Смерть Ленина

Смерть Ленина

Как мы уже сказали, именно на Сталина Ленин возложил основную тяжесть борьбы с коррупцией, именно Сталина он считал достойным продолжателем своего дела. Это вроде бы расходится с общеизвестной характеристикой Сталина, данной Владимиром Ильичом в письме к XII съезду ВКП(б) от 24 декабря 1922 г., и особенно с дополнением к этому письму, в котором говорится о «грубости», «нетерпимости» Сталина и т. д.

Но так ли это? Предоставим слово историку Р.К. Баландину.[72]

«Это письмо странным образом расходится с тем, что мы знаем об отношениях Ленина и Сталина в 1922 году.

[В конце года]Ленин и Сталин несколько раз встречались и долго беседовали (например, 6 декабря — почти два часа)… Их отношения тогда не были омрачены никакой размолвкой.

Диктуя письмо к съезду, Ильич не обмолвился о грубости Сталина, а лишь высказал сомнение, что тот сумеет всегда достаточно осторожно пользоваться имеющейся у него властью Генерального секретаря. Почему же через десять дней он вдруг резко заговорил о грубости Сталина? Известно, что за этот срок он никакими делами не занимался. Не могло же это быть беспричинным спонтанным решением, объяснимым только лишь его болезненным состоянием? В такое трудно поверить.

Конечно, мы говорим не о письме как таковом, а о диктовке, и возможно сумбурной. Запись почти наверняка редактировали сначала секретарша, затем жена, а там и сам автор. Тем более удивительно, что, скажем, Крупская не стала отговаривать мужа, по крайней мере, смягчить формулировки. Да и как-то странно выглядит большое дополнение к письму, посвященное вопросу, который сам автор считает мелочью (или полагает, вполне резонно, что так считают другие)…

Мягкий, вежливый, терпимый и внимательный к товарищам, «некапризный» руководитель вряд ли благодаря этим качествам сможет преодолеть внутрипартийные разногласия. Помнится, Ленин и сам ненавидел соглашателей.

Предположим, все перечисленные Лениным недостатки характера Сталина (которые могут «показаться ничтожной мелочью») действительно существовали. А во всех других отношениях Генеральный секретарь вполне достоин своего поста. И предлагается подобрать кого-то другого, обладающего всеми его главными достоинствами без мелких недостатков. Как тут поступить, если новая кандидатура не названа?

Полагаю, в таком случае любое собрание примет решение не производить никаких замен и обяжет руководителя внимательней контролировать свое поведение, не допускать грубостей (об оскорблениях речи нет), быть деликатнее и т. п.

Итак, судя по всему, одной из загадок «завещания Ленина» следует считать его дополнение к письму с предложением избрать нового генсека по причине грубости Сталина. Эта мысль пришла ему в самом начале 1923 года, не раньше. Наиболее разумное предположение: кто-то подсказал Ильичу эту мысль. Кто и зачем?

Причина ясна: желание снять Сталина с высокого поста. Кем заменить? Наиболее вероятной кандидатурой был бы Троцкий.

Но кто имел в ту пору доступ к Ленину и мог повлиять на него? К тому времени у Крупской со Сталиным был пренеприятный разговор. Однако, судя по имеющимся сведениям, в начале года она умолчала о конфликте… Не исключено, что, несмотря на запрет врачей, кто-то информировал Ленина об этом. Кто? Скорее всего, секретарь Гляссер. Весьма вероятно, она симпатизировала Троцкому, у которого были неплохие отношения с ее мужем Сухановым.

И вот 5 марта у Ленина произошло резкое и решающее обострение болезни, теперь уже без сколько-нибудь значительных улучшений в дальнейшем. Вряд ли можно сомневаться, что не случайно это событие совпало с гневным письмом Сталину, которое он тогда начал писать, но отложил, сказав, что у него сегодня что-то плохо выходит.

6 марта, закончив письмо Сталину, Ленин почувствовал себя плохо. Надежда Константиновна просила секретаря не пересылать письмо (возможно, она считала, что инцидент исчерпан, и не желала вновь обострять отношения с Иосифом Виссарионовичем). Однако на следующий день Володичева, переговорив с Каменевым, настояла на том, чтобы распоряжение Владимира Ильича было выполнено.

