Жертвы необъявленной войны
Жертвы необъявленной войны
Один из самых больных и до сих пор остающийся нерешенным вопросов октябрьской трагедии 1993 г. – это вопрос о количестве ее жертв[2970]. Даже работа В. А. Шевченко, специально посвященная этой теме, оставляет его открытым[2971].
Первые официальные цифры о погибших и пострадавших прозвучали 5 октября 1993 г. на пресс-конференции, которую провело Главное медицинское управление Москвы (ГМУМ). В этой пресс-конференции «приняли участие начальник управления Анатолий Соловьев, директор Научно-практического центра экстренной медицинской помощи Людмила Костомарова, начальник оперативного отдела центра Дмитрий Некрасов и главврач станции Скорой медицинской помощи Николай Пироцкий»[2972].
На пресс-конференции было отмечено, что «из имеющихся в городе 450 машин «Скорой помощи» для нужд города в последние три дня»[2973] было оставлено 350 машин, а 100 использовались в «горячих точках»[2974]. Уже одно это говорит, что число пострадавших исчислялось сотнями. По мнению В. А. Шевченко, на одну машину скорой помощи «приходилось три-четыре частных»[2975].
Между тем названные далее цифры не могли не вызвать удивления.
«За помощью к медикам за последние трое суток, – было сказано на пресс-конференции, – обратилось 553 человека (437 из них потребовалась госпитализация)»[2976].
Даже если допустить, что за каждым пострадавшим выезжала одна машина, оказывается, что 100 машин «скорой помощи» (без учета частного транспорта) за три дня сделали максимум 553 выезда, в среднем не более 1–2 выезда на машину в день! Получается, что большинство этих машин «скорой помощи» на протяжении 3–5 октября находились без дела. Стоило ли из-за этого так резко сокращать экстренную медицинскую помощь для многомиллионного города?
Еще более странным является то, что ГМУМ продолжало использовать 100 машин «скорой помощи» в режиме «сверхэкстремальных условий» 5 октября, когда «Белый дом» уже был взят.
«По информации службы «Скорой помощи», – сообщал тогда же «Московский комсомолец», – лишь для вывоза убитых из района Белого дома» 5 октября было «задействовано около 80 машин. Однако этого оказалось недостаточно»[2977].
Сколько же убитых они перевезли?
На самой пресс-конференции было заявлено, что «вопрос об общем числе погибших за время противостояния остается пока открытым»[2978].
Известно лишь количество «погибших во время уличных беспорядков» «до вечера 4 октября» – 66 человек. «Сюда же надо прибавить еще восьмерых раненых, скончавшихся в больницах» и 34 человека, ставших жертвами перестрелки, «завязавшийся в ночь на вторник» «у здания мэрии и на Дружинниковской улице». «Таким образом, констатировалось на прес-конференции, – общее количество погибших на московских улицах составило 108 человек», «в это число не входят убитые во время обстрелов обитатели Белого дома»[2979].
Итак, первые официальные данные гласили: убито не менее 108 человек (без жертв захвата Белого дома), ранено не менее – 545 чел., в том числе (429 госпитализировано). Общее количество жертв, как минимум, 661 человек.
В дальнейшем эти цифры уточнялась и корректировалась как на официальном, так и неофициальном уровнях.
Насколько удалось установить, первый список погибших появился 7 октября на страницах «Вечерней Москвы». В нем значилось 100 фамилий[2980]. 8 октября «Комсомольская правда» опубликовала список, в котором фигурировало 122 фамилии[2981], «Вечерняя Москва» расширила свой мартиролог до 126 фамилий[2982], «Новая ежедневная газета» сообщила, что в «Списке погибших, представленном ГМУМ, МВД и МО» значится 83 фамилии, кроме того, 48 трупов к этому времени оставались неопознанными. В результате количество погибших достигло 131 человека[2983]. 15 октября эта же газета опубликовала статью, в которой говорилось, что в ее списках, «по данным из разных источников, значится 129 опознанных погибших и 15 неопознанных», причем «в цифру 144 не входят так называемые трупы из Белого дома»[2984].
Через две недели после пресс-конференции ГМУМ уточнило свои прежние данные и увеличило число погибших до 133 человек[2985], а Минздрав до 142 человек[2986]. Выступив по телевидению, Б. Н. Ельцин первоначально тоже назвал цифру – 142 погибших[2987], потом заявил, что погибло 146 человек[2988].
«По уточненным официальным данным», которые 27 июля 1994 г. подтвердила Генеральная прокуратура, а Кремль опубликовал в книге «Москва, осень-93», число погибших составило 147 человек[2989].
