.

Прежде всего – "материнского предприятия", то есть КГБ. Как мы увидим далее, СССР весьма интересовала французская технология. Франция служила ему также базой для проведения операций во всей Европе. В соседних странах, в частности в Бельгии, агенты КГБ чаще всего действовали с парижской базы.

Далее шла чешская разведка, специализировавшаяся на военной разведке и "дезинформации". Агенты Праги живо интересовались технологическими успехами французской оборонной промышленности. А что до дезинформации, то ее целью являлось углубление противоречий между Францией и другими странами – членами НАТО.

Если первой мишенью разведки ГДР был все-таки западный "брат-враг" (Федеративная республика), то ее агенты не обходили вниманием и Францию. Ось Париж – Бонн внутри Европейского экономического сообщества (политический шпионаж) и многочисленные совместные проекты вооружений этих двух стран (шпионаж военный и технологический) интересовали их особенно.

Восточногерманским шпионам также приходилось заниматься и странами Бенилюкса. Для подобных операций Париж служил им "опорным пунктом" и "тыловой базой", что и продемонстрировало дело генерала Цорна, одна из последних операций разведки ГДР на территории Франции.

Хейнц Бернхард Цорн, 68 лет, бывший глава штаба ВВС Восточной Германии, был арестован в Лилле 19 августа 1980 года. В те дни во французской прессе его описывали как неловкого старика шпиона, которого Восточный Берлин вытащил из отставки для выполнения особого задания в Бельгии и во Франции. Заблуждение. Вплоть до своего ареста старый генерал возглавлял военную разведку своей страны.

По возрасту он, конечно, отошел от активной работы уже в 1977 году, но только для того, чтобы занять пост в Институте военной истории, который служил прикрытием для инструкторов разведслужбы ГДР. Именно в этом качестве в 1977 году он встречался со старшим офицером французской армии, тоже в отставке, приехавшим для того, чтобы собрать материал для своей книги об армии ГДР. Военные быстро нашли общий язык, они понравились друг другу, и Цорн рассказал своему новому другу о намерении съездить во Францию, чтобы посетить места, запомнившиеся еще в молодости. Во время второй мировой войны Цорн был пилотом бомбардировщика на базе Муво около Лилля.

Намерения его ясны. Как разведчик-профессионал, генерал сразу же понял, что сможет использовать своего нового друга с целью познакомиться с другими офицерами, пусть даже и отставными, и таким образом собрать хоть какую-то полезную информацию. Он попытался сделать это уже во время своей первой поездки во Францию. Его любопытство в конце концов возбудило подозрения у французского офицера, который сразу же порвал всякие отношения с Цорном. Слишком поздно. Ведь с его помощью Хейнцу Бернхарду Цорну удалось получить доступ в некоторые круги, близкие к НАТО. Эту возможность он использовал до конца.

Для того чтобы оправдать частые поездки старого генерала по городам Франции и Бельгии, где живут его корреспонденты, Цорна назначили вице-председателем ассоциации "ГДР-Франция". Великолепное прикрытие для того, чтобы, так сказать, поспособствовать сближению народов двух стран… Это внезапное назначение привлекло внимание УОТ, пристально следившего за столь "дружескими ассоциациями" капиталистических и социалистических стран. Что, собственно, делал отставной генерал, известный своей принадлежностью к разведке ГДР, во главе общества "ГДР – Франция"? Для очистки совести служба контрразведки решила проследить за Цорном во время его очередного пребывания во Франции и Бельгии. Многомесячное наблюдение позволило установить его контакты. Один – в штаб-квартире НАТО в Брюсселе, другой – в Париже, в библиотеке, подчиненной министерству обороны. Благодаря этим двум агентам генерал получил многие секретные документы.

Когда 19 августа 1980 года УОТ арестовало Цорна на автобусной остановке неподалеку от Лилльского вокзала, оно знало, что генерал должен получить от парижского библиотекаря новые документы по танкам и противотанковым орудиям. Француз, которого уже почти две недели допрашивали на улице Соссэ (центральная резиденция служб контрразведки до июля 1985 года), признался в измене и назвал точное место и время своей следующей встречи с Цорном. Оставалось только забрать генерала, что и было проделано – не без некоторого, впрочем, опасения. Когда старик увидел неизвестно откуда взявшихся полицейских, у него чуть было не случился сердечный приступ.