Итак, судя по всему, известие о конфликте Сталина с Крупской, полученное Лениным с опозданием на два месяца, нанесло сильный удар, прежде всего, по нему. Вряд ли Надежда Константиновна, по какой-то непонятной причине вдруг припомнив давнюю обиду и решив отомстить Генеральному секретарю, рискнула бы пожертвовать ради такого сомнительного удовольствия здоровьем мужа…

Так кто же и ради чего решился нанести «двойной удар» — и по Ленину, и по Сталину? Точнее даже так: невзирая на возможные тяжелые последствия для здоровья Ленина, восстановить его против Сталина, чтобы снять его с поста Генерального секретаря партии на предстоящем съезде ВКП(б)?

А может быть, Сталин из опасения, что из-за ленинской рекомендации, изложенной в письме к съезду, будет лишен поста генсека, специально использовал свой конфликт с Крупской для того, чтобы нанести смертельный удар по ее мужу? Некоторые авторы вполне серьезно оценивают такую возможность как весьма вероятную. При этом они ссылаются на страшное коварство, бесчеловечную жестокость и восточную хитрость Иосифа Виссарионовича.

Данная версия выглядит, по меньшей мере, глупой. Как при всем своем хитроумии мог этот злодей предугадать резкое ухудшение здоровья Ильича после получения им известия о ссоре Сталина и Крупской? Созвал предварительно консилиум врачей? Тут ведь надо было действовать наверняка. Проще всего было предугадать возмущение Ильича. Кстати, так и произошло; сначала возмущенное письмо, а только затем нервный срыв и ухудшение здоровья.

Учтем и то, что Ленин не счел нужным писать дополнительное письмо к съезду, а ограничился сугубо личным частным посланием. О том, что Сталин груб и способен злоупотреблять властью, он написал раньше.

Но главное даже не это. Ведь Владимир Ильич вовсе не собирался обнародовать свое «завещание» (кажется, это Надежда Константиновна уже после его смерти назвала данные документы политическим завещанием Ленина). Следовательно, Сталин был заинтересован в том, чтобы здоровье Ильича не ухудшалось, ибо в противном случае «завещание» было бы опубликовано. При этом Сталину было целесообразно как можно мягче обходиться с Крупской и ни в коем случае не вступать в конфликт с Лениным.

Если бы Сталин подозревал Крупскую в кознях против него, или же она считала его виновным, хотя бы отчасти, в обострении болезни Ленина, то после его смерти отношения между ними стали, по меньшей мере, натянутыми. Этого не произошло. Судя по всему, она не была злопамятной и полагала, что былой конфликт со Сталиным давно исчерпан.

Крупская в конце 1924 года, написав первые главы воспоминаний о Ленине, послала рукопись Сталину. В сопроводительной записке призналась: «Это я написала с маху и, признаться, не могла перечесть… Напишите, пожалуйста, что думаете… Простите, что обращаюсь к Вам с этой личной просьбой, но что-то не могу сама решить. Но писать воспоминания я могу только так».

Ответ Сталина: «Надежда Константиновна! Прочитал Ваши воспоминания залпом и с удовольствием. Нужно обязательно напечатать, по возможности без изменений»…

Вновь повторю: конфликт тяжелобольного лидера партии и государства с генсеком был выгоден, прежде всего, если не единственно, Льву Давидовичу. Он понимал, что если на предстоящем съезде не удастся снять Сталина, то тот еще более укрепит свою власть и постарается в скором времени окончательно подорвать его позиции в партийном руководстве. Другого благоприятного момента сохранить свой авторитет и подняться на высшую ступень в партийной иерархии у Троцкого могло и не быть».

Далее Р.К. Баландин подробно описывает ту ожесточенную борьбу, которую Троцкий вел против Сталина еще при жизни выбывшего из строя Ленина, в 1923 году, и сразу после смерти основателя советского государства. Да, Троцкому и его приспешникам было что терять…