В этой же книге увидел свет документ «По сообщению следственной бригады Генеральной прокуратуры России о результатах предварительного следствия на 24 мая 1994 г.»[2990], в котором все погибшие распределены следующим образом: гражданские лица – 122, работники милиции – 11, внутренние войска – 6, военнослужащие – 6, Департамент охраны – 1, «Альфа» – 1[2991].
Особого внимания в этом документе заслуживают следующие слова: «Сведениями о численности погибших внутри Белого дома следствие не располагает, но в момент осмотра трупов внутри здания не обнаружено»[2992].
Следовательно, официально признанная на 27 июля 1994 г. цифра 147 погибших не включает в себя погибших внутри «Белого дома»
Позднее ГМУМ представило в Генеральную прокуратуру сведения, согласно которым жертвами событий 3–4 октября стало 1030 человек, из них погибли 152, получили различного рода травмы 878 человек[2993].
Прошло еще немного времени, и уже упоминавшийся следователь Генеральной прокуратуры Л. Г. Прошкин обнародовал другие данные. «Следствием, – пишет он, – установлено: во время октябрьских событий погибло не менее 123 человек. Говорю „не менее“, потому что, возможно, нам не удалось установить абсолютно всех погибших. Если такие и есть, то речь может идти о двух-трех неизвестных. Ранения различной степени тяжести получили не менее 348 человек»[2994].
Здесь, правда, следует иметь в виду следующее уточнение Л. Г. Прошкина: «В приведенных выше данных о числе пострадавших (погибших и раненых), – пишет он, – не учтены жертвы событий, расследовавшихся в самостоятельных уголовных делах: убитые и раненые при боевых действиях между различными подразделениями правительственных войск либо в результате мероприятий по осуществлению режима чрезвычайного положения, а также граждане, избитые после задержания, скоропостижно скончавшиеся либо пострадавшие от несчастных случаев на улицах города в этот период (жизнь в городе продолжалась во всех ее проявлениях) и т. п. Каждый случай смерти (около тридцати) был тщательно расследован под нашим контролем»[2995].
Если суммировать 123 и «около 30», получим около 153. Эта цифра почти полностью совпадает с последними данными ГМУМ.
Официальные сведения на этот счет с самого начала вызвали сомнения. Причем сразу привлекли к себе внимание два факта.
В опубликованных списках погибших в основном фигурируют москвичи, в то время как, по некоторым данным, среди защитников «Белого дома», «больше половины были жителями Подмосковья и других городов СССР (не только России)»[2996]. Не может удивлять и то, что в названных списках «практически не было никого, кто был бы доставлен из Дома Советов, заполненного людьми и находившегося под обстрелом весь день»[2997].
Уже одно это дает основание поставить официальные данные под сомнение. Неудивительно поэтому, что наряду с официальными сведениями о погибших почти сразу же стали распространяться неофицильные.
Попробуем разобраться.
Первые убитые и раненые появились задолго до 3 октября.
Достаточно вспомнить инцидент, произошедший на Ленинградском проспекте 23 сентября, где погибли два человека.
С 27 сентября жертвы стали повседневными. По утверждению А. В. Руцкого и Р. И. Хасбулатова, сделанному ими днем 3 октября, к этому времени число погибших достигло 20[2998]. Однако на сегодняшний день известны фамилии только двух погибших: офицера милиции Владимира Григорьевича Рештука и рабочего «Белого дома» Валентина Алексеевича Климова[2999].
В воскресенье 3 октября первые жертвы появились уже на Октябрьской площади. Пострадавшие были на Крымском мосту, на Зубовской и Смоленской площадях. Здесь могли быть и первые убитые в тот день. Но конкретные сведения на этот счет тоже отсутствуют.
Затем началась стрельба, когда демонстранты вышли на Калининский проспект. Потом их обстреляли у мэрии и еще чуть позднее, когда они прорвали оцепление и вышли к «Белому дому». По официльным данным, днем 3 октября у Белого дома погибло 3 человека, получили ранения 52[3000]. А. В. Руцкой говорит о 18 убитых, подчеркивая: и «это только те, кого с места преступления развезли по моргам»[3001]. Но на сегодняшний день нам известны три фамилии.
По сведениям прокуратуры, у телецентра погибло 46 человек, было ранено 124[3002]. Очевидцы утверждают, что общее количество жертв исчисляется здесь не одной сотней[3003]. Но конкретных сведений и на этот счет пока нет.
Согласно сведениям, обнародованным Л. Г. Прошкиным, при захвате Белого дома погибло 74 человек, получили ранения – 172[3004].