Через пару лет, 23 июня 1982 года, в коммюнике министерства иностранных дел будет сообщено, что Хейнц Бернхард Цорн освобожден. Генерал, которому было предъявлено обвинение в разведывательных связях с агентами иностранной державы, так никогда и не предстал перед судом. Он послужил разменной монетой, которая позволила правительству ГДР вернуть нескольких своих граждан, задержанных в Западном Берлине. В этом случае ось Париж-Бонн, которая так интересовала восточногерманские разведывательные службы, послужила доброму делу.

Четвертая страна, активно работавшая во Франции, – Румыния. "Самая мощная разведсеть Румынии традиционно базировалась во Франции, – утверждает Ион Пачепа, который до его бегства на Запад в 1978 году был вторым лицом в контрразведке своей страны. – Для коммунистов Франция представляла наиглавнейший интерес из-за своей культурной политики, влияния, роли в международных отношениях, уровня технологии, особенно в области ядерных исследований и микроинформатики. Есть и другие причины, тесно увязанные с культурными отношениями между двумя этими странами. Бухарест называли маленьким Парижем, многие румыны говорили по-французски, румынская община Парижа многочисленна, влиятельна, обладает высоким интеллектуальным уровнем…" Итак, присутствовали все составляющие, для того чтобы Франция стала важной базой румынской секуритате. Бухарест содержал многочисленных лоббистов, которые не только занимались "дезинформацией", но и устраивали лжеэмигрантов на работу в самые передовые отрасли.

Нельзя сказать, что другие социалистические страны совсем не интересовались Францией. Если предоставлялась возможность, их разведки вербовали, проникали, шпионили, и всегда в конечном счете в пользу СССР.

С 1945 года во Франции было возбуждено 74 дела о шпионаже, и каждый раз в них были замешаны офицеры разведок стран восточного блока: в 28 делах – чехословаки, в 17 – поляки, в 14 – немцы из ГДР, в 8 – румыны, в 5 – болгары и в 2 – венгры.

В своей борьбе против разведок социалистических стран французская контрразведка была вынуждена одновременно наблюдать как за советскими гражданами, так и за всеми выходцами из странсателлитов, чтобы попытаться определить, кто под дипломатическим, журналистским, торговым или любым иным прикрытием занимался разведкой. Объем работы гигантский, особенно когда знаешь, что для наблюдения в течение суток только за одним опытным разведчиком нужно около 20 полицейских, и только тогда нет риска быть замеченным. А на момент выхода книги, если учитывать еще и персонал посольств, консульств, торговых и военных миссий, агентств печати, представительств при ЮНЕСКО, смешанных компаний и туристических агентств, то во Франции проживали:

– 780 граждан СССР;

– 150 восточных немцев;

– 130 поляков;

– 100 чехословаков;

– 75 румын;

– 75 венгров.

Итого: 1310 представителей социалистических стран. Почти треть из них, как известно, занимались разведдеятельностью, что дает как минимум 450 шпионов, за которыми надо наблюдать все 24 часа в сутки в течение 365 дней в году. Чтобы оказаться в состоянии это сделать, персонал УОТ должен был бы насчитывать примерно девять тысяч полицейских, иными словами, в семь раз больше, чем в настоящее время, причем без учета "туристов" и других членов "делегаций", которые каждый год приезжают во Францию и которые, если в том возникнет необходимость, обязаны выполнять задания секретных служб своих стран. Иначе говоря, подобная задача просто невыполнима. Можно только удивляться тому, что, несмотря на объемность задачи и недостаточность находящихся в распоряжении французской разведки средств, ей все-таки удавалось отыгрывать очки в беспощадной "войне теней", где КГБ благодаря своим "младшим братьям" действовал как многонациональная корпорация, являвшаяся самым крупным разведывательным центром мира.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.