Между тем днем 4 октября А. В. Руцкой заявил, что на 15.00 в Белом доме было убито около 100 человек и около 500 ранено[3005]. В. И. Илюхин насчитал на Рочдельской улице более 200 трупов[3006]. «По разным данным, – писала «Новая еженедельная газета», которую очень трудно заподозрить в симпатиях к разогнанному Верховному Совету, – погибло от 140 до 220 человек. Затем появились фразы «более двухсот», «менее трехсот»[3007].
«По моим оценкам, в Белом доме около 400 убитых», – заявил Р. Аушев[3008]. На страницах «Новой еженедельной газеты» появилось свидетельство военного, который не пожелал, чтобы фигурировала его фамилия: «Я слышал разговоры некоторых военных о том, что в Белом доме было 415 трупов»[3009]. Советник Б. Н. Ельцина генерал Д. А. Волкогонов назвал цифру – 800 человек[3010]. По другим, тоже неофициальным данным, число погибших достигало 900 человек[3011].
4 октября 1993 г. CNN заявила, что, по ее данным, в Москве погибло около 500 человек[3012]. 30 сентября 1994 г. на конференции «Год после путча» в докладе «Жертвы октябрьских событий: факты и домысла» член «Мемориала» Е. В. Юрченко обнародовал результаты собственого расследования, из которых явствовало, что было убито 829 человек[3013].
«Новая ежедневная газета» получила информацию из Министерства обороны, Министерства безопасности и Совета министров «о некоей справке, подготовленной только для высших должностных лиц России», которая была подписана Н. М. Голушко, П. С. Грачевым и В. Ф. Ериным. По одним даннным, в ней говорилось о 948 погибших, по другим – 1052[3014].
Еще более крупную цифру привела «Независимой газетой» в ноябре 1993 г. – более 1500 погибших[3015].
После того, как в «Независимой газете» появилась статья Андрея Байдужия «Сколько же жизней унесли события 3–5 октября?» в редакцию пришло письмо, автор которого не назвал своей фамилии, но указал, что он офицер внутренних войск: «Для меня вопрос чести – сообщить, что я знаю… всего в „Белом доме было обнаружено около 1500 трупов, среди них – женщины и дети. Все они были тайно вывезены оттуда через подземный тоннель, ведущий от „Белого дома“ к станции метро „Краснопресненская“ и далее за город, где были сожжены“[3016].
«Всего, – пишет М. М. Мусин, – по независимым экспертным оценкам и заключениям врачей медицинской бригады Дома Советов, убито около 1400–1500 человек»[3017]. Если же исходить из того, что «на одного убитого в бою… приходится не меньше двух раненых»[3018], то при штурме «Белого дома» должно было пострадать не менее 4200–4500 человек. А «Литературная Россия» заявила о 5000 погибших[3019].
В связи с этим получили распространение слухи, будто бы «группа бойцов ОМСДОНа, перешедшая на сторону Руцкого, была загнана внутрь горящего этажа»[3020]. Что все, кто забаррикадировался в спортивном зале возле «Белого дома» были затоплены водой, поданой в это помещение из подвала[3021]. Что еще «6 октября в Белом доме шли операции в подвалах»[3022], где, по некоторым утверждениям, находилось до полутора тысяч человек[3023].
В конце октября 1993 г. майор МВД в оставке П. Артеменко сообщил: «Три ночи с 5 на 6 октября, с 6 на 7 октября и с 7 на 8 октября» его «дочь видела ночами на реке суда с широким остовом, возможно баржи, в которые из здания парламента военные перегружали что-то, переносили в мешках и на широких полотнищах»[3024].
Пошли слухи, что «тела погибших тайно вывозятся из Белого дома в неизвестном направлении», что «появились тайные захоронения жертв на подмосковных кладбищах»[3025].
Проверкой этих слухов специально занимались два члена «Мемориала»: Виктор Коган-Ясный и Евгений Юрченко.
«Один из моих друзей, – пишет Виктор, – сумел поговорить с работниками трех крематориев, которые утверждали, что несколько ночей подряд там тайно сжигали трупы в мешках. Я не исключаю, что по приказу властей морги просто экстренно освобождались от невостребованных трупов. Однако нам пришлось прекратить расспросы, когда моему напарнику начали угрожать люди в штатском»[3026].
Позднее Комиссия Т. А. Астраханкиной установила, что сразу же после расстрела парламента в ЦЭМПае были засекречены «все материалы по 21.09 – 4.10.93», переписаны «некоторые истории болезни раненых и умерших», изменены «даты поступления в морги и больницы», «часть пострадавших, по согласованию с руководством ГМУ» была перевезена «в морги других городов»[3027].
В результате этого на сегодняшний день мы не имеем ни подтверждения, ни опровержения приведенных выше сведений о количестве погибших. Поэтому вопрос о жертвах «штурма» «Белого дома» остается открытым.
Для того, чтобы иметь представление, насколько приведенные цифры могут соответствовать действительности, необходимо учитывать, что в ночь с 3 на 4 октября в «Белом доме» и вокруг него осталось максимум 2,5 тысячи человек (см. выше – С. 504–507). Уже одно это позволяет поставить под сомнение утверждение и о 5000, и о 1500 погибших.
По данным «Новой ежедневной газеты», через фильтрацию прошли 1175 обитателей Белого дома[3028]. «Независимая газета» определяла количество задержанных обитателей «Белого дома» в пределах 1200[3029], В. Ф. Ерин назвал цифру 1338 человек[3030].
Кроме того, некоторое обитатели «Белого дома» ушли из него через подземелья. Сразу же по горячим следам, утверждалось, будто бы таким образом спастлось около 800 человек[3031]. Источником этой информации называли генерала А. Баскаева[3032]. Сам А. Баскаев отрицал, что кто-нибудь мог выйти из окруженного «Белого дома» таким образом[3033].
Специально занимавшийся этим вопросом М. М. Мусин пришел к выводу, что «вырвались из «Белого дома» максимум 145 человек, из них по подземным коммуникациям 4-го и 5-го октября в разных направлениях вышло не более 95 человек, около 50 человек прорвались поверху вечером 4-го в направлении метров «Краснопресненская»[3034].
Итого около 1500 человек.
Какая-то часть осажденных, как мы видели, вышла из Дома Советов без фильтрации. Сколько именно было таких лиц, мы не знаем. Но возьмем в качестве экспертной оценки данные «Общей газеты». По ее сведениям, всего из «Белого дома» вышло около 2000 человек[3035].
В таком случае максимальное количество жертв в «Белом доме» вряд ли превышало 500 человек. Если принять указанное М. М. Мусиным соотношение между убитыми и ранеными, это даст около 165 убитых и около 335 раненых.
В связи с этим посмотрим более внимательно на официальные данные.
Как уже отмечалось, Кремль отрицает наличие жертв в Белом доме. Так, например, утверждали Г. И. Захаров[3036] и А. В. Коржаков[3037]. «По словам пресс-секретаря ГМУМ Игоря Надеждина представителям московского здравоохранения комендатурой Белого дома было заявлено, что внутри этого обьекта не обнаружено ни одного трупа»[3038].
Однако генерал А. Баскаев сообщил, что «на 5 часов утра 5 октября в Белом доме было обнаружено 37 трупов»[3039]. Позднее МВД увеличило эту цифру до 43, а Министерство здравоохранения – до 49[3040]. Врач Д. Щетинин, находившийся в Белом доме вечером 4 октября, на следующий день показал: «В общей сложности мы вытащили трупов 60–70»[3041].
К ним следует добавить данные о погибших возле Дома Советов.
Как уже отмечалось, официально была названо 74 человека. Однако выступая в 1999 г. во время обсуждения вопроса об импичменте Б. Н. Ельцину, В. И. Илюхин заявил: «В результате варварского расстрела, по официальным данным Генпрокуратуры, вокруг здания Дома Советов погиб 101 человек, из них 77 гражданских лиц и 24 военнослужащих Министерства обороны и МВД Российской Федерации[3042].
Кроме того, во время и после «штурма» «Белого дома» его обитателей расстреливали в детском парке им. Павлика Морозова, на стадионе «Красная пресня», просто во дворах и подьездах.
Кто считал эти жертвы?
К жертвам переворота следует отнести и тех, кто погиб в результате военных действий и снайперской войны на улицах столицы в ночь с 4 на 5 октября: по некоторым, нуждающимся, правда, в проверке, даннным, это 95 человек[3043], и те, кто погиб позднее, как например, покончившая с собой летом 1994 г. Е. Н. Воробьева.
Попробуем подвести итог.
До 2 октября – 4 человека, днем 3 октября у Белого дома – 3, в Останкино – 46, при «штурме» «Белого дома» – не менее 165, 3 и 4 октября в других местах города – 30, в ночь с 4 на 5 октября – 95, плюс умершие после 5 октября, всего – около 350 чел.
Что касается раненных, то их количество явно превышало тысячу.
С учетом этого можно понять, зачем 5 октября, когда, казалось бы, все уже закончилось, ГМУМ продолжало использовать для экстренных выездов 100 санитарных машин.
Можно ли считать приведенные цифры окончательными?
По всей видимости, нет.
Касаясь позднее вопроса о численности погибших, Анатолий Чубайс писал, что для него лично не было бы ничего удивительного, если бы штурм «Белого дома» повлек за собою «сотни, а может быть, тысячи убитых». «Удивительно, – заявил он вскоре после расстрела «Белого дома», – что удалось» обойтись столь «маленькими жертвами»[3044].
Действительно, что такое 300–400 человек. Ведь ни его дочери, ни жены, ни родителей среди убитых не было.
Особую кровожадность продемонстрировала В. И. Новодворская, очень любящая говорить и писать о жестокости большевиков. Буквально через несколько месяцев после октябрьской трагедии 1993 г. она заявила: «Я желала тем, кто собрался в «Белом доме», одного – смерти. Я жалела и жалею только о том, что кто-то из «Белого дома» ушёл живым… Нас бы не остановила и большая кровь…
Я вполне готова к тому, что придётся избавляться от каждого пятого. А про наши белые одежды мы всегда сможем сказать, что сдали их в стирку. Свежая кровь отстирывается хорошо»[3045].
Я атеист. Но не могу не привести слова из обращения, с которым 8 октября 1993 г. выступили Патриарх Алексий II, члены Священного синода и иерархи Русской православной церкви:
«Несмотря на то, что посредническая миссия церкви была принята… Люди попрали нравственные принципы и пролили невинную кровь. Эта кровь вопиет к небу и, как предупреждала Святая Церковь, останется несмываемой каиновой печатью на совести тех, кто вдохновил и осуществил богопротивное убийство невинных ближних своих. Бог воздаст им и в этой жизни, и на Страшном Суде своем»[3046].
А ведь кроме убитых и раненых, были арестованные и избитые.
«Сколько было мертвых – нам не известно до сих пор, – пишет один из участников тех событий, – ясно только, что сотни. Группа „Альфа“ пыталась спасти всех, кого можно, но, выйдя из Дома Советов, люди попадали в руки омоновцев и президентских боевиков – все соседние с Домом Советов дворы были завалены десятками трупов расстрелянных, ограбленных, раздетых людей. Те же, кто все-таки уцелел, были зверски избиты и ограблены»[3047].
Поскольку мест в тюрьмах не хватало, многих задержанных для фильтрации отправляли на стадионы «Асмарал» (бывший «Красная Пресня»), через который, по некоторым данным, прошло около 600 человек[3048], и «Лужники», где тоже находилось около 600 человек[3049], а также в спорткомплекс «Дружба». Как в Чили при Пиночете.
Отсюда одних отпускали, других отправляли в отделения милиции или же везли в Лефортово. По даннным «Независимой газеты», через отделения милиции прошло около 500 арестованных, в Лефортово отправили около 100 человек[3050]. Разумеется, это ориентировочные данные, которые никак не могут претендовать на точность. Востановление полной картины требует документов, но они сейчас обычному исследователю недоступны.
«По данным прокуратуры города Москвы, – говорится в материалах Комиссии Т. А. Астраханкиной, – в период с 3 по 5 октября 1993 года в связи с происходившими событиями сотрудниками милиции было задержано более 6000 человек, из них почти половина без оформления документов. В следственные изоляторы без документов о взятии под стражу были помещены 348 человек. Всего до отмены чрезвычайного положения было задержано за административные нарушения 54 тыс. человек, за нарушение комендантского часа – 35 тыс. человек. При этом задержания нередко носили произвольный характер. В некоторых отделениях милиции происходили массовые избиения арестованных и задержанных»[3051].
Этой проблеме посвящен специальный доклад «Мемориала» «Нарушения прав человека в ходе осуществления режима чрезвычайного положения в Москве в период с середины дня 4 октября до 18 октября 1993 г. Доклад правозащитного центра «Мемориал». Апрель 1994 г.» (М., 1994), с которым можно познакомиться в интернете, а также доклад «О соблюдении прав человека и гражданина в РФ за 1993 год: Доклад Комиссии по правам человека при Президенте РФ» (М., 1994).
Так с благословения «цивилизованного» Запада, а, может быть, и по его требованию, в Москве торжествовала «демократия»[3052].
Уже после октябрьских событий 1993 г. Виктор Аксючиц спросил Сергея Станкевича: «Зачем так жестоко расстреливали «Белый дом»? Последовал циничный ответ: «Чтобы другим не повадно было. Пусть все видят и запомнят»[3053].
Спасибо за откровенность!
Мы все видели.
Все помним.
И не забудем этого.
Никогда.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.